АЗИЯ
Следующая неделя пролетает, как в каком-то фантастическом сне. Я теперь живу в прекрасном доме, который за триста тысяч долларов купил для нас мой новоиспеченный муж. После этого он потратил еще сотню тысяч на специальное оборудование, чтобы переделать часть подвального помещения в тренажерный зал. Прямо перед домом, на подъездной аллее, припаркован его монстр-трак, а в рассчитанном на три машины гараже стоят его БМВ, новый полноприводной кроссовер БМВ, который он купил для меня, и два его мотоцикла.
Переезжать и обустраиваться на новом месте нам помогали все: его братья и кузены со своими девушками, а также его родители — они привозили с собой угощения и подарки на новоселье. Шторм и его невеста Эви приехали на небольшом грузовичке, битком набитом отличными кошачьими домиками, и расставили их по всем комнатам специально для Принцессы Пикси, а затем взялись проверять каждое окно в доме и подвале, чтобы удостовериться, что моя кошечка никак не сможет выскочить на улицу и потеряться. Их забота о моей маленькой Пикси значила для меня так много, что я просто периодически обнимала их обоих, не в силах найти слова, чтобы выразить свои чувствовала.
Всего две недели назад я жила в гетто, одна, без машины и всего десятью долларами на банковском счету. У меня не было семьи и родных. Всего только одна подруга, с которой можно поговорить, когда грустно, и которой не наплевать, где я и что со мной.
А сейчас я живу жизнью, о которой раньше только мечтала.
— Не нравится мне, как этот мудила на тебя смотрит, — заявляет Тэлон, когда его кузен со своим другом уходят. Сегодня они пришли немного раньше — захотели помочь передвинуть кое-какую новую мебель.
И, конечно, теперь у меня есть он. Мужчина, который дал мне все, чего я хотела. Которому хочется верить и которому я на самом деле по-своему небезразлична, хоть он порой и показывает это очень странным образом. Мы потихоньку все еще пытаемся понять, насколько подходим друг другу.
— В следующий раз, когда замечу, что он пялится на твою задницу, двину ему по башке, — продолжает он, рассматривая содержимое холодильника.
— О ком ты говоришь?
— О Финне, мать его.
— Друге Лукаса? — Я отрываю несколько виноградинок от лозы, лежащей в корзинке с фруктами, которую кто-то привез в качестве подарка. — Он пришел помочь с мебелью. Мне показалось, что он довольно милый парень.
Тэлон закрывает дверь холодильника и, подойдя к кухонному островку, останавливается напротив меня.
— Он всегда смотрит на тебя так, словно ты — обед, а он не ел неделю. На мою сестру он точно так же смотрит.
Я нахожу эту его ревность и желание защитить меня очаровательными. По крайней мере это говорит о том, что ему не все равно. Эви предупреждала, что все эти парни ужасно ревнивы и по отношению к своим женщинам проявляют себя, как собственники, словно они первобытные люди. Похоже, она не ошибалась.
— Что ж, приятно знать, что есть парень, который считает меня привлекательной, — шучу я, хотя, наверное, этого делать не стоит. Видимо, еще не отошла от тех моментов в первые дни нашего брака, когда Тэлон не просто задел мои чувства, а скорее проехал по ним своим монстр-траком.
Тэлон так тяжело вздыхает, что, кажется, из его ушей сейчас пойдет пар.
— Я за это уже извинился. Я сделал все, что мог, чтобы загладить свою вину.
Однако не показываешь, что я тебе нравлюсь.
Да, его саркастические комментарии с сексуальным подтекстом и легкий флирт никуда не делись, и, как правило, они меня забавляют. Но, если не считать нескольких быстрых и горячих поцелуев, между нами ничего не было.
Нет, это — вранье. Каждую ночь у нас бывают пятко-обнимашки. Я их обожаю, и, если бы он вдруг их прекратил, наверняка расплакалась бы, как маленькая, и закатила нешуточную истерику. Но мне все равно хотелось, чтобы он хоть как-то намекнул, что я ему нравлюсь. Да, я пока не готова заниматься с ним сексом, потому что чувство неловкости и новизны еще никуда не делись, но хоть какое-то внимание не помешало бы.
— Короче, в пятницу вечером мы будем играть в Бостоне на открытии клуба «Ржавый нож». Программа короткая, всего три песни или вроде того, потому что в тот же вечер будет играть еще несколько групп.
— О! — Не припоминаю, чтобы он об этом упоминал.
— А после всего там будет VIP вечеринка.
— Ладно. Я так понимаю, ты на нее пойдешь?
— Мы пойдем, Азия. Ты и я.
