Волчья ночь

ГЛАВА 9

Небо хмурилось. Серые тучи низко нависали над землей и того и гляди грозились разразиться снегом. Эбби медленно бродила вдоль лотков на рынке, с преувеличенным вниманием разглядывала товары, выставленные на продажу. Щупала, брала в руки, о чем-то расспрашивала торговцев, но если бы кто-то спросил у нее, что именно ее интересовало в той или иной вещи, она ни за что бы не ответила. Просто не смогла.

Мысли молодой женщины блуждали далеко и от этого рынка, и от Барглина, и, что таить, от всего происходящего вокруг.

«Это снова случилось!» — думала Эбби, вертя в руках какую-то деревянную штуку. Она и понятия не имела, что это такое и для чего эта вещь предназначена. Просто остановилась подле очередного лотка, взяла в руки очередную штучку, делала вид, что рассматривает ее, поглаживает, приценивается, а сама…

Вот уже неделю, как они с Питером живут в этом городе. У них появились знакомые — Эбби почти каждый день выезжает в гости, а когда никуда не направляется сама, гости приезжают к ней. Дамы из высшего общества Барглина, молоденькие девицы, сопровождающие своих матерей, почтенные матроны и благотворительницы. Скука. Тоска.

А Питер вот рад. И даже похвалил ее как-то. Сказал, что она молодец, что так быстро смогла подружиться с миссис Ларентайн и с остальными дамами, просил продолжать в том же духе.

А сам пропадал все время. В ратуше. В кабинете своем, который Эбби уже возненавидела всей душой. Зарывался в бумаги, писал письма, что-то там решал…

— Как же все это мерзко! И тоскливо!

— Да что вы такое говорите?! — громкий возмущенные окрик заставил молодую женщину вздрогнуть и оторвать взгляд от деревяшки, которую она все еще сжимала в руке. — Что мерзкого-то? Что?

Женщина. Немолодая, раздавшаяся как в груди, так и в талии, неопрятная, в бесформенной сером одеянии и ярком цветастом платке, повязанном вокруг головы, стояла по ту сторону прилавка, уперев руки в бока и злобно сверкала глазами на Эбби.

— Простите? — удивленно вскинула брови миссис Барроу. — Это вы… мне?

— Тебе, а кому же еще?! — даже не подумав уменьшить громкость, возопила торговка. — Ишь ты, выискалась тут… привереда! Не нравится ей! А что не устраивает-то? Что? И неча в руки товар брать, неча! А ну поклади на место!

Эбби только плечами пожала и положила деревянную штучку, которую до сих пор сжимала в руках на место. Отошла на шаг и даже думать забыла про хамоватую торговку, но та, видимо, сильно оскорбилась этим фактом. А может, ей просто было скучно, и она возжелала хоть как-то повеселить себя, пусть и за счет кого-то другого? Эбби только и успела, что отойти на шага три или четыре, как торговка выбежала из-за своего прилавка и почти бросилась молодой женщине наперерез, потрясая кулаками. Хотела напасть? Или просто пыталась разжечь ссору?

Этого так никто и не узнал, потому что дорогу ей ловко заступил высокий широкоплечий мужчина в коротком меховом пальто.

— А ну, охолони! — тихо, но с явной угрозой в голосе произнес он.

Торговка осеклась. Сникла даже как-то и словами своими захлебнулась. Стояла только и рот свой, то открывала, то закрывала, точно бы рыба, выброшенная из воды на берег.

— Иди назад, — все так же тихо и угрожающе произнес мужчина и, больше не обращая внимания на торговку, неторопливо последовал за Эбби.

Этот эпизод привлек внимание молодой женщины. Она остановилась, обернулась через плечо, поморщилась чуточку брезгливо, когда взгляд ее упал на мужчину, и небрежно передернув плечами, поспешила дальше. Она хотела бы и вовсе убежать от него, скрыться, спрятаться за чьей-нибудь широкой и надежной спиной и никогда-никогда не видеть ни фигуры этой, высоченной и широкоплечей, мощной, ни лица мужчины. Но выбора не было. Совершенно.

