Водный Феникс. Книга четвертая

Глава 1

Интерлюдия. (Оля Громова)

Я очнулась в холоде и темноте. Секундное замешательство быстро сменилось паникой, когда я попыталась пошевелиться, но вместо этого ощутила, что скована. Более того, во всем теле чувствовалась неприятная специфическая слабость — магическая слабость, которая означала, что я нахожусь под воздействием цинтия…

Вдруг зажегся свет, который меня ненадолго ослепил, хоть и был приглушенным, словно специально созданным для столь темных помещений. Как только глаза немного привыкли, я смогла осмотреться вокруг: просторная, но явно старая и повидавшая лучшие времена комната, расположенная под небольшим уклоном и почти до половины затопленная водой. Стены, пол и потолок — все сделано из камня. Почти как в академии, но грубее и, с виду, гораздо древнее. А судя по холоду и темноте — это какой-то подвал?

Вместе с окружением я увидела и себя, с ужасом осознав, почему же мне так холодно… Меня оставили в одном лишь нижнем белье и блузке, едва прикрывающей мои бедра, стоять на коленях на каменном полу в углу комнаты какого-то подземелья! Можно было теперь даже не надеяться, что меня смогут найти по брошке или форме академии, и уж тем более по повязке рода Громовых — ее я сама не носила из принципа…

На руках были металлические браслеты, почти наверняка с цинтием внутри. Руки разведены в стороны и привязаны крепкими веревками в парочке железных крюков, которые явно были недавно вмонтированы в древние каменные стены. И еще немало таких же крюков размещалось не только на стенах, но и на полу, и на потолке, но пока никак не использовались.

Однако хуже всего оказалось то, что в комнате был и мой похититель…

— Очнулась наконец?

— По… почему? — от страха и волнения мой голос дрогнул, просев до шепота. Я просто не могла принять мысль, что единственный человек, которым я за последние годы искренне восхищалась, оказался… таким.

— Молчи и слушай. Ты просила меня о том, чтобы я забрал тебя на Южный континент. Не знаю, о чем ты тогда думала, но сейчас это и правда возможно. Да, там грядет война, но и здесь спокойной жизни тебе не видать, это я гарантирую. А все потому, что твой отец — мой личный враг. И я собираюсь низвергнуть род Громовых. Не похоже, что вы с ним хорошо ладите, поэтому я предлагаю тебе сотрудничать. Либо ты поможешь и получишь путевку в жизнь, где сможешь начать все сначала: без семьи, без имени и без прошлого. Либо ты окажешься там же, где вскоре будет и весь род Громовых. Тебе решать.

Я не могла поверить своим ушам! Конечно, это было странно и подозрительно: Симон же южанин и совсем недавно оказался на Северном континенте — чем ему успел насолить отец? Неужели только из-за этой Огневой Симон решил вдруг пойти против одного из сильнейших родов севера? Вряд ли… Однако в глубине души я почувствовала укол ревности и самую настоящую зависть. Рыжую есть кому защищать…

Но если отбросить эти фантазии, именно я — та из Громовых, кто чуть не убил Аню. Почему он вообще со мной в таком случае разговаривает, если причина вражды в ней? Просто хочет получить побольше информации? Или…

А вдруг он все же говорит правду? Вдруг это действительно тот самый шанс, которого я ждала всю жизнь? Я всем сердцем ненавижу отца, ненавижу братьев, ненавижу наших вассалов и поместье…

Даже если надежда призрачная, стоит ли ее упускать? Что я потеряю, если хотя бы попытаюсь? Умру? Да я и так вряд ли переживу следующую встречу с отцом! Особенно теперь, когда вновь его ослушалась и осталась в академии, куда он пока не может добраться, но определенно взбесится из-за моего поступка. А ведь я еще и проиграла в дуэли… Возможно, прямо сейчас отец разыскивает бедную девочку, которой не посчастливилось стать моей первой и единственной подругой, пусть и ненадолго. Или пытает маму… Ненавижу!

