В джазе только хулиганы

Глава 30. Любимое время года

— Регин, мне кажется, или вон тот парень… в шапке и солнцезащитных очках — Ярослав?!

— Тебе кажется! — выпалила я, проследив через стекло, как сосед-коротышка, приближаясь к выходу, стянул красный головной убор с помпоном и помахал им у лица. Невовремя он запарился. — Это… Дед Мороз!

Надеюсь, Соколов умел хранить тайны.

— Деда Мраз*, — скептично посмеялся Кирилл. — А Оксана знает?

— Знает! Пожалуйста, только не говори Вове, вдруг он расскажет Саше… ну, Саше, бармену… тот, который «мой друг», — подколола я Соколова и кисло ухмыльнулась, припомнив, как в последнюю смену Саня напился, узнав, что я улетаю с дуэтом вместо Эли. В ответ Кирилл лишь неестественно нахмурился, видимо, притворяясь, что ни про какого друга не помнит. — Ярик с Оксаной тайно встречаются.

— А-а! — плотоядно улыбнувшись, протянул он. — Как мы с тобой?

Сердце в груди приятно заныло, стоило ушам уловить планы Кирилла на мою персону… давно бы так. Я увидела, как Ярослав в нескольких шагах от выхода пугливо начал пятиться обратно к металлоискателям и не сдержалась. Прикусив губу, выдала смешок и игриво ответила.

— Ну… даже не знаю. Ты мне не предлагал встречаться.

— А разве непонятно, что мы…? — раздражённо проворчал Соколов, оборвав фразу терзанием своего искривившегося рта.

— Пф-ф! Нет! Непонятно, — вырвала я свой чемодан из его рук. — Пошли быстрее, а то автобус пропустим!

Опоздание и вправду могло обернуться неприятностями. Автобусные рейсы были расписаны строго по времени, а в преддверии новогодней ночи снизилась их частота. Чтобы добраться до самой остановки, расположенной в центре, тоже требовалось раздобыть транспорт. Но при выходе с парковки Кирилл взял пару номеров телефонов у таксующих русскоговорящих водителей на личном авто, так как здесь, оказалось, и служб такси толком не было. Договорился на две машины до ближайшего продуктового и вместе с Вовой быстро упаковал наши вещи в багажники. Вова скромно сел в машину с Оксаной, вызвавшись за ней присматривать, а я с Дашей запихнулась на заднее сидение другой машины с непривычными глазу номерами. Они состояли из цифр и английских букв. Оставалось только наблюдать через слегка затонированное стекло, как Соколов бойко разруливает наши общие проблемы.

Красивый такой, деловой. И, будто что-то подозревающий, косо поглядывающий в окно, в которое я пялилась.

— Даш, — шепнула я, обернувшись на Ковалёву, делающую, наверное, уже тысячное селфи. — Дед Мороз потерял бороду…

— Чё? — таксист начал приближаться к водительской двери.

— Кодовое слово! Спалился, говорю, Ярик. Кирилл его увидел.

— А-а-а-а-а, — изумилась Даша и оторвалась от телефона. Таксист сел в салон. — Так быстро?!

— Написать ему не забудь, как добраться до центра!

— …сможем остановиться возле банка? Мы поменяем валюту, чтобы расплатиться, — сказал Соколов, усаживаясь на переднее кресло.

— Да.

Фух! Мы тронулись с парковки и принялись слушать, как таксист любезно выуживает у Кирилла рассказы о родине. После суетливой Москвы, готовящейся встретить Новый год, и прихваченных с собой приключений, жёлто-зелёные пейзажи вдоль трассы вызывали умиротворение и лёгкое непринятие. Нас сопровождали каменные и укутанные кронами горы, а водитель ехал не больше сорока километров в час: я вовремя смирилась с его темпом, позвонив родителям. Рассказала им об удачном перелёте, как вдруг за окном всё чаще начали появляться уютные двухэтажные домики, прячущиеся за лиственными деревьями, туями и экзотическими кустарниками. Затем нас встретили белые, современного стиля здания, предвещая центр, а периодически пробивалась и «обрусевшая» архитектура, напоминающее то, что моя мама звала брежневками.

Меня впечатлила чистота, зелень и практически полное отсутствие машин на дорогах…

Позади оставались знаки и указатели, похожие на те, что можно видеть на пешеходных переходах в России. Только иногда нечитаемые витиеватые буквы ломали родную узнаваемую картинку. Хотя, я вполне успевала вчитаться. «Бульвар Ивана Црноевича», «Парк Льубовиh» и прочие ему подобные… забавно.