Почти неделю назад, на утро после того, как ее истинная порочная суть в очередной раз проснулась и возжелала свое, Питер встретил Эбби внизу. Спустилась в тот день она поздно — заснула только ближе к рассвету — но чувствовала себя великолепно. Она всегда чувствовала себя великолепно в такие дни. Вдохновение бурлило внутри, энергия разливалась по телу жидкой карамелью, кровь бурлила в венах, хотелось… много чего, а еще, в такие дни Эбби обычно чувствовала, что способна почти на все. Она летала. Порхала, точно диковинная птица, широко распахнув свои радужные крылья, купалась в солнечном свете и упивалась восхищением.

А ею восхищались. Всегда. А в такие дни особенно. Она становилась привлекательной в сотни раз, притягательной для мужчин и они теряли голову от одного только взгляда на Эбби. мечтали о ней. Желали ее. Поклонялись ей. Преклонялись перед ней.

Но это длилось недолго. Нет, мужчины… всегда восхищались Эбби, а она сама… ей было этого мало. Внимания, обожания, желания, которое пронизывало воздух и заставляло голову кружиться и чувствовать себя пьяной. Было мало… Питера… он не мог, не справлялся… у него не получалось дать Эбби то, что ей было необходимо как воздух. И это злило Эбби. И Питер тоже злился. Понимал прекрасно, что не может удовлетворить супругу. И становился отстраненным, холодным… будто чужим.

А Эбби плакала, но ничего не могла с собой поделать. То, что жило в ней, было порочным, но страстным, горячим и оно брало верх, заставляло совершать безумства. Распаляло кровь и толкало на необдуманные поступки, только бы потушить этот пожар, только бы… загасить пламя, чтобы не сгореть самой.

И мужчины чувствовали это, тянулись к Эбби, мечтая окунуться с головой в эту страсть и погибнуть… Так было всегда. Даже до знакомства с Питером. И матушка Эбби сокрушалась по этому поводу, но так же не могла ничего поделать. Смирилась. Прикрывала. Покрывала. Помогала.

И в то утро Эбби спускалась вниз и твердым намерением сообщить супругу, что в этот раз она будет держаться. Что не станет смотреть на других мужчин. Хотела сказать, что кроме Питера ей никто-никто не нужен. Но не успела.

Супруг ожидал ее в гостиной. Выглядел хмурым, уставшим каким-то, под глазами залегли темные круги, кожа посерела, черты лица заострились. И движения были рваными, резкими.

— Эбигэйл, — произнес он, как только она вошла в гостиную, — дорогая, в связи с тем, что в последнее время происходит в Барглине, я принял решение.

Эбби затаила дыхание. Она смотрела на мужа, не замечая ничего вокруг. Ей почему-то казалось, что сейчас он скажет о том, что они уезжают, покидают этот город и возвращаются в столицу или, быть может, и вовсе переберутся на материк.

Но Питер, как и всегда, разрушил ее ожидания.

— Я не могу спокойно заниматься делами, зная о том, что ты можешь пострадать, как и все те несчастные.

— Питер, — Эбби наконец-то поняла, о чем супруг толкует и удивленно вскинула брови, — но ведь мы же с тобой уже говорили об этом. Я не буду выходить из дома по ночам, да и днем тоже, вряд ли окажусь на окраине. Мне там попросту нечего делать.

— И тем не менее, — сурово свел на переносице брови Питер, — я решил, что отпускать тебя одну из дома опасно.

— Я буду выходить только мисс Эрдлинг…

— Помилуй, мисс Эрдлинг, вряд ли сможет оказать сопротивление хоть кому-нибудь. Нет, Эбби, я решил нанять тебе охранника. Мужчину, способного противостоять любой напасти, пока меня не будет рядом.

Молодая женщина вздрогнула от этих слов.

— Но… но… Нет, Питер, только не сейчас. Пожалуйста. Ты же знаешь… ты понимаешь, что я переживаю и…

— Вот именно. Еще и поэтому, — как-то глухо отозвался супруг.

— Ты мне не доверяешь. Считаешь, что я… что опять случится то, что произошло в столице, да? Опять пытаешься уколоть меня, упрекнуть этим? — в голосе Эбби зазвучали слезы.

— Прекрати, — мужчина поморщился и отвернулся от супруги, взъерошил волосы, ладонями потер лицо, — я не это имел в виду. Просто… я хочу знать, что ты в безопасности.

