Твой ход, аниран

Часть 7. Глава 2.

Спустя несколько выматывающих дней, в плотном кольце охраны я стоял возле Восточных врат города и ожидал карету. Как сообщалось в крайнем письме, самые важные люди для меня в этом мире приближались...

Последствия пожара в восточном крыле почти удалось ликвидировать. Хоть не быстро, но всё же пожарные команды сработали неплохо. И радовало ещё то, что потери при пожаре оказались минимальны: я опасался вновь увидеть то, что видел во времена пылающего Обертона, но погибшими оказались лишь два конюха. И Фелимиду так и не удалось доказать, что случился поджог, а не банальный пожар по пьяни. Многие всё же поверили в бытовуху. Но я - нет. Таких совпадений просто не бывает.

А затем мы полностью погрузились в процесс управления государством. Не я один, конечно, а всё моё окружение. Настоящее ядро единомышленников, как я потом с улыбкой отмечал.

Во все стороны полетели письма со скорбной вестью. Во все стороны направлялись новые указы, скреплённые королевской печатью и за подписью принца Трифина. Всех мы созывали в столицу и всем на местах сообщали, что никаких изменений не предвидится. Всё по-старому. Всё по плану.

Первыми ответили братья – Тревин и Тангвин. Поверили в случившееся они с трудом, но письма с ответами отправляли уже будучи в пути – оба брата выдвинулись в Обертон в тот же день, как пришли новости. И Тревина мы ожидали чуть раньше, чем Тангвина.

Я бы хотел отметить, что всё-таки поразмышлял над возможностью усадить на трон не того принца, которому сесть на трон полагалось по старшинству. За время проведённое в Валензоне я прикипел к Тангвину. Он мне реально нравился. Он был именно таким, каким я его и хотел видеть – ассистентом капитана команды. Моим ассистентом. Если бы усадить на трон его, власть продолжал бы сохранять я, а Тангвин являлся бы лишь исполнителем. Идеальный вариант для меня, если иметь в виду своеволие и наличие собственных интересов у принца Тревина.

Но всё же ни с кем эту идею я не обсуждал. Логика победила. Вряд ли бы кто поддержал меня в этом вопросе. Ни армия и её руководители, ни простой народ, ни примо, ни, ясен хрен, сам Тревин. Он так хотел занять это место, что вряд ли бы согласился уступить его Тангвину. По собственной воле, разумеется. Он бы создал мне массу и массу проблем в таком случае.

Так что я решил дать ему шанс. При личной встрече я пойму, имеет ли он отношение к убийству собственного отца или нет. А дальнейшие его поступки в качестве будущего короля покажут, насколько он мечтает о спасении собственной страны. Ведь если он отвергнет спасительные перемены, боюсь, революцию уже придётся устраивать мне. И козыря в рукавах у меня пока имеются.

В общем, пока Астризия действительно содрогалась от чудовищных новостей, я ждал обоз у опущенного моста. Я переволновался немного, конечно. Но письма, которые я отправлял с Голеадором чуть ли не каждый день, успокоили меня: обоз уже рядом, обоз под усиленной охраной, в обозе уже все всё знали.

- Вижу, - Феилину я подарил подзорную трубу из закромов, и он с ней практически не расставался. – Вышли из леса. По восточной дороге приближаются.

Я не стал терять время зря или дожидаться подтверждений. Я дёрнул поводья и рванул вперёд, слыша позади сопровождающий шум десятков копыт.

Ни о чём я не переживал так, как о сохранности Дейдры и сына. И едва они вновь окажутся со мной, я окружу их такой защитой, что ни один Белый Великан не пробьётся.

Я пришпорил коня на финишной прямой, увидев, как обоз остановился, а кто-то впереди – то ли Бертрам, то или ещё кто – поднял руку.

Кареты остановились. Из самой вместительной, самой статусной кареты во все стороны распахнулись двери. Я успел заметить на ступеньках крупные телеса вновь отожравшейся Мелеи и шикарные монашеские одежды, принадлежавшие явно не последнему святоше в иерархии местной церкви.

- Тпру-у-у-у! – я потянул поводья на себя и спрыгнул на землю.

- Милих! – успел воскликнуть Бертрам. Всё же это он шёл во главе колонны.

