Тот, кого я ненавижу

59. Элина

Наташка наблюдала за мной с хитрым прищуром. Второго января мы обе вышли в вечернюю смену. Только она еле шевелилась, особенно поначалу, с трудом соображала, да и выглядела слегка помятой и припухшей, за что получила втык от нашего арт-директора.

Я же порхала по залу, точно у меня выросли крылья. И притом так ловко управлялась с тарелками, прямо как заправский жонглёр на арене.

К концу смены Наташка тоже взбодрилась и даже повеселела, а потом припёрла меня к стеночке.

— Колись, Элька, кто это тебя такой счастливой сделал? Неужто тот твой богатый мэн?

— Нет, его сын, — просияла я, не в силах молчать.

Меня и правда буквально распирало от счастья.

Наташка округлила глаза:

— Ты же говорила, что он гад и сволочь. И ты его ненавидишь.

— А теперь люблю, — пожала я плечами, продолжая глупо улыбаться. — Ну, может, не люблю, но… кажется, что люблю…

— Ну-ка, ну-ка, вот тут поподробнее. Э-э, а давай пойдём покурим, чтобы никто не помешал.

Я не курю, Наташка знает, но просто сидеть и болтать у нас нельзя, а на перекуры вроде как глаза закрывают, если этим делом не злоупотреблять.

Обычно я не хожу с ней, хоть она постоянно зовёт «просто постоять за компанию». Но тут не удержалась. Надо было выговориться, а заодно и посоветоваться.

Мы спустились в подвал, где в тёплом закутке кто-то задолго до нас организовал курилку. Поставил высокую урну-пепельницу и повесил распечатанный на ватмане плакат-демотиватор с грозной надписью «Минздрав предупреждает: курение — это преждевременное старение и импотенция». Ну и соответствующие картинки.

— Ну, рассказывай, — Наташка щёлкнула зажигалкой. — Это ж тот мажор, который тогда сюда приходил, да? С компашкой… Прессовал тебя, мне Лёша рассказывал…

— Ну да… но он сейчас совсем не такой! Он очень хороший!

Я в двух словах рассказала про потоп, про то, как он заступился за меня, про наши случайные встречи в универе. И подробнее — про новогоднюю ночь.

— Понимаешь, он специально ко мне приехал! Его там потеряли… ну, с кем он там изначально праздновал. Сто раз звонили ему. Он даже потом отключил сотовый.

— Не, ну я за тебя ужасно рада. Вот честно! — Наташка затянулась и, скосив губы, выдула дым вбок, чтобы не на меня. — А что делали? Чем занимались?

— Ну как что? Сидели, пили шампанское, ели, болтали, смеялись. Знаешь, как с ним весело. Он очень смешно шутил. У меня даже лицо заболело смеяться. Потом ещё выходили на улицу, на фейерверки посмотреть.

— Ну это ясно… ну а такое, — она игриво повела бровями, — у вас было?

Щёки мои как по команде стали розоветь.

— Он меня поцеловал. Ровно в полночь.

Я уж не стала говорить, что поцелуй был очень скромный, совсем не страстный, а больше дружеский. Наташка и без того скроила кислую мину:

— И всё?

— Ну а чего ты хотела? Мы же только-только с ним, считай, познакомились…

— Только-только познакомились? Вы с ним пять лет вместе учитесь!

— Но мы же не были знакомы.

— И что с того? Двадцать первый век на дворе. Забудь про все эти мещанские предрассудки.

— Это не предрассудки. Я просто сама должна чувствовать, что готова. А я этого не чувствовала.

Тут я тоже немного кривила душой, если честно. Это я поначалу жутко стеснялась Королёва, прямо чуть ли в панику не впадала. А потом-то, после шампанского и нескольких часов болтовни и смеха, я вполне себе расслабилась. Мне даже хотелось, чтобы Кирилл меня поцеловал. Но он больше не посягал. К сожалению.

Но об этом уж точно ни одной живой душе я не расскажу.

Наташка посмотрела на меня, как на ненормальную.

— Что значит — готова? Мы говорим всего лишь про секс, а не про выход в открытый космос.

— Ну вот так…

Наташка покачала головой.

— Так ты дозволь ему, он тебя и подготовит. Кстати, как он этот твой целибат воспринял?

— Это не целибат же, ну. Это просто время не пришло.

— Угу. Это ты просто время зря теряешь.

— Нормально воспринял. С пониманием.

— Смотри, сбежит к другой, более сговорчивой, которой не надо ждать не пойми чего.

И словно в ответ на её слова тренькнул мой сотовый. Я взглянула на экран. Сообщение от Кирилла.

«Привет труженицам общепита. Как настроение? Пойдём завтра гулять?».

Я расцвела ещё больше и с гордым ликованием показала любопытной Наташке эсэмэску.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Она поцокала языком, но потом тоже разулыбалась.

— Запал-таки на тебя красавчик. О, кстати, а как тот богатый мэн, его отец? Он вас благословил?

От её слов меня будто ушатом холодной воды окатили. Меня и раньше-то этот неизбежный разговор с Игорем угнетал до ужаса. Я оттягивала его постоянно, цепляясь за любую причину. А теперь как ему сказать, что мне нравится не просто другой человек, а Кирилл, его сын? Это же такой удар в спину…

— Что? Он ничего не знает? — догадалась по моему лицу Наташка. — Ты что, ему не сказала?

— Ну как? Мы же вот только на новый год… сблизились с Кириллом. Всего два дня…

— Хреновая ситуация. Но советую тебе всё ему рассказать самой. Если он узнает не от тебя, будет только хуже.

