Водный Феникс. Книга четвертая

Глава 19

Весь путь от ангара у озера и до самой академии я перебирал доступные мне опции, стараясь принять верное решение. Как бы мне не хотелось, но напасть на Теона или его сына сейчас будет полным безумием. Слишком много свидетелей, включая представителей Закона, которые прибыли для разбирательства по делу Диего… А это значит, что мне необходима ясная голова. И победить, поставить их на место, я должен интеллектом, а не силой. Или все-таки…

Катастрофически не хватало информации, чтобы принять окончательное решение, что же я буду делать. И в этот момент, уже сворачивая в коридор к кабинету ректора я заметил то, что сможет мне помочь!

— Тина! Откуда у тебя Говномет?! — я испугал девочку, которая стояла ко мне спиной и обнимала явно уже ставшего тяжеловатым для нее орангутана.

Раз обезьяныш у Тины, она скорее всего что-то знает о произошедшем, а может быть, даже была рядом с Катей.

— Чего-о-о? — испуг девочки быстро сменился замешательством. И лишь спустя некоторое время догадка озарила ее лицо. — Ой, ты про Гуннчика?

Девочка погладила увесистого пушистика.

— Да! Ты была с Катей? Можешь рассказать, что случилось? Это очень важно!

— Я… Хорошо, поняла. Да, я шла за Катей после учебы, тоже хотела поиграть с Гунном в одной из пустых аудиторий на втором этаже, когда вдруг к ней пристал Григорий Громов. Он хоть и брат госпожи Ольги, но очень плохой! Он меня сильно толкнул и накричал, чтобы проваливала, но я так испугалась, что даже пошевелиться не могла…

Девочка все еще сильно волновалась, хотя, судя по всему, прошло уже немало времени с тех пор, как все случилось.

— Григорий прижал Катю к стенке и стал требовать рассказать секрет применения мгновенных печатей, угрожая ее прибить, если она не будет сговорчивой. Но Катя наотрез отказалась, и сказала ему убрать руки, иначе у него потом будут проблемы… А он схватил бедного Гуннчика и стукнул его об стену! И замахивался вновь, но Катя сильно поцарапала Григорию лицо, и тогда он выпустил малыша… Вот только потом напал уже на саму Катю. Это было так страшно!

По щекам у девочки побежали слезы, но у меня не было времени сейчас ее утешать. Да и с этим куда лучше справлялся пушистый обезьяныш, который, вроде бы, был в порядке, и которого Тина сжимала в объятиях еще крепче, чем прежде.

— Он стал душить ее, и требовал рассказать тайну. Григорий будто обезумел. А Катя вся уже покраснела: ее ноги даже не доставали до земли… Мне казалось, что он ее сейчас убьет… И я ничем не могла ей помочь! Тогда я собралась с духом и побежала изо всех сил к кабинетам преподавателей. Там мне встретился Степан Викторович, но когда я привела его в тот коридор, то Григорий уже лежал без сознания, весь в крови, а у Кати была истерика. Она плакала и умоляла позвать вас, Симон…

Тина пыталась отдышаться, рассказывая мне сквозь слезы все, что недавно пережила.

— Я забрала оттуда Гунна и пыталась найти вас, а Степан Викторович доставил Катю с Григорием в больничные палаты. Вскоре мне попались София с Татьяной, и, когда узнали, что случилось, то вызвались помочь. Тогда же мы все вместе увидели, как Катю повели к ректору. А еще туда же пошел и Теон Громов, который неожиданно прибыл в академию! Я так боюсь за нее… Девочки сказали мне остаться наблюдать за кабинетом, а сами пообещали, что приведут тебя как можно скорее. Но никто с тех пор так и не вышел, а наоборот, недавно в кабинет еще и Григория принесли на носилках… Вы ведь поможете Кате? Пожалуйста!

Страх и мольба в глазах девочки заставили мое сердце сжаться: если она так сильно перепугалась, то как же себя сейчас чувствует сама Катя? И этот Григорий… Ведь мы даже объявили уже, что всех желающих всего через полторы недели начнут обучать в клубе мгновенным печатям. Ему так сильно нужно было узнать секрет раньше остальных? Это настолько же он хотел выслужиться перед отцом, что напал на младшекурсницу, да еще при этом слетел с катушек?