А затем из кареты на землю осторожно спустилась невысокая беловолосая женщина. Не узнать её я не мог.

Чувства опять захлестнули меня. Я замечал за собой чёрствость в последнее время. Всё же я насмотрелся в этом диком мире всякого. Огрубел в глобальном смысле слова. Но когда я видел Дейдру, во мне пробуждалась вселенская нежность.

- Дейдра!

- Ваня!

Воскликнули мы одновременно. И кинулись навстречу друг другу тоже.

Хрупкое тельце оказалось в моих крепких объятиях. Но я не сдерживал себя. Я не боялся Дейдру раздавить. Я сжимал её сильнее, чем сжимал бы капкан. Сжимал так, будто планировал никогда больше не выпускать.

Дейдра радостно смеялась, болтая ногами в воздухе. А затем губами вонзилась в мои губы под хихиканье и улюлюканье зрителей.

Поцелуй длился некорректно долго по отношению к невольным наблюдателям. Но мы оба не обращали внимание ни на что. Даже, как мне казалось, ничего не слышали.

Но когда на сцену вышел ещё один важный персонаж, объятия пришлось разорвать.

- Ма… ма… ыть… гы-ы-ы… гыль.

С одной стороны знакомый, с другой стороны незнакомый детский голос заставил нас двоих сменить вектор внимания. Дейдра улыбнулась счастливой улыбкой, разорвала объятия, подскочила к радостной Мелее, которая держала на руках правнука, и отобрала его. Малыш, без всяких колебаний, прыгнул к маме на руки.

Он выглядел куда старше, чем я его помнил. Ранний Элазор не мог держать головку, руками размахивал, словно стрекоза крыльями, взгляд фиксировал с трудом.

Этот же сорванец чувствовал себя на маминых руках вполне комфортно. Смотрел по сторонам с интересом, рот разевал, удивляясь, и, кажется, не боялся никого и ничего.

Но когда улыбающаяся Дейдра подошла ко мне, Элазор грозно свёл брови. Его голубые глаза подозрительно уставились на меня.

А я как будто раздувался от переполнявших меня чувств. Я заметил сходство. Я реально заметил сходство с самим собой. Как бы глупо это не звучало в данный момент времени, я был невероятно рад, что этот ребёнок вызрел из семени анирана. Что он - частица посланника небес.

- Привет, Элазор, - мой рот растянула улыбка. – Папа по тебе соскучился. Пойдёшь ко мне? Полетаем на самолёте?

Элазор продолжал хмуриться, а Дейдра уверенно протянула его мне.

Но тот меня не узнал. Немного неприятно, конечно, но не узнал. Всё же разлука длиною почти в год сказалась. На этом этапе развития ребёнка, как мне когда-то говорили, он должен видеть и слышать голоса родителей каждый день. Иначе его память оккупируют другие, более приятные события.

- М-м-м-м, - Элазор неодобрительно промычал и испуганно отшатнулся. Прижался к матери и свёл ручонки на её шее, словно спрятался.

- Испугался незнакомого дядьку, - невесело хмыкнул я. Но отнёсся с пониманием.

- Ну что ты, Элазор, - Дейдра удобнее перехватила его. – Это же твой папа. Я столько сказок тебе о нём рассказывала. Это же он. Не узнаёшь?

- Не, - буркнул Элазор по-человечески и замотал головой. – Ба, - увидев Мелею, он потянулся к ней. – Ба-ба.

Я вздохнул. Но вздохнул, как счастливый отец. «Ма» и «ба» он уже говорит. Надеюсь, скоро начнёт «па» и «па-па».

- Фласэз Милосердный, - за моей спиной раздалось знакомое.

Обернувшись, я заметил, как на колени опускаются Иберик, Феилин и несколько охреневших гессеров из охраны. Узрев очередное чудо Астризии, они склонялись в поклоне.

Мелея перехватила правнука, откуда он потом с опаской наблюдал за нами, а я опять сжал в объятиях Дейдру.

- Это пройдёт, - прошептала она. – Он узнает тебя. Не может не вспомнить… Я скучала.

- Я тоже, - ответил я после очередного поцелуя. – Но теперь всё хорошо. Теперь, несмотря ни на что, мы опять вместе.

