Убить бессмертного, или Электрическая церковь

Глава 32. ТЫ ПОШЕЛ НА ЭТО РАДИ ДЕНЕГ И САМ СЕБЯ УБИЛ

Я слышал только жуткий смех Доусона. Он длился без паузы, чтобы перевести дух, без интонаций, как закольцованная пленка. Я ничего не чувствовал, кроме гула в руке от отдачи. Я видел его лицо, но не мог поверить. Это был он. Деннис Скволор. И я его убил. Но не по-настоящему. Я смотрел на фигуру, осевшую в дверном проеме, и не шевелился.

За мной продолжали стрелять, Кенни Оурел рычал и ругался, Кит стонал, пытаясь вылезти из летающего гроба Доусона, а Гатц, как статуя, застыл рядом со мной. Мне казалось, что я слышу, как шипит мой пот на пистолете, как воняет охлаждающая жидкость из тела Скволора.

Я открыл рот, чтобы что-то сказать, и тут в двери возникла еще одна фигура. Я снова замер.

Деннис Скволор. Опять.

— Эй, мудак! — пророкотал голос Доусона из-под Кита. — Познакомься, это кардиналы!

Лицо кардинала было лицом Скволора из телевида. Круглое, со складками и брылями, посреди гладкой красной лысины кольцо волос, как тонзура. Изящные ушки и плоский широкий нос. Он казался глубоким стариком лет шестидесяти. Маленькие темные очки с круглыми стеклами полностью скрывали его глаза. Он был в застегнутой доверху ослепительно белой рубашке и в черном костюме с плащом, который волочился по полу, как ряса. Кардинал выглядел издали совершенно как человек. Я бы так и подумал, если бы пару секунд назад сам не стрелял ему в лицо и если бы он не стоял над собственным трупом.

Позади Оурел издал почти нечеловеческий вопль отчаяния. Выстрелы превратились в канонаду.

— Кейтс! — крикнула Таннер, перекрывая шум. — Они идут!

Я не обернулся. Я следил глазами за… этой штукой, этим доппельгангером. Вопль Оурела застрял у меня в ушах как вата, слова Таннер еще висели в воздухе, как разбитое стекло, когда Скволор зашевелился. Он успел лишь двинуть руками, его плащ колыхнулся — и мои накрепко вбитые инстинкты возобладали над всеми высшими функциями. Я даже не успел понять, что Скволор сейчас будет стрелять. Я бросился назад и тут же в сторону, сбивая по пути Гатца и запрыгивая в гроб к Доусону и Киту.

В полете я услышал выстрелы. Я неловко свалился в гроб, наполовину оставшись снаружи. По металлической обшивке застучали пули.

— Отвали от меня, — прошипел мне в ухо булькающий голос. — Сдохни, собака!

— О, черт! — прокашлял Кит. — Ты мне ребра переломал.

Я не ждал, что еще мне скажут. Главная хитрость в том, чтобы не останавливаться. По движущейся цели трудно попасть. Если будешь переводить дух, попадешь под пулю. Оттолкнувшись от головы Доусона, я выскочил из гроба и спрятался за ним. Что-то в спине лопнуло, по ногам электрическим разрядом пробежала боль. Из коридора почему-то явственно донесся запах сырого камня.

— Прелестно, — проворчал Оурел сзади. Оказалось, что он всего в дюйме от меня. — Кейтс, ни за что не выбрал бы тебя на роль последнего попутчика.

— Отсоси! — огрызнулся я, привычно перезаряжая пистолет. — Ты пошел на это ради денег и сам себя убил. — Я задвигал руками еще быстрее. — Думаешь, я бы тебя взял? Я даже, блин, не знаю твоего настоящего имени!

— Ах, Кейтс! — вздохнул он. — Я Беллинг. Уоллес Беллинг. Друзья называют меня Уо. Тринадцать лет назад я имел честь работать с Кейнисом Оурелом. Что касается денег… Покажи мне путь, который не закончится моей бессмысленной смертью, и я с радостью порву на клочки этот несчастный, Богом забытый мир.

Я выглянул. Кардинал уже не стоял в дверях, и я спрятался, залег, вжался в пол. Из-под гроба я увидел Гатца, который сидел, откинувшись спиной на стену. Кардинал стоял прямо над ним в начищенных ботинках. Положение ботинок и вся его поза показалась мне знакомыми. Я казнил немало людей, а еще больше казней видел.

Я весь напрягся. Сердце словно набили льдом и бритвенными лезвиями.

Медленно, как сквозь толстый слой грязи, я поднял руку с пистолетом и всадил в ботинки четыре заряда. Бронебойные пули должны были разорвать их в клочки. Живой человек зашелся бы в крике.

Кардинал даже не двинулся. Я представил, что пули уничтожили провода, сломали крошечные моторы и распаяли схемы. Но клон Скволора и не поморщился.

