Воин Огненной лилии (Эри-IV)

Глава двадцать третья – Возвращение

– Я понял, что происходит, – торжественно объявил Кайл.

Эри оторвала взгляд от тарелки с лягушачьим супом и подняла голову. В голове было гулко, как в пустом котле. Что она здесь делает? Незнакомая таверна, вокруг какие-то люди. Посмотрев на мага, она вспомнила. Ах да, они идут на юг к его жене!

– Вот, что ты ешь? – продолжил Кайл.

Эри не поняла вопрос.

– Да как обычно...

– Но ты ведь не хочешь этот суп, вон, едва притронулась, – маг указал на почти полную тарелку. – Почему бы нам не перекусить, например, индюшкой, м?

Эри мотнула головой, все еще плохо соображая.

– Здесь нет индюшек, – проговорила она. – Вы хоть мне и не верите, но мы на стороне мертвых.

Кайл ласково улыбнулся.

– Теперь верю, – сообщил он и снова указал на тарелку. Эри опустила взгляд и увидела, что вместо лягушачьего супа, в миске лежала поджаренная в специях ножка.

– К вам вернулась магия! – обрадовалась она.

– Не совсем, – он качнул головой. – Вот у тебя не было ощущения, что все здесь, как бы это сказать, не настоящее? Вот подумай о чём-нибудь, что ты хочешь.

Пустая голова не хотела думать, но Эри сделала над собой усилие.

Когда она болела в детстве, Анжела заваривала чай из смородиновых листьев. Добавляла в него мед и щепотку трав, которые Эри до конца не могла угадать. Но вкус запомнился на всю жизнь. На мгновение она закрыла глаза, представив, что находится в избушке Анжелы.

– Видишь, – вернул из воспоминаний голос Кайла.

Перед Эри появилась кружка, та самая, с выщерблиной с одного края, а в ней был чай, аромат которого невозможно было ни с чем спутать.

– Это не магия, – продолжал мужчина. – Это твоя воля. Мы находимся в мире, где ничего нет и всё есть одновременно. И после того, что ты рассказывала о драконах...

Перед глазами мелькнул образ Шангрэля, а затем голубой, как топаз, глаз Саутринга.

– Я не видела драконов, – пробормотала Эри не слишком уверенно и добавила: – Кажется.

– Голова здесь превращается в омлет, – закивал Кайл. – Вот ты помнишь, что мы делали вчера?

Ей снова вспомнились драконы, но на это раз красный и зеленый. А еще она видела Рикки с золотым мечом. Но откуда ему здесь взяться?

– Я... я не знаю, – Эри обхватила кружку руками и отпила волшебного чая Анжелы.

– Всё потому, – Кайл поднял вверх указательный палец, – что мы находимся в чужой тюрьме. Это место, где Паланке запечатал драконов. По аргонским поверьям, умирая, мы должны отправляться к источнику душ, но на деле застреваем здесь.

– Не все, – заметила Эри, начиная соображать. – Анжелы здесь нет.

– Возможно, нас отягощают наши пороки, – маг коротко улыбнулся. – Я не должен был ехать в Ровану и разлучаться с Мэрион, – добавил он. – Но сделанного не воротишь.

Он поднялся из-за стола и на её вопросительный взгляд пояснил:

– Видишь эту дверь?

Эри обернулась. Красная дубовая дверь стояла прямо между столов и была чуть приоткрыта.

– Странно, не правда ли? – продолжил маг. – Что она делает посреди таверны? Я думаю, за ней источник душ.

Воспоминания обрушились на неё с новой силой, и Эри сказала прежде, чем успела подумать:

– Она ведет в иной мир.

«Это я открыла её», – пришло осознание, и в животе заболело так, словно Арго снова пронзил её мечом.

– Что ж, попробую свои шансы, – ответил Кайл и шагнул вперед.

Эри поднялась следом за ним.

– Вы не увидите своей жены, – сказала она уже в спину. – И ваши преступления в Роване тоже никуда не денутся.

