В поисках любви

Глава 25

Визит на выставку цветов и в самом деле оказался пустяковым испытанием в сравнении с тем, что пришлось вынести Беатрис, когда Ноэль пригласил ее на обед к своей матери. Впервые Беатрис горько пожалела, что наследником стал Ноэль, а не Алан. Она могла бы блистать в свете с молодым богатым мужем. Алан красив, воспитан, образован… но беден. Нет, слишком много поставлено на карту…

Огромный дом, аляповатая мебель, картины в ярких позолоченных рамах — все выдавало в хозяевах людей, недавно разбогатевших, горевших желанием показать всем и вся, чего они достигли. Поэтому Эдна по отношению к девушке вела себя то льстиво и подобострастно, лебезя, как ресторанная прислуга перед знатными посетителями, то вдруг вспоминала о теперешнем своем положении и начинала высокомерно цедить слова сквозь зубы.

Прежде всего она показала Беатрис свою «коллекцию» — несколько дюжин фарфоровых статуэток, в основном скверного качества.

— Конечно, это только начало, — женщина с гордостью повертела перед Беатрис купидоном с гирляндой незабудок.

— И я еще не очень разбираюсь во всех тонкостях… и в этом… костяном фарфоре. Но дайте срок — вот увидите, обо мне еще заговорят!

— Я уверена, что ваша будущая коллекция действительно произведет впечатление на всех знатоков, — любезно улыбнулась Беатрис.

Эдна вспыхнула от гордости и поправила огромное золотое ожерелье с рубинами на щедро декольтированной груди.

«Нет, в этом деле действительно что-то не так, — думала Беатрис, когда они садились за стол. — Второе завещание появилось очень уж неожиданно… Как бы ни был зол отец на Алана, он едва ли оставил бы деньги этой семейке…»

Мысль о том, что завещание поддельное, пришла ей в голову сразу и после этого приходила еще не раз. Но возникал вопрос: кто же за этим стоит?

С первой встречи в ресторане «Рица» ей стало ясно, что Ноэль едва ли на это способен. Конечно, если бы Джеймс Гордон действительно что-то завещал ему, он не упустил бы своего, но на подделку документов у него просто не хватило бы духу.

Теперь Эдна. Ради денег она решилась бы на многое, ее алчности хватило бы на троих… но вот об уме тогo же сказать было никак нельзя…

Оставался поверенный. Да, наверное, у него были возможности устроить такое… но зачем? Алан не раз рассказывал ей, сколько мистер Эдвардс сделал для отца, как помогал ему… Наверняка старший Гордон ценил его и не скупился… Хотя могли быть другие обстоятельства, неизвестные ей…

Лакей внес замороженное шампанское. На минуту Беатрис показалось, что произошла путаница, но это действительно был Питер!

«Тоже решил поискать более выгодное место, — подумала она не без иронии. — Но до чего же странное совпадение…»

Лакей наполнил ее бокал с профессиональной невозмутимостью, не подавая вида, что узнал ее.

— Мы заказали креветок в магазине Слэкентвиста, — важно заметила Эдна. — Нам сказали, что там они очень хороши. Мисс Уэйн, а где вы заказываете креветок?

— У Крейга. Но у Слэкентвиста они действительно хорошие, всегда свежие, — Беатрис снова любезно улыбнулась.

— Мы ведь еще новички в Лондоне. — Миссис Фрост шумно отпила шампанского и одобрительно щелкнула языком. — Попробуйте этого, мисс Уэйн, — я немало заплатила за эти бутылки, но дело того стоило!

— А как у вас дела с наймом слуг? — небрежно спросила Беатрис, водя ярко-алым ногтем по узору на стенке бокала. — Ведь сейчас найти приличную горничную за разумное жалованье так трудно…

— Вы совершенно правы! — Эдна даже поставила свой бокал на скатерть. — Да еще, того и гляди, введешь в дом пособницу бандитов!

— Да… Правда, признаюсь вам, моя горничная у меня второй год, и я ею довольна — она вежлива, услужлива… Но вот моей соседке повезло меньше: у нее горничная ирландка, крайне наглая особа…

— Ох, а как мы боялись, когда отправляли в газету объявление, — вспомнила Эдна. — Знаете, придет какая-нибудь… в точности как в анекдоте: простите, мэм, у меня нет рекомендации от леди Кроуэн, но вот эти серебряные ложки с ее фамильным гербом, которые я прихватила, уходя, докажут вам, что я там работала… Но вроде обошлось… Явился лакей — шустрый, расторопный малый. Мы им довольны.

