Тэлон

Глава 44

ТЭЛОН

Почувствовав, как прогнулась под тяжестью другая сторона кровати, я открываю глаза. Пару секунд просто таращусь на стену, побаиваясь повернуться, чтобы посмотреть, кто там. Кто-то сел на мою постель. Это или сумасшедший фанат, или вор, или, может быть, Азия вернулась домой.

Собравшись с духом, медленно поворачиваюсь на другой бок.

— Лукас? Какого хрена ты делаешь на моей кровати?

— Услышал про твой последний кульбит. Решил приехать, уточнить, может, ты все же согласишься на мое предложение создать нашу собственную группу.

Я осторожно сжимаю руками виски и яростно тру глаза, пытаясь остановить медленно вращающийся по часовой стрелке потолок.

— Да, думаю, к этому все идет.

Лукас наклоняется, нависает прямо надо мной и таращится мне в глаза.

— Какого хрена ты делаешь? — невозмутимо спрашиваю я.

— Скажи мне, что ты видишь?

— Тебя вижу. Ты же лезешь мне в лицо!

— Нет, до этого. Расскажи, что видишь и чувствуешь. Я серьезно.

Я не могу сдержать раздраженный вздох.

— Как будто комната вертится все время. Иногда медленно, иногда так быстро, что, готов поклясться, она вертится на самом деле, и тогда я не понимаю, где верх, где низ. В такие моменты начинает кружиться голова, и меня все время мутит. А еще постоянно звенит в ухе и еще одновременно шуршит, как будто прямо в ухе тихо работает двигатель. По ощущениям, ухо будто заложило, знаешь, как когда поднимаешься в гору или взлетаешь на самолете, хочешь зевнуть или сглотнуть, но ничего не помогает. Мерзкое чувство.

— Боюсь, пока ты не научишься справляться с симптомами, из идеи с группой ничего не выйдет. Прошло несколько месяцев; лекарства, которые ты принимаешь, не помогают. Вместо этого они превращают тебя в натурального мудилу, вечно злого и желчного. О драйве и креативности в таком состоянии и речи быть не может.

— Спасибо, что обратил внимание, бро!

— Не за что. — Он спрыгивает с кровати. — Вставай, прими душ и спускайся вниз. Жду тебя там.

— Нахрена?

— У меня для тебя есть кое-что. Давай быстрее.

— Ладно. — Я сажусь и убираю с лица волосы. — Свари кофе, раз уж ты сидишь, ждешь.

Полчаса спустя я спускаюсь в гостиную и обнаруживаю, что Лукас не один. Он сидит на диване рядом с женщиной, которую я не знаю — ей приблизительно лет сорок, темные каштановые волосы аккуратно уложены, на ней брючный костюм. Симпатичная, но не в моем вкусе.

— Ты приволок мне женщину? — не скрываю я удивления. — Спасибо, но я — пас, милая. Аттракцион сегодня закрыт.

Женщина поворачивается к Лукасу и улыбается.

— Вы были правы, с ним явно будет непросто.

— Простите, кто вы? — спрашиваю я. — И почему я не чувствую запаха свежеприготовленного кофе?

— Вам нужно перестать пить кофе, — заявляет она будничным тоном.

— Серьезно? Вы что, из кофе-полиции?

— Тэл, она — врач. Прекращай дурить. Доктор Гилмор, познакомьтесь. Это мой кузен, Тэлон. Тэл, это доктор Гилмор. Она специализируется на аллопатических методах лечения хронических заболеваний, и у нее большой опыт работы с людьми, страдающими от той же болезни, что и ты.

Каждый раз, когда кто-то говорит это слово, мне хочется двинуть этому человеку.

— Приятно познакомиться, мистер Валентайн. — Доктор Гилмор протягивает руку для приветствия. — Должна признаться, я — поклонница вашего творчества. И очень удивилась, когда узнала от вашего кузена о вашей болезни.

— Мне тоже очень приятно. Вы всегда сами приезжаете к пациентам?

— Как правило, нет, но Лукас предупредил, что уговорить вас приехать ко мне в клинику будет трудновато, поэтому мы решили, что для первой консультации я приеду к вам. Тем не менее, не хотелось бы, чтобы вам показалось, будто мы устроили засаду. Если вам некомфортно от моего присутствия, я, конечно же, уйду. Но думаю, я могу вам помочь.

Я прислоняюсь к стене и скрещиваю руки на груди.

— Мне придется снова делать МРТ или еще что-то?

— Нет, это не нужно. Средства, которые мы, вероятно, будем использовать, неагрессивны. Хотя я бы настоятельно рекомендовала акупунктуру.