Маг обернулся.

– Я постараюсь забыть, чего и тебе советую. Не всё в жизни можно исправить, но всегда можно об этом не думать.

Он улыбнулся и потянул красную створку на себя.

«Мне нельзя забывать, – сказала себе Эри, когда мага поглотил портал в иной мир. – Мне нельзя».

Стоило подумать о Рикки, как ей показалось, что она чувствует его. Он был где-то рядом, все еще в этом мире.

***

Айлин посмотрела на свои пальцы. От каждодневной работы кончики загрубели, и теперь она едва чувствовала даже иголку. В мастерской было душно, но до конца дня оставалось всего ничего. У её ног лежала стопка рубашек, к которым она пришивала рукава. У девушки рядом дела явно шли лучше, и её стопка была чуть ли не в два раза толще. Как-то она спросила, в чём её секрет, но та отказалась разговаривать.

Среди женщин, приставленных к мастерской за номером семнадцать, Айлин была единственной эльфийкой. В первую же ночь её стащили с кровати и, накинув на голову одеяло, сильно избили. За это всю мастерскую лишили недельной зарплаты, и её больше не трогали. Смотрели с враждебностью, но обходили стороной, словно больную рованской лихорадкой. Иногда Айлин боялась, что совсем разучится разговаривать, но попытки пообщаться с другими работницами успехом не увенчались.

Раз в неделю к ним заходила сухонькая эльфийка с седой головой, которую все звали Кэрол, и объявляла, сколько и чего надобно пошить. У неё была толстая книжечка с таблицами, где она отмечала, сколько ожидается от каждой мастерской. Отвечать на вопросы она не желала и сразу же сказала, что острые уши не обеспечат Айлин никакого особого положения.

В столовой, куда работники шли вечером, ей иногда удавалось перекинуться парой слов со старшей по кухне, полукровкой лет сорока. Но нам том все общение и ограничивалось. Оставалось только погружаться в собственные мысли.

«Знают ли другие эльфы, каково здесь?» – думала она. Не знают или закрывают глаза, как и она раньше. Но такая участь была лучше, чем навсегда сгнить в тюрьме. Ренорд проявил милосердие, и Айлин понимала, что ей не на что жаловаться. За работу, пусть скромно, но платили, и можно было купить какие-то мелочи в местном магазинчике, и раз в месяц даже позволить себе десерт. Сегодня и был тот день, когда она решила, что обязательно купит яблочное желе. Оставалось лишь закончить еще несколько рубашек.

С каждым часом ряды работниц редели, и когда за окнами стало темно, Айлин вдруг поняла, что осталась в мастерской одна. Собрав результаты своих трудов в мешок, она направилась к двери.

«Надеюсь, склад еще открыт», – с тревогой подумала она. Ведь если она опоздала, значит зарплату получит только завтра, и сегодня придется обойтись не только без яблочного желе, но и без ужина.

Улицы лагеря были слабо освещены редкими фонарями. Прикрыв за собой дверь, над которой была прибита табличка с номером «17», Айлин повернула направо. И если днем за окнами был постоянно какой-то шум, сейчас всё стихло и даже выглядело заброшенным.

«Может, все ужинают», – предположила она, продвигаясь мимо пустеющих бараков. Вынырнув из переулка, Айлин резко остановилась и чуть не выронила мешок. Небольшая площадь была устлана мертвыми, словно недавно здесь произошла битва. Рядом лежали и узники, и стражники. Стрелы торчали из тел, как из подушечек иголки. Кровь смешалась с грязью и снегом. Мечи и луки были разбросаны тут же.

«Попытка массового побега?» – подумала Айлин, боязливо осматриваясь.

Из барака слева показался худой человек в грязном плаще и, увидев её, испуганно шарахнулся.

– Не бойся, – она подняла вверх свободную руку. – Я всего лишь швея.

Человек оказался молодым, чуть больше двадцати, со светлыми волосами, свисавшими сосульками. Он несколько раз моргнул, словно не верил, что видит её.