На самом деле, когда Питер явился по объявлению, в доме поднялся переполох. Ноэль был в панике. «Лакей что-то пронюхал! — кричал он матери. -

Этот болван, которого ты пыталась нанять, наверняка проговорился!»

Питер, который не подозревал ни об их страхах, ни о том, что попытка подкупить его была делом рук Эдны, вел себя тише воды ниже травы, и наконец перепуганные мать и сын решили взять его на работу, боясь, что в случае отказа он прямиком пойдет в полицию. Но гостье этого говорить не стали, и она успокоилась — как и предсказывал Питер, решив, что он попросту ушел туда, где хорошо платят.

— Хороша! — сказала Эдна, когда Ноэль, проводив Беатрис, вернулся домой. — Вот это истинная леди — не чета Линет и прочим редингским вертихвосткам.

Сначала-то я думала, она совсем ледяная, куда нам до нее… а потом она вроде разговорилась, вон, даже о слугах спросила…

Смотри не упусти? Глядишь, потом и титул купишь…

— Ты так думаешь? — с сомнением спросил Ноэль.

— Конечно. Это же судьба, понимаешь?

— Нет…

— Да смотри же, дурень, — ты отобрал у этого парня и деньги, и слуг — даже Эдвардс теперь на работает! — и невесту! А значит, теперь ты — настоящий Гордон. Значит, и их с папашей удача достанется тебе.

«Ну, это мы посмотрим, — подумал Питер, отходя от приоткрытой двери. — Похоже, Шон был прав, а я зря сомневался — что-то тут нечисто…»

Вернувшись домой, Беатрис отпустила Эсси и осталась в доме одна. На душе у этой всегда уравновешенной и уверенной в себе женщины было неспокойно. Сейчас ей необходимо было побыть одной и хорошенько обдумать происходящее. Она опустилась в кресло и закрыла глаза. Разрозненные мысли одна за другой выстраивались в ровную цепочку.

«Завещание явно поддельное. Не поспешила ли я, разорвав помолвку с Аланом? Ведь он наверняка до сих пор по уши влюблен в меня… Что делать: возобновить отношения с Аланом и вывести семейку и их поверенного на чистую воду или играть на стороне Ноэля?… Почему лакей Алана оказался у Ноэля? Не собирается ли Алан предпринять какие-либо шаги в отношении мошенников? Нет ли у него доказательств подлога?»

Она напряженно размышляла, взвешивая все возможные варианты развития событий.

Нет. Доказать причастность Ноэля к подделке документов практически невозможно. Новые наследники держатся вполне уверенно, а Алан не предпринимает никаких попыток оспорить завещание. Главный свидетель мертв, а Эдвардс не так глуп, чтобы оставлять следы и улики.

Тот, кто подделал завещание, наверняка получил достаточно, чтобы навсегда забыть о том, что сделано… Итак, она станет женой Ноэля Гордона.

Алан, опиравшийся на трость и на руку Кэти, сделав несколько шагов, рухнул на постель совсем обессиленный.

— Да… Пока не могу, — он попытался улыбнуться. — Я стал несколько слабее, чем был…

Вообще-то теперь он чувствовал себя гораздо лучше. Отчаяние одиночества перестало его мучить — Генри Стерн, Марианна и тетя Лаура часто приходили к нему. Доктор Вестерн, узнав, что больной повеселел и уже просится на прогулку, решил, что общение пошло ему на пользу, и разрешил им навещать его… Но сейчас молодому человеку снова было тоскливо — после хмурого серого дня пришел вечер, синий, как глаза Беатрис…

— Ничего, — Кэти не знала, как подбодрить его. — Вы очень настойчивы… Тяжелые больные редко пытаются ходить так рано… И у вас получилось совсем неплохо. Завтра вы дойдете до окна.

— Думаете, смогу?

— Сможете. Конечно, сможете.

— Спасибо…

В дверном проеме появилась тонкая легкая фигурка Марианны.

— Мисс Кэтлин? Алан? Ты ходил? — Она заметила трость.

— Да… но ушел недалеко знаешь, в детективах всегда говорят: «Ищите, ищите его, он не мог далеко уйти!» Зато устал, как никогда раньше. Даже когда мы с отцом ездили в Йелоустон — я не рассказывал об этом?