Одно я понял наверняка: я Катей горжусь, и буду на ее стороне, что бы там ни случилось в этом коридоре. Мне плевать на титулы, правила и последствия: она и так защищалась от здоровенного и очень сильного имбицила, и я не позволю ее за это еще и наказать!

— Даже не сомневайся, помогу. Сейчас сама все увидишь. Я вернусь ровно через три минуты!

Соне и Максиму, которые молча слушали наш с Тиной разговор я знаком приказал остаться с ней. Сам же бросился к проходу в подземелье. Был всего один вариант, который позволит мне и выплеснуть всю мою злость, и не навредит больше никому из близких. Даже с Законом проблем возникнуть не должно… В теории.

— Вол-Дир! ВОЛ-ДИР! Дай мне всю силу, что только сможет впитать это тело!

Переполненный до краев энергией я с трудом сдерживал ее до тех пор, пока не вышел из закоулка с чуланом. А затем дал силе свободу…

Во мне бурлила такая мощь, что каменный пол трескался под ногами. Когда я вернулся к заплаканной девочке и друзьям, то там уже были и Аня, и Ванька с Таней, которые тоже наверняка помогали меня искать. Но теперь в этом больше не было никакой сложности — со всей академии потянулись студенты, ощутившие колоссальную магическую энергию. Они выглядывали из коридоров и набивались в холл, правда ближе подойти уже не могли. Ну и отлично, зрители нам не помешают!

Я прошел прямиком к кабинету ректора мимо друзей, которых постарался оградить от действия моей ауры, но все становилось заметно, что им не по себе, и даже на ногах они держатся с трудом.

БАМ!

Дверь кабинета, вместе с частью стены пролетела метров пять от моего пинка и разбилась о щит Гранина, который поспешил прикрыть всех присутствующих.

У каждого на лице застыло удивление: у Ректора, У Хвостова и Гранина, У бледного Григория и его отца — Теона, и даже у обоих чиновников, что прибыли вместе с последним… И только Катино заплаканное личико просветлело: она меня очень ждала, и наконец-то я пришел!

— Симон, прошу вас, держите себя в руках. Давайте спокойно обсу…

Я не стал слушать ректора, тут же его перебив. И мой голос сейчас был куда больше похож на голос аватара, чем на человеческий, но это мне было только на руку.

— КТО ПОСМЕЛ НАПАСТЬ НА МОЮ УЧЕНИЦУ?!

Я не скрывал своего гнева, так же как и свою силу. И мне не нужно было вести себя разумно: с разумным человеком можно договориться… Так вот пусть на это не рассчитывают. Лучше пусть боятся!

Я протянул руку к Кате, и бедная девочка, окруженная взрослыми, сразу же подбежала ко мне. Ее моя аура не пугала и не давила, а потому ничего не помешало малышке уткнуться мне в живот, содрогаясь от рыданий из-за переизбытка эмоций.

— Я понимаю, что вы расстроены, но, пожалуйста, будьте благоразумны! Мне не нужны смерти в моей академии! — взывал ко мне ректор. Однако, этот его очередной переход на «вы» лишь намекнул мне, что он прекрасно понимает мою игру… Вот и отлично!

— Кто это вообще такой? — от напыщенности Теона не осталось и следа, а его голос звучал как никогда жалко.

— СКАЖИ МНЕ, КТО ТЕБЯ ОБИДЕЛ? — я опустился рядом с Катей, обращаясь только к ней и игнорируя всех остальных.

Она показала рукой на Григория, на которого даже смотреть теперь было жалко. Весь побитый, бледный, перемотанный. В ужасе он открывал рот, но не мог вымолвить ни слова в оправдание.

Я медленно выпрямился и пошел в его сторону. Весь кабинет трещал по швам от каждого моего шага.

Ректор вышел было мне навстречу…

— ПРОЧЬ С ДОРОГИ!

От взмаха моей руки Фиона Аристарховича отбросило к стене чистой маной. Ни заклинаний, ни даже стихий для этого не понадобилось.

Лишь один человек теперь стоял непосредственно на пути между мной и Катиным обидчиком — Теон Громов.

