Волки скалятся в тенях

14 глава. Путы сделки

Последний месяц сезона листопадов наступил хрустом промерзлой земли. За окном певуче парил косяк птиц с ярко-оранжевыми крыльями, напоминая закатное небо. Они клином, выпущенной из лука стрелой, устремлялись за горизонт домишек, что виднелись за воротами дворца. Золотая решетка, что окружала величественное здание и простирающийся непомерных размеров двор, не сверкала, нежась под ласковыми лучами солнца, а темнела под кляксами туч и по прутьям стекали дождевые капли. Алиса вцепилась пальцами в подоконник, заблаговременно просунув между вертикальными дверными ручками канделябр, и для убедительности дернув пару раз, чтобы Джонатан или кто-то еще точно не вошли.

— Прошу отзовись, — Алиса ткнулась в окно лбом. Стекло запотело от разгоряченного дыхания. — Друг, очнись, проснись. Ты мне нужен. Мне без тебя не сбежать.

Но ее мольбы оставались неуслышанными. Непривычная пустота звенела в голове разбитым фарфором под подошвой. Влажные от пота пряди прилипали к щекам, и Алиса недовольно простонала.

— Надеюсь, ты просто спишь и набираешься сил. Спасибо тебе, — но Алиса понимала, что все надежды, на которые она уповала, тщетны. Алиса залезла ладонью под льняную сорочку и накрыла едва заметный шрам на животе. Если он лечил все ее серьезные ранения, то для того, чтобы исцелить ее в этот раз понадобились не просто огромные усилия, а целая жизнь. У него наверняка не хватило энергии для того, чтобы излечить Алису окончательно, потому что легкий, словно фантомный, болевой спазм иногда скручивал внутренности.

— Идиот безмозглый! — Прохрипела Алиса, проглотив слезы. Они осели привкусом горького лимона во рту, а ноздри засаднило солью. Его жертва была бессмысленной, ибо без него Алиса не видела своей жизни. — Дмитрий, сукин ты сын, я тебя достану. Достану и прикончу.

Сомнений никаких и быть не могло: Друг умер. В тот проклятый вечер в особняке Джонатана он испустил последний вздох на полу кабинета с отвратительными чучелами. Их пустой взгляд с безразличием наблюдал за смертью единственного, на кого Алиса, несмотря на все сомнения, могла положиться в этом мире. «— Надо было его послушать, дура, — упрекала себя Алиса. — И убежать. Интуиция Друга никогда меня не подводила».

— Блэкроу, — поправила себя Алиса вслух. — Ты будешь отмщен. И Мия… — Алиса, не моргая, уставилась на дорожку к воротам и позволила себе опасные размышления вслух. — Сейчас малышке безопаснее с Хвостатой. Нельзя раскрывать личность Мии и подвергать ее такому риску. Как только выпутаюсь из этого дерьма, заберу девочку.

Алиса со вздохом отвернулась от окна, чтобы не завидовать той свободе и независимости, с которой птички таяли на горизонте. Светлая комната, выполненная в пастельных тонах, наводила чувство тревоги. Роскошные канделябры на каждом углу, красный ковер с зелеными листочками тропических деревьев, двуспальная кровать, на которой могли поместиться человек пять, не иначе, с балдахином из полупрозрачных тюлей — все это казалось Алисе до безобразия ужасной темницей. Лучше бы ее кинули в промозглые подвалы. Надушенные подушки были тверже камней, когда Алисе приходилось на них засыпать. Хотя с того дня, как ее сюда притащил Джонатан, Алиса спала суммарно от силы часов семь. Глаза постоянно слипались, но она не позволяла себе такую слабость, как здоровый сон. Алиса могла уснуть настолько крепко, что проснулась бы уже не в знакомой дворцовой комнате, а где-нибудь на отшибе.

— Мы перевезли тебя сюда для твоей же безопасности, Алиса. Уже весь Бьюттерирайт гудит о Прародительнице и Разрушительнице миров, — передразнила Алиса сказанный Джонатаном бред, плюхнувшись на кушетку с короткими изогнутыми позолоченными ножками, что стояла у кровати. — Ага, по твоей милости теперь обо мне судачит каждый встречный поперечный.