— Это как тату, только без рисунка?

— Клянусь, это самое эпичное описание акупунктуры, что я слышал, — смеется Лукас.

— Я, пожалуй, соглашусь, — улыбается доктор Гилмор. — Если у вас найдется пара часов свободного времени, возможно, чуть больше, я готова все подробно объяснить.

Мне все равно нечего терять, кроме времени, которое я и так провел бы в кровати, поэтому я только пожимаю плечами.

— Ладно, валяйте. Я слушаю.

Доктор Гилмор не обманула, когда сказала, что ей потребуется минимум пара часов. Прошло целых три часа, прежде чем мы закончили разговаривать, и она начинает собирать свои записи в большую сумку.

— Я пришлю какие-то средства вам домой. Когда вы их получите, нужно будет, чтобы мы созвонились, и я подробно расскажу, что и как делать. Не забудьте, чтобы увидеть результаты, необходимо придерживаться диеты, тренировочного режима и протокола приема лекарственных средств. По большей части в этой ситуации все в ваших руках.

— Понятно, — киваю я, открывая для нее входную дверь. — Спасибо, что пришли. Я ценю ваше время и готов попытаться. Надоело, знаете ли, едва стоять на ногах, падать и не быть в состоянии трезво мыслить.

Когда она уходит, я возвращаюсь в гостиную к Лукасу.

— Мог бы меня предупредить.

— Ты бы сразу отказался, а я думаю, она может тебе помочь. И, главное, без целой кучи сумасшедших лекарств. Мне кажется, от них тебе становится только хуже.

— Я сам уже ни в чем не уверен, — признаюсь я, убирая от лица упавшие на него волосы, и рассеянно пальцами тереблю кольца на цепочке у себя на шее. — Ладно, поживем — увидим. Я только за, если она сможет мне помочь.

— Да, ты прав, там будет видно. И если все же новое лечение поможет, нам обязательно нужно всерьез обсудить нашу группу и что именно мы хотим сделать.

В течение нескольких следующих дней я получаю по почте коробки со средствами, которые для меня заказала доктор Гилмор. Еще она подробно расписывает очень строгую диету и постепенно отменяет все рецептурные препараты, которые я принимал с начала болезни. Предполагается, что какие-то из этих средств на натуральной основе будут оказывать то же действие, то есть, например, бороться с головокружениями и тошнотой, но без неприятных побочных эффектов. Два раза в неделю она приезжает, чтобы провести сеанс акупунктуры, что, неожиданно для меня, оказалось довольно-таки расслабляющей процедурой. Еще она уговорила меня обратиться к гипнотерапевту. Должен признаться, позволить кому-то лезть в собственное подсознание и потенциально совершать с ним какие-то действия было самым трудным шагом, но она смогла меня убедить.

Первый месяц я чувствую себя отвратительно. Детоксикация от лекарств и привыкание к новой диете и лекарствам даются очень тяжело. Но приблизительно к началу шестой недели лечения я просыпаюсь и чувствую себя снова почти нормально. В голове непривычно светло и спокойно. Шум и давящее ощущение в ухе значительно уменьшились, как и вертиго и тошнота. Я начинаю потихоньку снова заниматься спортом и даже пробую писать музыку.

Спустя два месяца после начала нового лечения я чувствую себя почти здоровым. Плохие с точки зрения самочувствия дни все еще случаются, но даже они не идут ни в какое сравнение с тем адом, который я переживал раньше.

— Я чувствую себя зашибенски, — признаюсь я Лукасу. — Серьезно, дружище. Тумана в голове нет, симптомы проявляются намного реже и слабее, и убить уже никого не хочется.

— Здорово!

— Я хотел поблагодарить тебя, — продолжаю я, затягиваясь дымом от новой электронной сигареты с абсолютно натуральным наполнителем, потому что никак не могу избавиться от привычки совать что-то в рот. — Если бы ты не нашел врача, я бы до сих пор мучился.

— Должен признаться кое в чем, Тэл, — отвечает Лукас, немного поколебавшись. — Это не я. Азия нашла ее, предварительно встретилась с ней, обсудила все детали твоей болезни, передала результаты всех твоих анализов и исследований. Она позвонила мне, рассказала про всю эту историю, и я согласился устроить встречу с врачом. Но все остальное сделала она.

От неожиданности я сажусь на диван. Вот так сюрприз.

— Азия все это придумала?

— Именно. Она не хотела, чтобы ты знал, но мне кажется, вреда от этого не будет. Она все еще переживает за тебя.

В груди опять начинает знакомо ныть сердце, но я стараюсь игнорировать это чувство.

