В Каталонию

3.

Спустя еще четыре года…

Что для вас представление благополучной жизни?

Какой вы её видите?

Надёжность в выбранном мужчине, любовь к нему и …

…может, высокооплачиваемое хобби,

сравнимое если только с мечтой Генри Форда — владельца крупного автохолдинга?

Для кого-то это просто деньги.

— Виктор Геннадьевич, звонили из «Авико Моторс», они подтвердили заказ на «ЯТУ-345» и выслали вам его на мейл. Эта модель пойдет на Филиппины к Роберто Касьясу. — Дождавшись кивка босса, Анюта включила кофеварку, буквально нажав лишь на одну кнопку, и тут же развернулась на мысках красных туфель, вернувшись на свое рабочее место. Она уже привыкла к тому, что Виктор с утра не разговаривает. Нет, не потому что у него плохое настроение и он высокого о себе мнения. Дело в том, что руководитель предприятия «ЯхтСтройТехнолоджис» всегда просыпается за сорок минут до прихода в офис и готов к утренней повестке дня только после выпитого натощак эспрессо. Тем не менее, Виктор всегда просит Анну рассказывать ему о самых важных заказах, об их текущем статусе и любых сложностях с ними связанных сразу же. Но Роберто Касьяс и «ЯТУ-345» были теми элементами важности предстоящей работы, которыми Виктор тем более не мог пренебречь, не глотнув чёрного эспрессо.

— Подготовь договора и назначь мне встречу, — коротко бросил он, почти не остановившись в приёмной, чтобы обменяться с Анной более приятными любезностями, и направился в свой кабинет, оставив за собой невидимый шлейф, который разбросал со стола секретаря несколько аккуратно сложенных листов.

Анюта Черчина знала, что столь фурийное состояние босса может означать лишь одно — сегодня день сборов, а значит, через полчаса Виктор попросит её вызвать всех инженеров судоходного производства, копировальщиков и Юркова, его лучшего печатника и редактора.

— Петя, — шепнула она в трубку изящным, с хрипотцой голосом, стараясь прикрыть микрофон рукой, — шеф назначит сборы на сегодня, чёрт возьми. Я полная идиотка, что назначила обед с Кириллом на этот день и отказалась пойти вчера. Я не могу пренебречь такими деньгами. Ты знаешь, что он выйдет на него другими способами, если я вновь соскочу. Ему-то невдомёк, что я правая рука Виктора и должна быть при нём 24 часа.

Она услышала знакомый вздох на том конце трубки.

— Хотя кого это волнует. Тем более Кирилла.

В секретариат вошел Шемякин и вопросительно дал понять, что ореховый эспрессо (а именно такой кофе он ждал у себя каждое утро) должен был пленять его горьким ароматом робусты ещё две минуты назад.

Виктор никогда не звонил Анюте.

Он никогда не звонил своим подчинённым.

Просиживанию в кабинете с поочередным набором кнопки «трансфер» он предпочитал лицезрение рабочих будней всех, кто жил с его разумом на одной волне. А его разум блуждал в море, перебираясь лишь изредка на водные глади крупных рек и озёр. Потому что Виктор был генеральным директором крупной верфи и конструкторского бюро.

Иногда он работал дизайнером. Рисовал эскизы сам. Он закрывал глаза и рисовал линии — похожие замыслы приходят художникам, срисовывающим тонкие линии с натурщиков. Его были более строгие и грубые, чем если бы этот эскиз являлся образцом женских тел.

Он стелил эскизы на ватмане, легко и творчески вырисовывая больше ровных и гладких снизу и добавляя больше креативности в середине и сверху. Только после мягких карандашей он брал автоматические для черчения, циркуль и тут уже без всякого романтизма вырисовывал подсчитанные математически и детально правильные отрезки, которые впоследствии служили каркасами нужного размера.

Когда он только начинал свою деятельность, несколько лет он отвозил эскизы и чертежи на другие крупные верфи. Сколько крупных предприятий отказало ему когда-то в содействии, он уже не считал. Их было поистине много.