К черту! Я всю жизнь проклинала безысходность, а теперь мне дают шанс. Даже если это все ловушка — я хотя бы смогу отомстить отцу и роду, в котором я была лишена свободы с рождения. Я просто не могу упустить такую возможность!

Самое забавное, что я успела подумать о причинах, которыми руководствуется Симон, о своей ненависти к собственному роду, о возможной ловушке и о совсем уже утраченной ценности моей жизни, но почему-то совершенно не усомнилась в одном — что Симон действительно способен противостоять столь могущественному противнику. Неужели, даже после похищения, я продолжаю им слепо восхищаться, или это его непоколебимая уверенность в собственных словах вселяет веру, что ему все по плечу?

Как бы то ни было, я свой выбор сделала. И чем бы он для меня не обернулся — я приму любой исход. Даже если умру, но помогу убить отца, значит, все было не зря!

— Время вышло. Отвечай.

— Маму… Если сможешь, не убивай мою маму. Я расскажу тебе все, что знаю…

Конец интерлюдии.

Я был растерян.

Конечно же, я надеялся получить у девушки необходимые мне сведения о ее отце, поместье и закулисных делах рода Громовых, иначе бы не похищал. Причем если бы разговор и обман не принесли результата, то я вполне мог бы дойти и до пыток, даже если мне и думать об этом неприятно. Результат оправдывает средства, а мы с Громовыми враги, теперь уже окончательно и бесповоротно…

Но Оля быстро согласилась сотрудничать, да еще и выглядело это вполне правдоподобно. Настолько, что мое обещание самому себе больше не жалеть девушку и не доверять ей начало трещать по швам…

Все-таки она ненавидит свою семейку, ну, разве что кроме мамы. Либо очень уж хорошая актриса.

Молчание затянулось. Оля не сводила с меня глаз пока я размышлял над ее ответом и реакцией, которые меня немного выбили из колеи. Может, я вовсе и не ошибался на ее счет? Нет, лучше об этом не думать! Уже в любом случае поздно что-либо менять: как только я похитил Громову, ее судьба была решена — она уже не покинет этого подземелья живой.

Глупо было бы отпускать того, кто слишком много знает, что бы я там по этому поводу не чувствовал. Сегодня я вновь пожалею Олю, и она даже поможет мне в уничтожении собственного рода, а спустя месяц Аню вместе с мамой найдут мертвыми или еще что-то подобное. Да и про мое участие она уже знает, я особо не скрывался, потому что знал — за пределы подземелья эта информация не распространится. Однако теперь это стало лишь еще одной причиной к тому, что Олю я не могу отпустить даже при всем желании… Но только от нее зависит как именно пройдет ее заключение и насколько болезненно для нее все закончится.

— Думаю, ты понимаешь, что в данной ситуации нам будет сложно доверять друг другу. Поэтому я предлагаю небольшую игру: говорить мы будем только чистую правду. Мне не составит труда узнать, если ты солжешь, можешь не сомневаться. Однако, если не хочешь или не можешь ответить честно — ты можешь просто промолчать. А вот если попытаешься мне солгать, то я вернусь к изначальному плану, и наше сотрудничество можешь считать оконченным. Мои слова ты проверить не сможешь, но если ты примешь правила игры и будешь их соблюдать, то и я отвечу тебе взаимностью. Что скажешь?

— Я согласна.

Быстро и четко. Еще один балл в пользу разумности девушки. Осталось лишь проверить ее искренность. В этом мне поможет Вол-Дир: я с самого начала обратился к аватару за помощью, и теперь стихийный дух воды стал добровольным тюремщиком для моей пленницы.

Уговаривать или убеждать его в правильности моих действий не потребовалось, поскольку в моем отношении, как давнего и надежного друга водной стихии, его логика была очень проста: мои враги — его враги. А испытывать жалость к врагам он уж точно не станет.