У меня желудок скручивает от одной мысли о большом городе, новом клубе и VIP вечеринке, о шуме и необходимости общаться с чужими людьми. Это при моей-то застенчивости.
— Это уже совсем скоро, разве нет? — спрашиваю я, поскольку не представляю, как обычно такое происходит.
— Я узнал о мероприятии несколько месяцев назад.
— О. — Этот неловкий момент, когда ты знакома со своим мужем меньше месяца.
— Я хочу, чтобы ты получила удовольствие. — Он достает бумажник и протягивает мне свою кредитку. — Купи себе что-нибудь сексуальное или все что потребуется, чтобы сшить наряд самостоятельно, если тебе так больше нравится. Ну и сделай маникюр и прическу. В общем, побалуй себя, ладно?
— Я обычно такие вещи не делаю.
— Знаешь, что бы тебе очень пошло? — Его рука ласково прикасается к моим волосам. — Покрась волосы в цвет потемнее, почти черный, с темно-фиолетовым отливом. Так твои глаза будут еще офигительнее.
— Думаешь? Я никогда не красила волосы.
— Будет просто зашибенски. — Он задерживает на мне взгляд немного дольше, чем обычно, словно представляет, как я буду выглядеть с темными волосами с фиолетовым отливом. Парень, интересующийся оттенком моих волос, — это однозначно что-то новенькое.
Я засовываю кредитку в сумочку.
— Мне это все ни к чему, Тэлон. Никто на меня смотреть не будет, а значит, глупо тратить кучу денег на ногти и прическу. Особенно, если учесть, как ты потратился на дом.
— Я буду на тебя смотреть. Это особенный вечер. И это будет наш первый совместный выход. Остальные девчонки наверняка там тоже будут.
— Может, мне стоит позвонить Эви и спросить, что лучше надеть?
— Конечно, позвони. Эви прикольная.
Я вношу в приложение на телефоне напоминание, чтобы не забыть завтра позвонить Эви, уточнить, как именно проходят такого рода мероприятия, что надеть и где здесь поблизости можно сделать маникюр и прическу.
— Я пойду приму душ, перед тем как лечь в постель. После распаковывания коробок у меня такое чувство, будто я весь в пыли. — Тэлон целует меня в щеку и уходит наверх. Я остаюсь одна на просторной кухне и какое-то время просто стою, разглядываю обстановку вокруг себя и медленно жую виноградинку за виноградинкой.
До сих пор поверить не могу, что на самом деле живу здесь. Во время прошлой сессии с доктором Холлистер она говорила о том, что теперь, когда у нас есть собственный дом, мы с Тэлоном будем привыкать к новому образу жизни, и я начну чувствовать себя здесь как дома. Очень надеюсь, что она права, потому что установленный шестимесячный дедлайн, кажется, наступит очень быстро, а наши отношения, похоже, совсем не двигаются в сторону того самого «да, я хочу провести с этим человеком всю свою жизнь». По крайней мере, пока не двигаются.
Я проверяю, заперты ли двери, выключаю свет и направляюсь к расположенной в широком холле лестнице, собираясь наверх, чтобы лечь спать. Наша спальня — огромная комната с новой широкой двуспальной кроватью, небольшой зоной для отдыха напротив встроенного в стену электрического камина с каменной отделкой и красивыми застекленными до самого пола дверьми, ведущими на балкон. Такие спальни я видела только в журналах и, должна признаться, я эту комнату просто обожаю, хотя мне все еще неловко делить ее с практически чужим человеком.
Из прилегающей к спальне ванной доносится звук льющейся в душе воды, дверь немного приоткрыта и из щели в комнату струится пар. Я осторожно просовываю голову в приоткрытую дверь, рассчитывая взять свою зубную щетку и почистить зубы в другой ванной комнате, расположенной в другом конце коридора, потому что мы пока еще не дошли до той точки, когда можно одновременно пользоваться ванной, и замираю. Мой взгляд прикован к зеркалу над раковиной, в котором отражается стеклянная дверь душевой.
Мне следовало бы развернуться и выйти, но не получается. Я не могу отвести в сторону даже взгляд, не говоря уже о том, чтобы вспомнить, как отвести в сторону себя целиком. Стеклянная дверь слегка запотела, а из-за струек льющейся воды фигура Тэлона кажется немного размытой, но я все равно вижу его достаточно хорошо. Он прислонился к покрытой плиткой стене, голова наклонена, а рука медленно двигается по эрегированному члену, выдающемуся вперед так далеко, что тот кажется почти нереальным.