Лишь однажды, когда он уже смирился со случайными заработками, много лет назад, пытаясь добиться совершенства, — тогда, на пороге ещё совсем юных лет, ему посчастливилось повстречать Серафина Родина…

Наполовину поляк, наполовину русский, владелец верфи «ЯхтСтройТехнолоджис» — Серафин Родин редко появлялся в кругу рабочих кабинетов, расположенных на проезде Досфлота, примыкающем к Химкинскому водохранилищу. Он встречался с Виктором раз в месяц, проводя оставшиеся рабочие будни на испанском побережье.

В день их знакомства он встретился с ним случайным образом. 26 сентября 2010 было тем самым днём, когда Серафин прилетел в Москву на собрание акционеров. Собрание началось, как полагается, в десять утра. В тот день «ЯхтСтройТехнолоджис» презентовала ЯТУ «Coral», носящее свое экзотическое название благодаря триумфальном успеху на заплыве близ острова Сейшелы. Дизайнер, соорудивший белоснежное чудо, способное разогнаться до 24 узлов, прибыл в Москву, чтобы презентовать её через Серафина Родина, его друга и соратника.

«Coral» должна была уйти в продажу известному судовладельцу, ценителю яхт с подобной формой, которая была типичной для военных кораблей прошлого столетия и имела достаточно агрессивный вид, что как ни стать лучше подходило для выбора судовладельца.

В тот же день ещё никому не известный Виктор должен был подъехать к 13:00на собеседование к Кириллу Андреевичу Левину — действующему руководителю и генеральному директору верфи. С тубусом в руках он зашел в кафе-бар, расположенный в двух кварталах от судостроительного предприятия. Открыв меню и не найдя в нём орехового эспрессо, он начал листать страницу за страницей, пытаясь углядеть в меню понравившуюся картинку. Он делал так всегда, когда не был уверен в правильности предстоящего заказа.

Вообще, фотоменю, завоевавшее бары и рестораны Москвы не столь давно, достаточно облегчало выбор посетителей. Москва — город интернациональный, и представьте себе, что невинное блюдо, входящее в меню вполне приличной кофейни под названием «Spotted Dick», что в переводе означает всего-навсего Пятнистый Дик, не содержит иллюстрации, и какой-нибудь недотёпа иностранец вполне может пренебречь заказом, не увидев картинку вполне аппетитного, похожего на пудинг лакомства, так как слово «dick» с английского переводится не только как мужское имя, но и как мужской половой орган.

Пролистав до «салатных» страниц, Виктор взял традиционный «Цезарь» и всё же решил его запить эспрессо, пускай и вполне обычным. Телефонный звонок, который раздался за его плечом, не сразу привлёк его внимание, но, прислушавшись, он услышал знакомый смех, имеющий индивидуальную особенность. Владелец этого смеха как будто заикался собственными смешками, периодически отвлекаясь на судопроизводственную лексику. Дождавшись, пока закончится телефонный разговор, Виктор глотнул из маленькой, почти крошечной чашечки с горячим напитком.

— Ростислав, как вас сюда занесло? — повернулся он к сидевшему за барной стойкой мужчине. Смуглый, коротко стриженный брюнет сорока-сорока пяти лет повернулся, повинуясь интуиции. Где-то он встречал этого молодого паренька, обратившегося сейчас к нему. Но как будто это было в его прошлой жизни, потому что знакомые черты ускользали за завесу десятилетней давности. Виктор понял, что тот его не узнаёт и лишь шире улыбнулся в ответ, оголив ровные белоснежные зубы. Минуту спустя незнакомец хлопал себя по голове так сильно, что Виктор ненароком подумал, что тот заработает таким образом черепно-мозговую травму. Потом незнакомец покусывал губы и подставлял к ним свои смуглые пальцы.

— Витька, чёрт возьми! Ты? — воскликнул он, пересев к столу, и оказался напротив одетого в костюм, но как всегда без галстука старого знакомого. — Как же это ты? Так вырос! Я тебя и не узнал. Сколько же лет прошло? Должно быть, все десять! — вскрикнул он и добрался рукой до плеча Виктора, похлопав по нему хорошенько.

— Одиннадцать.

— Что ты здесь делаешь? Или будет правильнее спросить, что я здесь делаю, а? — поугас он пылом и выпрямился. — Виски. Односолодовый. Два. — Указательный и средний пальцы взмыли вверх по направлению к бармену.

— В общем-то, наверно, да. Я не видел вас столько лет, а вы почти не изменились, дядя Ростислав.

— Называй меня на «ты». Тебе больше не восемнадцать-девятнадцать лет.

