В поисках любви

Глава 24

«Интересно, что сказала бы Джин, увидев это?» — с иронией думала Беатрис, глядя на букет, присланный Ноэлем Гордоном, — охапку розовато-оранжевых роз. Особым изяществом он не отличался, но зато, что и говорить, был гораздо больше букетов Алана. — Наверное, защебетала бы: «Мистер Ноэль так похож на брата, просто чудо, что и он в тебя влюбился…»

Но Джин уехала из Лондона в Йоркшир, погостить у деда, и сейчас Беатрис искренне порадовалась этому. У нее не было ни малейшего желания показывать кому-либо из своих знакомых этот букет…

«Да. Выставка цветов — то, что надо. Может быть, она даже пойдет ему на пользу…» — решила девушка.

Она не любила живые цветы, но никак не могла придумать, куда еще можно сходить с молодым человеком, который всю жизнь простоял за стойкой в дешевом ресторане…

Она старалась быть снисходительной. У Ноэля не было возможности полюбить театр и поэзию… в конце концов, имея громадное состояние, можно позволить себе еще и не такие слабости… Кроме того, вкус можно развить. А пока ему незачем чувствовать свою ущербность… Правда, встреться они в театре с кем-нибудь из друзей Беатрис, неловко в первую очередь было бы ей. А выставка цветов — это не так опасно. Там бывает множество самых разных людей. Они с Ноэлем не будут бросаться в глаза.

Ноэль принял предложение съездить на выставку цветов с радостью — ему тоже было не по себе при мысли о перспективе начать светскую жизнь, к примеру, с визита в оперный театр «Ковент-Гарден». А цветы — это понятно и безопасно.

— Здесь очень красиво, — заметил он, когда они с Беатрис чинно шли мимо больших стеклянных экранов, за которыми росли пятнистые красавицы орхидеи.

Девушка посмотрела на него с благосклонной улыбкой, которая так часто появлялась у нее на лице в разговорах с Аланом:

— Вы находите?

— Да. Очень милые цветочки. Знаете, я никогда и не думал, что можно вырастить что-то в этом роде… Сами понимаете, в Рединге, где я жил, ничего подобного не устраивали.

— А как там проводили время молодые люди? — это прозвучало рассеянно. Беатрис отвлеклась — ей показалось, что вдалеке мелькнул Фрэнк Кейси, и она с облегчением убедилась, что ошиблась.

Ноэль задумался:

— Ну, скажем, собачьи бои. Это, конечно, жестокая забава, не для таких мисс, как вы, но наши ребята ходили каждое воскресенье.

Эх, и здорово же дрался Буллфинч, пес старика Мосса! Свирепый был — страх. Помесь бультерьера с бобтейлом… За него Моссу бешеные деньги давали — а тот не продавал ни в какую. Конечно, таких псов поискать… Его и сманить пытались, и стрихнин сыпали — все напрасно, очень умный был… Только представьте — как-то раз порвал двух грабителей…

— Очень интересно, — перебила его Беатрис почти с отчаянием, видя, что на них начали оглядываться. Какой-то рыжий парнишка в огромном пиджаке открыто ухмылялся. — Посмотрите на эту орхидею, мистер Гордон. Она просто восхитительна…

Они пошли к выходу из зала и в дверях лицом к лицу столкнулись с Агатой Вилкинс, Верой Бельвилл и Роной Хаггардом.

Несколько секунд и те и другие, не говоря ни слова, молча глядели друг на друга. К Беатрис первой вернулось присутствие духа. Улыбнувшись остолбеневшей Агате, она положила руку в лайковой перчатке на локоть своего спутника.

— Какая приятная встреча! Кто бы мог подумать! Мисс Вилкинс, мисс Бельвилл, мистер Хаггард — мистер Гордон. Мистер Ноэль Гордон…

Под пристальными взглядами девушек и сумрачным — Рона Ноэлю стало совсем не по себе. Агата улыбнулась, кокетливо взглянув на него из-под длинных ресниц:

— Очень приятно, мистер Гордон. Это такая чудесная выставка, не правда ли?

— Чрезвычайно, — выдавил Ноэль, — Восхитительные цветы.

— Боюсь, нам пора, — Беатрис двинулась дальше, увлекая за собой Ноэля. Думаю, орхидеи вам понравятся, — она еще раз улыбнулась Агате.

«Ну, что же, — подумала она, когда Ноэль привез ее домой, — первое испытание позади. Ничего — ради шестидесяти тысяч фунтов можно смириться с чем угодно…»

И она вздохнула, с грустью думая о том, с чем еще ей придется мириться до того момента, когда она наконец станет миссис Гордон и будет вознаграждена за все мучения.

С утра шел дождь, и когда Кэти вернулась из аптеки, в ее рыжеватых волосах блестели капли. Она села, взяла свое вязанье и внимательно стала считать петли, избегая встречаться взглядом с Аланом.

