Воин Огненной лилии (Эри-IV)

Глава тридцать первая – В клетке

Телега мерно покачивалась, словно хотела его усыпить. Рикки лежал на соломе и смотрел как белые лучи просачивались сквозь черный брезент. Он не был уверен, сколько дней уже не видел солнца и неба. В полумраке было легко забыть о времени, тем более, что и делать здесь было нечего. Так много он не спал никогда в жизни.

Между тем, ночи становилась холоднее, и он предположил, что двигались они на север, в Лансию. Но куда именно?

Найдер был бывшим сослуживцем Грэя, Охотником. Возможно, действовал именно от них. Но осудить и повесить за дезертирство можно было и на ближайшем столбе. А раз этого не сделали, значит, кто-то хочет лицезреть его лично, но зачем?

Горностай не видел в своей фигуре ничего значительного. Как Рыцарь Служения он отличиться не успел, а как правая рука Грэя был бесполезен без самого Грэя. К тому же, если бы от него требовалось что-то сделать в Аргоне, они бы не ехали так далеко.

По-видимому, Найдер был связан с орденом Огненной лилии, который находился в окрестностях Нового Хаарглейда, а не в Лансии. Да и опять же, зачем им он? У Рикки никогда не было магических способностей и даже после путешествия на ту сторону не появилось.

Да, волшебный меч с золотой рукояткой помогал побеждать одержимых. И похоже, Найдер знал и о других его свойствах. Ну так и забрал бы себе, а его оставил. Нет, он понадобился кому-то. Притом живым и здоровым, раз кормили стабильно дважды в день и даже обработали рану на плече.

При этом, продолжал рассуждать Рикки, держат его в клетке сутками напролет. Знают, что даже попроси Найдер вежливо, он бы не поехал.

А значит в конце пути хорошего не ждет ничего.

***

Пламя медленно угасало, и прохлада ночи начала забираться под одежду. Эри съежилась в комок, но помогло это мало. Протерев глаза, она приподнялась. Доминик спал с противоположной стороны костра, забыв, что сегодня была его очередь следить за огнем.

Подбросив несколько заготовленных веток, Эри села, обхватив колени руками. Пламя оживилось и с жадностью набросилось на свежую пищу. В лесу было тихо, и только темное небо над головой подмигивало звездами.

По расчётам Эри, они были почти у границы, и должны перейти на территорию эльфов уже к вечеру завтрашнего дня.

«Сегодняшнего», – мысленно поправила она. По времени явно было за полночь.

А дальше надо будет найти Тиару и поговорить. Лесная колдунья – единственный еще живой участник событий тысячелетней давности. Она с самого начала знала больше, чем говорила. И наверняка, сможет что-то придумать, когда услышит об Арго и обо всём, что произошло на той стороне.

«И о Хоакине...»

При мыслях о белоголовом эльфе стало грустно. Она вспоминала, как они путешествовали вместе, как разговаривали, шутили и смеялись. И как он пожертвовал собой ради спасения мира. Которое провалилось бы, если бы не Рикки.

Лес зашелестел, и Эри подняла голову. Между полуголых ветвей мелькнуло нечто белое.

«Вихрь!»

Она уже давно не видела их, но похоже, здесь не в кого было вселяться, и одна душа так и не нашла тела. Кинув взгляд на спящего Доминика, Эри поднялась на ноги. Пальцы почувствовали приятную прохладу волшебного лука. Натянув прозрачную тетиву, она выстрелила вверх. Хрустальный кончик пронзил вихрь в самый центр. Белая дымка окутала стрелу, и уже через мгновение от гостя с той стороны не осталась и облачка.

– Что происходит? – послышался сонный голос.

От неожиданности Эри разжала пальцы, и ледяной лук исчез.

– А говорила, что магии в тебе больше нет, – Доминик сел.

Эри скрестила на груди руки. Она не обязана была отчитываться, как бы близко к королю и Даррену он ни был.

– Не нравлюсь я тебе, – заметил Лис. – Чем заслужил?

Порыв ветра пригнул пламя костра к земле. Вдалеке послышалось уханье филина.

– Когда в Толлгарде нас схватили, – помолчав, ответила Эри. – Ты сказал всем, что это я их сдала.

– Соврал, чтобы спровоцировать Тигра, – Доминик пожал плечами. – К тому же тогда я не знал, что Хинт жив, и был уверен, что пал он именно от твоей руки.

– Это король попросил тебя поехать со мной? – спросила она, всматриваясь в его лицо.

– Нет, – качнул светлой головой Лис. – Но нам по пути. У меня своя миссия к Ренорду.

– Какая?

Доминик усмехнулся.

– То есть мне ты не доверяешь, но хочешь, чтобы я доверился тебе?

