Воин Огненной лилии (Эри-IV)

Глава двадцать восьмая – Время не ждёт

Среди коричневой трухи и еловых иголок пробивался зеленый росток. Он был маленький, длиной меньше пальца с растопыренным листочкам. Тираэль протянул было руку, но остановился. Полдня он рыскал по лесу, как голодный волк, в поисках нужных Тиаре трав. В корзинке было так мало, что стыдно возвращаться, и всё же срывать зеленую кроху он не стал. Толку от неё будет мало, и надо хоть что-то оставить на будущее.

– Почему не послать за травами животных, да хоть белок? – спросил Тираэль колдунью перед тем как отправиться в лес.

– Власть друидов слабеет, – ответила она.

Иногда вечерами Тираэль сопровождал Тиару в Зачарованную рощу. Так называлась поляна, где встречались друиды. Что особенного именно в том месте, было неясно, но он и не спрашивал. Лишь молча ожидал на окраине в компании роскошной белой лошади.

Собравшись в круг, друиды пели песни и читали заклинания. В какой-то момент даже начинали танцевать, то вскидывая, то опуская руки. В ответ поднимался ветер, лес шумел, шелестя полуголыми ветвями и качая верхушками, словно головами. Но больше ничего не происходило. И хуже того – не менялось.

Хоакин тем временем восстановился и перестал казаться потерявшимся котенком. К нему постепенно возвращалась память, но до полного восстановления было еще далеко. Несколько раз белоголовый эльф порывался отправиться на собрание друидов вместе с матерью, но та держала сына дома. От скуки Хоакин лез на стенку, и Тираэль не мог его винить. Днём они частенько устраивали спарринги, дрались как без оружия, так и на деревянных мечах, которые сами же и сделали.

Поначалу Тираэль легко побеждал его, но эльф не сдавался и с каждый разом становился чуточку лучше, проворнее и сильнее. Зато по стрельбе из лука, Хоакин прочно стоял на лидирующих позициях, и уже была его очередь догонять и работать над навыком.

В целом, жизнь у Тиары была даже ничего, если бы не повисшее в воздухе чувство тревоги. Мир был не в порядке, Тираэль чувствовал это и сам, но особенно отчетливо оно читалось на сосредоточенном лице колдуньи.

Оставив молодой росток в покое, Тираэль посмотрел вверх. Небо разрезали оранжевые полосы. Надо возвращаться, пока не село солнце.

Определив, в какой стороне восток, он перекинул корзину в левую руку и зашагал. Лес притих, лишь труха хрустела под ногами.

Погрузившись в раздумья, Тираэль прошёл около половины пути, как где-то справа послышался шум. Оставив корзину, полуэльф спрятался за ближайшей сосной.

«Может, померещилось?» – подумал он и уже собрался было покинуть укрытие, как из чащи показалась фигура в плаще.

Тираэль потянулся к кинжалу, спрятанному в голенище сапога, и медленно вытащил.

Неизвестный подошёл к корзине и наклонился. Воспользовавшись моментом, Тираэль бесшумно зашел тому за спину и приставил кинжал, готовый в любую минуту ткнуть в бок.

– Ни шагу, – тихо сказал он.

Незнакомец медленно поднял обе руки и легким движением скинул капюшон.

От неожиданности Тираэль шагнул назад.

***

Белый мраморный пол, пушистые ковры, гобелены и картины на стенах – всё было забрызгано кровью. Грэй обошёл мертвого орка, стараясь не запачкать сапоги. Но через тело второго пришлось-таки перешагнуть.

С лестницы спустился Аплек в коричневевшей кольчуге.

– Ты ранен? – спросил Грэй.

Тот посмотрел на запекшуюся кровь на груди, словно впервые видел.

– Это не моя. Вождь, там на втором этаже, – невнятно проговорил он. – Лучше поторопиться.

Грэй обернулся к своим сопровождающим. Двоих он решил взять с собой, остальным приказал оставаться здесь.

– Постарайтесь убрать всё, – добавил он.

У широкой лестницы лежало еще несколько тел. Грэй встретился с глазами мертвого гоблина. Чёрные, они казались стеклянными шариками, бездумно уставившимися в высокий потолок.