Ростислав давно покинул Россию и сейчас владел небольшой дизайнерской компанией в Испании, завоевавшей глубокое уважение со стороны ценителей «взрослых» игрушек — будь то автомобили раритетных марок или новомодные яхты и катера люкс-уровней. Его предприятие создавало и восстанавливало утраченное в периоды рецессий и глобализации. В России тогда, когда на западе уже существовали все возможности для построения бизнес-индустрий, ещё не представлялось возможным даже попробовать то, что Ростислав называл «живительной влагой», а именно открыть свой бизнес, имея при этом всевозможные питающие тебя «живительные» ресурсы — первоначальный капитал, разрешения на получение лицензий и подвешенный язык.

Тогда он уже имел то, чего сейчас, при этой встрече не имел Виктор. К сожалению, родственный разрыв, который случился, по вычислениям Виктора, одиннадцать лет назад, разрубил отношения Ростислава с отцом Виктора. А может, и к счастью, молодой парень не познал тогда той роскоши в столь юном возрасте, которой его дядя мог бы побаловать. Ведь не случись того разрыва, возможно, Виктор и не добился бы всего сам, прокладывая тропинку в тернистых дебрях справедливым и честным путем.

Ростислав приехал в Москву на презентацию своего, как он назвал это, маленького шедевра — ЯТУ «Coral». Он явился тем самым художником, нарочито преследовавшим все возможности вылезти вперед, и в данном случае сделал то, что в очередной раз ему эту возможность предоставило.

«ЯхтСтройТехнолоджис» выбрало его как художника, не выдвигающего напоказ стильные и новомодные силуэты суден, которые так принято считать роскошными средствами передвижения. В его работах судно, внутренняя отделка которого, бывает, доходит до стоимости целого таунхауса, внешне содержало резкие и порой грубые формы, которые отталкивают непрофессионала от мысли роскошного происхождения яхты. И благодаря такой концепции Ростислав славился в своих узких кругах как художник-прагматик, плюющий на внешние атрибуты.

26 сентября он оказался в том же кафе-баре, что и его племянник, которого он не видел одиннадцать лет.

26 сентября Ростислав предложил «ЯхтСтройТехнолоджис» замечательного специалиста. Случись так, что собеседование Виктора в этой компании перенесли бы на следующий день, или вообще оно не было бы назначено, эти двое не пересеклись бы, и далее не было бы того, что было сейчас. Этой истории вовсе не существовало бы.

Но даже по прошествии двух лет, будучи руководителем той самой верфи, с руководства которой Виктор сместил Кирилла Левина, он не мог поверить, что судьба способна по-настоящему удивлять. К слову сказать, Виктор после того, как его популярный дядя помог устроиться ему на работу и впоследствии даже повлиял на ротацию своего родственника, ни разу не воспользовался свободными отступлениями в работе и вызвал тем самым неподдельное уважение со стороны своих коллег.

Сместивший действующего руководителя, к которому шёл тогда на собеседование, он заставил тем самым Кирилла Левина ненавидеть себя. Левин явно сожалел о том, что когда-то принял Виктора на работу.

Но тот всегда полагал, что успех не может прийти безответно и, погладив тебя по голове, умчаться к другим счастливчикам.

Виктор работал день и ночь, чтобы доказать шептавшимся вокруг лицемерам, что он и сам многого стоит. В общем-то, доказав это и создав парочку крупных проектов, он уволил тех самых шептунов.

Сегодня, спустя два года после судьбоносной встречи с Ростиславом, Виктор собирался созвать команду для обсуждения третьего своего крупного проекта, в котором он принимал участие как компетентный наблюдатель, время от времени наловчившийся мастерски поправлять тесаком деревянные фигуры и сопровождать рабочие процессы своим правильным, ораторским языком.

Анюта посмотрела на него из-под модных очков в чёрной оправе и тут же встала с рабочего постамента, предварительно развернувшись на мысках красных туфель вновь. Положив незаметно трубку телефона, она протянула свою изящную руку к кофемашине и спокойно взяла вспененный от резкой струи напиток. Потом также изящно продефилировала к соседнему кабинету и, пронесся за собой невидимую ароматную тень духов из нежной фрезии и жасмина, поставила белый фарфор к боссу на стол.

— Я позвонила Юркову. Вы же не против того, что я проявила инициативу и подготовила его к возможному собранию.