Вспомнить хотя бы то, как он чуть не утопил Аню, почуяв враждебный настрой девушки и убедившись, что нет свидетелей… Конечно, с тех пор наш друг стал гораздо «человечнее», но это не означало, что он начнет вдруг колебаться. Уверен, если случится так, что вся академия повернется против меня, то и в таком случае Вол-Дир будет готов убить каждого. Как и любой из Вол-Тары. Правда постараются сделать все возможное, чтобы об их существовании при этом не узнали. Аватаров более чем устраивает ситуация, когда все их заслуги приписывают могучей, но хаотичной и неуправляемой стихии. Уважают и боятся, а не пытаются найти слабости или какие-то причины для их действий…

Ну да ладно. Просьба у меня была простая: не позволять пленнице сбежать, а если вдруг будет к этому близка, и возникнут сложности с тем, чтобы ее остановить — значит убить на месте. Если же сама попытается навредить себе, то тут же вылечить. Громова нужна мне живой, как минимум пока я не узнаю нужную информацию. Но мне было больно об этом думать — пусть логика и холодный расчет говорили одно, но вот моим эмоциям принять такой расклад было весьма непросто. До сих пор у меня не получалось окончательно избавиться от мысли, что я мог бы «спасти» симпатичную мне девушку от ее семьи, стать ее принцем, многому научить и… Отставить! Один раз я уже обжегся, слишком увлекшись фантазиями! Нужно учиться на своих ошибках. Один раз я уже умер — с меня хватит.

Помимо своих функций доктора-надзирателя аватар мог сообщить мне сейчас и о резких изменениях пульса девушки, однако способа однозначно установить говорит она ложь или правду у меня не было, тут я блефовал. И все же не думаю, что Оля станет рисковать и испытывать мои способности, тем более, когда я разрешил ей просто не отвечать на вопрос. Эта проверка как раз и покажет, насколько она готова к сотрудничеству и будет стараться оказаться полезной…

— Хорошо. Тогда скажи мне, почему ты хочешь, чтобы я сохранил жизнь именно твоей маме из всего рода Громовых?

Оля явно немного удивилась этому вопросу, но постаралась ответить без пауз, и раздумий:

— Она заботилась о своих детях. Да, не могла нас полноценно защитить, и даже пытаться со временем перестала… Труслива и не смеет перечить отцу… Но по-своему она заботилась о нас, хотя бы когда никто этого не видел.

— И ты думаешь, что если убить всю ее семью, ее детей, она не станет потом искать мести?

Глаза девушки расширились от удивления. О таком она не подумала. А может, просто испугалась хода моих мыслей…

— Она очень труслива. Ни за что не станет начинать конфликт, тем более, если лишится денег и власти. Я так думаю… — не слишком уверенно произнесла Оля. — Но это может быть уже не важно. Если отец сдержит свое слово, то она умрет раньше, чем ты доберешься до поместья. И все из-за меня…

— И что же ты сделала?

— Проиграла дуэль Огневой.

Черт, а ведь с каждым ответом Оли недостающие пазлы становятся на свои места. Если представить, что девушка и правда сражалась в поединке с Аней под шантажом жизнью собственной матери, то это объясняет многие моменты, что казались мне странными: ее отстраненный вид во время сражения, будто мысли девушки где-то далеко, и использование смертельно-опасного артефакта в ситуации, когда она почти проиграла бой… Вот только это не объясняло того, что она еще и поддавалась противнице, которую должна была одолеть. А в этом я не сомневался — видел собственными глазами.

— Я наблюдал за боем и было непохоже, что ты так уж жаждала победить. Что довольно странно, если учесть, что от этого зависела жизнь твоей матери.

— А я и не хотела… Я устала всю жизнь выполнять волю отца. И если он ставит выбор во всем подчиняться ему или сдохнуть, то, со временем, я все больше начала склоняться к тому, что лучше один раз выбрать второе, чем…

Подобное откровение заставило меня совсем по-другому взглянуть на девушку. В ее словах было столько боли и решимости, что становилось понятно — она действительно уже думала о том, чтобы убить себя. И не один раз. Черт бы побрал этого Теона!