Я не в силах оторвать взгляд и, совершенно завороженная, наблюдаю, как он сжимает свой великолепный член. Его рука двигается все быстрее, он откидывает голову, слегка приоткрывает рот, и струйка спермы вырывается из его тела и исчезает в потоке воды. Теперь его ладонь двигается медленнее, вверх и вниз, он наслаждается своим оргазмом. До меня доносится сначала приглушенный стон, а затем глубокий вздох. Наконец придя в себя, я быстро сматываюсь, пока он меня не застукал.
Пресвятые угодники, до чего же жарко! Я никогда раньше не видела, как парень мастурбирует. И, думается мне, нам все же понадобится линейка. Мне показалось, член у него гораздо длиннее, чем двадцать пять сантиметров. Черт возьми, ничего сексуальнее я в своей жизни не лицезрела, и от этого зрелища все мои особенные части тела так и трепещут. Не говоря уже о том, что трусики у меня промокли насквозь, а сердце в груди бьется быстро, как птичка, что пытается вырваться из клетки.
Я на цыпочках поскорее пробираюсь к кровати, быстро переодеваюсь в майку и шортики, в которых сплю, и забираюсь в постель. Не хочу, чтобы он догадался, что я только что подглядывала за тем, как от себя ублажал. В ванной затихает шум воды, а затем я слышу знакомые звуки — Тэлон начинает вытирать полотенцем свои длинные мокрые волосы.
Отражение в зеркале — красивый молодой мужчина с эрекцией, его рука, сжимающая огромный член, движущаяся вверх-вниз по всей длине — навсегда останется у меня в памяти, и, должна признаться, мои руки немного завидуют его руке.
Интересно, он думал обо мне или о какой-то телочке в его вкусе, с большой грудью? От одной только мысли, что он фантазировал о другой, меня неожиданно накрывает волной ревности.
Тэлон заходит в неосвещенную комнату и останавливается рядом с кроватью, но я чувствую на себе его взгляд.
Ой-ей.
— Аз? — Теперь, когда я увидела его во всем великолепии, его голос звучит еще сексуальнее. Можно подумать, будто его член умеет говорить.
— Да? — Мой собственный голос кажется невероятно слабым. И очень виноватым.
— Ты на моей стороне кровати.
Фу, блин! Спеша поскорее спрятаться в постели, я впопыхах забралась не на ту сторону кровати.
— Ой… — Я передвигаюсь на свою сторону. — Прости.
Но вместо того, чтобы лечь в кровать, он обходит ее вокруг и останавливается рядом со мной.
— Не извиняйся, — говорит он с уже хорошо знакомой усмешкой в голосе, и я сразу понимаю, что он что-то задумал, а это не всегда хорошо. В тишине раздается щелчок его зажигалки «Зиппо», и молодой человек зажигает стоящую на тумбочке возле кровати свечу. В ее янтарном свете я наконец вижу его, стоящего рядом в одном только обмотанном вокруг бедер полотенце.
— Тебе понравилось? — небрежно интересуется он.
— Что понравилось? — прикидываюсь дурочкой я.
Его тихий смех кажется одновременно сексуальным и страшным.
— Азия, не играй со мной. Будь уверена, я умею играть гораздо лучше тебя.
— Не понимаю, о чем ты говоришь.
Он сбрасывает полотенце на пол и стоит абсолютно голый рядом с кроватью и совсем недалеко от меня. И от моего рта. Боже мой!
— Хочешь меня потрогать? — спрашивает он немного хриплым, полным чувственности голосом.
Да!
— Нет.
— Значит, тебе, детка, нравится только смотреть? Я могу устроить для тебя специальный просмотр. Привяжу тебя к этой кровати и заставлю смотреть на меня часами. К тому времени, как я закончу, ты будешь умолять, чтобы я разрешил себя потрогать.
— Ладно, — отвечаю я. — Смотри только, не вывихни запястье.
— Язычок у тебя острый, ничего не скажешь, — смеется он. — Это мне в тебе нравится больше всего.
— В отличие от моей миловидности и плоской груди.
— Серьезно? — деланно стонет он. — Опять будешь меня этим попрекать? У меня по-прежнему полно татуировок, которые ты ненавидишь. Я же тебя этим не попрекаю?
— Мне теперь нравятся твои татуировки, — признаюсь я. — Можешь, пожалуйста, перестать быть голым? — Я даже думать нормально не могу, когда его член болтается всего в нескольких сантиметрах от моего лица.
— Ты правда этого хочешь?
— Да.
Он наклоняется, задувает свечу, поднимает полотенце и направляется к шкафу за боксерами.
— Так, значит, тебе теперь нравятся татуировки? — уточняет он, натягивая на себя трусы.