— Нет. Расскажи!

— Мисс Кэтлин, не могли бы вы включить верхний свет? Благодарю вас. Итак, мои первые впечатления от национального парка Йелоустон были воистину незабываемыми — представьте себе столб кипящей воды и пара высотой двенадцать метров…

Он начал рассказывать об огромных гейзерах, о водопаде на Йелоустон-ривер, о площадке в скалах, где они с отцом устроили лагерь…

— …Мы сделали постели из еловых ветвей, накрыв их мексиканскими плащами-пончо, а ели лепешки и ветчину, которую сами жарили на костре… Мне тогда было четырнадцать лет, после наших с отцом прогулок у меня болели все мышцы… И каждое утро, когда он стягивал с меня одеяло, я думал, что сейчас умру…

Марианна слушала рассказы брата с восхищением. И сиделка тоже слушала его, он видел это, хотя она по-прежнему сидела в кресле и казалась поглощенной своими мыслями.

— Мисс Кэтлин, я все говорю и говорю, — сказал Алан наконец, прервав свой рассказ. — И говорю только о себе. Теперь ваша очередь.

— Да, мисс Кэтлин, Алан прав, — поддержала его Марианна. — Расскажите про Ирландию!

Несколько секунд девушка молчала.

— Около Белфаста побережье Ирландского моря совсем пустынно, — начала она наконец, — Серые волны набегают на холодные камни и снова откатываются назад… И там всегда дует ветер.

Она отложила вязанье, подняла голову, ее глаза блеснули.

— Там всегда ветер, — повторила она. — Поэтому если хочешь прогуляться по побережью, приходится одеваться тепло… И чайки — они летают над водой, хрипло крича… А в прибрежной деревне в очагах ярко горит торф, а у огня греются важные бесхвостые кошки с острова Мэн…

Алан слушал ее с изумлением и пытался представить себе холодный хмурый день, брызги волн и пену на камнях у полосы прибоя. И эту тоненькую девушку в шерстяном вязаном свитере и клетчатой юбке, медленно идущую вдоль берега, в то время как резкий ветер треплет ее волосы…

Она была совсем, совсем не похожа на Беатрис. Красота той — деловая, городская красота… Он не раз представлял ее в гостиной их особняка на Шестой авеню, или в кабинете за письменным столом, просматривающую утреннюю газету, или строго говорящую в трубку телефона: «Это ресторан? Обед на две персоны к шести часам…» Ее просто нельзя было представить вот так, на берегу моря или на зеленом холме…

Нет, роскошный особняк — не для этой Кэтлин. Ее дом должен быть небольшим и уютным. Там мебель с причудливыми завитушками, там скрипят ступеньки лестницы, а деревянные перила отполированы ладонями. Там большая библиотека, и ряды старинных книг уходят под потолок, скрываясь в полумраке…

Так вот почему Генри стал ее рисовать… Он художник, он не мог этого не почувствовать…

— …Нет, мисс Харди, я не знаю этой истории, — говорила тем временем Кэти, очевидно, отвечая на какой-то вопрос Марианны, — Морин знает гораздо больше сказок, чем я…

— О чем вы говорите? — Алан никак не мог отрешиться от странных видений и вернуться в привычный мир.

— А помнишь, я говорила, что Морин рассказывала очень веселую историю об одном ирландце, который подружился с водяным и иногда приходил к нему в гости прямо на морское дно?

Алан нахмурился — это напомнило ему о рассказанном Беатрис анекдоте. Но девочка не знала этого и весело продолжала:

— Однажды Джек пошел к берегу моря и увидел, что на высокой скале сидит кто-то в мокром зеленом кафтане и большой красной шапке…

— А, Филипп, вы вернулись, — приветствовал Эдвардса Бивер, старший бухгалтер концерна «Гордон, Гордон и Адамс», когда они столкнулись в коридоре Биржи на Уолл-Стрит. — А где молодой Гордон? Подрядчики хотели бы поговорить с ним, кто-то боится кризиса… да еще пришла петиция от рабочих, профсоюз в канадском филиале — просто наш бич…

— Полагаю, Дик, говоря о молодом Гордоне, вы имеете в виду Алана?