Наш кортеж из двух машин дал круг до банка и припарковался. Мы по очереди посетили обменник, обзаведясь евро, затем нас подвезли до ближайшего к автовокзалу продуктовому, и мы отправились за покупками к праздничному столу.

— У нас есть час и семь минут, — зудел Вова над дребезжащей тележкой.

А я и не верила Ярику, что он настолько дотошный и нервный…

Но оставшегося времени действительно не хватало разобраться с диковинными надписями на товарах. Поэтому мы разделились: я, Даша и Оксана набирали продукты, как грибы в лесу — по наитию и степени съедобности, которую мы устанавливали только по внешнему виду, а парни изучали алкогольный отдел. На кассе мы столкнулись с удивительно неторопливой работницей, не разговаривавшей по-русски и явно хихикающей над нашей речью, а у Вовы от ожидания чуть не отвинтилась рыжая вскипевшая голова. Черногория удивляла размеренным темпом жизни.

Кое-как успев на остановку, мы столпились с чемоданами и пакетами вокруг Соколова, приобретшего на всех билеты в кассе. В очереди понаслушались мягких е-кающих речей, отдалённо похожих на привычный язык, понабрались оттуда любопытных изречений типа «Позориште»*, «Рачун»*, «Сукобляватисе»* и, надеясь, что всё это говорили не про нас, запихнулись в транспорт.

Интересно, во сколько тронется следом Ярослав…

А ещё было интереснее, куда деть свой зимний пуховик, в котором я поджарилась, как сосиска в тесте. Раздав билеты ребятам, усевшимся впереди, Кирилл плюхнулся на соседнее сидение и протянул один мне, когда я поторопилась расстегнуть молнию, чтобы вылезти из рукавов.

Вместо отовсюду выглядывающих макушек гор и южных заграничных лиц взгляд остановился, наконец, на полюбившихся серых глазах, и меня вдруг посетило чувство уюта среди высоких спинок сидений.

Я приспустилась чуть ниже по скользкой подкладке куртки, упёрлась коленями в чемодан и попыталась нагнать ладонями ветер.

— Ты не врёшь? Там правда будет снег? — улыбнулась я Соколову.

— Обижаешь, — шикнул он и, вложив в мою руку билет, накрыл её сверху жаркой ладонью. — У меня столько планов… обстрелять тебя снежками, мокнуть в сугроб, закопать… отогреть, — бесстрастно перечислил Кирилл.

Пытаясь отогнать нежданный прилив возбуждения, от которого раздался импульс в промежности, я, посмеиваясь, отвернулась к окну. А вид за ним начал сдвигаться, автобус тронулся с места.

— Значит, ты любишь зиму, — мучительно подытожил мне на ухо Кирилл.

— Да. А ты? — выдохнула я, не отрываясь от замелькавшей улицы.

— Тоже. Зимой всегда открываются новые дороги.

Философски! А ведь правда… я переехала в Москву в январе. Тогда всё и закрутилось?

— А почему именно зимой?

— Ну как почему? — соблазнительно усмехнулся Соколов. — Снег выпадает, укрывает землю, и люди протаптывают новые тропинки.

Я улыбнулась. Сглотнула перед тем, как решиться к нему повернуться, уже предчувствуя, что разоблачу себя взглядом. Но, оказалось, и Кирилл не спешил скрывать мягкий притягательный огонёк в глазах, наблюдая чуть сверху. Моя кровь, наверное, пустилась в пляс по артериям — настолько стало ненадёжно и одновременно услаждающе находиться в собственном теле. Я смутилась, и это доставляло удовольствие…

Мы смотрели друг на друга будто одно мгновение. От резких поворотов по начавшемуся серпантину шуршали нарезки колбасы и звякали бутылки ракии* в пакете в его ногах, а я не планировала отрываться от его лица, когда Соколов метнул взгляд на стекло и изумлённо вскинул бровями.

— Смотри.

Наверное, там было что-то стоящее… я послушалась и обернулась. Буквально в один момент, стоило нам слегка накрениться назад, въезжая в горку, цветущие деревья и растения постепенно оказались в наледи и мокрых шапочках снега, с которых слетали капли под лучами распалившегося солнца. Лето сменилось на зиму от одного взмаха ресниц.

— Почти приехали…

_________________________________________

1. Деда Мраз — Дед Мороз по-сербски. В Черногории говорят, по-сербски, на черногорском языке, являющемся диалектом сербского и реже — по-русски.

2. Позориште — перевод: театр

3. Рачун — перевод: чек

4. Сукобляватисе — перевод: столкнуться

5. Ракия — балканский алкогольный напиток высокой крепости, похожий на бренди.