- Что случилось? Как так произошло? – Дейдра нахмурилась, смотря на меня снизу вверх.

- Святой отец Эриамон, рад тебя видеть. Мелея – ты становишься всё стройнее и стройнее день ото дня, - поприветствовал их я.

- Милих, - Эриамон подошёл чуть ли не вплотную и по-настоящему поклонился. А Мелея лишь с улыбкой кивнула, ничуть не обидевшись на лёгкую подколку. Она трясла на руках ребёнка и выглядела счастливее самой Дейдры. – Я как узнал, не мог поверить своим ушам.

- Бертрам, - в свою очередь я поклонился сотнику гессеров, когда тот подошёл ближе. – Спасибо тебе за всё, что ты для нас сделал. Ты сберёг Дейдру и моего сына. Никогда с тобой я не смогу достойно расплатиться.

- Служить милиху – это честь! - Бертрам прикоснулся к собственной груди.

Но мне этого показалось мало и я обнял сотника при всём честном народе под одобрительные крики гессеров. Эти крики помогли сделать весьма важный вывод – элитная королевская гвардия всегда будет на моей стороне. Надо лишь продолжать делать то, что я делаю – стремиться спасти их мир.

- Но всё же, Иван, что произошло? – Эриамон повторил вопрос Дейдры. – Как произошло?

- Давайте тогда в карету. Стоять посреди дороги и делиться мнениями не стоит. Для вас уже готовы палаты. Там отдохнёте. А пока едем, я введу вас в курс дела.

В просторной карете со мной заперлись Мелея, Эриамон, Дейдра с малышом на руках и Бертрам. Я приказал отправляться в Обертон, и пока мы ехали, успел выслушать короткую и скучную историю их долгого пути из Валензона и рассказать кровожадную историю случившегося в королевском дворце.

Бертрам и святой отец Эриамон одновременно осенили себя знамениями. Дейдра подавленно молчала, а Мелея испуганно посматривала на Элазора. Тот всю дорогу не сводил с меня глаз и, кажется, прислушивался к голосу.

- Какой кошмар, - прошептал Эриамон. – Милих, кто может стоять за столь чудовищными злодеяниями? На моей памяти лишь Рыжий Бес осмелился осквернять священные покои кровопролитием. Но чтобы так… Бедный Его Величество. Бедная Исида… Несчастный Фаб-ри-цио.

Имя бедняги святой отец так и не научился произносить не по слогам, но переживал вполне по-настоящему. С малышом он был весьма близок какое-то время.

- Я поклялся Триединым, что найду и покараю всех, кто за это ответственен, - сурово произнёс я. – И намерен сдержать клятву. Но пока наш улов невелик: Фелимид без сна уже несколько рассветов. Он и его люди гребёнкой прочёсывают королевский дворец и окрестности. Сегодня он озвучит первые результаты. Ты, святой отец, и ты, Бертрам, если хотите, можете присутствовать. Скоро сбор в центральной зале.

- Буду.

- Буду, - оба подтвердили одновременно.

Я бросил взгляд на Дейдру, и решил всё же не озвучивать приглашение ей. Ждёт она его или нет, думаю, не стоит ей слышать то, о чём там будут разговаривать. Пусть лучше обживается в новых покоях. Уровень безопасности там просто сумасшедший. И это я не только про три линии охраны говорю.

Дейдра молча прижалась к моему плечу. Растерянным взглядом она бороздила пустоту.

- Как же так. Как они смогли добраться до самого короля? А если с нами…

- Ничего с вами не случится, - уверенно пообещал я. – Тебе просто придётся придерживаться определённых правил. И не выходить за порог дворца без серьёзной охраны… Не бойся, всё будет хорошо. Если я готов карать безжалостно тех, кто совершил подобное с королём, представь, что будет, если кто-то посмеет прикоснуться к вам хотя бы пальцем. Тогда пощады не дождётся никто.

- Я надеюсь на это, - очень серьёзно произнесла Дейдра. – Только страх заставит задуматься тех, кто помышляет о злодействе. Никого не щади, Ваня! Найди их и покарай. Пусть трясутся от страха те, кто замышляет недоброе. Пусть знают, что их грядущее – неизбежная встреча с Триединым!