Теперь стало ясно почему она так откровенно и даже слишком спокойно отвечает на мои вопросы. Она не так уж и боится смерти, чтобы сейчас дрожать передо мной, и к тому же слишком умна, чтобы плакать и умолять меня ее отпустить. Единственное, что заметно смущало девушку — это ее положение, стоя передо мной на коленях и почти без одежды. Она ни разу не пожаловалась, но начинала все больше ерзать, а на щеках то и дело мелькал еле заметный при слабом освещении румянец. Однако она в таком положении не случайно, это тоже часть психологического давления. Разве что полностью раздевать я ее не стал, но в данном случае, как мне кажется, это дало как раз нужный эффект. Окажись она передо мной голышом, то вряд ли бы диалог удалось начать так же удачно…

— Но ты говорил, что игра в правду будет действовать в обе стороны?

— Так и есть, только я спрашиваю первый. А тебе уже не терпится самой задать вопрос? Думаю, я уже знаю, о чем ты спросишь в первую очередь!

Я немного усмехнулся, однако девушка посмотрела мне прямо в глаза решительным и холодным взглядом, от которого ухмылка сошла с моего лица сама собой. Она только что сделала про себя какие-то выводы, и явно не в мою пользу.

— Ты сказал, что наблюдал за боем. Вот только тебя не было в зале…

Сначала я не понял, о чем она говорит, но потом до меня дошло. Симона действительно не было в зале! Я весь бой наблюдал глазами подруги, находясь в Анином теле! Но откуда Оля об этом узнала?

— И что же привело тебя к этой мысли?

— Я ждала тебя. Следила за входом. Но ты так и не появился…

Очередной ответ девушки вновь удивил меня. И еще то, что она это говорила не только с печалью, но и обидой? Да она ведь решила, что я ей соврал, нарушив собственные правила, которым она как раз следовала безукоризненно!

Что ж, признаю, почти застала врасплох. Но лучшая защита — это нападение. И нарушать правила игры мне для этого не придется.

— Слушай, то, что ты не узнала меня, еще не значит, что меня там не было. Я видел бой от и до, но не стану говорить, каким образом скрывал свое присутствие от посторонних глаз. Если хочешь, можешь уточнить что-то конкретное из происходившего во время дуэли, я ее помню отлично. Однако заметь, я задал свой вопрос как раз исходя из того, что подметил твое странное поведение в бою. Не находишь это странным, если предположить, что я его не видел? Так что не стоит столь поспешно клеймить меня лжецом. А вот с какой целью ты меня поджидала — это интересный вопрос.

Кажется, я смог развеять сомнения девушки в моей честности, однако сам же напомнил ей примером, что можно и не отвечать на неудобные вопросы…

— Понятно… Я предпочту промолчать.

Так мы ни к чему не придем. Тем более это не совсем относится к главной теме, так что лучше мне вернуть разговор в прежнее русло, хоть и весьма интересно было бы узнать…

— Ладно. А что насчет рунного клинка? Зачем ты пыталась убить Огневу?

— Я не пыталась ее убить! Я даже не знала! Отец дал его мне, сказал использовать, и чтобы не смела проиграть, иначе… Но он говорил, что клинок лишь игнорирует магическую защиту и только. Я хотела победить в дуэли, а не убить Рыжую! Но лучше бы я просто сдалась…

Я не удержался от того, чтобы поинтересоваться тем, что не давало мне покоя весь месяц:

— Если ты так ненавидишь отца, то почему до сих пор не сбежала?

— Мне негде будет спрятаться на континенте, чтобы он не отследил и не нашел меня. Ты даже не представляешь насколько он влиятелен. А когда я была помладше и попыталась на него напасть, за то что избивал и унижал маму, он пытал меня несколько дней! Ломал кости по одной и насмехался… Думаешь, я не придумала и не попробовала все, что только смогла? Даже когда я готова была убить себя, он все равно нашел способ, чтобы заставить меня подчиниться! Так что лучше подумай хорошенько, прежде чем записывать его в свои кровные враги…

Оля уже кричала на меня, забыв о своем положении, но в ее голосе чувствовалось столько эмоций, столько боли, что в правдивости слов можно было не сомневаться. И ведь она не угрожает мне, намекая, что не стоит ссориться с ее родом и нужно срочно ее отпустить… Скорее на самом деле предупреждает об опасности, которая мне грозит из-за открытой вражды с Теоном. Его провокации против Огневых это всего лишь цветочки, почти невинное развлечение, если принять к сведению слова Оли.

