Волчья ночь

ГЛАВА 7

Особняк судьи Ларентейна располагался чуть в стороне от главной площади Барглина, на тихой улочке. Массивное двухэтажное строение с башенками по углам, пряталось от любопытных глаз в тени разросшегося плодового сада, ныне погребенного под пушистым снежным ковром.

И в другое время, Эбби полюбовалась бы, что на особняк этот, что на колонны белые, украшающие высокое крыльцо, что на витые решетки на окнах первого этажа. Да и внутренне убранство поражало, если не роскошью, то неизменным вкусом, стилем. Даже в столице редко когда можно было попасть в дом, обставленный с этакой любовью. Слуга в ливрее из темного сукна открыл дверь, поклонился вежливо, пальто вот принял. Горничная проводила гостью в небольшую гостиную. Светлую, обставленную со вкусом. И дорого, что уж тут гадать. Мебель тяжелая из светлого дерева. Явно из столицы выписанная. Обивка опять же в тон и коврам, и занавескам на высоком окне. Безделушки на каминной полке, вазы, подсвечники — все будто бы кричало о том, что в доме этом живут люди достойные, не знающие нужды в деньгах. И вкусом обладающие отменным.

Эбби встретили радушно. Раскланялись. Усадили в кресло. Горничная столик вкатила. Принялась сервировать к чаю.

И Эбби бы наслаждаться. И вниманием, что оказывала ей миссис Ларентейн и две дочери ее, девицы смешливые и любопытные. И теплом от камина. И… да всем бы наслаждаться. Только вот не могла она. Мысли путались, воспоминания крутились вокруг встречи с тем незнакомцем, что взглянул на нее так, что у бедняжки даже сердце едва не остановилось, а в груди разлилось томление.

Ей было жарко и тут же становилось зябко. И дрожь бежала по коже, вызывая странное, необъяснимое желание поежиться, руками себя обхватить за плечи. И ведь ничего такого не было. Лишь взгляд. Глаза в глаза. Всего мгновение, а то и меньше. Но душа миссис Барроу пребывала в смятении. Жар опалял щеки, мысли никак не желали приходить в порядок, а сердце то сжималось точно от тоски по неизведанному, то неслось вскачь все быстрее и быстрее.

И хотелось… Много чего хотелось. Плюнуть на все и выскочить на мороз. Прямо в платье. Бежать на пределе возможностей и прислушиваться к тому, как скрипит снег под ногами. Вдохнуть вот полной грудью и выдохнуть, наблюдая за белесыми облачками пара. И платье мешало. Тонкая ткань натирала кожу, раздражала. А ворот глухой точно бы стал уже и душил. Манжеты кандалами обвились вокруг запястий. Вдохнуть не получалось, перед глазами все плыло и в ушах шумело.

И дышать было трудно. В ушах шумело. А стоило отвлечься хоть на мгновение, повсюду чудились глаза яркие, точно бы и не человеческие вовсе.

Эбби едва сдерживалась, чтобы не закричать. Не вскочить на ноги и не выбежать на мороз в чем есть. Вдох сделала и едва не закашлялась, показалось ей, точно бы она стоит по колено в снегу, рыхлом, пушистом. И вдыхает запахи леса, костра и… снега вот. И небо над головой расцвеченное тысячами мелких искорок-звезд призывно манит…

— Ах, моя дорогая миссис Барроу, — всплеснула руками жена судьи, улыбаясь доброжелательно и с любопытством разглядывая гостью. Восклицанием своим она вывела Эбби из задумчивости. Молодая женщина с трудом сосредоточила внимание на хозяйке этого дома, вздохнула еще раз и губы в улыбку приветливую сложила. Потом. Все потом. Дома она окунется с головой в эти воспоминания, отпустит на волю желание. Все дома. Сейчас же надо собраться. Разговор поддержать. Чая отведать душистого и бисквиты, что выложены горочкой на блюде серебряном.

— Здесь, в провинции, мы мало придерживаемся этикета, — продолжала меж тем хозяйка дома. — Нет, конечно же, есть правила, которые нарушать не принято. Но в остальном, мы ведем себе по простому. Надеюсь, вы не сочли мое приглашение навязчивостью?

Эбби заверила милую даму, что все в порядке.