Тот, полулежа на кровати, наблюдал за ней. Невысокая, тоненькая, в старом кресле она казалась еще меньше. Лицо сегодня строгое, губы сжаты — очевидно, еще сердится на него…

— Мисс Кэтлин, я должен извиниться и поблагодарить вас, — начал он смущенно. — Вы были совершенно правы… я действительно избалованный ребенок, который сам не знает, чего хочет…

Взгляд зеленых глаз девушки сразу потеплел.

— Простите и вы меня…

— Нет-нет, не надо извиняться… Я думал о том, что вы сказали… насчет того, что человек не один, даже если ему и кажется, что один… Тетя, Марианна… Генри, который не сердится на меня, хотя стоило бы… И Ливи — это моя мачеха…

«И я, — захотелось добавить Кэти, — Алан я тоже…»

— А вы? У вас тоже есть родные и друзья? Вы очень дружны с Морин…

— Мы учились в одной школе. Кроме того, когда я приехала в Лондон, она очень помогла мне…

— А откуда вы родом?

— Из Ирландии…

— Ах да. Я бы и сам мог догадаться, — молодой человек улыбнулся. — И из Ирландии вы сразу отправились в Лондон?

— Нет… Когда умер отец — он был англичанином, — мы переехали к его родне в Дорсетшир… Потом я поступила в медицинский колледж, а моя сестренка — в пансион. Но когда мама умерла, мне пришлось искать работу…

— А я бы хотел стать юристом… Все-таки военная карьера — не для меня. — Алан осекся.

«Мне тоже придется работать, как этой девушке, — подумал он вдруг. — Может быть, она хотела стать врачом, но не смогла… и теперь работает где придется…»

— И поэтому вы стали натурщицей? — Он не подумал, что эта фраза может прозвучать развязно.

Щеки девушки порозовели.

— Я позировала только для мистера Стерна. Он настоящий джентльмен… и никогда бы не позволил себе лишнего…

Алан спохватился:

— Господи, извините меня. Я не хотел вас обидеть… и не это имел в виду. Генри — прекрасный художник… — Желая как-то загладить неловкость, он добавил: — Он совершенно правильно сделал, что решил вас нарисовать.

Еще тогда, в студии, я подумал, что вы — то, что надо ему для картины…

— Ну, насколько я понимаю, — слабо улыбнулась девушка, — все было совсем наоборот: он увидел нас с Морин и тогда задумал сюжет…

— Ну, это неважно. Главное, что картина получилась хорошая. Надеюсь, у меня еще будет возможность ее увидеть…

— Конечно. Вы скоро совсем поправитесь… Так говорит и доктор Вестерн.

— А не могли бы вы спросить у него, можно ли мне как-нибудь выйти в сад? Не сейчас, конечно, а когда будет тепло, — боюсь, что теперь моя рана будет ныть к перемене погоды…

— Я думаю, недели через две он позволит вам прогуляться, — улыбнулась Кэти.

Они замолчали, но теперь молчание было легким, дружеским. Алан следил за тем, как мелькают в пальцах девушки тонкие металлические спицы, слушал шелест листьев за окном и сам не заметил, как задремал.

— Ох, Шон, наверное, она приметила меня! — Майкл Фитцпатрик считал, что не справился с поручением и был сам не свой от беспокойства. — Я прошел слишком близко… Она так посмотрела на меня…

— Дурак рыжий, — мрачно сказал ирландец. — На кого нам теперь рассчитывать? Питер за ними ходить не может, меня она тоже может узнать… остаешься один ты, а делаешь такие глупости!

— Ничего, — вступился за Майкла Питер. — В первый раз всегда сложно. Теперь будешь осторожнее.

Только пиджак мне верни. Все-таки он у меня парадный.

— Начало положено, — Шон не мог долго сердиться. — Теперь мы выведем их на чистую воду! Только неужели этот Ноэль — главный? Питер, ты что скажешь?

Лакей задумался.

— Не знаю, — сказал он наконец. — Вряд ли. Скорее, это мать всем заправляет — суровая дама…

— А что с тем поверенным?

— А ты что, его подозреваешь? Но ведь он давно работает, еще отцу мистера Алана служил. Кроме того, он настоящий джентльмен.

— Так-то оно так, — с сомнением протянул Шон, — но только это ведь он первым обнаружил новое завещание…

— Ну и что?

— А в полиции всегда так — кто первый обнаружил, тот и виноват. Правда, они не сразу забирают, они сначала только как свидетеля таскают…

— Ну нет, это мне не нравится, — запротестовал лакей. — В тот раз мистера Алана первыми обнаружили мы со старой хозяйкой. Что же, значит, это мы его?…

— Да при чем тут это? Мистер Алан сам в себя стрелял… а тут мы ведь ни в чем его еще не обвиняем, просто последить хотим.

— Ну ладно… — протянул Питер, все еще сомневаясь. — Только меня он знает — так что придется следить вам с Майком…