Трезуб-империал

Володимир, дом Рыбаченко, 15:15.

В доме Рыбаченко ничего не изменилось. Засохшая кровь и белые меловые линии на полу… Икрамов, осторожно ступая, ходил кругами по дому, раз за разом разглядывая одни и те же предметы. Иногда он принимался осматривать потолок. Ощупал все окна. Потом запер входную дверь на ключ и подпер ее стулом.

— В каком положении были шпингалеты на том окне, через которое вы проникли в дом? — спросил он.

— В том же, что и сейчас, — ответил Сквира. — Опущены.

— Вы это окно до того пробовали открыть?

— Пробовали, — угрюмо отозвался капитан. — Несколько раз. Оно было закрыто.

Икрамов вновь завертел головой.

— Запертое изнутри помещение, — бубнил он. — Стул можно опрокинуть на дверь, потянув за нитку. Потом вытянуть ее через замочную скважину… — Он остановился на мгновение. — …но провернуть ключ снаружи, не оставив на нем царапин, нельзя. А царапин нет. — Он подошел к двери. — Или можно избежать царапин?

— Нет, — сказал Козинец. — Плоскогубцы их точно оставят.

— Оставят… — задумчиво повторил подполковник. — Точно… — Постоял немного, медленно обводя прихожую взглядом. — Значит, окна.

— Закрыты на шпингалеты, — возразил Сквира. — Без царапин на ржавчине.

— Я понял, понял… Обратили внимание, что подоконники чистые? Их недавно протирали.

Сквира пожал плечами. И что? Какую-то уборку Рыбаченко ведь делал в доме…

— Непонятно, — протянул Сурат Бахтиерович. — Есть еще потолок, пол и стены. Видимых отверстий нет, но проверить нужно…

Северин Мирославович опять пожал плечами.

— Сможете найти стремянку? — обратился Икрамов к Козинцу.

Тот бодро кивнул, отодвинул стул, подпиравший дверь, отпер замок и исчез.

— Кроме того, убийца мог выбраться через дымоход. Или не мог?

Подполковник, осторожно перепрыгивая через пятна крови, пробрался к печи. Это была обычная украинская грубка, без особых украшений и излишеств. Он отодвинул заслонку, заглянул внутрь.

— Слишком узко даже для ребенка, — сообщил он, будто это не было очевидно с самого начала. — Сажа не потревожена. Следов нет. Печь давно не топили. — Сурат Бахтиерович закрыл заслонку и выпрямился. — Где мог бы спрятаться убийца? — И он принялся в очередной раз обходить дом.

— Негде тут спрятаться! — выдохнул ему вдогонку Сквира.

Икрамов не отреагировал на его слова, занятый осмотром. Зачем-то заглянул в тумбу стола…

— Да, спрятаться здесь решительно негде, — резюмировал он. — Удивительный дом.

Открылась дверь, ввалился Козинец. За ним несмело протиснулись двое пенсионного возраста мужчин со стремянкой в руках.

— Вот, — бодро отрапортовал лейтенант, — заодно и понятых притащил.

— Отлично! — сказал Икрамов, отходя от стены. — Тогда сделаем так. Василь Тарасович, посмотрите стены. Щели, пустоты, любые странности… Говорят у вас громадный и весьма позитивный опыт в этом деле. Договорились?

Козинец кивнул.

— Товарищ капитан… — подполковник запнулся, взглянул на Северина Мирославовича и продолжил: — Наверное, стоит исследовать окна снаружи. Раз уж подоконники чистые. Я знаю, вы окна осматривали, но ведь это было, признайте, мельком, да и то ночью…

— Да, по-настоящему их… э-э-э… — начал было Сквира, но замолчал. Потом добавил: — Посмотрю.

— Давайте! Ну, а я займусь потолком, — энергично взялся за дело Сурат Бахтиерович и расстегнул пиджак. — Подержите стремянку, мóлодцы?

Престарелые мóлодцы переглянулись. Один из понятых ответил по-русски, с видимым усилием пытаясь преодолеть свой сильный акцент:

— Може, мы? Зачем вам самóму?

— Нельзя, — Икрамов развел руками. — Ваше дело наблюдать, наше дело — искать. А после мы с товарищем капитаном займемся полом!

Сквира вышел на крыльцо и потянулся, вдыхая прохладный воздух. Затем, медленно двигаясь вдоль стены, стал одно за другим осматривать окна. Краска на рамах растрескалась, давно потеряла свой цвет. Белесая уличная пыль покрывала стекла. Все это капитан уже видел позавчера, когда в первый раз приходил в поисках Рыбаченко.

Северин Мирославович завернул за угол, оказавшись с противоположной стороны дома, в запущенном саду. Асфальтовый «воротник» вокруг здания, конечно, был на руку убийце. На нем не остается следов, если соскочить с подоконника в одних носках. С обувью в руках. Ноги сразу промокнут, зато следов не будет.

Сквира перешел к следующему окну. И сразу же понял, что нашел…