— Мы с супругом только вторые сутки, как приехали в Барглин. Никого здесь не знаем и, честно признаться, я была очень рада получить ваше приглашение.

— Вот и замечательно, — выдохнула миссис Ларентейн. — А то знаете ли, развлечений у нас тут не много. Новые лица и того реже появляются. А тут вы. Такая замечательная пара. Мне мистер Ларентайн весь вечер рассказывал про супруга вашего. И так хвалил, так хвалил.

Эбби улыбнулась слегка смущенно, как того и требовали правила приличия. Глаза опустила на тарелочку, что в руках держала. Отколупнула ложечкой махонький кусочек бисквита. В рот отправила. Едва не застонала от удовольствия. Что и говорить — повариха у миссис Ларентайн отменная. Вот бы переманить к себе.

— Расскажите же, как там, в столице? Чем живут?

И Эбби рассказывала. Описывала балы и приемы, общество, наряды и драгоценности. Она была сведуща в этом. Знала о чем говорить, а о чем умолчать стоит.

Миссис Ларентейн слушала внимательно, улыбалась. Она была немолода, но все еще сохранила отголоски былой красоты, пусть и расплылась в талии и второй подбородок наметился. А волосы, бывшие некогда гордостью, поредели, и седина уж проклюнулась на висках. Нрава миссис Ларентейн была легкого, веселого, незлобливого. Любила развлечения, но здесь, в провинции, вдалеке от столичного блеска и увеселений, целиком посвятила себя семье.

Эбби улыбалась, и разговор поддерживала светский. Поглядывала украдкой на дочерей миссис Ларентейн, Энн и Эмили. Девушки были погодками, но похожи, точно близнецы. Разве что Энн несколько повыше, а у Эмили волосы потемнее. В остальном же они были одинаковы почти. Веселы. И любопытны. Точно бельчата.

И расспрашивали Эбби, с восторженностью встречая каждое ее слово. Поглядывали из-под ресниц, оценивали. Платье вот без внимания не осталось. И прическа. А шляпка так и вовсе восторгов столько вызвала, что Эбби даже расслабилась несколько.

Она чувствовала себя странно. Точно бы во сне. Улыбалась вот и разговоры вела, а перед мысленным взором стоял тот мужчина, с которым встретились взглядами.

А девицы щебетали. Интересовались новинками, модой столичной, развлечениями. И требовалось улыбаться и прислушиваться к разговору. Отвечать вот. Рассказывать о том, какие цвета нынче в моде, и фасоны и что кружева отошли уж, а пуговицы теперь тканью обтягивают.

Девицы вздыхали. Глаза закатывали. Завидовали.

Только вот зависть эта Эбби больше не радовала.

— Ах, — всплеснула руками Энн, или быть может, то была Эмили? — Как же замечательно в столице. И как я вам завидую, миссис Барроу. Наверное, в нашей глухомани вам и совсем тоскливо.

— Ну что вы, — Эбби старалась улыбаться мило, располагающе. Питер же просил завести знакомства. Вот она и старалась. Комплименты расточала. Битый час рассказывала о столичных увеселениях, о балах да приемах. — Здесь тоже есть своя прелесть.

— Какая прелесть! — Эмили воздела руки вверх. — Разве что танцы по выходным дням. Да и то… последний бал был два месяца назад, в честь дня рождения миссис Грауди, жены градоправителя. И с тех пор — совсем тоскливо. Да и достойных молодых людей в нашем захолустье нет почти. В прошлый раз мы с Энн несколько танцев у стены простояли. Тоска. А скоро еще и сезон снегов начнется. Совсем зачахнем.

— Сезон снегов? — Эбби удивленно приподняла брови.

— Последний месяц зимы всегда суров в наших краях, — поспешила просветить столичную гостью миссис Ларентейн. — Снегопады, метели, морозы сильные настолько, что из дома не выйти. Мы уже привыкли к этому.

— Тоска, — простонала Энн.

— Смертная, — добавила Эмили.

Эбби лишь плечами пожала, да растеряно перевела взгляд с одной девицы на другую. Снег и снег. И что с того.

— В столице тоже бывают метели. И дожди по весне и по осени. Но все это проходит.

— Ну что вы, миссис Барроу, — вздохнула супруга судьи, и грудь ее необъятная всколыхнулась, — наши снегопады ни в какое сравнение со столичными не идут. Бывали зимы, когда неделями из дома выйти невозможно и откапываться нет резона, поскольку снег сыплет и сыплет.