– Убей её, – проговорил он и тут же сам себя перебил: – Не трогай!

Айлин медленно шагнула вперед, на всякий случай отметив, где лежит ближайший меч.

– Что случилось? – спросила она.

Молодой человек отвел взгляд и посмотрел себе под ноги.

– Беги, – пробормотал он и, подняв голову, добавил: – Убей её!

– Не надо меня убивать, – возразила Айлин.

Парень снова несколько раз моргнул и вдруг кинулся на неё. Эльфийка бросила мешок и присела. Рука нащупала меч одного и стражников, и прежде, чем безумец успел дотронуться до неё, острый кончик пронзил его в живот. Он закашлял и, пытаюсь закрыть рану руками, повалился на землю.

– Вот это и случилось, – послышался голос из-за спины. Айлин испуганно подскочила.

У двери на склад стояла сухонькая эльфийка с седыми волосами.

– Пойдём-ка внутрь, – скомандовала она.

Айлин пошла было за ней, но вовремя опомнившись, вернулась и подобрала мешок с рубашками. Кэрол положила засов на металлические скобы и, подойдя к столу, за которым обычно принимала готовый товар, махнула Айлин:

– Помоги-ка.

Вместе они сдвинули дубовую махину и забаррикадировали дверь.

– Ты видела, что произошло? – спросила Айлин, тяжело дыша.

– Да, и нам надо выбираться. Здесь есть второй выход, скорее, – поторопила её сухонькая эльфийка.

Они прошли в комнату с огромными полками, заваленными с одной стороны – мотками ткани, с другой – готовой одеждой. Её взгляд остановился на стопке плащей. Они не были оторочены волчьим мехом, но всё же это были именно они – часть формы Синих волков, которую выдавали новобранцам.

Айлин мотнула головой, отряхивая неприятные мысли.

– Что же это было? – спросила она.

Кэрол остановилась перед дверью и, обернувшись, окинула её оценивающим взглядом.

– Мертвые вернулись с той стороны, – сказала она. – Они пытались завладеть живыми, но это оказалось не так просто. Сопротивляясь, одни сходили с ума, другие падали и не вставали, и лишь немногие подчинялись, – она сделала паузу и, качнув головой в сторону улицы, добавила: – Но этот лагерь не подходящее место для начала новой жизни.

Айлин напряженно слушала, не замечая, как побелели её пальцы, сжимавшие мешок с рубашками. По неясной причине она боялась с ним расставаться.

– Я не понимаю, – проговорила она. – Люди стали одержимы? Напали на стражу?

– Не только люди, – ответила Кэрол с сожалением в голосе. – Беда в том, что на той стороне сложно сохранить рассудок. И даже вернувшись, души не понимают, что делают.

Человек на улице был явно безумен, согласилась Айлин, но что-то в словах Кэрол заставляло насторожиться.

– Откуда ты столько про это знаешь? – спросила она.

Сухонькая эльфийка сняла с крючка зажженный фонарь и открыла дверь. Внутрь ворвался морозный воздух, и вместе с ним Айлин увидела, как на склад влетело нечто белое. Она отступила и испуганно позвала:

– Кэрол?

Эльфийка обернулась, и на её лице появилось подобие улыбки:

– Кэрол здесь больше не живет, и моему другу тоже нужно тело.

Не раздумывая, что это значит, Айлин пригнулась и понеслась вперед, как разозленный бык. Огрев эльфийку мешком, она проскочила мимо неё и оказалась на улице. Белый вихрь метнулся за ней, но ему преградил дорогу другой, раза в два больше.

Пока они кружились, Айлин перебежала дорогу и свернула в переулок. Увидев открытую дверь одного из бараков, она кинулась к ней.

Но не успела. Большой вихрь стрелой вонзился в спину.

