Убежище

Глава 23

Уставшая и испуганная, Миа бесцельно расхаживала по своему номеру в «Коммодоре». Она понимала, что нужно собраться с силами, упаковать вещи и поскорее уйти из отеля. Оставаться здесь было слишком опасно.

Но ей казалось, что теперь она нигде не будет чувствовать себя в полной безопасности. Этим головорезам, которым она уже дважды за сутки встала поперек дороги, ничего не стоит найти нужных им людей, к тому же они не стесняются действовать открыто и свободно разъезжают по всему городу, вооруженные до зубов.

Довольно, строго одернула она себя, нечего забивать себе голову страхами. Нужно успокоиться и заняться делом.

Корбен велел ей захватить лишь самое необходимое, но у нее вообще было мало вещей — основной багаж ей должны были доставить, когда она освоится в городе и снимет квартиру. Он дал ей на сборы пятнадцать минут, а прошло уже двадцать.

Миа торопливо запихивала в рюкзак ноутбук и бумаги, когда Корбен вернулся. Он нес ноутбук и большой дневник в кожаной обложке, которые она видела на столе в гостиной своей матери.

— Вы уже собрались?

Она кивнула, затягивая рюкзак.

Выходя из номера, она оглянулась на прощание и поспешила за Корбеном вниз по лестнице. Через минуту они уже были на улице, забитой полицейскими джипами и копами. У наспех сооруженного блокпоста копы останавливали машины и после тщательной проверки взмахом руки пропускали дальше. Тротуары и балконы усыпали жители, смотревшие на всю эту суету и обменивавшиеся друг с другом мрачными предположениями о возобновлении «беспорядков».

Следуя за Корбеном к его джипу, Миа с тяжелым сердцем оглянулась на парадное дома Эвелин. Несколько офицеров, взявшись за руки, сдерживали толпу возбужденных зевак, чтобы они не мешали санитарам вынести носилки с убитым. Миа сообразила — они несли одного из бандитов. Тело его закрывало такое старое и рваное одеяло, что при взгляде на него у Гила Гриссома случился бы сердечный приступ. По нему было ясно — в данный момент городу не до финансирования судебной медицины.

Миа уселась на переднее сиденье рядом с Корбеном, который прежде обменялся несколькими словами с двумя копами в штатском. Кивнув ему, эти парни полезли в припаркованный рядом запыленный черный «рейнджровер», у одного из них откинулась пола пиджака, и Миа заметила под ним кобуру с пистолетом.

Корбен включил двигатель, большой джип выкатил со стоянки и помчался по улице. Миа настороженно посматривала по сторонам и заметила сзади на небольшом расстоянии «рейнджровер». Он следовал за ними по улице с односторонним движением на протяжении двух кварталов. Увидев, что Корбен взглянул в зеркальце заднего обзора, она оглянулась назад: «рейнджровер» вдруг резко затормозил и остановился, развернувшись на девяносто градусов и таким образом перегородив за ними улицу. Корбен удовлетворенно улыбнулся. Что ж, подумала Миа, очень простой и действенный способ отрезать возможных преследователей.

— Куда мы едем? — спросила она.

— Ко мне домой, — спокойно ответил он. — Пока я не выясню, в чем тут дело, я не могу доверять ни одному отелю.

— А вы уверены, что у вас я буду в безопасности?

— Конечно. Мой дом находится вне зоны действия радара, а для тех, кто ловит его своими радарами, контролировать его запрещено, и они это знают.

— Что значит запрещено?

Он ответил ей после короткого раздумья:

— Видите ли, единственные, кто может знать, чем я действительно занимаюсь, — это агенты других разведок. А между правительствами существует договоренность о так называемой «красной линии». Она очень четко определена. Вы не имеете права пересечь ее, не рискуя вызвать серьезные последствия. Разрешение на это могут выдать только очень высокие инстанции, а сейчас не тот случай. — Он помолчал, затем добавил: — Там вы будете в полной безопасности. Да им сейчас и не до вас. Их интересовала ваша матушка и ее квартира. К тому же они, вполне возможно, вчера не разглядели вас, так что могут и не знать, что вы стали свидетельницей похищения, но я считаю необходимым на всякий случай принять меры предосторожности. Если у них имеются в полиции свои люди, а скорее всего так и есть, они непременно про вас узнают. Поэтому я и предпочитаю упрятать вас подальше, пока все не выясню. Да и вам нужно как следует отдохнуть. Тем временем я съезжу на работу, поговорю с нашими людьми, а там уж мы выработаем план действий.

Миа, слишком утомленная и подавленная, чтобы приставать к нему с дальнейшими расспросами, только кивнула и уставилась на дорогу.

Они хранили молчание до конца поездки. Корбену явно было о чем подумать, а у Миа не нашлось сил даже говорить, во всяком случае, сейчас. Ей необходимо было прийти в себя после ошеломительной череды событий, а на это требовалось время.

Фарух терпеливо ждал, прячась в тени у Пост-Холла. Перед ним по подъездной дорожке бесконечно сновали взад и вперед студенты и преподаватели. Дорожка вела к зданию времен турецкого владычества, где размещался археологический факультет.

Он ждал, прислонившись к одной из машин, у которых имелся пропуск на въезд на территорию университетского городка, от палящего солнца его защищали толстые кипарисы с густой зеленью. Земля вокруг была усыпана множеством окурков. Он торчал здесь уже несколько часов, и в животе у него все громче урчало от голода.