Я чуть было не присвистнул. А Дейдра, оказывается, возмужала. Словарный запас увеличился, говорит всё грамотнее и всё увереннее. Видимо, сказывается продолжительное общение со святым отцом Эриамоном. Явно он с ней поработал. Даже кровожадные нотки появились в речах… Хм.

- Я не бросаю слова на ветер, милая. Верь мне, - я прижал Дейдру к себе. – Мы всех найдём и каждого накажем.

Видимо, узрев как мама доверительно прижимается к незнакомому дядьке, пересмотрел стратегию поведения и Элазор – он хрюкнул что-то неразборчивое и выставил вперёд ручонки. Но когда Дейдра хотела его взять, он недовольно промычал и направил руки в мою сторону. Так что пришлось соображать куда быстрее: я взял сына на руки и посмотрел в его глаза.

- Здравствуй сынок, - сказал я словами, которыми когда-то говорил с ним во сне.

Но слов «я тебя слышу, папа» в ответ я не получил. Элазор просто смотрел на меня и будто старался запомнить детали лица. Наверное, должно пройти больше времени, чтобы он начал мне доверять. Гораздо больше.

***

Чуть позже в тот же день мы собрались в центральной зале королевского дворца. И говоря «мы» я имею в виду всех, кого аниран знал и кому доверял. Мои верные коммандеры, мои верные друзья, скромная и тишайшая Мириам, которую сюда пропустили благодаря протекции анирана, но всё равно позволили наблюдать лишь с балкона. И один злющий принц по имени Трифин.

В крайнее время Трифин едва сдерживался и был готов вести себя как самый кровожадный тиран – карать всех подряд и никого не миловать. И лишь мне с Яннахом удавалось держать его в рамках. Слова остальных, кто осмеливался давать советы, принц не слышал. Даже понимая, что власти у него не больше, чем у канцелярского писаря, он, тем не менее, вёл себя по-королевски. Был нетерпим, зол и крайне быстр на решения. Наблюдая за ним в эти дни, я приходил в выводу, что монарх из него получился бы крайне нехороший. Если бы к высокомерию прибавилась абсолютная власть, Боже храни ту страну, которой бы он руководил.

Так что пришлось держать его как можно дальше от государственных вожжей. Хоть он ставил печати и подписи, ни одно его решение не было утверждено после всестороннего обсуждения. Мне, хоть и с трудом, удавалось аргументами убеждать, что то или иное его решение несвоевременно. А потом подключались и другие «советчики». Вместе мы стравливали пар, идущий из ушей Трифина, и при помощи логики продавливали собственные решения. Наверное, благодаря этому удалось не наворотить кучу дел и сохранить храм Смирения в сохранности.

Трифин восседал на троне, ничуть не смущаясь. Я расположился рядом на троне поменьше, а остальным принесли множество стульчиков. Помощники Фелимида растянули на стене большой, испещрённый пометками холст с прорисованной картой Обертона. А сам королевский дознаватель задумчиво ходил туда-сюда, размахивал указкой и изредка поглядывал на балкон, где тише воды ниже травы вела себя Мириам.

- Фелимид, мы все в сборе. Если готов, приступай.

Фелимид бросил взгляд на Трифина и коротко поклонился.

- Мы проделали огромную работу в предыдущие несколько рассветов, Ваше Высочество. К сожалению, зацепок, как говорит аниран, пока немного. Но они всё же есть… Первое, на что я бы хотел обратить внимание, - Фелимид подошёл к карте Обертона и принялся тыкать указкой. – Вот здесь – у западных врат внутренний стены - в один из дней было значительно уменьшено количество стражи. У перепуганного сотника во время инспекции мы обнаружили приказ с клеймом. Приказ, будто бы вышедший из-под пера коммандера Тамаша, павшего тысячника королевской гвардии... Милосердный Фласэз подбери для него достойное место в своей армии.

- Приказ поддельный? – спросил принц. – Если я всё правильно помню, командир гессеров не имеет власти над регулярными и охранными войсками. Почему к его указаниям прислушались?

- Мы сверили почерк коммандера, взяв за основу старые приказы из архивов. Почерк оказался поддельным, клеймо настоящее. Печать найдена в канцелярии в целостности и сохранности. То есть кто-то имел доступ и успел воспользоваться. Кто-то, кто вхож во дворец…

- Может, тот самый коммандер?