Однако на душе потеплело стоило Алисе вспомнить, что в кушетке прячется заветный осколок вазы. Предмет мебели, на котором Алиса развалилась открывался и представлял из себя небольшой тайник, куда ей удалось спрятать кусочек фарфора. Алиса разбила вазу с шикарным букетом лилий, когда очнулась и заметила Джонатана возле постели. Он пытался оправдаться за случившееся, объясниться, но Алиса одним взмахом скинула вазу с прикроватной тумбочки, и та разлетелась в разные стороны у его ног. Тогда он подскочил и побежал за прислугой, чтобы они тут убрались, пока такая важная персона, как Алиса, не поранилась. Однако ее план идеально сработал и Алисе удалось пнуть самый большой осколок под кровать. Рыженькая служанка лет пятнадцати, не больше, вздернула курносый носик, когда на коленях заметала осколки.

Девчушка увидела припрятанное Алисой подобие оружие — на безрыбье и рак рыба —, но Алиса приложила указательный палец к своим губам. В ответ служанка подозрительно нахмурилась, но благоговейно поклонилась напоследок, словно Алиса была королевской особой или еще чего хуже — хранительницей.

Служанка ее не сдала, и этим понравилась Алисе. Только с ее рук Алиса соглашалась принимать еду. «— Надо бы узнать ее имя» — отметила про себя Алиса. Странное ощущение пустой свободы охватило Алису. Черепная коробка теперь полнилась только ее собственными мыслями, и Алиса могла спокойно размышлять про себя, и вслух. Скверное чувство. Чересчур одинокое.

Алиса поднялась с кушетки, чтобы посмотреть, какие письменные принадлежности ей оставили на столе с пухлыми ножками, украшенные резьбой колючего терновника. Возможно, у Алисы получится припрятать парочку заостренных наконечников от перьев для письма. Однако ее намерение разбилось учтивым стуком в дверь.

— Убирайся, Джонатан, — вскрикнула Алиса грозно. — Мне твои оправдания не сдались! Я еще в здравом уме и помню, что случилось.

Вильцгейм утомил Алису разговорами о Дмитрии. Алиса прекрасно знала, что он виноват, и поэтому не слушала Джонатана даже вполуха. Однако за массивными дверями раздался робкий голос, принадлежащий совершенно иному человеку:

— Вышла ошибочка, звездочка, — Себастьян чем-то брякнул и выругался под нос. Никого из королевского семейства Алиса видеть не желала, но то хотя бы был не Александр, и она нарочито медленно вытащила канделябр из ручек. На одно мгновенье Алиса застопорилась, ибо канделябр застрял, но ей удалось его победить, и она отворила одну сторону дверей перед принцем с коричневым пятном на белоснежной рубашке. Тихий смешок сам вырвался из ее груди.

— Я не такой грациозный, чтобы таскать подносы, — Себастьян раскраснелся, оправдывая собственную неуклюжесть. Алиса перехватила с его рук поднос, пока он пролил только чай на себя. Он одарил Алису благодарным кивком и заскочил в теперь ее покои, в которых Алиса, возможно, когда-нибудь упокоится навсегда.

Алиса толкнула дверь босой ногой, и она захлопнулась с гулким стуком за спиной. Поднос с полупустой чашкой чая и несколькими бисквитными пирожными с голубой глазурью, да пожаренной рыбой с картофелем Алиса опустила на письменный стол. Потом разберется с перьями.

— Поешь, — Себастьян сглотнул, потерев ладони друг об друга и переминаясь с ноги на ногу, пока Алиса сложила руки на груди. — Ты вон какая бледная. Без слез не взглянешь. А какие синяки под глазами… ты вообще спишь?

— Я никогда не была образцом красоты, мой принц, — беззаботно парировала Алиса, хотя и зарделась от столь хлестких слов. Неужели она выглядела настолько ужасно? Но после якобы смерти лучше выглядеть и невозможно.

Алисе оставалось надеяться, что в ней осталось не так много сил на предательский румянец.

— У тебя вид, словно тебя здесь пытают днем и ночью, — сам принц тоже выглядел не лучше. Белки его глаз были испещрены кровавыми прожилками, сам он явно не спал, а скулы, казалось, еще больше заострились. Хоть Алиса и видела наследника престола второй раз в жизни.

