Тот, кого я ненавижу

4

Надюша снова разрыдалась.

— Ты меня осуждаешь? — спросила сквозь слёзы.

— Нет, нет, я… я просто немного в шоке, — пролепетала я.

Ещё в каком шоке! Просто вот такое вполне в духе Ирки, я бы даже не удивилась, но Надюша…

— Девочки! — ворвалась на кухню Ирка с одним накрашенным глазом. — Вы чего расселись? С ума сошли?! На время посмотрите! Уже четыре почти! Давайте пошевеливайтесь! Поживее! Надо ещё пол в прихожей протереть. Скоро народ придёт.

Я великодушно простила ей эту наглость в честь дня рождения. Даже попыталась её успокоить:

— Не паникуй, Ирка. Уже и так почти всё готово.

Она, вытянув губы уточкой и скосив их вбок, оглядела творческий бардак на кухне. Это означало, что в «почти готово» она не верит.

— А ты так и ревёшь? — обратилась она к Надюше. — Всё из-за того, что Королёв опять с этой своей дылдой Мазуренко помирился? Ну, так это понятно было с самого начала, что нифига они не расстались, а просто поссорились. Они уже сто раз так расставались. Эй, ну чего ты? Да даже если бы они реально расстались, ты же не думала, что он бы мог с тобой… ну то есть… ну ты же сама понимаешь…

— Хочешь сказать, что я не его поля ягода? — с вызовом спросила Надюша, вскинув заплаканное лицо.

— Ну, не обижайся, Надь… — замялась Ирка. — Да мы тут все не его поля ягода.

— Что за классовые предрассудки, Шишкина? — вмешалась я. — Он тоже вроде не кронпринц.

— Я вас умоляю, — фыркнула Ирка. — Не кронпринц, но на таких, как мы, такие, как он, даже не смотрят. Мы для них… типа, второй сорт.

— Ну ты уже совсем! — возмутилась я.

— Скажешь, нет? Хорошо. Вот ты, Элька, на чём в универ ездишь? На тралике. А Король на Порше. Ты в ресторан ходишь работать, а он — обедать. Ты летом где отдыхала? В Мухосранске у родителей комаров кормила. А у него в инсте фотки с Мальдив. Что называется — почувствуйте разницу.

— Мы с Кириллом позавчера переспали, — выпалила Надя как будто Ирке назло, но тут же скисла и снова заплакала.

— Что?! — Ирка удивлялась дольше, чем я. Никак не верила. Раз десять переспросила у Надюши, не шутит ли та. Потом пожала плечами:

— А что ж ты тогда ревёшь? Не понравилось, что ли? Или, наоборот, слишком понравилось? — хихикнула она.

Надюша, всхлипывая, покачала головой.

— Что — нет? — не унималась Ирка. — Понравилось или нет? Интересно же!

Надюша подняла на нас красные опухшие глаза и, горестно подвывая на гласных, произнесла:

— Я думала, что раз мы с ним… то мы теперь с ним. Я вчера к нему в универе подошла. Как дура подскочила, улыбаюсь такая… Привет, говорю. А он на меня посмотрел так, будто в первый раз в жизни видит. И ответил таким тоном, будто одолжение делает: «Ну, привет». Я ему ещё что-то сказала, а он мне: «А ты кто?». Я так опешила… стою, глазами хлопаю… Потом сказала, мол, мы же вчера с тобой… ну это…

— Ой, нет! — поморщилась Ирка. — Зачем?

— Я же говорю — дура я.

Мы с Иркой в унисон вздохнули.

— И что он?

— А ничего. Он просто сказал: «Это когда было-то? Вчера? Вообще не помню». И всё. Потом к нему подбежала Мазуренко, повисла на нём, он её прямо при мне поцеловал, и они под ручку куда-то пошли. И Мазуренко его спросила про меня, мол, а это что за матрёшка. А он сказал, что не знает…

— Вот козёл! — вырвалось у меня.

— Надюха, ну какая ты наивная, — простонала Ирка. — Ну как же ты так? Нет, Король, конечно, козёл, но и ты тоже отмочила, слов нет… А то ты не знала, что девки на него с первого курса вешаются и проходу не дают. Для него случайный трах так же обыденно, как…

Привести меткое сравнение Ирке не дал телефон. Она тут же всполошилась.

— Блин! Уже пятый час! Девочки! Скоро уже все придут. Давайте заканчивайте скорее!

Подхватив орущий телефон, она умчалась в ванную. А я, чувствуя себя многоруким Шивой, дотёрла сыр, дострогала Оливье, накромсала огурцов и помидоров, слила картошку и помчалась мыть в прихожей пол.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