— Что ж, очень мило с ее стороны, — вздыхаю я. — Расскажи, что лечение сработало, возможно, ей будет приятно узнать.

— Да, точно! Или еще, может быть, ты наконец вытащишь голову из задницы и расскажешь ей сам.

— Не думаю, что я к этому готов. И вряд ли она захочет со мной разговаривать. — Я перевожу тему разговора подальше от Азии. — Зато, думаю, я готов уйти из «Э&Э». Если ты по-прежнему хочешь попробовать работать вместе.

— Еще бы! Жду не дождусь! Приезжай завтра, я свободен после двенадцати. Посидим, обсудим детали.

Я уже давно не чувствовал такого воодушевления, но уверен, что все получится. Похоже, пришло, наконец, время, когда мне нужно двигаться в новом направлении, воплощать в реальность свои собственные мечты, а не те, которые мои родные выбрали за меня. Когда мы разговаривали с Ашером в последний раз, он уже понимал, что мое время в группе подошло к концу. И хотя сейчас я чувствую себя намного лучше, боюсь, справиться с сумасшедшим шумом на концертах и безумным графиком переездов во время турне, с жизнью в автобусе и самолетах, мне уже не под силу. Вся эта суета теперь не для меня.

Я отправляю сообщение Ашеру:

Я: Можно, я заеду завтра? Хочу обсудить кое-что.

Ашер: Конечно, в любое время. У меня тоже для тебя кое-что есть, думаю, тянуть не стоит.

Я: Ладно, что там? Приехать прямо сейчас?

Ашер: Нет. Отправлю фото.

Несколько мгновений на экране загружается отправленная им фотография. Сначала я даже не понимаю, на что смотрю, но потом, когда изображение становится четким, кровь застывает у меня в венах. Теперь можно разобрать каждую черточку.

«Во время этого процесса я очень много узнала о самой себе. О том, чего хочу, что мне нужно, что делает меня счастливой. Будь у меня право выбора, я бы никогда не вышла за него замуж. Он тысячу раз разбивал мне сердце. Мне страшно думать о том, что с ним случилось, и как болезнь изменила его. Какое-то время все было просто замечательно, а потом снова изменилось.

И почему Д решил вернуться в мою жизнь именно сейчас. Я несколько недель игнорировала его сообщения, но он не сдается. Я не могу просто рассказать Тэлону. Он никогда не поймет. Я и сама не понимаю, просто чувствую, что не могу двигаться дальше, пока не получу нужных мне ответов. Я запуталась и застряла.

Хотя последние полгода были совсем не простыми, я не жалею ни об одной минуте. Я люблю Тэлона больше, чем представляла возможным. Будь у меня выбор, я непременно прошла бы мимо него и никогда не узнала бы, какой он удивительный человек, как страстно он любит жизнь, каким веселым и забавным может быть, не узнала бы, каково это — любить по-настоящему. Я прошла бы мимо моего самого лучшего друга — и самого лучшего мужа в мире.

Как-то случилось так, что эксперимент сработал. Вы нашли для меня родственную душу. Да, это было сложно. Я много плакала, истерила. Но он стоит всех пролитых слез. Я уверена, что и сама для него — не сплошной пикник на пляже, и надеюсь, что он успел за это время полюбить меня так же, как я его. Я не могу представить себе жизнь без Тэлона. Моя главная цель сейчас — помочь ему обрести покой и счастье, найти способы справиться с болезнью, чтобы он снова мог наслаждаться жизнью и продолжить карьеру в максимально комфортном для себя виде. Я знаю, что вместе мы справимся и станем только сильнее. Он для меня — весь мир, и я буду рядом каждую минуту, каким бы трудным ни был путь. Спасибо вам за то, что познакомили нас. Я счастлива сказать, что люблю своего мужа».

Дрожащими пальцами я набираю сообщение брату.

Я: Где ты это взял?

Ашер: Мама. Парень — это ее брат, Дэймон. Он только что вышел из тюрьмы, и она встречалась с ним. Бывшего никакого нет. Часть записей зачеркнута, но прочитать все равно можно.

Я: Когда я читал, все заканчивалось на херне про парня. Всего остального там не было.

Ашер: Именно об этом я говорил. Не нужно читать то, что читать не нужно!

Я: Я серьезно облажался.

Ашер: Вот именно.

Я снова и снова перечитываю страницу ее дневника. Ну почему она не могла завершить ее до того, как я нашел дневник? Все, что я так долго хотел от нее услышать — здесь, в этом гребаном абзаце, который я так и не увидел вовремя. И как я мог настолько съехать с катушек, что решил, что она мне изменила?

Каким-то образом я должен все исправить.