— Сейчас они мне нравятся больше, чем в начале.
— Что ж, значит, начало положено. — Он пересекает окутанную темнотой комнату и забирается ко мне на кровать.
— Можно и так сказать.
Интересно, он злится на меня из-за того, что я смотрела на него, но отказалась к нему прикасаться?
— Я тебе уже надоела? — спрашиваю его я.
— Надоела? Мы вместе меньше месяца. Если ты мне уже надоела, то у нас серьезные проблемы.
— Так, значит, нет?
— Значит, нет. Ты мне не надоела. Мне хочется тебя понять, но ты мне не надоела.
— Прости. Знаю, со мной иногда бывает очень трудно.
— Ничего, — вздыхает он. — Я, знаешь ли, тоже не пикник на пляже. Я обещал, что постараюсь быть с тобой терпелив, и я стараюсь.
— Спасибо.
Мы лежим в темноте, слушаем дыхание друг друга. Это наша третья ночь в новом доме, в новой постели, и я еще не совсем ко всему этому привыкла. Меня так и не покинуло ощущение, что я в отеле.
Я жду, когда его ступня прикоснется к моей. Он так делает каждый вечер за несколько мгновений до того, как заснет. Но, видимо он тоже размышляет о чем-то, потому что его нога не спешит прижиматься к моей.
Я поворачиваюсь на бок, лицом к нему. Хотя кровать огромная, мы спим ближе к ее середине, не на разных концах, подальше друг от друга, и я этому очень рада.
— Ты спишь? — шепотом спрашиваю я.
— Да.
— О ком ты думал? — Знаю, это не мое дело, но выбросить этот вопрос из головы я теперь просто не в силах. И уверена, он скажет мне правду, потому что в этом весь он.
— О ком? Когда?
— В душе.
Он разворачивается на бок, чтобы видеть меня, и я радуюсь про себя, что единственный источник света в комнате — голубоватый свет луны, проникающий сквозь занавески, а значит, выражение моего лица ему не разглядеть.
— Ты хочешь знать, о ком я думал, пока мастурбировал? — он задает вопрос медленно и очень серьезно, ни намека на привычное подтрунивание и сарказм.
— Да.
— И ты уверена, что хочешь знать?
Привет. Меня зовут Азия, и я обожаю издеваться над собой. Также я люблю лезть в сексуальные фантазии других людей и длинные пешие прогулки в хорошую погоду.
— Да, — неуверенно отвечаю я.
— Тебе мой ответ не понравится.
— Ладно… — Мое воображение тут же рисует картинку со сладострастной блондинкой, обвивающей его руками, и у меня сдавливает горло.
— О тебе.
— Обо мне? Правда?
— Да. Я устроил тебе воображаемый тест-драйв.
— Что? — взвизгиваю я. — Тест-драйв?
— Ага, — смеется молодой человек, обвивая меня рукой за талию.
— Я даже не знаю, что на это сказать.
— Не хочешь поинтересоваться, как все прошло? У меня в голове?
Боже, этот человек меня с ума сведет своими насмешками! Он всегда знает, как меня задеть и вечно заводит меня и физически, и эмоционально.
— Ну… ладно. Допустим, хочу, — отвечаю я, взбивая подушку у себя под головой и притворяясь, что мне все равно, как прошел мой тест-драйв.
— Ты была само совершенство, — мечтательным тоном говорит Тэлон. — Знаешь туалетный столик в ванной?
— Да, — слегка киваю я. — Не то чтобы знаю его как облупленного, но мы знакомы.
— Прикуси язычок, язвочка. — Он крепче сжимает мою талию. — Я представлял, что наклонил тебя над этим столиком, потому что жду не дождусь, когда смогу сделать это на самом деле. Чтобы твоя маленькая сексуальная попка была выставлена мне на обозрение, пока я буду тебя трахать. Я схвачу тебя за волосы и заставлю смотреть прямо в зеркало, лишь бы видеть твои ослепительные глаза, пока я буду входить в тебя так глубоко, что ты никогда не сможешь почувствуешь себя хорошо без присутствия моего члена.
Эй! Полегче, парень!
Заявление сексуального характера восьмидесятого уровня: ошеломляющее, с ног сбивающее и трусико-промокательное.
— М-м-м… — единственное, что мне удается из себя выдавить.
— Чем дольше ты тянешь, Мармеладка, тем больше у меня времени, чтобы придумать, что именно я буду с тобой делать. — Он убирает руку с моей талии и проводит ею по моей щеке. — Ты как, в порядке?
— Хм… Ага.