- Коммандер Тамаш пал одним из первых от арбалетного болта. Как мы выяснили у выживших свидетелей, он быстро заподозрил неладное, когда заметил идущую в сторону дворца колонну солдат. В столь позднее время пересменки проводились только с его разрешения. А он никаких разрешений не выписывал.

- Значит, его убили первым, точно зная, кто он такой, - подвёл я первый итог. – Сначала ударили по командному составу…

- Верно, аниран, - подтвердил Фелимид. – Нападавшие в точности знали распорядок и всё руководящее звено… Но об этом позже. У западных врат уменьшили количество охраны в одну из ночей. Но все четверо дежуривших тогда стражей дружно подтверждают: глубокой ночью к вратам подошли несколько десятков гессеров под предводительством сотника. Сотник вёл себя уверенно, показал очередной приказ о смене и потребовал пропустить их во внутреннюю часть города. Десятник стражи не знал этого сотника в лицо, но все регалии присутствовали. Восковая печать на письме, доспехи соответствовали, перо на шлеме сверкнуло в свете факела. Сотник не проявлял беспокойства и вёл себя уверенно. Единственная странность, которую отметил страж, - в глубокую ночь лица всех гессеров скрывались за забралами шлемов.

- Видимо, старались скрыть цвет кожи, - хмыкнул Каталам.

- Да, скорее всего, - подтвердил Фелимид. – Десятник стражи пропустил лже-гессеров. И следующие два рассвета они скрывались во внутренней части города.

- Пятьдесят темнокожих бородатых мужиков скрывались два рассвета? – присвистнул я. – Это где они помещение такое нашли, где могли бы безвылазно просидеть столько времени. Кто их укрыл? Где скрывались?

- Под жилищами дворцовой прислуги, - обречённо вздохнул Фелимид. – Их провёл туда кто-то, кто имел доступ во дворец. И укрыл все пять десятков в одном из продуктовых подвалов. Два рассвета убийцы скрывались в хладном помещении, где такому количеству разместиться можно, если всё время стоять на ногах… Да, всё верно: в течение двух рассветов, в чудовищной тесноте они вели себя тише, чем в норе ведёт себя картук.

На собрании воцарилась недолгая тишина. Видимо, каждый, как и я, представлял себе картину, как пятьдесят здоровых и упитанных мужиков теснились в месте, где нельзя даже посрать. Как они всё это выдержали? Как вынесли? Как не выдали себя даже пердежом? Это какая сила воли, какая мотивация должна быть у тех, кого прислали убивать короля. Всё же, мне кажется, не прагматизмом они руководствовались, а ненавистью. К миссии своей относились как к чему-то невероятно важному. И уверенно игнорировали дискомфорт.

- А дальше что? – задал вопрос мастер-коммандер Яннах. – Стражу на вратах обманули, смогли пробраться внутрь и затаиться. А как попали в столицу? Откуда прибыли?

- На эти вопросы ответов пока нет. Караваны этим летом шли отовсюду. Ярмарка тоже была полна разного люду. В столицу проскочить было несложно.

- Беспечны мы слишком стали, - чуть ли не топнул ногой Яннах. – Расслабились после стольких успехов. Голод победили, армию нарастили, Обертон отстроили. И на тебе – разрешили вольно пребывать каждому. Уверовали, что люд, поверивший в анирана, никогда не сотворит нечто подобное…

- Уверен, люд, напавший на короля, не верил в потенциального спасителя, - перебил я Яннаха. Я-то, в отличие от него, слышал последние слова того, кто утонул в озере вместе с Фабрицио. И всё ещё сомневался, действительно ли короля приходили убивать. – Но давайте сначала дослушаем королевского дознавателя.