— И потому решил приставить ко мне соглядатая?

— Нет! — Питер резко обернулся. — Решил защитить тебя. И прежде всего от тебя самой.

— И кто этот… защитник?

— Он местный. Сильный мужчина, способный противостоять недоброжелателям.

Эбби только усмехнулась горько, а Питер продолжал:

— Родственник мисс Эрдлинг, его зовут Ричард Спайк.

Несчастная женщина почувствовала, что пол уходит из-под ног. Она задохнулась от эмоций и с ужасом уставилась на супруга.

— Нет, Питер. Нет, пожалуйста, только не он. Он… он пугает меня…

— Вот и хорошо, — кивнул мужчина. — Будет меньше соблазнов.

И больше он не стал слушать никаких возражений, не внял слезным просьбам супруги, был непреклонен. Единственная уступка, на которую пошел Питер — выставил Спайку условия, что его страшный пес не появится перед Эбби.

Вот так она и обзавелась личный охранником, или вернее — кошмаром, который следовал за молодой женщиной по пятам и… от каждого взгляда, бросаемого Спайком на ее персону, Эбби вздрагивала. Было в его глазах нечто такое, что заставляло молодую женщину чувствовать себя слабой и беспомощной. Ей не нравился этот мужчина. Она его боялась и… не могла объяснить даже себе, что было тому причиной. Вот просто не могла.

Поежившись точно от промозглого ветра, Эбби поспешила отойти от крикливой торговки подальше. Не то чтобы она страшилась скандала или переживала по этому поводу, но настроение было совершенно не то, чтобы вступать в пререкания. А еще молодой женщине очень хотелось скрыться от своего сопровождающего.

Эбби даже размечталась ненадолго о том, как было бы чудесно подхватить юбки и со всех ног кинуться бежать, легко лавируя между лотков и покупателей, что неспешно прогуливались по торговой площади. Юркнуть куда-нибудь в подворотню и наконец-то избавиться от неприятного присутствия отвратительного Ричарда Спайка. Замечтавшись, молодая женщина не заметила, как ускорила шаг. Она еще не бежала, но шла неприлично быстро.

— Куда это вы так торопитесь, миссис Барроу, — низкий голос Спайка резанул по и так натянутым до предела нервам и Эбби, вздрогнув, почти перешла на бег.

Почти. В ту же секунду, крепкая мужская ладонь с длинными цепкими пальцами сжалась на ее предплечье и весьма грубо дернула назад.

Эбби едва не поскользнулась, ей с трудом удалось удержать равновесие. То место, в котором пальцы Спайка коснулись ее, вспыхнуло огнем, несмотря на платье и шубку. Молодая женщина тихонько вскрикнула и непроизвольно дернулась, взмахнув рукой и попытавшись вырваться из неприятного захвата. В глазах потемнело, а внутри вдруг стал разгораться настоящий пожар. Только вопреки всему, то было вовсе не желание, а страх. Безотчетный, неподконтрольный разуму ужас.

Эбби дернулась еще, пытаясь высвободиться, отступила еще на шаг и врезалась спиной в кого-то из покупателей, по несчастливой случайности оказавшегося совсем рядом с ней.

— Могу вам чем-то помочь? — бархатистый мужской голос затронул самые потаенные уголки ее души, прокатился по телу густой тягучей волной, кровь вспыхнула в одно мгновение. Эбби едва не застонала от нахлынувшего на нее состояния, но на этот раз вовсе не от боли или страха. Ее охватило вожделение. Дыхание перехватило, во рту пересохло и молодая женщина, не отдавая себе отчета в том, что делает, облизала губы. Выдохнула.

— Уйдите с дороги, — резкий грубый голос Спайка слегка привел Эбби в чувство, и она все же обернулась, чтобы уткнуться взглядом в темную ткань дорогого пальто. Сглотнула, точно во сне разглядывая мужскую грудь, обтянутую этим самым пальто, руки в тонких кожаных перчатках, сапоги, начищенные до блеска. Поднимать глаза выше сил не было. Где-то на задворках сознания билась последняя здравая мысль — если она не сдержится, если у нее не хватит сил совладать с собственной сутью, Барглин придется покидать в спешке. И Питер снова будет недоволен. Станет во всем винить ее, перестанет приходить в ее спальню по ночам и тогда… тогда… она просто сгорит. Вспыхнет точно спичка и осыплется седым легким пеплом.