Я некоторое время молчал, давая ей прийти в себя и обдумывая только что услышанное. Наконец девушка успокоилась и вновь ко мне обратилась:

— Извини. Могу я тоже задать несколько вопросов?

— Да. Пожалуй, я уже слишком много вопросов задал подряд. Так что валяй.

— Что тебе сделал мой отец и вообще род Громовых? Ты ведь недавно на Северном континенте?

— Он многим из моих друзей и близких перешел дорогу. Знаешь кто такой Алексей Огнев?

— Да! — с какой-то неожиданной радостью и воодушевлением ответила пленница.

— Часть моих близких друзей и кое-кто из гильдии очень тяжело пережили его смерть и хотят отомстить. Вот только я не уверен, что они с этим справятся, не став очередными жертвами твоего отца-психопата. Ани это тоже касается. А если то, что Теон делал с тобой правда, то для меня это еще одна веская причина, по которой хочу от него избавиться. Он действительно опасен, но то, насколько высокое положение смог занять, делает его опаснее стократно. К тому же он уже пытался убить и меня, пусть я и не был основной целью, но попал под горячую руку, и мне это совсем не понравилось…

Около минуты девушка переваривала мои слова, после чего неожиданно спросила:

— А откуда в твоей гильдии знают Алексея Огнева?

Я узнал этот тон. Я уже слышал его давным давно от Диего, и сравнительно недавно от Ани. Они так говорили, когда хотели узнать или что-то рассказать о своем обожаемом герое. Однако странно слышать это от Оли, отец которой этого самого героя и погубил.

— Если ты и дальше будешь сотрудничать, то тогда я расскажу тебе о его поездке на Южный континент, во время которой он побывал в моей гильдии и завел новые знакомства… Но пока что у нас есть темы поважнее.

— Хорошо. Тогда еще один вопрос, пожалуйста.

— Задавай.

— Что ты собирался со мной сделать? В случае если не заговорю или солгу… Ты говорил, что у тебя есть план?

— Есть, но тебе он не понравится. Так что молодец, что действуешь благоразумно. Советую продолжать в том же ключе.

— Но… Ты можешь рассказать об этом плане? Может, я что-то подобное уже пробовала и смогу подсказать, если против отца это не сработает? И ты… убил бы меня, да?

— Нет, — я немного помедлил, но решил, что могу и дальше следовать нашему уговору и сказать правду, хотя бы по большей части. — Для начала, я собирался нанести с твоей помощью удар по репутации всего рода Громовых. Заодно расстроить твою помолвку с Максимом Баевым и тем самым нарушить запланированный союз. Для всего этого мне бы хватило всего одного запечатленного момента, переданного журналистам… Догадаешься, какого?

Я достал из кармана кристалл моментов, чтобы подтвердить собственные слова и намерения. Мне хотелось верить, что я бы не опустился до подобного, но чисто с рациональной точки зрения — это был бы отличный и весьма эффективный ход против рода Громовых, особенно если учесть, что я сейчас сильно стеснен в средствах и все еще обитаю в теле подруги, которую втягивать и подставлять точно бы не хотел…

Девушка задумалась над моими словами, но пока не могла придумать ответ. Точнее, она скептически перебирала варианты.

— Требовать выкуп или показать что я похищена — отец бы нашел способ еще и пользу из этого всего получить, заручившись поддержкой Совета Магов. Тем более что дочерью он отнюдь не дорожит, уж я-то знаю. Показать мой труп? Это могло бы сработать и точно расстроит свадьбу, но на самом деле не так уж сильно повредит роду Громовых. И даже союз с Баевыми могут все равно заключить, хоть и потребуется больше времени и шансы ниже, но все же не нулевые. К тому же, ты сказал что не собирался убивать… Тогда что же?