— Да, скулеж Джонатана слушать становится невыносимо, — Алиса чуть приоткрыла рот и приставила к нему два пальца, изображая рвотный рефлекс. Себастьян в ответ насупился. Ее отсутствие манер и здесь сыграло на руку: скоро он сбежит.

— Он спас твою жизнь. Его тени сгустились над тобой саркофагом из змей, когда мы вас нашли.

— Нет, не он меня спас, — воспротивилась Алиса его словам. Как он может нести такую ахинею, не зная всей правды?! Джонатан может только разрушать, а не спасать! — Это заслуга другого человека.

— Не буду спорить, — Себастьян отмахнулся от словесной дуэли с Алисой, хотя она только начала распаляться. Он упал на кушетку, на которой до этого лежала Алиса. Закусив нижнюю губу, Алиса попросила всех известных ей хранительниц (после смерти и не в такое поверишь), чтобы он не прознал о спрятанном осколке. Принц подобрался непростительно близко к ее секрету. — Я поклялся, что найду того мерзавца, что подстрелил тебя, и вздерну его на площади.

— Не посмеешь отнять у меня право отмщения, мой принц! — Алиса заломила руки, стрельнув на него гневным взглядом. — Голова Дмитрия принадлежит мне, и только мне.

— А у тебя явно дух воина, — Себастьян склонил голову вбок, и забрался уже с ногами на кушетку.

— Сколько меня здесь продержат? — Решила Алиса задать волнующий вопрос в лоб.

— Ты здесь не пленница, Алиса…

— А кто же тогда? — Алиса недоверчиво прищурилась.

— Та, кого мы обязаны охранять ценой наших жизней. Ты словно воскресшая хранительница, Алиса. О Прародительнице и Разрушительнице миров известно только из мифов, что мы мельком изучаем на школьной скамье. На данный момент дворец — самое безопасное место для тебя. Хотя я настаивал, чтобы мы перевезли тебя в королевскую резиденцию на острове с курганом Бьюттера Сияющего, — все продолжал разглагольствовать Себастьян, словно подготовил свою речь заранее. Может, оно так и было. — Однако Джонатан не позволил. Он и отец посчитали, что ты не перенесешь такую долгую дорогу.

— Так говорят о пленниках, если тебя неизвестно, — прервала Алиса его словесный поток, а после заискивающе защебетала. — Кстати, по поводу Джонатана. Ты знал о его способностях? Ты мне показался испуганным до чертиков, когда волк накинулся на меня в бальном зале.

— Не знал, — честно признался Себастьян, и Алиса ему поверила. — Отец рассказал мне все в ту ночь, когда мы привезли тебя во дворец. Он хотел, чтобы Джонатан мне продемонстрировал свои способности наглядно еще раз. Я ведь будущий король. Но Джонатан отказался отходить от тебя, пока ты не очнешься.

Сердце Алисы пропустило предательский удар, который ощущался ножом в спину. Она должна его ненавидеть если и не за смерть Блэкроу, то за то, что он сотворил с Притоном Гончих. Но почему-то падение преступной берлоги казалось таким незначительным по сравнению с той потерей, что зияло всепоглощающей дырой в груди.

— Король намерен отдать ему должность военного генерала, — как бы невзначай донес до Алисы Себастьян, и она подавилась воздухом:

— Чего?!

— Дядюшка уже весьма стар. Мой отец был младшим сыном, но престол все же передали ему. Его брату исполняется в этом году шестьдесят пять лет. Нрав его смягчился ближе к пенсии, поэтому будет глупо оставить армию под его руководством в ближайшей войне с кхинами. И если Джонатан прав насчет тебя…

— Не прав, — Алиса качнула головой, дивясь, что такой образованный человек, как Себастьян, поверил в воздушные замки Вильцгейма. — Я не смогу откинуть кхинов от Границы, мой принц.

— Потому что тебе не хватает опыта, Алиса. Джонатан поведал нам, что ты еще не сталкивалась серьезно со своей силой. А она бывает непокорна, когда ты ее обижаешь долгим неведением и безразличием. Позволь Вильцгейму тебя тренировать.