Эбби снова сглотнула и резко дернула рукой, пытаясь вырваться из захвата Спайка. Мужчина разжал пальцы, и молодая женщина, поскользнувшись, подалась вперед. Она обязательно упала бы, если бы только незнакомец, что осмелился вмешаться, не успел перехватить ее. Сильные руки аккуратно сжали предплечья, помогая Эбби удержать равновесие.

Миссис Барроу резко выдохнула и, закусив губу, подняла ресницы… и пропала. Растворилась во взгляде серых точно небо над головой глаз. Исчезло все: и рыночная площадь, и лотки, и торговцы, и люди, что суетились вокруг, торгуясь, ругаясь, снуя туда-сюда по своим весьма важным делам. Не стало Спайка, который что-то говорил, резко, зло выкрикивая слова. Он попытался было схватить Эбби снова, но незнакомец ловко увернулся, аккуратно передвинув молодую женщину так, чтобы у ее охранника не было возможности достать ее.

— Я смотрю, вы так и не научились вести себя с дамами за время моего отсутствия, — произнес незнакомец, разрывая зрительный контакт с Эбби и обращаясь к Спайку.

И только после этого молодая женщина могла вздохнуть. Она зажмурилась на мгновение, тряхнула головой, пытаясь отогнать наваждение и очень осторожно попыталась высвободиться. Незнакомец отпустил ее в тот же миг, не став удерживать, но и сам передвинулся. Теперь Эбби оказалась почти у него за спиной.

— И это прискорбно, — продолжал он, улыбаясь и глядя прямо в глаза Ричарду Спайку. И под взглядом этим, огромный мужчина, который одним только своим видом приводил Эбби в состояние неконтролируемого ужаса, словно бы стал меньше. Съежился, скукожился, сгорбился весь, но все равно не отступил, продолжая с яростью смотреть на своего противника. А незнакомец точно бы и не заметил пылающего взгляда, направленного на него. Он был расслаблен, спокоен и даже… а в голосе его звучало ехидство. — Я надеялся, что после моего последнего урока вежливости, вы сделаете хоть какие-нибудь выводы… мистер Спайк, — имя своего противника он произнес с откровенной издевкой.

— Уйди в сторону, — прорычал Спайк, осклабившись. Сейчас он как никогда напоминал Эбби огромного матерого зверя, загнанного в ловушку, но не сдавшегося, ощерившегося и готового к нападению. Этот зверь был готов дорого продать свою шкуру.

— А не то что? — вопросил лорд Роуг.

Он и не думал теряться или пугаться откровенной угрозы, звучавшей в голосе Спайка, не обратил внимания и на его взгляд, полный ярости. И хоть внешне, лорд Александр Роуг значительно уступал «медведю» Спайку, отступать не собирался. А Эбби, с опаской наблюдая за обоими мужчинами, вдруг подумала, что если бы ей пришлось делать ставку на победителя в этом поединке — не то чтобы она имела хоть какой-нибудь опыт в деле ставок, вовсе нет, приличным дамам даже знать о таких вещах не положено, но в жизни миссис Эбигэйл Барроу было столько всего, что такими вещами как тотализатор и подпольные бои ее уж точно нельзя было удивить — она без сомнения выбрала бы победителем именно лорда. И вовсе не потому, что светловолосый джентльмен смущал ее и тревожил, нет и нет, просто вот сейчас, когда он стоял напротив Спайка и смотрел на него с легкой иронией в серых, точно зимнее пасмурное небо, глазах, Эбби почувствовала, как от мужчины просто исходит аура властности. Именно так. Пусть от Спайка веяло агрессией и силой, яростью, неуправляемостью, как от дикого зверя, лорд Александр Роуг больше всего походил на вожака. Несгибаемого, сильного не столько телом, сколько духом, непоколебимого и властного.

«Этот мужчина умеет отдавать приказы и привык, что их исполняют беспрекословно, — подумала Эбби и непроизвольно поежилась».

