В поисках любви

Глава 36

В этот раз Эдвардс, приехав в Квебек, не стал заезжать в фирму, а просто отправил к главе филиала рассыльного с известием, что намерен провести несколько дней в имении Арно. Он еще из Нью-Йорка послал полковнику телеграмму, в которой указывал, что приедет поездом.

Настроение у него было превосходным. Он чувствовал, что выиграл этот раунд. Ядовитые намеки Оливии не достигли цели. Она злится, потому что даже контора Вернона оказалась не в силах ничего выяснить… На станцию за ним прислали коляску с лошадью, и это тоже понравилось Эдвардсу — он не любил автомобили. Коляска ехала по дороге, и на душе у поверенного стало совсем легко. Впереди его ждет несколько очень приятных дней…

— Опять едет этот противный старик! — в сердцах пробормотала Жермен, стоявшая у клумбы. — Он мне не понравился…

Виктор, услышавший эти слова, кивнул. Но полковник, его жена и Люси поспешили навстречу гостю, и молодым людям волей-неволей пришлось присоединиться.

— Мы все очень рады, что вы, Филипп, все-таки нашли время погостить у нас. Люси покажет вам комнату, которую для вас приготовили… — начал Арно.

— Подождите, дорогой друг, сначала я хотел бы отблагодарить вас за гостеприимство. — Эдвардс достал из коляски несколько свертков. — Вот — не угодно ли взглянуть на эти пустячки?

В Нью-Йорке поверенный купил всем членам семьи Арно подарки. Полковник восхищенно крякнул, любуясь новой трубкой. Натали, мадам Арно, получила в подарок красивый дорожный несессер. Люси вспыхнула от удовольствия, накинув на плечи шелковый шарф, и стыдливо потупилась.

— Мадемуазель Жермен… — Эдвардс протянул девушке небольшую бархатную коробочку, — это подарок для вас…

— Что это? Открой. — Мадам Арно была любопытна.

Жермен достала из коробочки маленький серебряный кулон в форме яблока и, держа его на ладони, повернулась к поверенному:

— Благодарю вас.

Сегодня она держалась гораздо холоднее, чем в прошлый раз, и адвокат сразу это почувствовал. А этот мальчишка, Виктор, похоже, и вовсе готов испепелить его взглядом. «Молокосос. Он даже моложе Алана…»

— Прошу прощения, мистер… ах да, мистер Вернье. Я не подумал о вас. Угощайтесь, — Эдвардс открыл свой портсигар. — В Нью-Йорке неплохие сигареты.

— Спасибо, я не курю, — отрывисто ответил молодой человек.

— Сегодня свежо, давайте пройдем в гостиную, — заторопилась мадам Арно. — Жанетта, принесите мсье что-нибудь выпить… Филипп, что вы предпочитаете?

— Немного белого вина будет очень кстати. Я действительно продрог на этом ветру. — Адвокат вслед за хозяйкой направился в дом, следом двинулись полковник и Люси, а Жермен и Виктор шли сзади, Девушка крепко сжимала руку юноши.

— Что нового? — Шон, пройдя между завсегдатаями паба, присел у стола рядом с Питером, и тот пододвинул к нему пивную кружку:

— Твое здоровье. Угощайся. В доме хозяев страшный кавардак. Над мистером Ноэлем смеются все клерки в этой новой фирме. О делах он не помышляет, думает только о своей невесте.

— А что делает невеста?

— Ездит по магазинам. Вчера привезли свадебное платье. Подол оказался слишком длинным, но Эсси не доверили его перешивать, отдали портнихе.

— Это все тебе сама Эсси рассказала?

— Конечно, — ухмыльнулся лакей. — Вчера я водил ее в кинематограф…

— Смотри, как бы дело не закончилось и твоей свадьбой, — пошутил Шон.

— А что? Она девушка славная… не то что хозяйка. Когда я в тот раз принес им шампанское, я думал, оно в ее бокале совсем превратится в лед… Да, совсем забыл, — Питер повернулся на стуле, — как поживает мистер Алан?

— Не сказать, чтобы особенно хорошо, — вздохнул Шон. — Морин говорит, целыми днями сидит в библиотеке, работает — а на самом лица нет… — И он рассказал лакею об уходе Кэти.

— Не понимаю, чего они решили расстаться, — заметил тот, когда ирландец замолчал. — Глупо.

— Еще бы не глупо. Но я все думаю, до чего же хитер этот адвокат — уехал и носа в Лондон не показывает…

— Послушай, а может быть, ты все-таки ошибся? — начал было лакей, но Шон перебил его:

— Нет, Питер. После того, как он хотел засадить меня в тюрьму, я точно уверен, что за всем стоит он. И я расшибусь в лепешку, но выясню, как было дело- Ирландец осушил пивную кружку до дна и со стуком поставил ее на стол.

— Олив? — изумился Джеффри Адамс, столкнувшись с дочерью в коридоре Биржи на Уолл-стрит. Стройную фигуру Оливии облегал черный деловой костюм. — Что ты здесь делаешь?

— Приехала по делам. Хотела поговорить с мистером Бивером и выяснить кое-какие вопросы, — ответила молодая женщина. — Он сказал, что недавно из канадского филиала пришла телеграмма. Все улажено — Филипп, как всегда, оказался на высоте, — она улыбнулась.

«Слава небесам. И тогда за обедом они вполне мирно поговорили… Ну наконец-то она одумалась», — и финансист в который уже раз подумал о том, что величайшее счастье — отсутствие скандалов и ссор.