Эбби хотело было что-то сказать, да не успела. Дверь, ведущая в уютную гостиную, где все они сидели, распахнулась и на пороге появилась девушка. Невысокая, с фигуркой аппетитной. Волосы светлые в кокетливую прическу уложены, платье по столичной моде пошито из дорогой шерсти. Черты лица у нее были мелкие, но приятные.

«Миленькая, — определила для себя Эбби».

— Тетушка! — воскликнула красавица, влетая в гостиную. — А я к вам. Вот решила визит нанести, пока совсем со скуки не зачахла. Маменька все по домашним делам занимается, а мне тоскливо в четырех стенах.

— Дорогая, — миссис Ларентейн расцвела в улыбке. Поднялась с кресла и поспешила навстречу новоприбывшей. — Как я рада видеть тебя. Проходи, располагайся.

Девица оказалась дочерью градоправителя. Мисс Амелия Гроуди. Местная красавица. Умница и самая завидная невеста. На Эбби она смотрела… странно, точно бы оценивающе.

— Ах, миссис Барроу, — воскликнула Амелия, усаживаясь в кресло и принимая чашку чая, — я так хотела с вами познакомиться. Так хотела. Еще вчера, когда папенька меня мистеру Питеру представил, решила для себя, что определенно хочу познакомиться с вами. И теперь понимаю, что вы такая красивая пара, вот просто глаз не отвести. Мы с мистером Барроу вчера в ратуше столкнулись случайно и папенька нас представил. Да что я вам рассказываю, вы, верно, и сами знаете, — и улыбнулась при этом этак… многозначительно.

Эбби о знакомстве Питера с дочкой градоправителя не знала, но виду старалась не подать. А девица щебетала, ни на миг не замолкая. То о том, то о сем, на Эбби поглядывала, с улыбкой. Многозначительной.

И чудилось Эбигэйл за этой улыбкой, невинной с виду, насмешка. Или и того больше — предупреждение.

Вот только… не было у этой девицы никаких прав ни насмехаться, ни — что уж точно — предупреждать. Эбби улыбнулась. Плечи расправила. И посмотрела на сидящую напротив девицу с превосходством, чувствуя, как от вида того, что мисс Гроуди побледнела слегка, поднимается настроение.

Эбби знала себе цену. Знала, что молода и свежа точно только что распустившийся бутон. Красива так, что глаз не отвести и это признавали все, кто имел счастье хоть раз повстречаться с ней. А еще Эбигэйль Барроу никогда не пасовала перед трудностями и не прятала голову в песок, точно заморские птицы, которых доводилось видеть как-то в столичном зоопарке. О, нет, Эбигэйль Барроу всегда была уверена в своих силах. А вот таких вот хитрых и наглых девиц в свое время ставила на место одним лишь взглядом или небрежно брошенной фразой при свидетелях.

Все это промелькнуло в мыслях Эбби за несколько секунд. И мисс Гроуди, которая смотрела прямо в глаза своей собеседнице, поняла, что столкнулась с сильным противником, не привыкшим сдавать свои позиции.

Но и она сдаваться не собиралась.

Повыше вздернула острый подбородок, поджала и без того не отличающиеся особой полнотой губы, отчего в уголках их появились некрасивые складки и взгляд отвела.

— В этом году зима обещает быть жаркой, — пропела, обращаясь ни к кому конкретно и ко всем сразу. — Вы вот приехали, а еще лорд Роуг вернулся. Сколько лет уж в наших краях не показывался, а тут, поди ж ты, решил посетить родные места.

Знакомое имя отозвалось в груди Эбби теплом и екнувшим сердцем. В ушах зашумело, или то девицы Ларентайн запищали восторженно?

— Не может того быть?

— Правда?!

— Насовсем?

— Ох, Амелия, — Эмили прижала ладошки к груди и глаза закатила, — это правда? Он, в самом деле, вернулся? Не томите же. Отвечайте немедленно!

— Правда, правда, — рассмеялась мисс Гроуди, отставляя чашку, из которой и глоточка не сделала, на столик. — Папенька мне с утра сказал, а я вот вам рассказываю. Лорд Роуг решил вернуться в Барглин и… — она выдержала паузу, за время которой и обе девицы и даже матушка их, кажется дышать и совсем уж не могли, — вероятнее всего, что пробудет в наших краях довольно долго. До весны так уж точно.