— То есть ты пришел по просьбе Джонатана?! — Взорвалась Алиса. Немыслимо.

Почему все в ее жизни стало вертеться вокруг Вильцгейма, а люди тянутся к ней лишь по его приказу или с великодушного позволения этого колдуна?

— Да, я ведь намного обворожительнее этого угрюмого пня, — хохотнул Себастьян, и глаза его болезненно заблестели. — Дамы меня охотнее слушают. Но я и сам хотел донести до тебя одну вещь, — в мгновенье ока его тон приобрел более серьезные и стальные нотки. Он поменял свое положение на кушетке, присев поудобнее боком и облокотившись локтем о мягкую кровать. Голова его уместилась на ладони. — Страна нуждается в таком чуде, как ты, Прародительница и Разрушительница миров. Нам не выстоять против мощи кхинов. Я был в их стране, и узрел тот технический скачок, который они совершили. На балу ты сама охотно расспрашивала меня об успехе переговоров с кхинами. Они не состоялись, Алиса. Кхинский император не позволил нам даже спуститься с корабля на пирс. Он сказал: pliamo clamo zo. Что означает: «войне быть». Они желают стать величайшей империей, чьи земли простираются почти на всей суше, и они этого добьются.

Алиса молча выслушала рассказ Себастьяна. Каждое его слово сквозило переживанием за государство, в котором им «посчастливилось» родиться. Его фразы надолго осели в ее сознании желтым листопадом, гниющим на влажной земле. Однако Алиса не нашлась с ответом. Друг все время ее поучал, чтобы она не бралась тащить мешок, что переломит хребет. Такая ответственность была Алисе не по зубам.

— Но если и это для тебя не аргумент, то у меня еще кое-что есть в кармане, — хитрая улыбка далась ему тяжело, а блеск в глазах потускнел. Он отчаянно желал, чтобы Алиса разделяла его любовь к Бьюттерирайту. Но без едкого голоса в голове стало сложно за кого-либо переживать или радеть. Смерть Друга уничтожила Алису. — Александр скоро возвращается домой, и захочет взять реванш. А твоя техника боя явно оставляет желать лучшего. Если ты согласишься тренироваться с Джонатаном, то я могу натаскать тебя в обращении с оружием и позаниматься с тобой рукопашным боем.

— Да, — неожиданно выпалила Алиса. Ей понадобятся все силы и умения, чтобы отыскать и одолеть Дмитрия. Пусть Алиса больше и не желала никого спасать, ввязываться в чужие войны, но и бежать с пустыми руками, не извлечь никакой для себя практической пользы — величайшая глупость с ее стороны. — Только есть еще одно условие, мой принц, которое ты должен учесть в нашей сделке.

— Какое же?

— Я буду тренироваться с Джонатаном и помогу вам разобраться с армией кхинов, если из меня выйдет толк. Но когда все будет кончено, меня отпустят. Ты убедишь Вильцгейма, что я мертва и отпустишь меня вершить правосудие над Дмитрием. Я не хочу, чтобы он искал меня и мешался под ногами.

— Прародительница и Разрушительница миров, я именно этого и добивался, — Себастьян улыбнулся во все тридцать два зуба. Алиса шикнула ему в его ответ:

— Не смей называть меня так.

Однако быть особенной и единственной в своем роде было, наверное, не так уж и плохо.

Себастьян отказался уходить, пока Алиса все не доест. Алиса долго противилась, пойдя на поводу у своих принципов. Но голод все же оказался сильнее, заставляя живот все громче и громче урчать. В конце концов, Алиса сдалась и набросилась на те яства, что ей преподнес принц, убедив, что отобрал поднос у служанки по имени Виктория. Алиса поинтересовалась не рыжая ли копна волос украшает ее милую голову, попивая остывший чай. Себастьян, в свою очередь, выпятив грудь колесом, ответил, что локоны ее пылают ярче пламени. «— Виктория, значит, — раздумывала Алиса. — Ради таких людей, как она, не жаль и в войну ввязаться».