Эри шумно выдохнула. Что она теряла в самом деле?

– Этот лук от великого дракона, – ответила она, усаживаясь рядом с Лисом. – С той стороны.

Бывший Рыцарь Служения склонил голову набок. Во взгляде читался вопрос, не шутит ли она.

– Из него я должна была убить человека, – продолжила Эри. – Но вместо этого поддалась на уговоры и допустила все, что произошло дальше. Включая одержимость и восстание мертвецов.

Доминик выпрямил спину.

– Ты серьезно сейчас?

– Да, – кивнула Эри. – И если бы не Рикки, мы бы здесь с тобой не сидели.

***

– Они приближаются к границе.

– У нас всё готово к ритуалу.

***

– Хартона я приметил сразу, – говорил Доминик. – Охотников часто набирают из сирот и беспризорников, но на роль Рыцаря Служения нужен был кто-то особенный. К тому моменту мы объехали уже несколько деревень и набрали с десяток крепких парней. Индорфская лесопилка была последней остановкой, и, признаться, я даже подумывал пропустить её и вернуться в Толлгард как есть. Но Лангдюр настоял, потому что таков был изначальный план.

Погода тогда выдалась мерзкая, сырой снег и холодный ветер. Приехали мы уже к закату, когда работы заканчивались, и ребята обычно ужинали. Но не в тот день. Их вытащили из столовой как есть, не дав доесть или толком одеться. И вот они стоят, человек тридцать, по колено в грязном снегу, голодные и холодные, а тут мы с Окунем смотрим на них, как покупатели на рынке рабов.

– Кто хочет искупить свои преступления и служить короне? – спрашиваю я.

В рядах молчание, они лишь переглядываются.

– Кто хочет свободу? – задаю я следующий вопрос.

Ребята молчат. Дело обычное. Свободу все хотят, но цены боятся. Лангдюр заводит речь о том, что значит быть Охотником, а я в это время наблюдаю за остальными. Сложно сказать, чем именно Хартон привлек мое внимание. Кажется, он один из немногих – слушал.

Когда Окунь закончил, я объявил, что те, кто так и не заинтересовался, могут вернуться в свои бараки. А желающие присоединиться к нам пусть остаются. То ли слова Лангдюра произвели впечатление, то ли они просто боялись подвоха, но стоять остались все.

Поначалу.

Я сообщил, что мы переночуем на лесопилке и возьмем в рекруты всех, кто простоит до утра.

– Вы можете передумать, никто вас не осудит, – добавил тогда Лангдюр.

Уже к полуночи из тридцати осталось пятеро, а к рассвету один.

– Рикки, – не то сказала, не то спросила Эри.

– Но впечатлило меня даже не это, – продолжил Доминик. – В начале вечера он, как и многие, был в одной рубахе, а утром уже в тулупе. Мои Охотники не спускали с него глаз и видели, что сам он никуда не отлучался. А вот его товарищи, те последние четверо, оставили ему одежду. То есть Хартон оказался не только упрямцем, но и кому-то другом.

– Когда это было? – спросила Эри.

Доминик назвал примерную дату, и она неожиданно расплылась в улыбке.

– Значит, тогда ночью это был он... – и на вопросительный взгляд Доминика пояснила: – Однажды я пряталась на этой лесопилке и оказалась рядом с пареньком, который... – она смущенно опустила глаза. – Это был Рикки, теперь я уверена. И ребятам в Индорфе он потом помогал при каждом возможном случае. Даже когда меня везли в Ровану, сумел-таки уличить возможность и передать сестре денег.

– Почему же ты от него ушла? – спросил Доминик.

Эри пожала плечами.

– Потому что привыкла убегать. Потом я вернулась, да только поздно.

– Знаешь, – Лис пошарил палочкой в золе. – Когда-то я любил одну женщину, но она прогнала меня. И не потому что не любила в ответ. Надин хотела поступить правильно. Рикки действительно помогал индорфцам и явно планировал служить верой и правдой. И однако ж, как мне рассказали, всё это бросил ради тебя.

– Ну, да, – Эри вздохнула, – а еще отправился за край света, чтобы меня спасти. Только чего теперь об этом говорить? Он в Аргоне, я здесь. И солнце уже давно встало – пора ехать.

Не верилось, но они проговорили всю ночь!

– Я тебе так скажу, – Лис поправил сапоги. – Ты не знаешь, что было бы, убей ты Арго. Может, в наш мир выбрались бы не заблудшие души, а сами драконы. Неважно, что они там тебе говорили, на деле могло получиться иначе. Так что надо не вздыхать о прошлом, а налаживать настоящее.