— Ах!

— Какая замечательная новость, дорогая! — не выдержала все же миссис Ларентайн. Она раскраснелась, взгляд ее заметался по сторонам, но чаще всего возвращаясь к дочерям, что сидели на кушетке рядышком. Румяные, восторженные и встревоженные. Вздыхали, глаза закатывали.

— Лорд? — Эбби сделала маленький глоточек уже порядком подостывшего чая.

— Ну да, — небрежно пожала плечиками дочка градоправителя и откинула за спину непослушный светлый локон, выбившийся из прически. — Лорд Александр Роуг. Он, кстати, соседствует с вами.

— А… — Эбби изо всех сил старалась не показать вида, что ее волнует этот разговор намного больше, чем следует. — Да-да, я видела сегодня оживление у крыльца в доме напротив, но честно признаться, понятия не имела чем это все вызвано.

И снова доля ахов и вздохов. Невнятные восторженные вскрики. Шумное дыхание девиц.

— Постойте, — Эбби ровным счетом ничего не понимала. — Лорд? Настоящий?

— Да, милая миссис Барроу, — закивала супруга судьи. — Настоящий лорд. Из старых. Его предки появились с Барглине очень давно. А лорд Александр почти и не жил в этих краях, как и батюшка его. Вроде путешествует, разъезжает по всему миру в свое удовольствие. Давненько уже в наших местах не появлялся, а тут вдруг, — миссис Ларентайн покачала головой. И не понять было, то ли разочарована она подобным фактом, то ли… еще что. — Но оно и понятно. Кому ж захочется возвращаться туда, где потерял так много.

Эбби же задумалась. И губу закусила. Настоящий лорд, подумать только! Высокомерен наверное. Холоден. Знает она распрекрасно, какие они, эти дворяне. Все как один считают, что лучше их нет во всем свете и только лишь те, в чьих жилах течет голубая кровь, достойны внимания и уважения. И вот теперь, пожалуйте, один из этих высокородных снобов живет в соседнем особняке.

Но последняя фраза миссис Ларентейн заставила насторожиться, а любопытство… Эбби вот всегда была любопытна сверх меры. И даже Питер не раз уже выговаривал ей за это. Но… потерял все? Как?

— Ах, дорогая миссис Барроу, — Амелия пожала плечами, — это, право, настолько неприятная история. Лорд Александр жил в наших местах. Давно. Года три назад. Тогда… — она вздохнула и спрятала взгляд за ресницами. Замолчала, губу нижнюю прикусив зубами.

И по всему выходило, что рассказывать дальше желания не имела. Вернее — а Эбби почему-то была уверена в этом — иметь-то имела, желание это, да вот хотела, чтобы ее упрашивать начали.

«Ну уж нет, — подумала миссис Ьарроу и перевела вопросительный взгляд на миссис Ларентейн».

И та повелась, не смогла сопротивляться переполнявшему ее желанию поделиться сплетней, что в этих местах была уже не нова и рассказана сотни, а быть может и тысячи раз, но сейчас, в преддверии новых событий обретала иной, совершенно свежий и аппетитный вид.

— Да-да, — и даже вид на себя напустила прегрустнейший, — история отвратительна на самом-то деле. В прошлый раз, когда милейший Александр жил в Барглине, мы все, затаив дыхание наблюдали за тем, как он ухаживал за нашей Амелией. Ах, — тут миссис Ларентайн позволила себе восторженно вздохнуть и даже глаза прикрыла на мгновение, — они так удивительно подходили друг другу. Так… гармонично смотрелись вместе.

«Ну это-то вряд ли, — ехидно хмыкнула про себя Эбби». Перед глазами вставала высокая фигура мужчины в темном дорогом пальто. Светлые волосы и аристократическая стать. И тут же, напротив, сидела Амелия. Невысокая, плотно сбитая пышечка. Нет, она не была тучна или же слишком объемна, но… в облике ее не было ни грамма светского лоска, не говоря уж об аристократизме. Богатая выскочка. Только и всего.

— Ах, тетушка, — вздохнула Амелия. — Ну что вы право слово. Не срослось, что уж тут.