— Кого же еще? — проворчал Бивер, не любивший молодого человека. — Или он окончательно решил развалить отцовские дела? Где он? Все прохлаждается в Англии?

Адвокат посерьезнел.

— Разве вы ничего не знаете?

— А что я должен знать?

— Джеймс оставил второе завещание… Дик, неужели вы действительно еще не слышали об этом? Помните, они с Аланом ссорились — тогда, незадолго до смерти Джеймса… Так он отписал все первому сыну, Ноэлю… Я был просто поражен, когда все открылось…

Бухгалтер вытаращил глаза.

— Невероятно, — выдохнул он наконец. — Но знаете, если подумать, то к этому все и шло. Да-да. Я всегда был уверен, что этот парень плохо кончит…

Подошли еще несколько человек, привлеченные остолбеневшим видом Бивера.

— Вообразите, у концерна теперь новый хозяин! — возбужденно начал Бивер.

Эдвардс усмехнулся про себя, подумав, что теперь ему больше не придется ничего рассказывать…

Конечно, на Уолл-стрит случались события серьезнее, а новости, за которыми неутомимо охотились журналисты, бывали более сенсационными, но все же странное желание Джеймса Гордона сделать своим наследником внебрачного сына удивило всех.

— А как отреагирует на это старик Джеффри Адамс? — поинтересовался один из молодых бизнесменов. — Не случится ли так, что вместо единого концерна «Гордон, Гордон и Адамс» появятся два?

Молодой человек попал в точку. Этот вопрос неоднократно задавал себе и Эдвардс. Что взбредет в голову грозному мистеру Адамсу, когда он узнает о завещании своего зятя и многолетнего партнера, сказать было трудно. Поверенный не без страха думал о том, как будет повторять ему эту историю…

Но слухи сделали свое дело, и когда на следующий день поверенный пришел в офис Адамса, то понял, что старик уже обо всем знает.

— Ну и что это значит? — сердито спросил он, когда Эдвардс появился на пороге его кабинета.

Адвокат пожал плечами, и выражение лица у него было недоуменно-сожалеющее.

— Филипп, но ведь это абсурд. Этого не может быть. Я знал Джимса, знал, как он относился к этой бабе и незаконнорожденному щенку. Он никогда — слышите, никогда! — не пошел бы на такое.

— Полагаю, миссис Гордон рассказывала вам об их ссоре…

— Да какая ссора? Джимс сам был молодым. Он давно простил его…

— В завещании стоит шестое декабря, а Алан снял квартиру в Бруклине двадцать седьмого ноября…

— И что? Это доказывает только, что завещание написано в приступе злобы, сразу после этого злополучного скандала… Он наверняка уничтожил бы его…

— Однако не уничтожил.

Джеффри сердито стряхнул пепел с сигары:

— Черт знает что такое. И что же представляет собой этот Ноэль? Новый мистер Гордон, так сказать…

— Ну, в делах он разбирается ненамного лучше Алана, — вздохнул поверенный. — Так что, боюсь, особой разницы между ними и нет…

Но он попросил меня по-прежнему быть поверенным Гордонов…

— По крайней мере, у него хватило ума обратиться к специалисту. Уже не так плохо, — проворчал Джеффри, успокаиваясь. — И теперь вы пришли сюда умолять меня не забирать долю и не разрушать концерн, так?

— Мистер Адамс…

— Ну, бросьте, Филипп. Мы-то с вами давно знакомы… Не переживайте — и пусть этот Ноэль тоже не боится. Бизнес есть бизнес, в нем нет места эмоциям и личным чувствам… Я слишком много вложил в концерн, чтобы потерять его из-за капризов Джимса… хотя, повторяю, мне это совсем не нравится, и я надеюсь, что мистер Ноэль будет попадаться мне на глаза как можно реже.

— Спасибо вам, мистер Адамс…

— Каждый из нас должен заниматься своим делом, даже если это иногда и тяжело. Вот вы, например, хорошо делаете свое дело… Теперь вам, полагаю, придется хлопотно. Но мы с вами все равно будем верны концерну, не так ли?

«Разумеется, — холодно подумал Эдвардс, улыбаясь в ответ. — И для тебя я только рабочая сила, наемник, которому можно приказывать… Ничего — теперь у меня хватит денег на пакет акций. Когда я стану одним из директоров концерна — полноправным директором! — ты заговоришь по-другому… Жаль, что Гордон до этого не дожил».