«Заринг не скупился на охрану», – мрачно отметил он.

Наверху, облокотившись о перила, полусидел, безжизненно свесив голову, его человек. Парень восемнадцати лет. Рука едва прикрывала вспоротый живот.

Грэй наклонился и прощупал его шею.

– Спасибо за службу, – прошептал он, закрывая парнишке глаза.

– Вождь, – поторопил его Аплек. – Они там чуть не поубивали друг друга, – добавил он. – Еле уговорил вас дождаться.

Почти вся мебель в комнате, кроме широкого стола, была перевернута верх дном. Несколько стульев сломаны, одна из гардин сорвана. Полки разбиты, а по полу разбросаны книги вперемешку с осколками того, что когда-то, видимо, было вазами и посудой.

В одном из кресел сидел Николас. Он держался за левое плечо, прижимая к ране какую-то тряпку. Облокотившись о стол, стоял Рикки Горностай. В ладони он сжимал рукоятку своего красивого меча. С кончика, упершегося в перепачканный ковер, медленно стекала кровь. У окна стояла скамейка, укрытая овечьей шкурой. На ней сидела девушка, при ближайшем рассмотрении эльфийка. Она громко всхлипывала, прижимая к голой груди то, что по-видимому осталось от её платья.

И посреди всего этого с видом сторожевого пса стоял Дип. Когда они вошли внутрь, на его лице отразилось явное облегчение.

– Что здесь произошло? – громко спросил Грэй, хотя итак уже всё понял.

Николас вскинул голову и заговорил первым.

– Он меня чуть не убил.

Грэй посмотрел на Горностая. На лице парня не было следов раскаяния.

После захвата кладбища Рикки вернулся другой. А возможно, только тогда и раскрылся. Он охотно брался за задания, почти не задавая вопросов, и притом действовал быстро и ловко. Сначала Грэй выделил ему двоих человек, а вскоре и целый отряд. Один за другим они захватывали районы Хаарглейда и поднимали флаг Грэйхалда. Горностай стал его правой рукой и вторым человеком в клане. Грэй доверял ему почти как себе. Казалось, Рикки, как никто, понимал, что и зачем они делают, а их общий успех стал для него смыслом жизни.

Набирая опыт, он научился тактически мыслить, и с каждым заданием терял всё меньше людей. Захват поместья Заринга был почти до конца продуман именно им, Грэй добавил в план лишь несколько деталей. И им бы праздновать сейчас победу, а не между собой грызться.

– Мы не поднимаем руку на своих, – вслух сказал он.

– Ник совершил преступление, – ответил Горностай, сжав пальцы так, что костяшки побелели.

– Я взял трофей в честном бою, – возразил Николас.

От всхлипов эльфийки начинала болеть голова.

– Дип, уведи девушку, – попросил Грэй.

Здоровяк подхватил её на руки и вынес из комнаты.

– К чему эти сопли?! – возмутился Николас, вставая с кресла.

– Сядь, – холодно проговорил Грэй, и парень опустился на место.

Он знал его много дольше Горностая и догадывался, что трофеи тот брал не первый раз. С Рикки они не ладили с первого дня, и рано или поздно что-то подобное должно было случиться. Зря он не предвидел этого и вовремя не развёл их в стороны.

– Значит так, – сухо сказал он. – Ник, иди к Ласке обрабатывать рану. Аплек, проводи. А с тобой мы еще договорим.

Горностай кивнул.

– Ты, сволочь, за всё ответишь, – прошипел Николас, проходя мимо него.

Грэй дождался, пока Аплек прикроет за ними дверь.

В комнате повисло неловкое молчание.

– Алекс... – начал было Рикки, но Грэй итак знал, что тот скажет.

– Нет, – перебил он, подходя ближе. – Ты не вступился за невинную девушку, а устроил самосуд. Думаешь, Ник такой единственный? Люди, готовые устроить нашим врагам кровавую баню, не могут в свободное время оставаться овечками. Такова природа человека. Недостатки – это продолжения наших достоинств. Одно без другого не бывает, понимаешь? А таких, как ты, не то что на армию, на отряд не наберется.