— Узко мыслишь. Ты осталась бы жива, но род Громовых точно получил бы значительный урон по своей репутации. И союза с Баевыми бы не было из-за скандала, как и свадьбы, — я выжидающе посмотрел на девушку, поскольку считал, что дал достаточно подсказок. — Ну ты даешь! Я даже не знаю, как еще намекнуть… Ладно. Какая новость о невесте сразу сделает ее невозможной партией для такого завидного жениха как Баев, м?

Еще пару секунд большие голубые глаза смотрели на меня с любопытством и озадаченностью, а затем вдруг озарились догадкой. И Оля тут же отвела взгляд, заливаясь краской, заметной даже при слабом освещении.

— Ага, поняла наконец. Само собой, твою репутацию это тоже бы уничтожило полностью, но и род Громовых получил бы хорошую встряску. Куда сильнее, чем даже при твоей гибели. Даже странно, правда?

Оля все еще пребывала в небольшом шоке от открывшейся ей неожиданной истины. И самым страшным было то, что я прав. Действительно, один лишь запечатленный момент, на котором наследница рода Громовых и будущая жена Максима Баева предстает в виде, не оставляющим никакого сомнения в том, что она лишилась невинности, сможет чертовски сильно расстроить планы Теона, а так же репутацию рода, что не смог защитить свою младшую представительницу…

Я дал Оле время, прекрасно понимая, что подобная мысль может сильно ее расстроить. Особенно осознание, что даже ее смерть создала бы меньше проблем отцу, чем это. Но ведь она сама спросила… Надеюсь, девушка хотя бы сделает вывод, что лучше и дальше сотрудничать без всяких фокусов. Однако ее следующая фраза заставила меня открыть рот от удивления.

— И почему мне даже в голову такое не приходило? Это и правда должно сработать! — она как будто даже обрадовалась мысли, что теперь знает, как навредить отцу. Затем застеснялась, пряча глаза и ерзая на каменном полу. А затем сказала: — Я думаю, что тебе не стоит отказываться от своего изначального плана…

— Ты вообще осознаешь, о чем именно сейчас говоришь? — я даже не пытался скрыть своего удивления.

— Да. Но если с тобой, то я готова…

Я чувствовал себя идиотом, убеждая девушку, которую сам же похитил и даже собирался насильно лишить девственности для получения весомого компромата, способного расстроить союз Баевых и Громовых, в том, что не стоит этого теперь делать, когда она сама согласилась… Ну не дурак ли?

А все потому, что наш небольшой разговор по душам позволил мне понять, что Оля все-таки далеко не та стерва, какой многие ее видят, и уж тем более не убийца. И пусть это никак не меняло того, что она остается моей пленницей, но вот мое отношение к ней все же изменилось. И если информацию у нее я выведать по-прежнему хотел, то вот мучить или как-то вредить никакого желания не имел. Я даже ослабил веревки, чтобы девушка смогла наконец свести руки вместе, и подняться с колен, на которых уже виднелись синяки от долгого стояния на каменном полу.

Но у юной Громовой на всю эту ситуацию был теперь совсем другой взгляд.

Если до этого девушка еще сомневалась, и не видела реальной возможности доставить проблем отцу, кроме как наложить на себя руки, то теперь у нее такая появилась. И даже тот факт, что ей придется стать женщиной в каком-то полузатопленном подвале со своим похитителем не слишком-то отталкивал ее от мыслей о мести отцу. Насколько же сильно он засел у нее в печенках?

Нет, скромность у Оли никуда не пропала, девушка весь наш разговор в последние десять минут была пунцовая. Однако это не помешало ей упорно настаивать на своем, а как только ее руки получили возможность двигаться — стянуть с себя блузку, оставшись передо мной в одном нижнем белье.

У меня даже мелькнула мысль, что она просто пытается меня соблазнить, чтобы в удачный момент напасть. Но все же ведет себя так искренне… Да и я в теле клона, а на подстраховке Вол-Дир: она все равно ничего не сможет мне сделать.

