В поисках любви

Глава 11

Питер последовал совету завсегдатаев паба и рассказал Алану о вертлявом незнакомце, но молодой человек, как и следовало ожидать, не воспринял его слова всерьез.

— Да, в Лондоне я все-таки еще новичок, — весело сказал он через несколько дней Рону Хаггарду и Фрэнку Кейси, когда все они выехали за город на пикник. — Скажите, как здесь можно уберечься от бандитов и шпионов? Лакею что-то померещилось.

Молодые люди отнеслись к известию горазд серьезнее.

— Может, стоит рассчитать лакея? — предположил Рон. — Вы уверены, что он не в сговоре с кем-нибудь и не собирается улизнуть под шумок со всеми наличными и золотым портсигаром в придачу?

Это предположение рассмешило Алана: — Может быть! Но, к сожалению, у меня нет золотого портсигара!.. Нет, Питер — честный парень! Он просто мог ошибиться.

— А если на вас и вправду нацелились воры? — спросил Фрэнк Кейси. — Может, стоит обратиться в полицию?

— Но я ничего не смогу объяснить толком и попаду в глупейшее положение! Кроме того, это действительно могут быть их осведомители.

— В доме есть какое-нибудь оружие? — деловито поинтересовался Фрэнк.

— Только кухонные ножи…

— А вот это зря. В городе полно всякого отребья. Полгода назад меня попытались ограбить на улице — с тех пор я не выхожу без револьвера… Да и в полиции вам посоветуют то же самое. — Фрэнк достал из кармана небольшой револьвер и протянул его Алану: — Возьмите, мистер Гордон. Некоторое время поносите с собой, будет спокойнее. Советую вам тоже что-нибудь приобрести.

Алан взял револьвер, повертел в руках, разглядывая с любопытством, и уже хотел вернуть его Фрэнку, но тут к ним подошла Беатрис, и Алану пришлось поспешно спрятать оружие. Алан решил, что отдаст револьвер позже, когда представится возможность, и тут же забыл о нем.

— Мисс Феррит предложила сегодня вечером поиграть в шарады. — Синие глаза девушки смеялись, и Алан, улыбнувшись ей в ответ, сразу же забыл о лакее, о револьвере, обо всем на свете.

Генри Стерн решил пойти на хитрость. У знакомого антиквара он раздобыл маленькую резную статуэтку Святого Патрика — покровителя Ирландии — и не моргнув глазом заявил Морин, что эта фигурка принадлежала одному капитану и на его корабле сделала четыре кругосветных путешествия. Морин

(рассматривала святого не меньше пяти минут, и художник сумел-таки зарисовать ее восторженное лицо.

Теперь им предстояла поездка в имение Кейси.

Погода в субботу была прекрасная — как раз то, что требовалось Генри. Трава на солнце казалась изумрудной, а когда они ехали по подъездной аллее солнечный свет пробивался сквозь плотный купол листвы.

Кэти и Морин ожидали увидеть средневековый замок, мрачный и полный фамильных тайн. Но аллея привела их к обычному большому дому — правда, с террасой и крыльцом из каменных плит.

Дворецкий уже ждал их.

— Мейн, когда девушки переоденутся, проводите их на холм. Я пойду туда с мольбертом.

— Да, сэр. Вам помочь?

— Нет, я знаю дорогу. — Генри направился через лужайку куда-то за дом, а дворецкий проводил девушек через просторный холл, облицованный панелями из красного дерева, в комнату, где они могли надеть костюмы.

К этому моменту остальные слуги под теми или иными предлогами успели собраться внизу — всем хотелось посмотреть на «этих девиц». Когда Морин и Кэти, уже в костюмах, вышли в коридор, все уставились на них, не скрывая изумления.

— Ничего себе… — присвистнул один из молодых лакеев чем-то похожий на Питера. — И сколько же вам платят за то, что за то, что вы щеголяете в таких одежках? Кэти вспыхнула, а Морин сердито взглянул на наглеца:

— Будешь издеваться — попрошу мистера художника нарисовать и твой портрет… пусть выставит его в главной галерее Лондона…

Парень сразу не нашелся, что ответить, а Морин, взяв Кэти за руку и гордо подняв голову, прошла мимо шеренги слуг вслед за невозмутимым дворецким.