Она улыбнулась так, как если бы вся невинность давно прошедших дней проснулась вдруг по прошествии десятка лет и вылилась на её искусственный, но такой чарующий румянец.

— Что ж, мне нравится твоя предприимчивость, — улыбнулся Виктор и проследовал в кабинет. — Не забудь тогда созвать всех оставшихся из группы Е-4.

— На десять?

— Разумеется.

Аня работала у Виктора вот уже полгода и привыкла к тому, что он ценит время, и поэтому, повторяя цикл похожих друг на друга рабочих событий, не любит обговаривать одно и то же вслух больше двух раз. На самом деле всё было гораздо проще — макеты, которые стоили больше 500$ и выше обсуждались по вторникам в десять утра; макеты с яхтами стоимостью 499.99 $ и ниже в четверг в час дня. Прайсы всех корабликов, как называла их по-женски Аня Черчина, висели у неё на уровне глаз рядом с ноутбуком.

— Группа дизайнеров элит приглашается на заседание сегодня в десять, — прощебетала она в микрофон, нажав онлайн-режим. — Группа дизайнеров элит приглашается в десять часов утра в зал заседаний, — повторила она, чувствуя в этот момент своё превосходство.

В двенадцать часов, облачившись в пальто персикового цвета и повязав спокойного коричневого оттенка платок, Анюта проскользила сквозь вестибюль и, приподняв воротник, спустилась на асфальтированную дорогу шумной улицы северного округа Москвы. Выставив тонкую руку, облаченную в кашемировую перчатку, она некоторое время таксовала и ожидала возможного частника, который отвезёт её к Чистым прудам на улицу Чаплыгина в знакомую тратторию. Наконец, таковой появился, и унёс её на старом «Вольво» в сторону центра.

В кафе она подошла к мужчине сорока лет, одетому в чёрный облегающий костюм с галстуком-лентой. Его волосы с элегантной проседью выдавали его жизненный стаж, но если бы они были чёрного цвета и густые, как раньше, то ему вполне можно было бы дать тридцать лет — настолько он выглядел молодо, и, казалось, совсем нетронутый морщинами.

— Кирилл Андреевич, еле вырвалась. Сами знаете, как важно в нашей компании оставаться пунктуальной. — Аня смастерила одномоментную улыбку, похожую на растянутую вдоль улицы рекламу-растяжку зубной пасты.

— Час, однако, у нас имеется. Насколько я помню, обед по расписанию никто не отменяет.

— Ох, Кирилл Андреевич, еще как отменяют. Иногда мне кажется, что как раз в обед и происходят самые что ни на есть рабочие трудности. Как будто бы дом сгорит или кто-то под капельницей погибнет, если в течение сего же часа не найти для него тот или иной адрес в интернете, забронировать гостиницу, оформить билеты и всё такое…

Кирилл Левин понимал, что такого рода профессии, которой владела Аня, свойственно казаться жалкой, несправедливой и малооплачиваемой. Тем не менее, он прекрасно понимал, что девушки сами выбирают себе такую работу, вполне осознавая, что на ней ты сам себе не принадлежишь. Работа секретарём подразумевает отсутствие творческого развития, срывает все эгоцентричные попытки проявить себя как личность, и только молодые, не обременённые опытом красивые создания могут предполагать, что просиживание в красивой обстановке большого и светлого помещения с аквариумом может развить все их попытки найти себя в той или иной отрасли. Чего не скажешь о женщинах зрелого возраста, которых не интересует наличие на работе молодых и симпатичных специалистов, свободное время для обработки ногтей и просиживание часами в социальных сетях. Зрелые женщины пойдут работать, чтобы кормить семью, и чтобы одновременно было время на вязание шапочки внуку и ещё много чего интересного, пока начальник на заседании или в отъезде. Но мнение Кирилла сводилось ещё и к тому, что всевозможные жалобы молодых леди, устраивающихся на ресепшны и просто приёмные, связаны с их внутренними намёками на жалость со стороны окружающих, своего рода поглаживание по голове. После этого у девушек возрастает самооценка, и они вновь чувствуют себя королевами среди офисного быта. Поэтому подразумевая положительную реакцию и надеясь на симпатию со стороны красавицы, он начал её жалеть. Сейчас это было выгодным.