Она держалась. И говорила тихим спокойным голосом, всеми силами стараясь не показать, как ее задел отказ. А в том, что лорд этот не соблаговолил просить руки у дочери градоправителя, Эбби не сомневалась. Не злорадствовала, если уж на то пошло, но понимала, почему все так.

— И это так печально, — выдохнула Эмили. — Он женился на Райене Бартиз. Вы не поверите! — воскликнула она, оборачиваясь в сторону Эбби. — Вот просто так взял… и женился. И даже помолвку не объявляли и… и бала не было. Просто в одно прекрасное утро, мы все проснулись и узнали, что была свадьба и Райена, которая еще вчера ходила в старом подранном пальто, стала леди Роуг. Так несправедливо!

И столько обиды было в этих словах. Столько непонимания, что Эбби едва сдержалась от неуместного смешка.

— А кто она такая… эта мисс Бартиз?

— Ох, — Эмили снова перехватила инициативу в разговоре. — Даже говорить о ней не желаю. Не то чтобы она была плоха или же дурно воспитана — вовсе нет. Тиха, скромна, беднее церковной мыши.

— И как только ей удалось? — а вот Энн в отличие от сестры была вовсе не так спокойна. В голосе ее сквозила ненависть. Ничем не прикрытая ненависть, приправленная завистью к неведомой этой Райене. — Даже представить не могу, где они могли встретиться. Не удивлюсь, если она сама себя предложила. А свадьбу сыграли лишь только из-за того, что выхода у лорда не было. И он, как человек чести, вынужден был прикрыть грех.

— Ах, Энн! — супруга местного судьи строго посмотрела на дочь. Губы поджала неодобрительно. — Не смей так говорить. Райена, хоть и была небогата, но все же никогда не позволяла себе нарушать приличия. Да и потом… как бы там ни было, она уже в могиле, так что…

— Как? — Эбби удивленно округлила глаза. Известие о том, что тот самый лорд несвободен почему-то больно кольнуло прямо в сердце, но она смогла справиться с этой болью и не выдать себя. А вот последние слова миссис Ларентейн резанули точно острым ножом. — Как в могиле?

— Ах, — мисс Гроуди снова перетянула на себя все внимание. — Она умерла. Через месяц или чуть больше после свадьбы. Там… неприятная история вышла, надо признать. Как раз вернулся в город ее жених. Да-да, не сморите так, миссис Барроу, эта пигалица была помолвлена с другим, но когда ей на пути подвернулся настоящий лорд, богатый, знатный и красивый, предпочла забыть обо всех обязательствах. Но, дело не в том, да и не мне ее судить, — она усмехнулась, — но история там и в самом деле вышла некрасивая. Она сбежала из дома, отправилась на свидание к любовнику и…

— Ее нашли мертвой, на окраине в полуразрушенном доме, — подхватила Эмили.

— И, ходили слухи, что прежде чем умереть, она развлекалась там с несколькими мужчинами, — зло закончила Энн.

Эбби чувствовала, как глаза ее округляются, а брови теряются где-то в волосах, но никак не могла взять свои чувства под контроль. Это все было… так нереально.

Как бы ни желала Эбби побольше узнать о своем загадочном соседе и его супруге, погибшей несколько лет назад при весьма странных и трагических событиях, открыто показывать свой интерес она поостереглась. Да и остальные дамы не горели желанием продолжать этот разговор. Разве что только девицы — Энн и Эмили — с трудом сдерживались от того, чтобы не продолжить тему лорда Роуга. Но ни мисс Гроуди, ни миссис Ларентайн не поддержали их и тема была закрыта.

— К сожалению, — Эбби мило улыбнулась хозяйке дома и поднялась, — мне пора. Была рада получить ваше приглашение и познакомиться с вами поближе, миссис Ларентайн. Надеюсь, мы станем с вами добрыми подругами.

— Ах, моя дорогая миссис Барроу, — хозяйка тоже подскочила из кресла и рассыпалась в благодарностях, — я тоже надеюсь на это. У нас в провинции так скучно и каждое новее лицо — это событие.

Эбби не осталась в долгу. В очередной раз заверив супругу местного судьи, что безмерно счастлива свести с ней знакомство и в свою очередь пригласила миссис Ларентайн с дочерьми в гости. Приглашать пришлось и мисс Гроуди, хоть и желания видеть надменную дочку градоправителя в собственном доме у Эбби не было, проигнорировать ее присутствие не было никакой возможности.