Он прочел в утренних газетах сообщение о похищении Эвелин, потому пробирался к зданию с огромной осторожностью. К его удивлению, вокруг все было почти так же тихо и спокойно, как и накануне, когда он заходил сюда в поисках Эвелин. В газетах ее имя не упоминалось, что могло объясняться отсутствием репортеров и камер телевидения, но не дополнительной охраны — во всяком случае, Фарух не заметил ни одного копа. Хотя он видел, как в здание факультета вошли двое детективов «фухуд», которые покинули его примерно через час, сам он не решался зайти и найти на факультете помощника преподавателя Рамеза. Он предпочел ждать на улице, где мог видеть входящих и вовремя избежать опасности.

Около двенадцати его терпение было вознаграждено — наконец во двор вышел коллега Эвелин, невысокий худощавый юноша.

Фарух внимательно огляделся и, не заметив ничего подозрительного, вышел из своего укрытия и направился к нему навстречу.

Находившийся за четыре квартала от университета, Омар захлопнул крышку мобильника и посмотрел вперед через лобовое стекло «мерседеса». Как ни странно, но движение на улице Блисс нормализовалось. Обычно езда по этой улице с оставшимися от трамвайных рельсов выбоинами превращалась в какой-то кошмар. Улица тянулась на две мили и огибала весь университетский городок, окруженный стеной, в котором было всего двое ворот. По другую сторону улицы располагались одна задругой популярные закусочные, кондитерские и кафе, чьи посетители с возмутительной небрежностью ставили свои машины в два-три ряда у тротуара — обычное дело для Бейрута — постоянно вызывая заторы и скандалы.

Но сегодня подобная кутерьма пошла бы на пользу Омару как прикрытие для короткой беседы, ради которой он и прибыл сюда.

Настроение у Омара было ниже среднего. Ему помешали спокойно обыскать квартиру Эвелин, в завязавшейся перестрелке он потерял одного своего человека, но больше всего его беспокоило недовольство хакима.

Придется внести в первоначальный план кое-какие изменения.

Он в очередной раз взглянул в боковое зеркальце. У входа в полицейский участок Хобейш стояли несколько копов.

Через мгновение из дверей появился его информатор.

Человек оглядел улицу и увидел «мерс».

Омар подал ему незаметный знак. Хорек увидел его, небрежно кивнул своим коллегам и направился к стоянке.

Миа восприняла водворение в новое жилище с тяжелым сердцем. Утолив голод шаурмой с ягнятиной, которую они захватили по дороге, она поплелась через всю квартиру в кухню, до сих пор не веря в реальность свалившихся на нее бед, приведших ее сюда.

В квартире было две спальни, больше чем требовалось не имеющему семьи Корбену, но в Бейруте трудно найти маленькую квартиру, да и квартирная плата была невысокой. Он наспех ознакомил ее с квартирой — кухня, ванная, спальня для гостей, чистые полотенца — после чего уехал в посольство, пообещав вернуться через несколько часов.

Ей становилось не по себе при мысли остаться наедине с мужчиной, которого она едва знала. Точнее, совсем не знала! При нормальных обстоятельствах — то есть если предположить, что она оказалась здесь, заинтересовавшись молодым человеком — она бы убила время, изучая его квартиру, просматривая книги на полках, диски у стереосистемы, журналы на низком столике. Старые как мир действия для тех из нас, кто не имеет айпод или страниц на фейсбук, которые рассказывают нам обо всем, что нужно, и освобождают от необходимости выяснять это путем осмотра. Возможно, она заглянула бы и в его гардероб в спальне, в прикроватную тумбочку или шкафчик в ванной. Конечно, делать так стыдно, но вполне естественно. Элементарное человеческое любопытство. Ведь вы же хотите узнать интересы и сущность того, с кем встречаетесь. Если повезет, вы невольно улыбнетесь и почувствуете некую близость к мужчине. В противном случае результаты осмотра заставят вас поскорее покинуть дом и умчаться куда глаза глядят.

В данном случае с ней не произошло ни того, ни другого.

Ей не хотелось осматривать вещи Корбена, хотя он и являлся агентом ЦРУ. Только подумать — перед ней настоящая пещера Аладдина, полная всяческих специальных приспособлений, она манила к себе, но Миа не слышала ее зова. Она мельком осмотрела квартиру, почти ничего не запомнив. Впрочем, особенно и нечего было запоминать. Мебели мало, да и та типично холостяцкая — темная кожа и хром. Все здесь оправданно, никаких излишеств. Такие люди, как Корбен, да еще с его профессией, предпочитают не обременять себя имуществом. Вряд ли он хранил на полках свидетельства о столь важных для его работы сменах власти в стране или держал на журнальном столике фотоальбомы со снимками тайного места перехода границы и информаторов.

Она выбросила в мусорное ведро упаковку из-под шаурмы, вымыла руки и прислонилась спиной к мойке. Хотя ее перестал донимать голод, состояние не стало лучше. Возбуждение прошло, и на нее нахлынули усталость и полное безразличие ко всему. Почувствовав слабость в ногах, она на мгновение закрыла глаза, пытаясь прогнать ее. Потом налила в стакан воды, одним глотком опустошила его и, еле передвигая ноги, направилась в гостиную и свернулась там на диване клубочком.

Уже через несколько секунд она погрузилась в тяжелый сон без сновидений.