– Ты бы не стал насиловать, – возразил Горностай.

– Я брезгливый, – парировал Грэй. – А Николас – хороший солдат. И для меня, для нас, он ценнее десятка таких эльфиек.

Рикки мотнул нестриженой головой.

– Значит, мы подминаем под себя город вот для этого? – в его синих глазах зажегся огонь. – Чтобы брать трофеи? Или чтобы навести порядок и установить закон? Если каждый будет брать, что хочет, чем мы лучше орков и их кланов? Зачем мы тогда здесь?

Грэй не перебивал его, раздумывая, как бы ответить осторожнее. Он ценил Горностая рядом и не хотел бы его потерять.

– Нельзя хвататься за всё сразу, – проговорил он. – Сначала надо завоевать, а уже потом править. Когда Хаарглейд станет наш, вот тогда и воцарится закон.

– И кто же будет за ним следить? – Рикки усмехнулся. – Такие, как он? Сколько ни корми, а волк собакой не станет.

– Но и на цепь его сажать рано.

Горностай подобрал со стола салфетку и аккуратно вытер лезвие меча.

– Я своей позиции не изменю, – после паузы сказал он. – И повторись такое снова, сдерживаться не буду.

– Понимаю, – ответил Грэй. – Но ты должен сохранять холодную голову, иначе мы потеряем всё, чего с таким трудом добились.

– Я больше не уверен, что оно того стоит.

Рикки вложил меч в ножны.

– Думаю, тебе надо остыть, – Грэй дружески похлопал его по плечу. – Возьми пару дней для себя, сходи в баню или в бордель, расслабься. Как вернешься, мы еще раз всё спокойно обговорим.

Во взгляде Горностая по-прежнему читалось сомнение, но Грэй был уверен, что тот никуда не денется. Неспроста ведь он так предан делу. Не столько из-за веры в светлое будущие, а просто потому что идти ему некуда. Не в Лансию же возвращаться, где его повесят за дезертирство. Да и что-то подсказывало, что уход Эриал Найт тоже сыграл тут не последнюю роль.

***

– Тебе нравится этот полуэльф?

– Мы давние друзья.

– От встречи с друзьями так сердце не бьётся.

***

Чечевичная каша показалась Грионту самым вкусным, что он ел в жизни. Пока он жадно запихивал за щеку ложки, Страйп рассказывала, что Нюэль захватили аргонцы. Они с отцом чудом унесли ноги и теперь поселились у родственников.

На её вопросы Грионт рассказал, что отца убили на фронте, а мать с братом неизвестно где.

– Ну, ты ж всегда хотел в самостоятельное плаванье, – заметила Страйп и, поднявшись из-за стола, добавила: – Ты пока ешь, я затоплю баню.

Грионт посмотрел ей в след. Она изменилась, стала циничнее. Впрочем, кто из них остался прежним?

И сейчас он многое бы отдал, чтобы вернуться к матери и зажить, как прежде. До того, как Фридлин подобрал Эри.

Пока Страйп показывала, что в доме и где, Грионт старался улыбаться и заигрывать. Выходило натянуто, большей части от усталости, но он надеялся, что некрасивая подруга Елены проглотит наживку и так.

Оставшись один, он залез в чан с горячей водой и от блаженства закрыл глаза. Думать ни о чем не хотелось, только жить этим моментом.

Очнулся Грионт, когда вода начала холодить кожу. Смыв остатки грязи, он выбрался из чана и направился к зеркалу. Заросший, как снежный человек. Неудивительно, что его флирт не производит на Страйп нужного впечатления. Не найдя на полках бритву, он завернулся в простыню и вышел в коридор, соединявший баню с основным домом. Со стороны кухни послышались голоса.

Грионт замедлил шаг и инстинктивно прислушался.

– Ты правильно сделала, дочка, – говорил мужчина, по-видимому отец. – Явно же, он или дезертир, или просто преступник.

Страйп даже не собиралась за него вступаться.

– Скоро они прибудут? – спросила она в ответ.

– Да кто ж знает, может, прям сейчас, а может к утру. Ты главное, глаз с него не спускай.