Такого развития событий я в своих планах точно никак не предвидел, и теперь даже не знал как лучше действовать. А решать что-то надо было: весь свой образ сурового, но справедливого похитителя я стремительно терял, когда уговаривал, блин, свою пленницу подумать, и не делать того, о чем она пожалеет, но что сам же собирался сделать изначально…

Вот ведь и правда — идиот. Почему я всегда так теряюсь перед женщинами и начинаю переживать за них больше, чем за себя? Ведь не школьник уже, да и не дурак, хотелось бы думать. А веду себя как черт знает что. Я даже некоторые фразы озвучивал те же самые, что и некоторое время назад говорил Ане. Но только если с подругой я и говорил, и чувствовал одно и то же — мне действительно казалось, что мы с ней не лучшая пара, и только испортим отношения — то с Олей подобного чувства у меня не было. И это ее «Если с тобой, то я готова…» ничуть не помогало, заставляя почувствовать себя особенным.

Я хотел ее. И оттого еще больше злился на собственное поведение и слова. Но если полностью отбросить чувства — я ведь недаром придумал этот план? Простейшая логика подсказывала, что это эффективное и относительно безопасное действие, которое навредит моим врагам. Без собственного тела и без желания как-либо подставлять и вообще втягивать Аню я именно через провокационное «фото» в газетах мог нанести Теону первый, но весьма ощутимый удар. Так что пора было прекращать этот цирк с уговорами. Последний раз дам Оле шанс отступить…

— Ты точно уверена, что хочешь пойти на это? Пути назад уже не будет. Все, кого ты знаешь, это увидят. Твоя месть отцу стоит того?

— Да, — вместе с ответом, девушка расстегнула лифчик, позволяя ему свободно соскользнуть на каменный пол.

Однако почти тутже она непроизвольно прикрыла грудь. Я мельком успел оценить крепкую и красивую девичью двоечку, после чего окончательно признал поражение в попытках ее отговорить. Больше такого желания не возникало.

И чем я, собственно, недоволен? Мы сделаем то же самое, что я и собирался в случае неудачного разговора, только теперь Оля еще и на моей стороне. Разве не идеальный сценарий?

Мне пришлось еще больше ослабить веревки, которыми девушка была привязана к крюкам, чтобы она смогла лечь. Под Громову я постелил свой любимый плащ и принялся сам раздеваться, глядя на смущенную пленницу. Кто бы подумал, что все так повернется?

Мне нужна была только одна «фотография» и на этом все, дальше заходить я не собирался. И старался быть максимально галантным, поскольку для Оли подобный опыт был не только впервые, но еще и крайне волнительным, в виду довольно экстремальных условий. Однако она уже решилась идти до конца, отбросив в сторону последний клочок ткани, что еще прикрывал ее тело от моего взгляда.

С помощью простенького заклинания родной стихии я заставил теплую воду быстро смыть с нас всю пыль и грязь, заодно согревая замерзшую девушку.

Оля с пылающими щеками никак не могла заставить себя смотреть мне в глаза дольше двух секунд, постоянно опуская взгляд. Правда получалось так, что в итоге она разглядывала мою эрекцию, отчего смущалась еще больше…

Зато я не испытывал таких трудностей из-за стеснения, поэтому взял весь дальнейший процесс в свои руки.

Я подошел к лежащей на моем плаще обнаженной девушке, прихватив с собой кристалл моментов, и начал осторожно поглаживать ее нежную кожу. Еле касаясь, я провел пальцами по ее животу, а затем по бедру, надавливая уже чуточку сильнее. Затем повторил еще раз, и еще, пока Оля осторожно не развела в стороны ноги, которые до сих пор судорожно сжимала, пусть и понимала, что не должна была.

Я думал о том, чтобы сделать ей массаж, дать побольше времени, чтобы успокоиться, но только девушка так сильно волновалась, что вряд ли от этих мер будет видимый толк. Особенно если учесть, что на все про все мне нужно меньше минуты: вошел, запечатлел и готово! Можно даже обезболить, чтобы ей было легче. Даже нужно.