Когда Алиса прикончила картофель с рыбой, для пирожных у нее не осталось места. Алиса повернулась к будущему правителю, дабы объявить, что она со своей задачей справилась и он может отправиться по своим важным делам, но тихое сопение не дало ей что-либо сказать. Его веки были мирно сомкнуты, а нос чуть дергался, словно он принюхивался к чему-то во сне. Алиса на цыпочках прокралась к шкафу, приглядываясь к каждой половице, чтобы не разбудить Себастьяна скрипом. Он явно заслужил несколько часов покоя.

Платяной шкаф беззвучно отворился и перед Алисой предстал целый ворох одежды. В ее новом шкафу можно было найти все от безобразно пышных платьев до костюмов для скачек. От любой одежды, что заканчивалась юбкой, Алису теперь воротило, так что она натянула на себя обтягивающие белые штаны и длинные из коричневой кожи сапожки, что доходили ей до колена. А сверху Алиса накинула серую рубашку, повисшую на ней мешком. Похоже, Алисе притащили одежду принцессы или кого-то из племянниц короля. Видимо, эти костюмы вышли из моды, и их отправили не на помойку, а к Алисе. Алиса не удивилась бы, если то были тряпки принцессы, которая доставала ее с Джонатаном на пиру. Только у нее была настолько пышная грудь.

Приодевшись, Алиса отошла от шкафа и взяла с постели подушку с пледом. Подушку Алиса аккуратно подложила под голову Себастьяна, не дыша, ибо боялась, что ее глубокие вдохи могут вырвать его из сладостного царства сна, а пледом она накрыла его широкие плечи. Напоследок Алиса не удержалась от того, чтобы пригладить карамельные волосы принца, а после выпорхнула свободной бабочкой из спальни.

— Так-так, — цокнула Алиса в пустоту. — Будь я Джонатаном, какую бы спальню заняла? Вообще бы выбрала отдельную башню, — беседовала Алиса вслух по привычке, словно Друг до сих пор находился рядом с ней. — Но строение дворца, вроде бы, не предполагает отдельных башен.

— Ауч! — Запищала девица, которая врезалась в Алису, выскочив из-за угла. Из ее рук полетели простыни, а Алиса потерла грудную клетку, разгоняя резкую боль от удара.

— Куда ты так спешишь? — Опешила Алиса, но тут же смягчилась, узнав в служанке Викторию. Девушка, казалось, потеряла дар речи и, раскрасневшись хуже помидора, упала передо Алисой на колени, затараторив извинения. — Постой-постой, — Алиса немного растерялась и кинулась поднимать простыни, да пододеяльники. — Ты же это сделала случайно. Чего так переживаешь? С кем не бывает, верно? Я вообще однажды свалилась с балкона. Правда, меня тогда подстрелили, — Алиса пожала плечами, собирая предметы постельного белья и складывая их. — Так что у всех есть свои причины от людей не зависящие.

— Вы не должны мне помогать, — она попыталась отобрать у Алисы простыни, но Алиса даже в ослабленном состоянии оказалась сильнее. — Простите, Прародительница и Разрушительница миров, я такая…

— Алиса, — хрипло отрезала. — Зови меня Алиса. У меня есть имя вообще-то.

— Я не могу… так фамильярничать с вами. — Виктория прикусила красную- красную губу. И тут до Алисы дошло.

— Ты объелась варенья, поэтому так бежала, да? — Дружелюбная улыбка заиграла на устах Алисы, стоило ей припомнить детские проделки в королевском интернате, и она поднялась. Виктория отзеркалила ее жест, забрав постельное белье из рук.

— Мне тоже захотелось клубничного варенья. Почему старшим поварихам можно, а мне нет? — Накуксилась служанка, чем выдала свой возраст с потрохами. Она была таким ребенком, но уже обязана служить королевским особам, выливая их ночные горшки. Интересно, сколько лет она уже находится во дворце?

— Жизнь не так справедлива, когда дело касается сладостей, — Алиса подмигнула ей, но эта веселость выветрилась морозцем, ворвавшимся в разогретую избу. — Ты уже давно работаешь здесь? Уже успела выучить все закоулки дворца?