— Когда ты представишь мне своего теннисиста? — поинтересовался он. — Ты столько говорила про него, что я уже полон любопытства.

— Он сейчас уехал. — Оливия махнула рукой кому-то из молодых бизнесменов. — Папа, это мистер Милвертон, я как раз его ищу. — И она поспешила навстречу Милвертону. Тот поклонился, приветствуя ее, и в его глазах мелькнуло неприкрытое восхищение,

Через несколько минут к ним подошел Бивер, Оливия побеседовала с мужчинами, потом прошла вместе с бухгалтером в его кабинет и просмотрела несколько документов.

— Хорошо, Дик, благодарю вас, — медленно произнесла она. — Вы не знаете, долго ли еще мистер Эдвардс намеревается пробыть в Канаде?

— Насколько мне известно, он должен скоро приехать. — Бухгалтер, как терьер, рылся в груде бумаг на своем письменном столе. — Вообразите, я куда-то задевал последние сводки…

— Думаю, я не буду больше отнимать у вас время. — Оливия положила на стол договор, который проверяла. — И у меня как раз встреча с подругой… До свидания, Дик.

Выйдя из здания Биржи, Оливия свернула в узкую боковую улочку. Сыщик Норрис ждал ее в кафе на углу и важно кивнул, когда она села за столик рядом с ним.

— Агенты сообщают, что объект снова вернулся в Канаду и в настоящий момент проживает в поместье отставного полковника Арно, куда до этого уже наведывался. Я говорил вам об этом в прошлый раз, мэм.

— Да, я помню… Удалось ли вам выяснить что-нибудь еще?

— Судя по всему, объект ухаживает за одной из дочерей полковника. Возможно, с целью брака. Как вы понимаете, большее выяснить трудно…

— А что в Англии?

— Мы проверили все связи, мэм. Но, увы, ничего подозрительного. И похоже, что наши заокеанские коллеги были не намного удачливее нас.

— Вы имеете в виду того молодого человека с ирландским акцентом?

— Именно, мэм. Агенты говорили, что он тоже пытался следить за объектом и, вероятно, тоже проверял его связи, но, насколько можно судить, безуспешно. Прикажете закончить расследование?

Оливия молчала, упрямо закусив нижнюю губу. Сейчас более чем когда-либо она была уверена в виновности Эдвардса. Но проклятый адвокат ускользал из рук, и даже лучшие сыщики Нью-Йорка были бессильны…

— Скажите, — неожиданно спросила она, — эти две девушки, дочери полковника, красивы?

Норрис несколько раз удивленно моргнул, но голос его по-прежнему остался бесстрастным:

— Агенты, которые ездили в Канаду, отметили в докладе, что они очень хороши собой.

«Что же… Может быть, и женится. И уж наверняка не будет страдать угрызениями совести…»

— Мистер Норрис, — Оливия повернулась к сыщику, — я полагаю, что пока услуги агентства Вернона мне больше не понадобятся… Прошу вас оставить мне все отчеты агентов из Англии, Нью-Йорка и Канады.

И благодарю вас за проделанную работу. Если мне понадобится что-либо выяснить, я снова обращусь к вам.

«Нет, так легко я не сдамся».

Вечером того дня, когда Алан впервые пришел на работу в офис мистера Герберта Кейси, старик пригласил его к себе в кабинет.

— Я рад, что вы уже почти поправились. — Он протянул молодому человеку руку. — Как вам работается на новом месте? Старший клерк очень хвалил ваш почерк. А по-настоящему хороший почерк — большая редкость… как и похвала нашего старшего клерка.

— Мистер Кейси, не знаю, смогу ли я когда-нибудь вас отблагодарить… Мне, конечно, не доводилось раньше быть переписчиком, но я постараюсь работать как можно лучше, поверьте.

— Сын говорил мне, что ваша болезнь была очень серьезной. Если вы опять почувствуете недомогание, можете брать работу домой. Ну, мне пора ехать. — Герберт Кейси не любил долгих изъявлений благодарности.

Но не о старике думал Алан, идя по улицам вечернего Сити в потоке других клерков, покидавших свои конторы и фирмы и возвращавшихся домой. Он думал о Кэти…

Марианна и тетка наверняка ждут его. Девочка отказывается пить чай без брата и сидит в своей комнате у окна, глядя на улицу… А вечером, после чая, они будут слушать его рассказы… Господи, как бы он хотел, чтобы их слушала и эта тоненькая девушка с такими серьезными глазами… девушка с побережья Ирландии…

«Я не должен об этом думать, иначе сойду с ума. Ни к чему теперь растравлять душу… я сделал то, что должен был сделать…»

Хотя… А если… а если Генри все-таки был не прав? А если он тоже был не прав?! Что, если он действительно начинал… начинал любить ее?

Он даже приостановился. В самом деле… Если это действительно так, то…

«Да уж, это была бы удачная партия — выйти замуж за самонадеянного американца без гроша за душой, который вдобавок ничего не умеет делать…» — вдруг зазвучали у Алана в ушах слова Беатрис, и он до боли стиснул кулаки.

Да, о ее словах не стоит забывать… Он — ничто. Раньше у него были отцовские деньги, а что он может предложить Кэтлин теперь? Несколько дюжин счетов, по которым все еще не уплачено? Нет, Генри все-таки был прав, тысячу раз прав. Он недостоин этой девушки…

Из груди молодого человека вырвался вздох, похожий на стон, и он снова ускорил шаги.