***

Кольцо смерча сжималось все плотнее. Ветер подхватил Эри и попытался унести вслед за остальным миром, но Рикки держал её так крепко, что перестал чувствовать руки. Не видя ничего из-за слез и пота, он зажмурился. Обоих подбросило, перевернуло вверх ногами и закружило. Дышать становилось всё труднее, но он лишь думал об Эри. Только бы не выпустить её.

***

Лаирэ вздёрнул голову, поняв, что ненароком заснул. В алых колосьях перед ним лежало мертвое тело Эри с бледным лицом, так похожим на его собственное. Прежде голубое небо заволокло густо-серыми тучами, слышались раскаты грома, а там, где мелькали молнии, появлялись разрывы, через которые проходили души людей, орков и эльфов.

Пока он спал, многое изменилось. Алое поле окутал туман, и теперь Лаирэ едва видел дальше нескольких метров. Ветер теребил колосья, как волосы на его лохматой голове.

Наклонившись, он подхватил тело сестры и поднялся на ноги.

«Здесь больше нельзя оставаться, – подумал Лаирэ. – Я ждал чуда слишком долго, и чудо не наступило».

Прижав Эри к себе, чтобы было легче нести, он снова пошёл.

Алый цвет поля постепенно становился бардовым, затем переливался в коричневый, и вскоре впереди показались совсем черные колосья. В воздухе запахло гарью, и становилось тяжело дышать. Поняв, что долго не продержится, Лаирэ направился к ближайшему разрыву, едва проглядывавшему сквозь плотный туман. Вблизи оказалось, что тот уменьшался, затягиваясь, как рана.

Решившись, полуэльф перешагнул через невидимый барьер. Туман окутал его плотным коконом, скрыв из виду остатки границы. Он почувствовал, как его тело стало легче, словно он больше ничего не весил. Не выпуская Эри из рук, Лаирэ закрыл глаза и сосредоточился.

Очнулся он в той же комнате, откуда они вместе с Рикки попали в загробный мир. Только сейчас здесь было пусто. Слой пыли покрывал пол и мебель, воздух стоял затхлый, словно давно не открывались окна.

Тело сестры снова стало тяжелым, и Лаирэ осторожно положил её на кровать. За спиной послышались легкие шаги.

– Кто здесь? – встревоженно спросила Ласка и шагнув к нему, посмотрела на кровать. – Что происходит? Как ты сюда вернулся? Кто это? – сыпала она вопросами.

Лаирэ поднял раскрытые ладони и медленно повернулся.

– Даже не знаю, с чего начать, – виновато проговорил он.

Из коридора за спиной девушки послышался едва различимый стон. Во взгляде Ласки мелькнуло отчаяние.

– Уходи, пожалуйста, – попросила она. – У меня сейчас время только на одного.

Лаирэ посмотрел на бледное лицо Эри и снова почувствовал, как в животе сжалось. Он должен был сделать больше, должен был уберечь её от этой участи. Вон Рикки, не имеющий никакого отношения к Орингу и пророчествам, попытался, а он, родной брат...

– Я могу попробовать помочь, – сказал он вслух. – У эльфов я часто занимался ранеными.

– Алекс не ранен, – мотнула головой Ласка. – Он болен.

– Проводи меня к нему.

Девушка посмотрела с сомнением, но все же решилась. Терять ей, видимо, было уже нечего.

Окна были зашторены, и комнату освещала небольшая лампа на столике у двери. На кровати со старым пыльным балдахином лежал друг Ласки и слабо постанывал. Когда Лаирэ подошел ближе, то узнал в нём говорливого человека с площади. Его закрыл собой Рикки. Возможно, нож убийцы до него все же добрался. Или яд.

– Давно он так? – спросил Лаирэ, разглядывая красивое лицо с безупречно-белой кожей. Глаза бегали под закрытыми веками. Длинные ресницы подрагивали, временами человек морщился, как от резкой боли. Казалось, он был в плену кошмара и никак не мог проснуться.

– Уже четыре дня, – ответила Ласка, опускаясь на край кровати. – Его зовут Алекс, вождь Грэйхалда.