Секундой позже раздался громкий хлопок. Тело Гатца дернулось и замерло. Лед и бритвы заполнили мою голову, поле зрения сузилось. Забыв про боль в спине, я неожиданно ловко вскочил на ноги. Беллинг вцепился в меня и заорал:

— Ложись, идиот!

Я снова встал и вскочил на край гроба. Гроб закачался. Беллинг разжал хватку.

За мной снова раздались проклятия и выстрелы. Подо мной стонал Кит и шипел Доусон. Передо мной стоял кардинал, идеальная копия Денниса Скволора, и смотрел на безжизненное тело Кева Гатца. По полу медленно растекалась темно-красная лужа крови. Слишком красная для серого мира Электрической церкви.

— Интересно… — произнес Скволор. Его голос был ровным, без акцента, и звучал абсолютно естественно. — Псионик.

Я видел перед собой только кардинала. Не раздумывая, я бросился на него. Когда я сшиб его с ног, мои кости загремели и глаза заволок туман. Мы врезались в стену рядом с дверью, отскочили, и кардинал придавил меня всем своим весом. Я задыхался; его круглое толстое лицо прижалось к моему. Совсем человеческое лицо, только из-под сбившихся набок очков выглядывала крошечная линза видеокамеры.

— Ваши действия приведут к хаосу, мистер Кейтс, — рассудительно сказал Скволор. — Начнутся беспорядки, бунты, порча собственности. Это недопустимо.

Я не воспринимал смысла его слов. Я не чувствовал боли. Во мне осталась только дикая холодная ярость. Из моего горла вырвался горловой рык, и я столкнул киборга с себя, тут же сел на него верхом и вставил ему в рот ствол. Тяжело дыша, я смотрел в его очки, в видеокамеру. Краем глаза я заметил, что он собирается выстрелить, и спустил курок. И еще раз. И еще. И еще. Пока пистолет не защелкал вхолостую. Только тогда я расслабился и свесил руку набок, машинально выбросив пустую обойму. Я тяжело дышал и дрожал. Где-то неподалеку слышались крики Беллинга, выстрелы, стоны.

— Кейтс! — выкрикнул кто-то. — Дверь!

Я медленно повернул голову. Дверь закрывалась. Она двигалась медленно, как во сне. Будто, пока она закроется, можно сделать миллион дел.

— Кейтс!

Я встал и взялся за плащ кардинала. Лед и бритвы куда-то пропали. В голове просто гудело. Я тупо потянул кардинала по полу до самой двери. Дверь врезалась в тело и остановилась. Раздался тихий механический вой.

Вдруг стало совсем тихо. Я обернулся.

Кит медленно выползал из гроба. Беллинг сидел на полу, безвольно опустив руки с пистолетами. Гатц сидел, где был. Таннер лежала лицом вниз. Я медленно подошел к Гатцу и встал над ним, крепко стискивая пистолет. Я весь дрожал.

— Господи… — прокаркал я. — Мать твою, Гатц! Ты же у нас Мыследав, так тебя!..

— А мозга-то и нету! — злорадно прогремел голос Доусона из гроба. — Все цифровое, Кейтс! Твоему крысиному дружку нечего было гипнотизировать!

Я не обратил внимания на бестелесный голос. Гатц был совсем как живой. Бледный, тощий, как скелет, спрятался за темными очками. Если бы сейчас он встал и отер кровь со лба и подбородка, я бы даже не удивился.

Я посмотрел на Кита, потом на Беллинга. За Беллингом лежала груда монахов; рядом раскинула руки Таннер. Наверняка все монахи его. Старик тоже тяжело дышал и впервые казался немного взъерошенным. В другой раз, при других обстоятельствах я бы восхитился, сколько он покорежил врагов, но во мне не осталось ничего, кроме усталости и горечи, которые плавали сверху, как шлак.

Кит вылез из гроба на пол, встал на колени и обнял себя руками.

— Ты мне ребра переломал, — хрипло прошептал он.

— Пошел ты! — выдавил я сквозь стиснутые зубы. Ребра, блин! Я потерял человека, ближе которого у меня никогда не было. Может, даже друга. Я вставил новую обойму непослушными, как от артрита, руками.

— Кейтс… — голос Доусона запузырился и вылился через край. — Кейтс!

Я обернулся, подошел к гробу и заглянул внутрь. Мои руки отяжелели, тело била дрожь. На меня смотрела улыбающаяся пластиковая рожа с глазами-камерами.

— Десятки кардиналов, Кейтс! — прогрохотал киборг. — Тебе повезло! Все идут сюда.

Я автоматически поднял пистолет и прицелился.

— Пошел ты! — прошипел я.

Доусон скривился. Я дважды спустил курок.