Потому как раз на него я теперь и пер как танк, медленно и неотвратимо. Смотрел прямо в его паскудные глаза, пылая яростью и жаждой крови. А то, что я отмахнулся от известного и могучего архимага как от мухи, лишь усиливало производимый эффект.

— Кто в-вы? На каком основании обвиняете моего сына?

Шаг.

— Он потерпевший, разве вы не видите?! Эта сумасшедшая девчонка его чуть не убила!

Еще шаг.

— Вы хоть знаете кто я такой?! Вы не посмеете нас и пальцем тронуть или…

С каждым моим шагом голос Теона поднимался все выше. Он был уже на грани истерики от того, что никакие его аргументы абсолютно не работали. Никакой статус, никакие слова не позволят ему меня остановить, и он это понимал… Он чувствовал себя беспомощным. Испуганным. А я все приближался…

Когда я подошел почти вплотную к Теону, его лицо было столь же бледным, как и у Григория. И в этот момент он сдался. Я видел в его глазах страх, видел злость и отчаяние… Но он отступил. Отошел с моего пути, пригибаясь под тяжестью моей ауры и собственного позора: отошел, открыв мне путь к своему сыну. Инстинкт самосохранения у этого ублюдка развит куда сильнее, чем родительский. Впрочем, этим он меня совсем не удивил.

И ведь даже в спину мне не ударит. Слишком страшно станет бросать вызов, даже с преимуществом, ведь тогда я смело смогу его убить…

Я прошел мимо, посмотрев на него как на отброса. Как на поганое дерьмо, коим он и является. А ему оставалось лишь опустить глаза.

Еще несколько шагов и прямо передо мной оказался совершенно беспомощный и до смерти перепуганный Григорий. Я видел на его лице, что прямо сейчас он сожалеет о своем поступке и раскаивается как никогда в жизни.

— ЗАЧЕМ ТЫ НАПАЛ НА МОЮ УЧЕНИЦУ? ОТВЕЧАЙ!

— Я-я п-п-пытался узнать секрет м-м-мгновенных печатей! Простите! Я больше никогда не…

— ТЫ НАРУШИЛ ПРАВИЛА АКАДЕМИИ, НАПАЛ НА МАЛЕНЬКУЮ ДЕВОЧКУ, ЧУТЬ НЕ ЗАДУШИЛ ЕЕ, И ВСЕРЬЕЗ ДУМАЕШЬ, ЧТО ОТДЕЛАЕШЬСЯ ПРОСТЫМИ ИЗВИНЕНИЯМИ?

Я начал концентрировать всю магию в одном месте, отчего моя рука начала ослепительно светиться, хотя я даже еще не применил никакого заклинания. Просто концентрация маны превышала все разумные пределы…

Ректор все еще просил меня одуматься, а один из чиновников, которые даже с пола подняться не могли из-за моей ауры, попытался донести мысль, что я нарушу Закон Северного континента и объявлю войну старинному роду, если сейчас нападу на его представителя…

А этот самый представитель только что обоссался от страха…

Замечательно! Пожалуй, пора заканчивать мою небольшую демонстрацию. И в этом мне здорово помогли Гранин и Хвостов.

Когда я уже занес руку над Григорием, а тот заскулил как побитый щенок, преподаватели заслонили его собой. Мощные магические щиты и твердое намерение хотя бы попытаться меня остановить — идеальный вариант для того, чтобы остановиться!

Жаль только Григорий не сказал, что он это сделал из-за отца… Но, вполне возможно, что его он боится ничуть не меньше, и уж лучше умрет, чем навлечет на себя его гнев… Судя по рассказам Оли, думаю, я весьма близок к истине в своих догадках. Какое же Теон все-таки животное!

В любом случае, драться с преподавателями я не собирался. Да и силы я уже порядком растратил, пора было остановиться. Но, пользуясь случаем, стоило сделать небольшое объявление.

Я показательно хмыкнул, глядя на преподавателей, а затем развернулся, и пошел к выходу из кабинета. По дороге я взял Катю за руку. От проема в стене в спешке отпрянули любопытные студенты, собравшиеся целой толпой.