– Стараюсь, – ответила Эри, отвязывая лошадь. – И конечно, это всё пустые разговоры из разряда «если бы, да кабы», но меня предупреждали об Арго не один раз. И дело не в том, что он сумел разубедить, приведя неоспоримые аргументы. Просто для меня каждый, кто не враг, – друг. Даже если он убийца. И это не от доброты, а от страха. Я боюсь конфликтов.

– И между тем, – Доминик улыбнулся, – лезешь в их самую гущу.

– Надеюсь, однажды, – она забралась в седло. – Я научусь проводить черту. Давай поторопимся.

Его не надо было уговаривать дважды.

***

В те редкие минуты, когда край брезента приподнимался и ему приносили еду, Рикки старался разговориться с конвоирами. Среди них были люди разных возрастов от его ровесников до былых ветеранов с проседью. И все его одинаково игнорировали. Неоднократно он просил о встрече с Найдером, но в ответ была тишина. Рикки не был уверен не только в том, передавали ли предводителю его слова, но и был ли сам Найдер еще с ними. Процессию вполне мог возглавлять и кто-то другой.

Левая лодыжка Рикки была скованна цепью. Достаточно длинной, чтобы он мог перемещаться по клетке, но до дверцы едва доставать. Для побега понадобилось бы сначала избавиться от кандалов, а уж затем и от замка.

«Выход не всегда там, где вход», – думал он, исследуя прутья. Кое-где те были погнуты и казались слабым местом, но у Рикки с собой не было никаких инструментов, и даже нож сделать было не из чего.

Другой идеей было привлечь внимание патрулей. Каждый раз, заслышав голоса, он громко кричал. Пока были в Аргоне, его игнорировали, а вот в Лансии его конвоирам пару раз задавали вопросы. Он надеялся, что солдаты хотя бы приподнимут брезент. Но до этого так и не дошло. Видимо Найдер или кто-то вместо него держал при себе нужные бумаги. Разрешение везти преступника или что-то в этом роде. Патрульные замолкали и пропускали их вперед.

После нескольких бесполезных попыток, Рикки отчаялся и просто лежал, разглядывая неровности в брезентовом потолке.

Он вспоминал свое детство в Шадер и то, как тяжело было находить общий язык с Хартоном. Тот старался привить ему дисциплину и ключевые жизненные принципы, а он считал, что тот просто любит читать нотации и придираться. Хотя Эри неоднократно говорила ему, что зря он не ценит, что у него есть отец.

Когда в деревню прибыли Охотники, начался кровавый хаос, о котором даже сейчас было тяжело вспоминать. Хартон выступил настоящим лидером, собрал вокруг себя людей и попытался дать отпор захватчикам. Но они проиграли. И Рикки так и не успел сказать ему главного. Что был благодарен и что вёл себя, как упрямый дурак. Тогда, сидя в телеге с другими детьми, он обещал себе, что станет взрослее. Будет думать не только о себе, но прежде всего о Диане и остальных.

«Как ты там, сестренка?» – мысленно спросил он. Простила ли, что он уехал искать Эри?

Снова и снова Рикки думал об остроухой девчонке, перебирая, словно по кадрам, их последнюю встречу. На душе ныло, но он продолжал убеждать себя, что поступил правильно. Эри хотела уйти, ей это было нужно, и держалась она не за любовь к нему, а за признательность и чувство долга. Возможно, со временем оно бы переросло во что-то большее, но Рикки понимал, что это вечное ожидание и неопределенность были бы даже страшнее, чем сегодняшняя тоска. Он бы так и спрашивал себя, почему она осталась. И всё ждал бы, когда она снова уйдет.

«Любовь должна быть добровольной, – думал он. – Нельзя хватать её и сажать в клетку».

Впрочем, по иронии, сам он в клетку и угодил. И теперь не мог сбежать ни от воспоминаний, ни от занозы в сердце.

«Может, так да до конца жизни буду жалеть».

Телега остановилась, и Рикки сел. Послышались отдаленные голоса, но он не мог разобрать ни слова. И только когда те стали ближе, сообразил – эльфы. Брезент откинули, и яркий свет заставил зажмуриться.

– Подойди, – скомандовал ему один из конвоиров, отпирая замок.

Всё еще прикрывая глаза, Горностай приблизился. Мужчина наклонился и расстегнул цепь.

– Спускайся, – добавил он.

Только оказавшись под открытым небом, Рикки понял, как ему не хватало воздуха. Он позволил себе медленно и с удовольствием вдохнуть, прежде чем начать осматриваться.

Они остановились у кромки леса. Рыжие сосны упирались в голубизну, и пахло хвоей. Его телегу окружил небольшой отряд из шести эльфов. Седьмой, видимо, их предводитель о чём-то говорил с Найдером. По обеим сторонам от Рикки стояли уже знакомые ему конвоиры, но впервые за всё время он не был связан или прикован.