Грионт попятился и чуть не опрокинул стоявшее у дверей бани ведро. Бросив простыню, он кинулся одеваться обратно в свое грязное тряпье. Сейчас было не до нежностей, шкуру бы уберечь. Сообразив, что ботинки так и остались с другой стороны дома, Грионт выругался.

В коридоре послышались шаги, и Страйп позвала его по имени.

Не застегивая рубашки, Грионт кинулся к двери на задний двор. Отперев щеколду, он выскочил на улицу. Едва не упав со ступеньки, он побежал по сухой траве в сторону леса. Холодный ночной ветер, как Страйп, ударил в спину.

***

Свет луны заливал полянку перед деревом, в кроне которого примостилось жилище Тиары. Но сам домик выглядел темным и нежилым. Хотя Тираэль порядком задержался, колдунья не ложилась спать так рано. Возможно, она уехала на собрание друидов. Но где тогда Хоакин?

Тираэль подошел ближе и положил ладонь на грубую кору дуба. Дерево ожило и протянуло к нему ветку. Через мгновение, полуэльф оказался наверху.

– Кто-нибудь дома? – громко позвал он.

Оставив корзину на кухне, он обошёл небольшое жилище, но никого не застал. Высунув голову в окно, он глянул вниз.

«Лошади тоже нет, – сообразил он. – Значит, уехали».

Тираэль пошёл в комнату, которую они делили с Хоакином, и скинув сапоги, улегся на свой матрас.

«Может, и к лучшему», – подумал он. Тиара могла прочитать по его лицу, что что-то случилось. А так у него будет шанс вновь обрести невозмутимый вид.

***

– Эри, ты можешь идти, я здесь закончу, – Лаирэ разорвал кончик бинта на две части и, обмотав вокруг запястья девушки, завязал узел.

– Спасибо, – сказала та, потрогав повязку.

– Уже темно, лучше переночуйте здесь, – добавил он.

Эри окинула взглядом пустую приёмную. С посетителями они закончили, но кто-то еще мог постучаться.

– Иди не волнуйся, – проговорил Лаирэ.

День был долгий, и ей действительно бы поспать.

– Спокойной ночи, – Эри кивнула и, повесив фартук на гвоздь, вышла в коридор.

За окном взошла луна, и серебряный свет окрашивал стены и пол. Ей вспомнился домик Эндимионы с синими стеклами, и как волшебно всё выглядело в свете луны.

«Надо как-то узнать, что в Роване», – отметила она про себя. Возможно, король сказал бы. А возможно, Нелли и права, кто её на порог пустит?

Поднявшись по лестнице, Эри увидела, что в комнате мамы еще горел свет. Подойдя к двери, она собралась было постучать, но так и остановилась с занесенной рукой. Из комнаты доносился тихий мужской голос. Он что-то сказал, и мама засмеялась.

«Кто бы это мог быть?» – озадачилась Эри и секунду раздумывала. Почему-то вспомнилось, как она увидела Корда с Ульрикой.

Опустив руку, Эри направилась к себе.

Заснуть сразу не удалось. Распахнув окно, она долго смотрела на луну, разглядывая темные пятна, пока те не обрели очертания грустного женского лица. Неизбежно Эри подумала о Рикки, но на этот раз не стала с собой бороться, а позволила себе тихо погрустить. Не пытаясь в чем-то себя убедить или что-то объяснить.

«Некоторые вещи в мире просто есть, – говорила Анжела. – Они не плохие и не хорошие, с ними ничего нельзя поделать, и им все равно, смирились мы с их существованием или нет. Как луна, они просто есть. Вне времени, вне жизни и вне наших мнений».

***

Луна начала заходить, забирая с собой белые узоры, прочерченные на полу. Тираэль так и не смог заснуть и просто лежал, разглядывая потолок.

Дверь бесшумно отворилась, и в комнату вошёл Хоакин. Полуэльф приподнялся на локте.

– Извини, не хотел разбудить, – сказал сын Тиары.

– Я не спал, –Тираэль сел. – Что-то случилось?

Хоакин подошёл ближе и опустился на матрас рядом с ним.