— Точно? — Большим пальцем он проводит по моим губам, слегка раздвигает их, как будто приглашая меня взять его палец в рот. Как в трансе, я слегка кусаю его за подушечку, а потом позволяю скользнуть внутрь моего теплого рта. Я провожу по подушечке его пальца языком и чувствую, как глубоко внутри вспыхивают пламенем страсть и желание.
Тэлон целует меня в губы, не убирая палец у меня изо рта, и это кажется мне невероятно эротичным: его губы одновременно на моих и на его собственном пальце.
— Мне нравится это ощущение, — выдыхает он. — Когда-нибудь я надеюсь почувствовать такое же нежное покусывание на моем члене.
Глядя прямо ему в глаза, я осторожно посасываю его палец и еще раз кусаю, но в этот раз немного сильнее. Интересно, он по-прежнему считает, что я чересчур милая для секса? Может быть, поэтому в его фантазии про ванную он был сзади — чтобы не видеть мое лицо.
— Все правильно, милая. Можешь кусаться, целовать, царапаться. Я на все согласен, только бы помочь тебе поскорее понять, чего ты хочешь.
Мне бы и самой очень хотелось разобраться в собственных желаниях, но из-за его противоречивых намеков я как будто нахожусь в состоянии постоянного шока. Его оскорбительные комментарии по поводу моего внешнего вида разнесли мое и без того почти несуществующее эго, а случайные благородные жесты и редкие моменты нежности иногда смущают еще больше.
Я вынуждаю его вытащить свой палец из моего рта и отстраняюсь, пока еще в состоянии удержаться, чтобы не перейти от пальцев к другим частям его тела, потому что, скорее всего, сейчас это не самое лучшее решение.
— Может быть, просто позволишь всему случиться? — тихо говорит Тэлон, качая головой. — Ты не можешь не чувствовать, как нас тянет друг к другу, правда? Или это только мне кажется?
— Я чувствую. Просто пока еще не доверяю этому чувству.
В темноте Тэлон находит мою руку под одеялом и прижимает мою ладонь к своей обнаженной груди, к тому месту, где бьется его сердце.
— Это ты чувствуешь, Азия? Чувствуешь, как колотится мое сердце?
— Да.
— Это по-настоящему. Эрекция — это одно, а вот чтобы сердце у меня едва ли не выпрыгивало из груди — такого со мной раньше не было. Я не представляю, что делать: вызывать скорую, обнять тебя или попытаться все-таки заняться сексом…
— Тэлон…
— У меня тоже в голове из-за всего этого неразбериха.
— Я понимаю. — Прижимаюсь щекой к его груди, затем легонько прикасаюсь губами к его покрытой татуировками коже. — У нас все будет хорошо, — говорю я, обнимая его за талию.
Он прижимает меня поближе к себе и обвивает меня руками.
— Я лет сто не стирал вручную, — бормочет он.
— Что ж, похоже, это как кататься на велосипеде. Ты вроде бы нормально справился.
— Очень смешно.
— Ладно тебе, я просто хочу, чтобы ты улыбнулся. Мне не нравится, когда ты такой: переживаешь, смущаешься.
— А мне не нравится, когда ты расстраиваешься и отгораживаешься от меня. — Молодой человек прижимается губами к моей макушке.
— Мне нравится, когда ты меня вот так обнимаешь, — тихо признаюсь я.
— Мне тоже. Мне хочется верить, что ты моя. А вместо этого все время кажется, что я взял тебя в аренду. Понимаешь, о чем я?
— Я тоже этого боюсь — что в конце ты уйдешь.
— Азия, посмотри вокруг. Я купил для нас этот красивый дом, купил тебе машину, не пью, позволяю грызуну спать на кровати и занимаюсь сексом с собственной рукой. Я делаю все, что могу, чтобы доказать тебе — для меня все это серьезно.
— Знаю и ценю каждый твой поступок. Правда. И для меня все это тоже по-настоящему. Я не могу покупать для нас дорогие вещи, но доверяю тебе и хочу, чтобы у нас все получилось. Я сделаю для этого все возможное. Только, чтобы привыкнуть к тебе, мне нужно еще немного времени, потому что для меня секс значит очень много. Для меня это не просто физическая близость; это гораздо больше, и, наверное, из-за твоего прошлого, и тех гадостей, которые ты говорил мне в начале, я пока еще не готова.
— Я понимаю. Правда. Как я уже сказал, когда будешь готова, дай мне знать. Но, тем не менее, пытаться я не перестану. Ты, может быть, не заметила, но мне это нравится.
— Заметила. И мне тоже нравится.
В эту ночь мы засыпаем в объятиях друг друга, как настоящая пара, а не дурацкий эксперимент.