Травянистый склон холма, облюбованный Генри Стерном, полого поднимался к вершине. В одном месте его рассекала неглубокая ложбина, тоже заросшая травой. Неподалеку от нее художник и установил мольберт.

— То, что надо, — бормотал он, — это придаст картине дополнительный смысл: здесь будет граница между двумя мирами…

Повинуясь его указаниям, Морин опустилась на колени на одном краю ложбины, а Кэти встала на другом. Несколько лакеев — среди них и тот ехидный парень — пришли на холм следом за ними и стояли в отдалении.

В этот раз позировать было куда сложнее. Солнце уже поднялось высоко и припекало совсем по-летнему.

— Заработать эти шиллинги не так просто, как кажется вон тем дурням, — мрачно заметила Морин вполголоса.

А Генри Стерн, казалось, был неутомим. Снова и снова он всматривался в свой рисунок, что-то правил, что-то рисовал заново, сердито встряхивая головой…

Но наконец устал даже он.

— Перерыв! — Он отложил карандаш, осмотрелся и заметил слуг в отдалении. — Сходите к Мейну, скажите, чтоб достал из машины корзинку для пикников…

Только тут девушки почувствовали, как проголодались. Генри взял с собой сэндвичи, сыр, булочки и большую флягу с кофе. Второй завтрак на траве, под вязами, на свежем воздухе показался им гораздо вкуснее обыкновенного.

После еды они еще отдохнули в тени. Морин сплела венок и надела его на Кэти:

— Вот так совсем хорошо — правда, мистер Стерн?

— Жаль, что отец Фрэнка построил этот дом всего десять лет назад, — задумчиво сказал художник. — Вы, мисс О’Тул, прекрасно смотрелись бы в огромном зале, там, где по углам расставлены рыцарские доспехи, а на стенах висят головы кабанов и оленей, убитых прапрапрадедом нынешнего владельца замка… — Он замолчал, подумав о том, что Агата Вилкинс проводит лето как раз в таком старинном поместье, но ничего не сказал девушкам, справедливо рассудив, что им будет неприятно это слышать.

— Сэр, — дворецкий в этот момент приблизился к ним, чтобы забрать корзину, — если вам интересно, я покажу вам и вашим спутницам руины.

Девушки заинтересовались. Генри, хотя и был в этом поместье несколько раз, ничего не знал о руинах.

— Когда мистер Герберт Кейси купил этот участок, здесь были развалины нормандского замка. Сейчас большую часть камней растащили арендаторы, но арка и несколько обломков колонн еще остались.

— Настоящий замок?? — Кэти и Морин не верили своим ушам. Дворецкий проводил их к небольшой роще, неподалеку от которой действительно стояла древняя каменная арка.

Кэти подошла поближе. Развалины почти скрылись под широкими вырезными листьями плюща. Девушка подумала о том, что этим камням семьсот лет, что когда-то здесь кипело веселье и жили люди. Возможно, кто-то из них тоже любил и страдал оттого, что не мог соединиться с любимым…

Генри проклинал себя за то, что не догадался захватить лист бумаги. Именно так — в печальных размышлениях о прошлом, которое для нее все еще живо, — и должна проходить по равнине женщина из Волшебного народа. Именно это выражение лица, отрешенное и вместе с тем печальное, как нельзя лучше подходило для картины, и он боялся, что потом не сможет зарисовать его по памяти.

Тот день тянулся бесконечно, и когда Алан потом вспоминал его, оказалось, что он помнит все, даже мельчайшие, подробности. Накануне он твердо решил сделать Беатрис предложение и теперь ждал вечера, чтобы поговорить с ней.

В тот день они всей компанией поехали в Эскот, посмотреть на королевские скачки, которыми знаменовалось начало летнего светского сезона. Алан, Беатрис и Джин разместились в машине Чарльза Робинсона. Алан вполне мог бы взять свой роскошный «роллс-ройс», он был хорошим водителем. Но сегодня ему не хотелось красоваться за рулем — хотелось только сидеть на мягком велюровом сиденье рядом с Беатрис…

Предпочтение, которое девушка оказывала ему уже заметили все — обычно она была гораздо холоднее с влюбленными в нее молодыми людьми. «Конечно, ни у кого из них нет такого годового дохода…» — заметила как-то раз Агата Вилкинс в разговоре с подругой. И сегодня все чувствовали напряжение, охватившее молодого человека.