- Дальше всё было очень печально, - указкой Фелимид указал прямо на вход в королевский дворец. – Мы опросили всех раненых гессеров, всю выжившую прислугу или случайных наблюдателей. Они сказали, глубокой ночью нападавшие пришли незаметно. Измазанные в чёрное, в чёрных одеждах, они растворялись во тьме… Коммандер Тамаш был у врат дворца в тот момент, потому что в Восточном крыле разгорался огонь и он отправил туда часть людей. И он первым заметил их. Вышел навстречу в окружении солдат и получил арбалетный болт в грудь. Несмотря на неожиданность, гессеры попытались оказать сопротивление. К месту начавшейся схватки уже спешили отовсюду. Многих удалось задержать на ступенях и у фонтана. Но гессеров рассеяли. Даже в темноте нападавшие с удивительной точностью стреляли из арбалетов и метали ножи. Королевская гвардия понесла самые большие потери перед входом во дворец. Но так и не смогла задержать нападавших. А дальше схватки разгорались уже внутри. Королевский дворец проснулся. Прислуга металась, некоторые даже пытались браться за оружие, как нам потом сообщили. Хаосу помогал распространяться слух, что где-то что-то горит. Нападавшие лезли напролом, лезли вверх, стремясь прорваться к королевским покоям. Гессеры успевали сооружать баррикады и сдерживали их. Подходило подкрепление и сходу ввязывалось в драку. К сожалению, спешащие на помощь гессеры несколько раз попадали в засады. Оттого и потери настолько высокие. Они просто не догадывались, что имеют дело с весьма умелым и грамотным противником. Затем примчался коммандер Каталам и всё взял в свои руки, - Фелимид указал указкой на Каталама, который сидел не двигаясь, словно скала. Видимо, погрузился в неприятные воспоминания. – И мы приступили к планомерному выдавливанию. Больше никто не совершал ошибок, не бросался грудью на арбалетные болты. Мы вычищали каждое помещение и были весьма удивлены тем, что никого из нападавших не удалось взять живым. Они сражались до конца. Даже ранения их не останавливали… Ну а потом примчался аниран. Зашёл во дворец и закончил дело.

Тут уже я погрузился в неприятные воспоминания. Времени прошло достаточно, но я всё ещё помнил тот ужас, когда смотрел на выпадающего из окна Фабрицио. Я всё ещё помнил, как держал на руках Терезина и про себя восхищался парнем. Я всё ещё ощущал тот шок, когда увидел павшего короля. Король Анфудан Третий хоть и не являлся образцом для подражания конкретно в моих глазах, всё же многое успел сделать. Он поверил в меня, дал защиту, и помог Астризии возродиться. Мне всё ещё было очень жаль, что Астризия лишилась такого монарха.

- С-суки, - сквозь зубы процедил я. Ненависть часто подавала голос, когда я возвращался в те времена, где чувствовал себя бессильным. Неспособным что-либо изменить. А поддаваться ненависти мне было никак нельзя. Поэтому я старался не вспоминать о таких моментах. – Хорошо, Фелимид, ты нарисовал картину произошедшего. Теперь давай выслушаем твои выводы.

- Первый и самый главный вывод – нападение организовано тщательно и тщательно продумано. Обман, поддельные приказы, свободный доступ во дворец… Значит, нападение организовал кто-то весьма влиятельный и баснословно богатый...

Сверху, с балкона, раздался подозрительный скрежет. Все посмотрели наверх и увидели злющую Мириам, которая ногтями скребла по перилам. Она ничего не сказала, но слушала Филимида очень внимательно. А меловая крошка с перил сыпалась на пол.

Возможно я ошибался, но, кажется, она, как и я, «весьма влиятельным и баснословно богатым» считала своего отца. И, наверное, считала эту версию безупречной.

- Второе весьма важное, - продолжил Фелимид. – Не только кожа, говорящая о том, что убийцы родом не из отсюда. А их говор. Дивный говор.

- Дивный говор? – удивлённо переспросил я.

- Да, весьма дивный, - подтвердил Фелимид. – Я переговорил с несколькими выжившими гессерами. Но дивную речь слышали немногие. Один рассказывал, что никогда не слышал, чтобы так говорили. Он понимал речь, но с огромным трудом. Воин опытный. Бывалый. Он уверен, что так в Астризии не говорят.

- Очень странно, - я усиленно напрягал память. – Что-то я не припомню никакой "дивности" в говоре ублюдка, который выпрыгнул из окна и утащил за собой Фабрицио.

- Я тоже не заметил, - подтвердил Сималион.

- У меня есть подозрения, что он-то как раз уроженец Астризии, - поделился мнением Фелимид. – Он знал, куда идти и зачем идти. Именно он, скорее всего, прикидывался сотником гессеров.