Лаирэ был далек от аргонской политики, и это ему ни о чем не говорило.

– Ты видела, что именно произошло? – спросил он. – Может, он что-то съел или выпил?

Ласка мотнула головой.

– Я вышла из комнаты всего на минуту, а когда вернулась – он лежал на полу сам не свой. Дрожал и дергался, словно его били плетью. Но никого рядом не было. Только открытое окно, – она прикрыла лицо ладонью и всхлипнула. – Это мог быть кто угодно, убийца или... демоны.

– Демоны? – переспросил Лаирэ и на удивленный взгляд Ласки добавил: – Меня не было в Хаарглейде всё это... время.

Он даже смутно не представлял, какое сегодня число или месяц.

– Да, вы с Рикки так внезапно исчезли... А в городе началась неразбериха. Сначала мы решили, что это война кланов, но потом люди заговорили о демонах. Все так боятся выходить на улицу, что Тирку пришлось волочь лекаря силой. Только тот лишь развел руками.

Лаирэ осторожно коснулся лба Грэя. Жара не было. Переместив пальцы ниже, он прощупал пульс па шее. Сердце колотилось с бешенной скоростью, и грудь тяжело вздымалась.

– Что бы это ни было, твой друг – настоящий борец, – попытался он поддержать девушку, но Ласка лишь слабо улыбнулась.

Больной снова застонал, и его ладони схватились за простыню. На секунду Лаирэ подумалось, что он вот-вот проснется, но глаза оставались закрытыми.

– Я даю ему воду и мед, – сообщила Ласка. – Но если это... одержимость, – слово явно далось с трудом, – то надо идти за помощью к магам. А мне некого послать. Все, все, кто прежде клялся Грэю в верности, отказываются выходить на улицу. Только Тирк согласился, но от него со вчерашнего дня нет вестей, и я боюсь... – Ласка вздохнула, – что он тоже стал одержим. Я запираю окна и двери, стараюсь не пользоваться светом, чтобы не привлечь внимание. Но долго мы не продержимся.

Лаирэ глубоко вдохнул. Он видел, как души проходили сквозь разрывы в границе. Если они наводнили город, то версия с одержимостью не была такой уж невероятной. Только почему-то эльфов не учат, что в таких случаях делать. Вот где пригодилась бы помощь Тиары, но друид была за многие километры от Аргона. И возможно, боролась с чем-то подобным.

***

Возвращение к жизни оказалось болезненным. Всё тело, от стоп до шеи заныло, то и дело пронзая резкой болью то в плечах, то в пояснице. Хуже всего было в животе. Казалось, кто-то запустил в самое нутро рыболовные крючки и теперь тянул, надеясь что-то выловить.

Эри открыла отяжелевшие веки и несколько раз моргнула. Смотреть тоже оказалось больно. С трудом сфокусировавшись, она поняла, что светлое пятно перед ней – это макушка склонившегося над ней Лаирэ. Он что-то делал руками.

Она разлепила пересохшие губы и попыталась что-то сказать, но голос изменил ей, и вместо слов получится лишь сдавленный хрип. Брат вскинул голову.

– Ты рано проснулась, – произнес он испуганно. – Придётся еще немного потерпеть.

Эри с трудом приподняла голову и теперь видела, что Лаирэ орудовал не рыболовными крючками, а иголкой с ниткой, методично зашивая рану.

– Постарайся расслабиться, – скомандовал он. – Дыши глубже.

Воздух в комнате был сухой и тяжелый, а, может, за столько времени на той стороне она и забыла, каково это – дышать.

Окровавленная иголка со звоном упала в металлическую миску, и Лаирэ взял в руки моток бинтов.

– Потуже, – попросила Эри. Теперь ей становилось легче.

Последнее, что она помнила, это чудовищной силы смерч, разрушавший всё вокруг.

– А где... – она облизнула губы. – Где Рикки?

– Отправился на рынок, – и виновато добавил: – Мы не ожидали, что ты так скоро проснешься.