Но я все равно не удержался от того, чтобы мягко спросить девушку о согласии еще раз, когда навис над ней, опираясь на свои руки:

— Ты готова?

Ответом мне стал кивок взволнованной, но решительно настроенной красавицы, которая смотрела на меня с какой-то неестественной преданностью, учитывая всю ситуацию, в которой мы с ней оказались.

И я сделал свой ход.

Вот только в этот же момент я и попался в смертельную ловушку… Причем даже не самой девушки, а ее гребанного отца! Кто бы мог подумать, что Теон, словно на какую-то вещь, наложил проклятие на собственную дочь еще в младенчестве? Устаревший, совершенно варварский способ оберегать целомудрие. Ведь он толком не защищал девушку, а лишь убивал того, кто станет ее первым мужчиной. И весь смысл подобной дикости был в том, что девушка, зная о проклятии, сама будет всячески избегать интимных связей, особенно с тем, кто ей действительно нравится.

Но только Оля не знала о том, что сама же стала для меня ядом. Я просчитался. Я бы ждал любые проклятия и магические ловушки у поместья Громовых, хоть на каждом шагу, в личных комнатах, на одежде… Но даже не подумал о том варварстве, что сотворил Теон. И именно поэтому он практически победил в нашей войне, даже не узнав, что она началась…

Я смотрел на девушку, которую только что сделал женщиной, позаботившись о том, чтобы она не почувствовала при этом никакой боли, когда перед глазами у меня все поплыло. Мысли путались, и вдруг показалось, что я вот-вот потеряю сознание…

— Что с тобой? Тебе плохо?

Наваждение прошло так же резко, как и настигло меня, а в голове вновь прояснилось.

Оля выглядела обеспокоенной, заметив перемену в моем состоянии, и это было чертовски мило, ведь минутой раньше она даже заплакала: не от боли, которую я сразу же унял, а от переизбытка эмоций перед таким волнительным и одновременно пугающим моментом. А теперь переживала за меня, позабыв о собственных волнениях. Какая же она милая! И какой же я моральный урод… Черта с два теперь я смогу свыкнуться с той судьбой, на которую обрек девушку сгоряча, и буду сомневаться верно ли поступил…

— Все нормально. Немного в голову дало, но уже все прошло.

Я быстро запечатлел момент, ради которого все и затевалось. А затем Оля вновь поразила меня, прижавшись вдруг ко мне всем телом, не позволяя отстраниться.

— Тогда… Может быть, мы продолжим?..

Тихий и неуверенный шепот возбужденной девушки отдавался в моем мозгу целой гаммой эмоций. Однако больше всего меня вводило в ступор то, что я не мог вспомнить причину, по которой я так уверенно собирался остановиться…

Хоть убей, никак не могу вспомнить, но ведь я точно не планировал большего… Но почему? Передо мной лежит красавица, которая сама хочет продолжения, так почему я должен себя сдерживать, если всем своим естеством хочу того же, что и она?

Ну, раз не помню, значит не так уж это было и важно…

— С удовольствием! — улыбнулся я краснощекой беловолосой красавице и полностью отдался на волю чувств.

Знал бы я, насколько важным было то, что я забыл. И почему забыл. Что во мне изменилось… Проклятие должно было меня убить, но я и так уже потерял свое тело, защищая родную гильдию. И поэтому под удар попало последнее, что у меня осталось, и что делало меня тем, кто я есть — мой разум.

В этот день я потерял свою человечность, но еще не знал об этом. Более того, мне было… хорошо. Впервые я перестал переживать за множество самых разных людей вокруг, а стал задумываться только о собственных желаниях: будь то осознанные идеи или животные инстинкты — не важно. Отныне я буду делать все, что захочу. И пусть кто-нибудь только попытается меня остановить!

Перед тем, как отправиться к алтарю я всю академию поставлю на уши! Или на колени… Мне надоело прятаться и вечно во всем сдерживаться! Вокруг полно симпатичных девушек, так какого черта я лишь смотрю на них со стороны? Если уж ждать предстоящей поездки, то ждать с удовольствием!