— Безусловно, — хищно оскалилась Амалия, — я буду рада нанести вам визит. И лично вручу приглашение на костюмированный бал, который устраивает мой папенька в честь дня моего рождения.

Энн и Эмили тут же восторженно запищали, прижимая руки к груди.

— Ах, Амалия, это же так чудесно!

— Костюмированный бал — это такая прелесть!

— Придется долго думать над нарядами!

Эбби только кивнула с улыбкой и поспешила откланяться. Девицы остались бурно выражать свои восторги Амалии, а миссис Ларентейн отправилась провожать свою гостью.

— Дорогая Амалия такая выдумщица, — супруга судьи не упустила возможности прокомментировать приглашение. — Подумать только, костюмированный бал! На моей памяти подобное торжество устраивалось неприлично давно. Но оно того стоило. Ах, я уже вся в мыслях о том, во что нарядиться и какие костюмы придумать для девочек. Тем более сейчас, когда в городе стало на одного потенциального жениха больше.

— Вы сейчас имеете в виду лорда Роуга? — Эбби крутилась перед зеркалом, устраивая на макушке шляпку.

— Ну конечно, — кивнула миссис Ларентейн и вздохнула тяжело. — Когда-нибудь вы меня поймете, дорогая миссис Барроу. Вот когда у вас на руках окажутся две девицы брачного возраста, а вокруг ни одного достойного жениха — вы меня поймете.

— Но… — Эбби наконец-то справилась со шляпкой и приняла из рук слуги свою шубку, — вы же говорили, что лорд Роуг… что он оказывал определенные знаки внимания мисс Гроуди.

— Ах, когда это было? — небрежно пожала плечами миссис Ларентайн. — Да и потом, как бы там ни было, если бы Амалия хоть немного поколебала его покой в то время, то дорогой Александр не стал бы тянуть с предложением, — она скривилась, дернула плечом, — да и не женился бы на Райене. Не поймите меня превратно, миссис Барроу, но… Райена была милой девушкой. Очень доброй и вежливой, старательной. Ее единственными недостатками были бедность и помолвка с Ричардом Спайком.

Эбби едва не споткнулась после этих слов. Замерла и резко обернулась, вглядываясь пристально в лицо миссис Ларентайн.

— Вы хотите сказать, что лорд Роуг увел невесту у мистера Спайка?

— Вы выразились очень грубо, — миссис Ларентайн оттопырила нижнюю губу, — но удивительно точно. Этот грубиян, Спайк, явно не заслуживал такой невесты, но у бедняжки не было выхода и пришлось согласиться на его ухаживания. И знаете что? — супруга судьи понизила голос и даже подалась вперед, точно бы желала сообщить Эбби нечто весьма и весьма секретное. Эбигэйл огляделась по сторонам, убеждаясь, что слуга отошел на приличное расстояние и не услышит того, о чем собирается сообщить ей хозяйка этого дома и приблизилась к миссис Ларентайн. Та не осталась в долгу и продолжила свистящим шепотом, — когда мы все узнали о том, что Александр Роуг сочетался законным браком с мисс Райеной, я даже порадовалась за бедняжку. Да-да, и даже сказала своим девочкам, что уж теперь-то этот мерзавец Спайк не будет над ней издеваться.

— А… мистер Спайк… — задать вопрос Эбби не успела. Позади нее распахнулась дверь, впуская в холл морозный воздух, и раздался громкий мужской голос:

— Дорогая я уже вернулся!

Миссис Ларентайн покраснела так, точно бы ее застали на горячем, отшатнулась от Эбби и, растянув губы в фальшивой улыбке, обошла ее по дуге.

— Мистер Ларентайн! — громко воскликнула она, всплеснув руками. — А мы не ждали вас так рано.

— А вот и он, я! — не менее зычно отозвался мужчина.

Эбби поморщилась от досады. Ей очень уж было любопытно узнать о том, что связывало ее соседа, отвратительного мистера Спайка и некую таинственную мисс Райену. Но выспросить подробности у миссис Ларентайн сейчас не представлялось возможным. И потому она в свою очередь изобразила одну из самых своих обворожительных улыбок и обернулась, чтобы поприветствовать местного судью и хозяина дома, который она собиралась покинуть.