Беатрис тоже понимала, что сегодня что-то произойдет. Она сидела опустив глаза, и рука ее в светлой перчатке вздрагивала, когда случайно касалась руки Алана.

«А что бы ты ответила, если бы он сделал тебе предложение? — спросила ее недавно Джин. — Согласилась бы?»

«Соглашаться сразу — дурной тон, — засмеялась Беатрис. — Мне надо будет подумать…»

Когда они приехали в Эскот, брызнул теплый летний дождь, и девушки в нарядных шляпках со смехом бросились под навес и в машины. Алану запомнились капли воды на стекле, запах мокрой травы, вкус клубники со сливками — традиционного угощения, дымок сигары толстого джентльмена, сидевшего рядом с ним… Он не видел ни журналистов, ни высокопоставленных особ в «королевской ложе», он смотрел в программу заездов, не понимая значения напечатанных слов, — все заслонила фигура высокой девушки в элегантном костюме цвета слоновой кости и модной шляпке с узкими полями.

Вечером они с Беатрис должны были ехать концерт. Он любил Вагнера, но сегодня просто не слышал музыку и машинально аплодировал, когда начинали аплодировать другие.

Время текло медленно — слишком медленно…

На Лестер-сквер они отпустили такси, не спеша пересекли площадь и свернули на нужную улицу. Дом Харди стоял темный, только под крышей в комнате Марианны светилось окно.

«Опять она читает романы до полуночи…» — подумал Алан, и Беатрис, видно, подумав о том же, сказала:

— Ваша сестра еще не спит…

— Мисс Уэйн, могу я поговорить с вами? — наконец решился Алан.

Несколько секунд Беатрис молчала, и молодому человеку показалось, что сейчас сердце выпрыгнет у него из груди, но наконец девушка медленно кивнула:

— Хорошо. Зайдем в дом…

Миссис Блейк еще не вернулась от подруги. Беатрис провела молодого человека в гостиную, но не стала включать люстру, а зажгла висевший на стене светильник. Мягкий свет скользнул по серебристо-голубым портьерам, по стенам пробежали тени.

— Выпьете что-нибудь? — Девушка шагнула к двери, но Алан удержал ее:

— Постойте… Мисс Уэйн… Я хотел сказать вам, что я… я люблю вас и прошу вас стать моей женой.

В полумраке его глаза блестели, прядь светлых волос упала на лоб. Он был удивительно красив в эту минуту, красив тонкой и вдохновенной красотой, и девушка не могла отвести глаз от его лица, чувствуя, что сейчас ответит ему: «Я согласна» — не жеманясь и не думая о светских приличиях, но благоразумие оказалось сильнее.

Она прерывисто вздохнула:

— Мистер Гордон…

Огонек, светившийся в глазах Алана, погас. Теперь он боялся посмотреть на нее и был похож на осужденного, ждущего своей участи.

— Мистер Гордон, все это так неожиданно… Я не… я не могу ответить вам вот так… сразу. Я должна подумать…

Серые глаза юноши снова потеплели.

— Но вы… обещаете подумать?

— Да. — Это «да» Беатрис произнесла с облегчением и даже повторила еще раз: — Да, обещаю.

Алан обнял девушку, привлек ее к себе и осторожно коснулся губами ее губ.

— Я люблю вас… — снова прошептал он.

— Идите. Уже поздно, — Беатрис, услышав внизу шаги тетки, высвободилась из его объятий и отступила назад. — Оставьте меня сейчас…

Когда Алан ушел, она подошла к окну. Некоторое время молодой человек стоял у фонаря перед ее домом, потом медленно, как во сне, двинулся прочь. Перед домом Харди он опять остановился, дожидаясь, пока не утихнет сумасшедший стук сердца. Свет в окне Марианны мигнул и погас.

Снова зашелестел по крыше дождь…