Ее легкое движение не осталось незамеченным лордом Роугом. Он в очередной раз одарил своего противника ироничным взглядом и обратил свое внимание на молодую женщину.

— Простите нас, миледи, — он улыбнулся ей, склонился в вежливом поклоне. — Это непростительная дерзость с моей стороны устроить подобное представление на глазах дамы. Не судите строго, но с этим… человеком, — последнее слово лорд Роуг произнес с некоторой заминкой и, словно бы сомневаясь в том, что именно так и есть, — нас связывают давние отношения.

Эбби только и смогла, что несмело улыбнуться и попытаться заверить нового знакомца в том, что вовсе не в обиде на него. Странное наваждение, овладевшее ей при первом взгляде в глаза лорда, уже успело раствориться, и теперь молодая женщина намного лучше владела собой. Настолько, что даже позволила себе немного кокетства. Самую малость, лишь только для того, чтобы проверить свои женские чары. И дело даже не в том, что Эбби не была уверена в том, какое впечатление производит обычно на мужчин, вовсе нет, просто… она ничего не смогла с собой поделать. Никогда не могла, если уж быть честной с самой собой.

— Позвольте представиться, — по-прежнему вежливо улыбаясь, произнес мужчина, не обращая никакого внимания на попытки Спайка не допустить этого знакомства, — лорд Александр Роуг к вашим услугам. Понимаю, что подобное является нарушением всех существующих норм и правил приличия, но надеюсь, вы не будете слишком строги ко мне.

— Ах, ну что вы, — Эбби прелестно улыбнулась и опустила ресницы, чувствуя, как щеки покрываются слабым румянцем. — Я рада познакомиться с вами, милорд. А что до нарушений этикета… — тут она замялась, и, слегка понизив голос, добавила: — так мы никому об этом не скажем.

— Миссис Барроу пора возвращаться, — вмешался в разговор Спайк. — Ваш супруг, госпожа, обещался вернуться к обеду. Думаю, он будет недоволен вашим отсутствием.

Эбби вздрогнула от этих слов, почувствовала, как краска отхлынула от щек. Да, точно, Питер говорил утром что-то о том, что сегодня желает провести всю вторую половину дома. А Эбби, отправившись на рыночную площадь, чтобы хоть немного отвлечься и развлечься, совершенно об этом забыла.

— Миссис Барроу? — удивленно вскинул брови лорд Роуг. — Так мы с вами соседи?

— Получается, что так, — кивнула Эбби и, чувствуя нешуточное сожаление от расставания, добавила, — и мне, в самом деле, пора возвращаться домой. Благодарю вас за помощь, милорд. Я была рада познакомиться с вами.

Лорд Александр несколько мгновение пристально вглядывался в лицо молодой женщины, словно бы раздумывал о чем-то, затем кивнул каким-то своим мыслям и произнес:

— Позволите ли вы мне сопроводить вас? Я как раз собирался возвращаться, а поскольку нам по пути…

— Миссис Барроу ожидает экипаж, — тут же встрял Спайк, не дожидаясь пока Эбби ответит.

— В таком случае, возможно, миссис Барроу будет так любезна, оказать мне помощь, — не растерялся лорд Роуг. Он едва заметно улыбнулся.

А Эбби хоть и понимала, что не имеет права поддержать эту игру, что это неприлично и… возмутительно, но она ничего не могла с собой поделать. И отказать соседу тоже не могла. И дело было даже не в том, что странный блондин — а Эбби всегда недолюбливала светловолосых мужчин, считая их безликими и словно бы лишенными всяких красок — заинтересовал ее и пробудил то потаенное и порочное, что жило внутри нее, и что она так усердно пыталась спрятать, подавить. Но от одной мысли, что она окажется в замкнутом пространстве экипажа наедине с ненавистным ей Спайком, заставляло молодую женщину содрогаться от страха и неприятного предчувствия. Уж слишком пристально этот «медведь» смотрел на нее, слишком ярко горели его глаза вожделением. И потому она, мило улыбнулась лорду Роугу и заверила его в том, что будет рада предоставить ему место в экипажа. И пусть это нарушение всех приличий, но зато ей не придется оставаться наедине со Спайком.

«А с Питером я еще поговорю, — пообещала она сама себе. — Обязательно поговорю».