— Да, Праро… — Хмурый взгляд Алисы заставил ее исправить собственную ошибку. — Алиса, — она сглотнула. — Я живу во дворце сколько себя помню. Начала работать с пяти лет. Сначала помогала мыть посуду, да подметать на кухне. Затем меня поставили следить за спальней принца Александра и прислуживать ему.

— Прислуживать? — Возмущенно прервала Викторию Алиса, и уже ее щеки загорелись. — Он когда-нибудь… переходил грань?

— О, нет! — Она спрятала лицо в простыни, что держала. — Вкусы принца довольно специфичны, и я не в праве их обсуждать. Хоть мне и приходилось быть сторонним наблюдателем некоторых его забав.

Она была так невинна и наивна. А еще она совершенно не умела врать, однако Алиса сделала вид, что поверила ей.

— Пока принц Александр в отъезде, меня приставили к вам. Возможно, потом к вам будет приходить Агнес, — она приподняла голову, открыв всему свету стеснение, что расцвело нежной прелестью цветка на веснушчатом лице.

— Я хотела бы сказать тебе спасибо, Виктория, за то, что не сдала меня тогда, — Алиса похлопала ее по хрупкому плечу.

— Ваши секреты стоят выше королевских. Сегодня ночью я молилась вам, а днем смогла отхватить большую порцию варенья, — ее откровение поразило Алису.

Молилась? Алисе? С каких пор она стала принимать молитвы?

Однако возражения погасли на стадии зарождения. В коридор выскочила тучная дама в белоснежном фартуке и с оловянной поварешкой, которой она явно мешала вареньице. Она держала поварешку между пухлых пальцев. Ее глаза метали молнии, а широкие брови взмывали двумя орлами.

— Ты, бродяжка, вечно голодная! — Бесчисленные подбородки поварихи затряслись, но, завидев Алису, она стушевалась. — Я… простите…

Похоже, женщина не знала, как обращаться к Алисе. Алисе казалось, что для всех она была промежуточным звеном между венценосным семейством и простолюдинами, как аристократы любили называть народ. Однако Алисе отчаянно хотелось, чтобы Виктория обращалась к ней по имени и видела перед собой равного себе человека, разглядела не тот якобы святой ореол вокруг Алисы, а то, что она совсем не отличалась от Виктории. С поварихой дела обстояли иначе. В отместку за рыжеволосое чудо рядом, Алиса решила прощупать почву власти, которой ее наделило новое положение.

— Что-то не так? — Поинтересовалась Алиса, и выступила вперед, загораживая собой Викторию.

— Ничего, Прародительница и Разрушительница миров, — лицо поварихи покрылось багровыми пятнами, и она начала заикаться. Ее обращение заскрежетало песочными песчинками меж зубов, но Алиса стерпела. — Просто эта девчушка съела полбанки клубничного варенья, что мы варили для вас и королевской семьи, гостей на ужин.

— Какого же размера банки? — Виктория прижала локтями постельное белье к груди, освобождая ладошки, и показала Алисе примерный размер. Алиса задумчиво кивнула: не такие уж и большие. Она явно не наелась. — Отлично. Отдайте Виктории вторую половину баночки. Мы с Джонатаном не очень любим сладкое, и обойдемся без него. А с этого дня, если моя личная служанка захочет варенье, то вам, пожалуй, стоит удовлетворить ее желание.

— Но… как… — Повариха не могла найти и слова, чтобы возразить Алисе.

— Какие-то проблемы? — Надменность сквозила сталью в ее голосе, что Алисе аж самой стало неловко. Женщина отрицательно покачала головой и, что-то причитая, удалилась.

— Виктория, не подскажешь, где покои Джонатана Вильцгейма?

— Н-напротив к-к-комнаты для музи… музицирования, — девица до сих пор не могла прийти в себя. — Прямо-о по коридору и-и-и налево. Вы не ошибетесь. В ко-о-омнате для муз-и-и-цирования нет дверей, только арка-а. Двери установят завтра-а, чтобы музыка не мешала Джонатану-у-у Вильцгейму.

— Спасибо, — поблагодарила Алиса ее. Застенчивость Виктории вызывала у нее странные умилительные чувства, из-за чего сердце щемило. — Ты собираешься сменить постельное белье в моей комнате? — Ее кивок послужил положительным ответом. — Давай не сейчас? Забеги ко мне вечерком. На данный момент там уснул принц Себастьян. Бедолага так устал, что стоять на ногах не мог. Пусть отдохнет.