Проявив напоследок свою магическую силу на максимум, я обратился ко всем ученикам:

— ЗАПОМНИТЕ, ЭТА ДЕВОЧКА — МОЯ ЛИЧНАЯ УЧЕНИЦА! ЕСЛИ КТО-НИБУДЬ ПОСМЕЕТ ЕЕ ОБИДЕТЬ — БУДЕТ ИМЕТЬ ДЕЛО СО МНОЙ! И, ГАРАНТИРУЮ, ВАМ ЭТО НЕ ПОНРАВИТСЯ!

Думаю, достаточно доходчиво. Вряд ли кто-то из этих ребят хоть раз в жизни ощущал такую мощь, как исходила сейчас от меня. Да еще и столь рядом.

Я нагнулся и прошептал Кате на ухо:

— Ты молодчина! Все уже позади. Мы обязательно поговорим немного позже, а пока побудь с Аней и ребятами. Твой пушистик тебя уже заждался. Я совсем скоро подойду!

Потрепав девочку по голове, я подтолкнул ее в сторону друзей, заметив Ваньку с Максимом, возвышающихся над толпой. Сам же вернулся в кабинет, полностью взял под контроль ауру, что было совсем несложно, так как большую часть маны я просто-напросто потратил, чтобы произвести неизгладимое впечатление.

С полной невозмутимостью я подошел к рунической печати и влил в нее часть своей магической энергии, отчего прямо на глазах восстановилась разрушенная мной часть стены кабинета и дверь, отрезав нас от студентов.

Тогда я спокойно уселся на стул, глядя на шокированные лица обоих Громовых и чиновников, а также на едва промелькнувшие усмешки преподавателей и ректора, которые знали меня гораздо лучше.

— Что ж, а теперь давайте поговорим! Насколько я понимаю, Григорий Громов только что прилюдно признал свою вину — самое время обсудить соответствующее наказание…

В кабинете ректора я наслушался столько всего интересного, а главное — еще и приятного для моих ушей. Наблюдал Шок со стороны чиновников, которые прибыли разбираться с одним делом, а оказались вдруг втянуты против своей воли в совершенно другое. И злость от униженного Теона, который теперь всеми правдами и неправдами пытался отбрехаться и перевернуть всю ситуацию с ног на голову…

Но было слишком поздно. Любые претензии ко мне были бесполезны, поскольку кроме испуга, я никому не причинил вреда, а самих Громовых даже и пальцем не тронул. Единственный, кто мог бы мне хоть что-то предъявить — это ректор. Который, однако, совершенно не держал никакой обиды. Впрочем, как и ожидалось. Так что тут Теону было нечего ловить.

Свалить на Катю вину за нанесение Григорию серьезных увечий тоже не получилось. Во-первых, Теон просто боялся теперь открыто наговаривать на мою ученицу, после всего, что тут недавно произошло. А уж после того, как я намекнул, что при подобных разбирательствах вся эта ситуация гарантированно украсит заголовки газет… Так и вижу: «Младшекурсница из группы второго ранга отправила в больничные палаты выпускника и будущую надежду семьи Громовых. Старинный род теряет силу, или в каждой семье не без „урода“?»

Однако Теон юлил как мог, прикапываясь буквально к каждому слову, к каждому отдельному моменту сегодняшних событий, да еще и выдумывал новые подробности на ходу. И, надо сказать, не зря старался.

Он все же добился того, что Григорий, пусть и получит суровое дисциплинарное наказание, но сможет остаться в академии. Тут все же сработало то, что он попал к целителям, причем в крайне тяжелом состоянии, а значит и Катя определенно нарушила правила академии, значительно превысив рамки самообороны…

Но в итоге мы все же сошлись на том, что девочку негативные последствия полностью минуют, а Григория будет ждать наказание сразу после завершения исцеления и, скорее всего, до конца семестра.

Второй небольшой победой Теона стало то, что всем присутствовавшим в этом кабинете, включая и покинувшую его Катю, официально запрещалось разглашать подробности произошедшей ситуации. Понятно, что полностью замолчать такой инцидент уже никак не выйдет, я об этом позаботился, устроив кабинету ректора временную перфорацию, но Теон просто выжимал максимум из своего положения. Что было весьма непросто, поскольку преподаватели и ректор явно оказывали мне поддержку, а довольно скоро на мою сторону встали и чиновники. Однако положение Громова и его рода все же давало ему немало привилегий, которые нельзя было сбрасывать со счетов.