– Я все вспомнил, – прошептал он.

– Что именно?

– Как был на той стороне и видел Оринга Найтингейла, великих драконов, и Эриал Найт. Это она выпустила души мертвых в наш мир.

В комнате повисла тишина. Пока Тираэль соображал, с чего начать расспросы, Хоакин продолжил:

– Мы встречались с рованским магом, – сказал он. – Оракул вернулся к власти, но его так же беспокоит происходящее.

– Он что-то предлагает? – спросил Тираэль.

– Да, – эльф кивнул. – Но пока я не могу об этом говорить. Когда придет час, может понадобиться твоя помощь.

– Ты и Тиара всегда можете на меня рассчитывать, – заверил Тираэль.

Хоакин коснулся его плеча.

– Спасибо, – он поднялся на ноги. – Я, пожалуй, посплю, пока солнце не встало.

Тираэль проводил его взглядом, наблюдая, как эльф забирается в кровать. Ему тоже не мешало бы заснуть, но встреча в лесу не давала покоя.

Хоакин был честен и открыт, а Тираэль не мог ответить тем же. Пытаясь отвлечься от угрызений совести, он подумал об Эри. Неужели за происходящим правда стоит она? Она ведь так стремилась остановить хаос и тьму, и вдруг сама её вызвала?

«Не верю», – сказал про себя Тираэль.

Эри не стала бы даже за все богатства мира. Не той она породы.

***

Грионт остановился, чтобы отдышаться и осмотреть стопу. В спешке он наступил на острый камень и рассёк кожу до крови.

– Проклятье, – прошептал он и осел на землю, прислонившись спиной к дереву.

Да, он поел и даже помылся, но остался без обуви. И теперь его снова будут искать. Какой дурак, а! Самонадеянный. Забыл, что отвергнутые женщины обязательно отомстят. Что же делать?

Оторвав край грязной рубахи, Грионт кое-как забинтовал стопу. Что ж, надо двигаться дальше и надеяться на чудо. Ведь до сих пор как-то, но везло.

С трудом поднявшись, он захромал.

Над головой высыпали звезды. Ветер утих, и ночь показалась уже не такой холодной. Грионт брёл без конкретного направления, а в голове то и дело всплывали воспоминания. О беспечной жизни в Нюэле, о любви матери, ревности к Лину, строгости отца, знакомстве с Эри и их поцелуе. Об его амбициях и мечте уехать в Толлгард, службе лордам Гурсам, подработкам в городе. О Кюрэль и её запахе, о Джерри и бегстве с эльфами. О том, как чуть не умер в холодной воде. О Дормштейне и редком чувстве победителя. А потом о том, как после метеоритного дождя и смерти генерала, всё пошло под откос. Он бежал в Раунфорт, но там его схватили и чуть было не повесили.

А теперь, если верить словам Страйп, и в Нюэль-то возвращаться нельзя. Хотя, может, наоборот, в Аргон ему и надо. Ведь говорят же, что там правит сила и умение, а происхождение и кровь не имеют значения. Беда была в том, что он понятия не имел, где находится. И уж тем более, как добраться до Аргона.

Неподалеку послышался какой-то шорох. Грионт остановился и настороженно огляделся.

Среди черных стволов показалось белое пятно. Оно медленно приближалось, громко хрустя опавшими ветвями и листвой.

Затаив дыхание, Грионт осторожно отступал.

Пятно становилось все больше, и наконец обрело форму гигантского медведя. В один скачок зверь оказался перед ним. У него были светящиеся красные глаза, словно у одержимого. Раскрыв пасть, он зарычал и двинулся на него.

Грионт, как завороженный, смотрел на огромные клыки, с которых капала слюна. Он понимал, что бежать бесполезно. Только стоял, как олененок под стрелой охотника.

Вот и всё. Вот и прожил жизнь. Все свои шансы истратил, как игрок в карты последние деньги. Жаль только, не увидел матери. Впрочем, ей за него было бы стыдно.

Медведь бросился вперед. Грионт зажмурился и лишь прикрыл голову руками. Стая куропаток, кудахча, вспорхнула в ночное небо.