– Глядите, что это? – громко крикнул он, указывая на горизонт, куда лентой уходила дорога.

Всё разом повернули головы. Воспользовавшись заминкой, Горностай побежал.

Глупая, отчаянная попытка, но другой ему могло не представиться. Перепрыгивая через борозды от колес и, едва не поскользнувшись на кочке, он ринулся к лесу. Сосны словно протягивали к нему мохнатые лапы.

– Не стрелять! – послышался приказ Найдера.

Рикки бежал так, словно гналась за ним сама смерть. Пульс стучал в ушах, и сердце готово было вырваться вперед остального тела. Шаг, второй, третий. Бежать и бежать, не останавливаясь, не оборачиваясь и не думая.

Под ногами хрустели сухие ветви, лес за спиной становился всё гуще. Но шаги и крики за спиной не отставали.

Рикки метнулся в сторону, надеясь обмануть преследователей, но не заметил небольшого оврага. Поскользнувшись на сухих листьях, он скатился вниз. Обхватив ободранную до крови руку, он прижался к земле и спрятался за небольшим кустом. Над головой, совсем близко, раздались голоса сразу на обоих языках. Он замер, перестав дышать.

Время как будто тоже решило сделать перерыв, и прошлая целая вечность, или ему так казалось, пока крики и шум шагов не стали, наконец, удаляться.

Просидев в укрытии еще не меньше получаса, Рикки медленно распрямился. Кровь стекала по предплечью вниз к кончикам пальцев. Хотелось промыть ссадины или чем-то обмотать руку, но усилием воли он заставил себя сосредоточиться на другом.

В какую сторону ушли преследователи? И куда лучше пойти ему?

«Они ожидают, что я убегу дальше в чащу, – думал он. – Значит, надо наоборот – оставаться рядом с кромкой леса и двинуться к югу, чтобы потом выйти на дорогу».

Выбравшись из оврага, Горностай посмотрел вверх. По солнцу было примерно понятно, в какую сторону идти. Выдохнув, чтобы успокоить сердцебиение, он снова пошёл. На этот раз не бежал и старался не оставлять следов.

***

Доминик задумчиво слушал, как бойко Эри объяснялась с эльфийским пограничником.

– Ты не хотела бы снова вернуться к остроухим? – спросил он, когда они забрались обратно в седла.

– Нет, – мотнула головой Эри. – С ними было неплохо, в общем-то не на что было жаловаться. Меня принимали, какая есть, обо мне заботилась хорошая женщина, а я в ответ заботилась о её саде. У меня даже появилась лучшая подруга.

– Но? – Доминик поднял бровь.

– Я не сразу поняла, – она вздохнула, – но «зачем ты?» гораздо важнее, чем «где ты?». Сытая жизнь без цели так же невыносима, как и голодная.

– И однако ж пока мы голодны, – возразил Лис, – всё о чём мечтаем – это набить живот.

– Истинно так, – Эри пришпорила коня.

***

Между сосен наметился просвет, и послышалось журчание ручейка. Подойдя ближе, Рикки присел и опустил ладони в холодную воду. Напившись, он ополоснул лицо и занялся ссадинами. Преследователей могло быть не видно, но задерживаться надолго не стоило, – напомнил он себе.

И тут, словно в ответ на его мысли, где-то справа хрустнула ветка. Горностай подскочил и посмотрел в сторону звука. Из чащи показалась мохнатая фигура волка.

«Неужели, почуял кровь?». Рикки начал медленно отступать.

Из кустов слева выпрыгнул второй волк. Еще трое показались из чащи с другой стороны ручья. Горностай обернулся, и увидел, что и позади появился чёрно-серый хищник. Самый крупный из них, по-видимому, вожак. Волки медленно брали его в кольцо.

Краем глаза Рикки заметил белое пятно. К ручью выехал всадница – эльфийка неопределенного возраста с длинными белыми волосами. Вода заплескалась под копытами её красивой лошади. Звери, словно тренированные, уступали дорогу.

– Не бойся, человек, – произнесла она почти без акцента. – Пойдем со мной.

Она вытянула руку.

Рикки посмотрел с недоверием. Его загнали не люди, так волки. Был ли выбор?

Решив, что компания одной женщины всё же лучше, чем остаться наедине с мохнатыми слугами, он взял протянутую руку и взобрался к ней на лошадь.

– Меня зовут Тиара, – представилась эльфийка.

– Рикки Хартон, – ответил он.

Лошадь пошла вперед, а волки затрусили рядом, как верный конвой.