«Я не ожидала, что вообще проснусь», – подумала Эри, но это было слишком длинное предложение, чтобы произносить вслух.

***

Дом Грэя превратился в проходной двор. Сначала сюда как-то вошёл Лаирэ с мертвой девушкой на руках. Потом откуда-то взялся Рикки Горностай, а незнакомая девушка оказалась живой. Ласка чувствовала себя беспомощной. От Тирка по-прежнему не было вестей, а спускаться в канализацию к остальным она боялась. Сегодня утром заходил Николас справиться о здоровье вождя и как бы между делом сказал, что люди покидают не только их убежище, но заодно и город. Ходят слухи, что хаарглейдцев сводят с ума не демоны, а проклятье города. Якобы под землей таилось некое зло и сейчас оно вырвалось.

Ласка старалась не отходить далеко от кровати Грэя и, когда Горностай предложил сходить за покупками, не решилась упустить шанс.

– На улице опасно, – предупредила она.

– Я буду осторожен, – ответил он, положив ладонь на золотую гарду своего меча.

Оставалось надеяться, что Рикки не сгинет, как остальные.

Солнце повисло низко над горизонтом, и в комнату Грэя проскальзывали розовые лучи. Её любимый и по совместительству вождь халда сегодня выглядел хуже, чем вчера. Стонал реже и тише, словно бы поддавался охватившей его болезни. С содроганием Ласка думала, что, возможно, и ей придётся сдаться.

В дверной косяк постучали, и когда она повернула усталую голову, у порога комнаты стоял Лаирэ с девушкой. Только слепой не заметил бы их сходство.

– Это моя сестра Эриал, – представил её полуэльф. – А это Ласка.

У его сестры было бледное, но симпатичное лицо, и яркие зеленые глаза. Опираясь на плечо брата, как на костыль, она похромала в комнату.

– Ваш друг одержим? – спросила она.

Ласка пожала плечами. Эриал приблизилась к кровати. То, что она увидела, так поразило её, что вместо плеча Лаирэ она схватилась за спинку кресла.

– Грэй....

– Вы знакомы? – удивилась Ласка.

– Грэй убил Корда, – ответила Эриал. Её лицо стало еще бледнее, и задышала она так часто, словно сама вот-вот упадет в обморок. Лаирэ на всякий случай подхватил её за локоть.

– Корд был учителем Грэя, – пояснила девушка на её молчаливый вопрос. – И мне как отец.

Стук входной двери прервал повисшее в комнате напряжение. Ласка подумала о Тирке, надеясь, что тот нашёл мага или целителя. Да и ей не помешал бы рядом кто-то из своих. Но это оказался Рикки с корзиной в руках.

– Город действительно пустой, – сообщил Горностай, снимая теплый плащ, позаимствованный из шкафа Грэя. – Но кое-что наскрести удалось.

Войдя в комнату, он остановился.

– Что происходит? – спросил он.

– Эри вернулась, – победно объявил Лаирэ.

Рикки посмотрел на девушку, на её брата и затем на неё.

– Всё в порядке?

Ласка заслонила собой лежащего Грэя. Эриал, наконец, оторвала от него взгляд и повернула голову к Горностаю.

– Дай мне свой меч, пожалуйста, – попросила она.

– Зачем? – не понял Лаирэ.

– Посмотри на него внимательнее. Видишь?

Полуэльф чуть склонил голову на бок.

– Теперь вижу, – сообщил он, не отрывая от Грэя взгляда.

– Я не дам ему навредить! – воскликнула Ласка.

– Нужно попробовать, – туманно проговорила Эриал.

– Рикки, нет! – она попыталась призвать на помощь хоть его, но парень послушно вытащил из ножен красивый меч с золотой рукояткой.

У Ласки не было оружия, и она знала, что в доме, кроме них, тоже никого нет. Никто не придет на помощь. Никто не защитит её любовь. Но она приготовилась биться до последней капли крови. Если их убьют – пусть убивают вместе.