— Да я понимаю… Я просто не хотела по телефону, хотела лично…

— Пфф. Зачем лично? Сама себе всё усложняешь. Я бы вообще написала. Нет, ну тебе что, охота видеть его несчастные глаза? А потом обмусоливать с ним, как же всё так получилось? Потому что вряд ли он это твоё признание смиренно примет и уйдёт в закат. А так — напишешь и всё. И свободна. Даже можно не читать его ответ. Ну или позвони. Так хотя бы ты сможешь положить телефон на стол и не слушать, если не хочется.

— А знаешь, ты права. В том смысле, что надо уже поставить все точки над и. Вот я ему завтра всё и скажу.

— Чего ждать до завтра? Сегодня расскажи. Сейчас вот скоро смена закончится и напиши ему: так, мол, и так, прости, ты отличный чел, но сердцу не прикажешь.

Наташка вдруг рассмеялась. А мне совсем не до смеха стало.

— Ну, ты чего расквасилась? Вспомни про своего красавчика. Сегодня поговоришь с папой, а завтра сыночка тебя развлечёт и утешит…

Мысль об этом разговоре зудела теперь не утихая. Эйфория, в которой я парила эти два дня, сменилась какой-то горькой тяжестью.

Прежде я думала, что отложу этот неприятный момент до той поры, пока не начнётся семестр. Тогда мне дадут комнату, и я съеду. А заодно и все мосты обрублю. Но сейчас в мою жизнь так внезапно ворвался Кирилл. И это будет просто свинством, если я завтра пойду гулять с ним. Как будто за спиной у Игоря.

Пусть я ему ничего не обещала, но ведь и не отказывала твёрдо и бесповоротно. И он надеялся, да и до сих пор надеется.

Нет, права Наташка, это будет неправильно, непорядочно — пойти куда-то с Кириллом, тогда как не разобралась окончательно с Игорем.

Всю дорогу до дома я обдумывала, как и что ему скажу. И ничего не могла придумать. Разве можно подобрать щадящие слова, когда собираешься отвергнуть человека. И не просто отвергнуть, а сказать, что предпочёл ему другого. Нет таких слов. Даже тысяча прости не смягчат ситуацию ничуть.

Я чувствовала себя страшно виноватой перед Игорем. И эта вина словно тисками сжимала сердце. Потому что причинять боль тому, кто тебе сделал столько хорошего, кто тебя спас, кто тебе по-человечески очень нравится — это настоящая мука. Я даже не представляла себе, как ему всё это выскажу. Умереть легче.

И тем не менее, как только приехала домой, набрала Игоря. Он не ответил, и я малодушно выдохнула с облегчением. Но через несколько минут Игорь перезвонил сам.

— Прости, Элина. Не мог ответить. Тут шумно… Я в гостях. Вот вышел на террасу… Очень рад твоему звонку…

Знал бы ты, Игорь, почему я звоню — не радовался бы. Но вслух сказала:

— Ой, извини, я не знала, что ты в гостях. В другой раз тогда поговорим.

— Нет-нет. Твой звонок меня спас от скуки. Я и сам искал удобный повод сбежать, так что ты очень вовремя позвонила. А о чём ты хотела поговорить?

Вот и настал этот жуткий момент. У меня даже внутри похолодело. Я замялась. Как-то вдруг показалось не по-человечески это — вывалить ему правду мимоходом.

— Да я… хотела поговорить… — я судорожно сглотнула. — Но это лучше не по телефону.

— Так давай я приеду? — воодушевлённо предложил Игорь.

— Не знаю… Может, завтра утром?

— А зачем тянуть? Я же не усну, буду всю ночь мучиться, что же такое ты мне хочешь сказать… — Игорь говорил так весело, что мне стало ещё тягостнее. — В общем, я выезжаю. Буду примерно через полчаса.

Эти полчаса показались мне вечностью. Господи, я так сроду никогда не нервничала. Я места себе не находила. Бродила по квартире, перекладывала бездумно вещи, то присяду на минуту, то снова встану, несколько раз подходила к окну.

Прошло полчаса, сорок минут, час, два. Игорь так и не приехал.

Собственно, он мог передумать, его могли задержать там, откуда он так рвался сбежать. Но странно было другое — он не позвонил, не написал, вообще никак не дал знать, что задержится или что вообще не приедет.



Я уже не на шутку встревожилась. В конце концов, набралась смелости и набрала его сама, но абонент был недоступен. И тут мне сделалось страшно, по-настоящему страшно.

Ведь очевидно — с Игорем что-то случилось…

Посмотрела время: первый час ночи. Позвонить Кириллу или нет? Поздно уже, но и ситуация из ряда вон.

Кирилл отозвался моментально:

— Не спишь? Слушай… завтра, короче, погулять у нас не получится… Такое дело, отец попал в аварию. Матери из больницы позвонили.

— Он жив? — севшим голосом произнесла я. Комната покачнулась перед глазами, и я тяжело опустилась на диван.

— Жив-жив, ничего страшного. Можно сказать, отделался испугом. Мы с матерью только что от него приехали. Но его пока оставили в больничке, на всякий случай. Завтра с матерью опять к нему поедем. Но если вдруг что изменится, то я тебя наберу.

— Хорошо… — на автомате ответила я, чувствуя, как внутри меня всё каменеет. Это из-за меня он…

— И куда его понесло на ночь глядя? — хмыкнул Кирилл, помолчал, а затем добавил совсем другим голосом, мягче, тише: — Ну, спи, сладких снов.