- И как раз его тело мы не можем найти, - напомнил Трифин.

- Верно. Но остальные тела обнаружены. И смуглый цвет кожи у всех подтверждён.

- Значит, нет сомнений в том, что не народ Астризии напал на короля Астризии. Это сделали иноземцы, - сделал вывод Сималион.

- Возможно, - согласился Фелимид. – У меня есть идея на это счёт.

- Говори, дознаватель! Говори всё, что приходит тебе в голову! – принц Трифин зло засадил кулаком по позолоченному подлокотнику.

- Чтобы подтвердить или опровергнуть подозрения, я прошу Вас, Ваше Высочество, дать дозволение на допрос всех иноземцев в пределе столицы. Мы осмотрим всех и каждого, выслушаем, насколько дивно для нашего уха они произносят речи, и каждого поставим перед выжившими гессерами. Мы устроим личные встречи, чтобы выжившие попробовали опознать говор… Только есть одна преграда: большинство иноземцев проживают в Посольском квартале. И распоряжаться там я не имею права.

- Теперь имеешь! - безапелляционно заявил Трифин. И даже руку в сторону отвёл, как бы ожидая, что сейчас ему вручат перо, а перед носом положат бумагу. – Даю «добро» на любые твои начинания.

Перо в руку Трифин так и не получил. И не дождался бумаги. Потому через пару секунд недовольно посмотрел на меня, а затем прыгнул взглядом на Яннаха.

Но в этот раз ни я, ни, думаю, Яннах, не стали бы спорить с принцем. Мы оба были готовы выстроить перед выжившими гессерами всех иностранцев столицы и заставить их лепетать на общем языке со своими акцентами. И никакие иммунитеты, никакие потенциальные обещания испортить отношения с дружественными или полудружественными странами нас бы не остановили.

- Указ подготовить в кратчайшие сроки, - пулемётом отстрелялся я. – И предоставить Его Высочеству на подпись. С сего дня все иноземцы Обертона обязаны исполнять указания королевского дознавателя. Точка.

Точку опять поставил я, а не принц. Но тот даже не обиделся. Он лишь кивнул, словно соглашался, что аниран всё исполнил, как и должен был.

- Благодарю, - Фелимид поклонился принцу. – Уверен, результат скоро будет.

- А что по письмам, Фелимид? – обратился к тому Яннах. – На тебе сейчас сконцентрированы все дипломатические отношения. Пришли подтверждения?

- Да. Ответные послания прибыть на коронацию нового короля пришли отовсюду. Все наместники городов Астризии будут. Даже наместник Плавина – примо Бранимир, с которым у Его Величества были натянутые отношения. Прибудут все послы всех стран. С северных окраин вернётся обер-коммандер Хегарат… Так же ко мне обратился тирам Гвелерг. Он сообщил, что посетить погребение великого короля и коронацию короля нового изъявил желание баш Нюланд – один из самых влиятельных башей самфунна. Он готовится отправиться в путь немедленно, чтобы успеть к началу зимы.

- А… - я бросил взгляд наверх и посмотрел на нависавшую над перилами Мириам. – А что Эоанит?

- Есть подтверждение и от Его Святейшества, - произнёс Фелимид с едва сдерживаемым презрением. – Первосвященник Обертона не посмел отказаться. Он написал – это его долг.

Я шумно выдохнул. Всё же законность мы сможем соблюсти. Если, конечно, Эоанит не передумает или раньше я не убью его на ступенях храма.

- Нет ответа лишь от Эвенета, - рифмой закончил Фелимид. А затем выразительно на меня посмотрел.

Да уж. Не зря мы оба считаем главным подозреваемым именно эту тварь, считающую себя истинным милихом Астризии. У Эвенета есть средства, есть желание, есть человеческий материал, который он не побрезгует засунуть в мясорубку. К тому же он уже пытался устранить и короля, и меня. Есть о чём задуматься. А он – гад – подобные мысли только поощряет, наплевательски относясь к приказам за королевской печатью. И если он не прибудет… Если проигнорирует… Не знаю, что я тогда буду делать. Видимо, придёт пора собирать войска для похода на восток.