— Анечка, но вы же понимаете, что поэтому я вас сюда и позвал, — начал он, — как только вы выполните мою маленькую просьбу, у вас появится новая кредитная карточка, которая избавит вас от необходимости работать.

Он сказал это сладким, медовым голосом, услащая свой природный баритон и пытаясь тем самым найти общий язык со студенткой юридического факультета неизвестного ему заведения.

— Ваша работа, она, как бы вам попроще объяснить, не должна отнимать у вас столько времени, сколько отнимает сейчас. Во времена моей работы в «ЯхтСтройТехнолоджис» я так со своими сотрудниками, тем более с такими красивыми сотрудницами не обращался. Это же всего-навсего обед. Молодым и артистичным девушкам с вашими данными не следует перетруждаться. Наоборот, я считаю, что у каждого сотрудника должен быть свой личный час, который он сможет посвятить себе самому, не отвлекаясь на производственные ненужности.

Аня Черчина застенчиво улыбнулась, накрутила на палец прядь каштановых волос, отпустила её и отпила из идеально натертого салфеткой бокала с минералкой. Кирилл лишь на мгновенье бросил взгляд на оставленный губной след на стекле.

— Кирилл Андреевич, уж не думаете ли вы, что я сегодня вырвалась к вам на встречу ради кредитной карточки?

Левин посмотрел ей прямо в глаза и тоже сделал короткий глоток, поставив свой бокал рядом с бокалом Ани. Во взгляде чувствовалось напряжение и натянутость, но всё это не походило на застенчивость и поэтому не соперничало с возможными этическими понятиями чести. Левин знал, что секретарша его нарисовавшегося когда-то соперника вполне понимала правила игры, которые он ей предложил, и почему бы ему сейчас, — успешному и твёрдо стоящему на своих ногах бизнесмену, — не лукавить и перестать выдавливать из себя дешёвые комплименты и поразительные иллюзии, а вести себя вполне естественно и не затягивать долгих романтических этюдов.

— Но кредитная карточка, моя дорогая, вполне может явиться аргументом для вашей траты времени на такого скучного и старого джентльмена, как я. И потом, зачем нам с вами тратить время и разжёвывать неприятные договоренности, если можно сразу назначить цену и не опоздать к своим привычным, рутинным обязанностям.

Он протянул ей золотую «Визу» немецкого банка и, задержав кредитку в воздухе на пять секунд, проскользил ею, играючи, в направлении чёрного клатча, оставленного Анной на столе, открыл его, не отводя взгляда от собеседницы, и незаметно кинул внутрь почти невесомый подарок.

— Я думаю, мы договорились.

— Я думаю, я не буду с вами спорить.

Кирилл поднялся из-за стола, достав из портмоне несколько гладких купюр, и, застыв на доли секунд в зале кафе, накинул на себя чёрное пальто. Ещё несколько мгновений, и он скрылся из виду в пешеходном переулке. Затерялся за безликими телами прохожих, и лишь край его мужского платка показался Ане достаточно колоритным, чтобы догнать его взглядом и удостовериться, что тот уже свернул на широкую улицу и, возможно, навсегда потерялся для неё в потоке транспортного хаоса.

Сорвать важную для Виктора сделку и опозорить его перед Серафином Родиным — было той самой задачей, за которую она только что получила сумму, сравнимую со стоимостью иномарки, заказанной ею полгода назад. Сорвать договор было невозможным, так же как невозможным оставалось дальнейшее её знакомство с Левиным, что послужило бы достаточно основательным компроматом при возможном разоблачении. Аня намеревалась уволиться в ближайшее время под предлогом надвигающегося дипломного проекта в своем ВУЗе, тем более что работа секретарём не давала ей совершенно никаких перспектив, которые она рисовала в своих мечтах, будучи ещё первокурсницей. И потом, Левин успел ей дать парочку контактов, хоть они и не связывали его существенными деловыми или дружескими связями, а лишь проходили когда-то в его жизни, как проходят единожды мимо одного необитаемого острова разные корабли. Один из таких контактов являлся директором модельного агентства, другой предлагал вакансии для начинающих юристов. В общем-то, выбор секретаря «ЯхтСтройТехнолоджис» оставался за ней самой, и тут главным было не ошибиться в расчётах предстоящей аферы, которую она подготовила для Виктора Шемякина.