И все же я остался доволен. Я прекрасно знал, что не могу открыто напасть на Теона, а он ни за что не согласится на дуэль. Но увидеть страх на его лице было приятно. Полностью выгородить Катю, несмотря на то, что она действительно чуть не убила Григория — еще приятнее. Но самым лучшим было то, что теперь Теону будет уже явно не до Огневых или Кати… У него появился новый враг, который в ближайшее время займет все его внимание. Громов определенно не простит мне своего унижения. Так я же и не против! Давно нужно было это сделать — жаль сообразил только сейчас.

Очевидно, что Теон теперь начнет копаться в моем прошлом… Ну, что ж, удачи ему! Он будет не первым, кого ждут сюрпризы на этом поприще!

Откуда я вообще взялся? Ведь до моего появления в гильдии никакой достоверной информации вообще не существовало — только домыслы. И их еще больше подпитывало то, что я периодически проявлял различные способности весьма высокого уровня. А самыми распространенными слухами были те, что приписывали меня к одному из знаменитых родов Южного континента в качестве никому неизвестного бастарда.

Симон из рода Сильвов, могучих водных магов? Или из рода Дакар, представители которого обладают уникальной способностью мгновенной активации нестихийных печатей? А может, Один из Лагоров, что славятся превосходными умениями в начертании?

Таких предположений было множество, и я их вполне могу понять — люди любят подобные истории с пропавшими наследниками, а я то и дело давал новые поводы для сплетен: то вдруг оказался весьма умелым начертателем, то снял мощное проклятие с древнего артефакта, а то и якобы похитил молодую наследницу из рода Сильвов… Однако по итогу все это создавало для меня неплохую маскировку — разобраться в таких сведениях было крайне сложно, а докопаться до истины — нереально. Ведь никто кроме Миры и Вол-Тары даже не знал, откуда я на самом деле родом…

Теперь еще и Аня узнала, но не думаю, что это проблема. Так что пусть Теон поломает голову как следует, а заодно оставит в покое моих знакомых. Как минимум одно он обо мне сегодня узнал наверняка — я не тот, с кем ему захочется открыто враждовать…

Однако затягивать разборы этой ситуации и дальше ни у кого желания не было, и как только мы пришли к определенному соглашению, то разошлись. Я сыграл свою роль на отлично, пусть сдержаться было и непросто. И как же сложно было не засмеяться, когда Теон приплел к оправданиям еще и жалобу на то, что его бедного сыночка обокрали!

Вот только на вопрос, что именно украли, они с Григорием мялись и теряли весь настрой, бубня только что-то про кровать… Но тут ректор был беспощаден — Громов-младший сам отказался от мебели академии, есть даже соответствующие бумаги. Если необходимо, то парню даже вернут ее обратно в комнату, однако разыскивать неизвестные и недешевые вещи, которые якобы находились у него в комнате, по его же собственным словам — никто не будет…

И все это Григорию уже говорилось, когда он обратился к преподавателям с возмущенной жалобой на разграбление комнаты, когда только вернулся с каникул. Ректор тогда не удержался от того, что порекомендовал Григорию вновь начать пользоваться мебелью, предоставленной академией, и не поднимать шумиху: парень и сам вряд ли обрадуется, если у всех на слуху будет новость, что он потерял унитаз…

Когда я наконец покинул кабинет ректора, то четко осознал — у меня практически не осталось времени. Слишком долго я сегодня пробыл в теле клона, причем фактически без перерывов. Но и оставалось всего лишь два дела, которые я просто обязан был успеть завершить. И потому я решил постараться их совместить.

Оля оставалась последней, кому мне нужно было дать наставления перед проверкой артефактом Истины. Всего через час нам с Теоном предстоит второй «раунд», в котором я чертовски хочу его унизить вновь, но главное, конечно же, снять обвинения с Диего.

А потому сейчас я направлялся в больничные палаты, захватив вместе с собой Катю: пора было узнать, что же произошло между ней и Григорием на самом деле!