- Ваше Высочество, - я поднялся, намекая всем, что пришла пора расходиться. – К вам пришлют писаря. Посидите с ним и ещё раз объясните Эвенету, почему отдать последние почести вашему отцу он просто обязан. Разрешаю слов не подбирать. Напишите, как чувствуете. И смело отправляйте сирея. Хорошо?

Трифин скривил лицо в многообещающей ухмылке. После того, как я рассказал ему, что Эвенет планировал сделать с младшим братом, Трифин его на дух не переносил. И лично предлагал общаться в почтовой переписке менее дипломатично.

- Будь уверен, аниран, я выскажу всё, что накипело, - принц вскочил с трона. – Все свободны. Занимайтесь текущими обязанностями. Королевский дознаватель, тебя я жду с отчётом через половину декады. Найди мне что-нибудь.

Трифин упорхнул по-английски в кольце собственной охраны. А я ещё раз убедился, что парень он весьма горячий. Его агрессивность и энергию стоит использовать крайне аккуратно. И ни в коем случае прилюдно не унижать игнорированием или безразличием. Иначе можно породить бурю.

Стулья зашелестели по полу, когда их наездники спешивались. Высшие армейские чины двинули на выход дружной толпой, окружая Яннаха и Каталама, как муравьи сразу двух маток.

Меня кто-то осторожно тронул за плечо.

- Милих, на пару слов, - тихий голос святого отца Эриамона я сразу узнал.

Я в это время смотрел на Фелимида, который отдавал распоряжения своим людям. Карту со стены снимали, стулья готовились уносить. И вспомнил, что мне надо закрыть с ним один вопрос. Весьма важный вопрос. И время сейчас весьма подходящее.

- Фелимид, подожди! Задержись, - крикнул я и повернулся к Эриамону. – Что ты хотел спросить, святой отец?

- Не спросить, а сказать, - ещё тише произнёс он и чуть ли носом не вонзился в моё ухо. – Уже прошло много времени. Раны Дейдры зажили. Она полна сил и энергии. Тело молодое, крепкое… Она вполне готова вновь зачать, милих, - Эриамон никак не отреагировал на появление на моём лбу морщин удивления. И продолжил без всяких сомнений. – Мы с Мелеей согласны: её внучка уже способна выносить новое дитя. И тебе надо продолжать исполнять долг анирана. Нам необходимо подтверждение, что ты всё ещё способен даровать жизнь, а она способна вынести. Мы должны понять, что не чудо случилось, а настоящее исцеление.

Эриамон говорил тихо, но говорил, как опытный гинеколог, а не как духовный отец. Ничего возвышенного в его словах не содержалось. Лишь призыв к той самой Высшей Необходимости. И подавив секундный приступ охреневания, а затем полусекундный приступ возмущения, я нашёл в его словах рациональное зерно.

Дейдру я не видел почти год, и действительно скучал. Но скучал по ней, как по человеку, а не по сексуальным утехам. К сексуальным утехам, как я уже говорил, я становился всё безразличнее и безразличнее.

Но сейчас, когда святой отец напомнил о чём-то важном так неожиданно, я понял, что мне не хватает Дейдры и в этом смысле тоже. Она умела меня расшевелить. А я всегда её хотел, лишь она начинала «шевелить». И совет Эриамона приступить к созданию братика или сестрички для Элазора не показался мне несвоевременной глупостью. Наоборот. Быстро пораскинув мозгами, я согласился, что это весьма важно. А в глобальном смысле слова – просто необходимо. Ведь стану я милихом или нет – непонятно. А благодаря Дейдре, я смогу выпустить на поле целую футбольную команду наследников. Футбольную команду с голубыми, как у меня, глазами.

- Я тебя услышал, святой отец, - я ответил Эриамону так же тихо. Но слегка поклонился, как бы показывая, что его мнение и советы весьма ценю. И никогда не скажу «Не лезь не в своё дело!». – Я по Дейдре так соскучился, что сегодня же приступлю к исполнению.

Эриамон отнёсся к моему ответу вполне серьёзно. И даже не улыбнулся перед тем как направиться к двери. А я смотрел ему в спину и сам улыбался: всё же мне крайне повезло иметь такого опытного советчика. К тому же из касты местных святош. Этот плохого точно не насоветует.