— А я теперь правда ваша личная служанка? — С надеждой спросила она Алису, пропустив все слова по поводу Себастьяна в спальне мимо ушей.

— Я думаю, что с Александром не так весело, раз тебе не разрешают есть варенье вдоволь, — легкомысленно прощебетала Алиса, и Виктория запищала от радости, притоптывая на месте, а затем и вовсе подскочила:

— Это такая честь для меня! Не зря я сегодня возносила вам молитвы!

Алиса прикусила язык, чтобы не ляпнуть: «Молиться некому, что ли? Я такая же, как и ты! Еще хуже! Я — воровка, преступница, всю жизнь прожила в трущобах. Молись Серен или Хейли Златой, но не мне!». Видимо, никто из хранительниц не преподносил ей сладостей, поэтому Алиса смолчала, но напоследок припомнила ей, чтобы не врывалась в ее покои до вечера.

Отыскать спальню Джонатана оказалось легче простого, благодаря подсказкам Виктории. На повороте Алиса взяла левее и очутилась между двумя комнатами: одна с аркой, вместо двери, за которой красовалось лакированное фортепиано с прикрытыми шелковым лоскутом клавишами, а другое помещение было скрыто за дубовыми дверями. Алиса справилась с соблазном, чтобы не сорваться в просторный зал, предназначенный для музыкальных вечеров, и дернула ручку двери, за которой ее ожидал лишь мрак. Из чернеющей щели повеяло холодом, проползшим краешком воздушного крыла стрекозы по позвоночнику.

— Джонатан? — Позвала Алиса его, сглотнув вязкую слюну. — Пришла положить тебе голову на плаху. По моей вине сегодня мы с тобой остались без варенья на ужин.

Неожиданно темнота отступила, брякнули колечки карнизов и теперь из щелки между двухстворчатыми дверьми полился легкий свет пасмурного неба. Но та тьма, что властвовала в комнате до ее прихода, явно не из-за зашторенных окон. Алиса уже видела, как тени Джонатана таят по приказу хозяина.

Неужели он замуровался ото всех? Слова о змеином саркофаге зашуршали в голове.

— Можешь винить меня в том, что сего… — Алиса вихрем ворвалась в чужие покои, смело наступив страху, из-за которого тревожно сосало под ложечкой, на горло. Но картина, представшая перед ней, еще больше ужаснула, затоптав угли былого воодушевления.

— Там, — Вильцгейм дрогнул рукой в сторону комода, заставленного всякими баночками и склянками. На одних бирки уже давно пожелтели и постепенно слезали со стекла комочками, а другие блистали новизной. — Самый маленький пузырек с синими гранулами.

Алиса молниеносно ринулась выполнять его просьбу. Перебирая склянки, она чихнула от терпкого запаха всяческих отваров и вони трав, которые Джонатан развесил на тоненьких веревочках сушиться.

«— Ищи, ищи» — подначивала Алиса себя, стараясь поскорее найти заветный пузырек, но он, черт возьми, как назло не попадался на глаза. И стоило Алисе начать недовольно фыркать, растеряв все крохи и без того шаткого терпения, как ее вороватые пальчики выудили то, что она искала.

— Fröngü Hij? — Вопросительно прочитала Алиса, не совсем разбираясь в старой письменности Бьюттерирайта.

— Оно самое, моя спасительница, — вымученная улыбка ни капли не осветила его лицо похожее больше на чистый, не тронутый краской, холст художника. Алиса открыла лекарство и вложила в его скользкую ладонь пузырек, присев рядом на край кровати. Алиса случайно коснулась его кожи, что уже пошла испариной от жара.

— Ты весь горишь. Что с тобой? — Беспокойство рвало Алису изнутри когтями, скреблось в мольбе, чтобы ему полегчало. Все ее дерзкие шутки и желание убраться подальше от Джонатана задавило булыжником.

— Все хорошо, — он закинул себе в рот все содержимое и всухую проглотил. — Немного не здоровится.

— Хватит разыгрывать спектакль одного актера, если уж подмостки погорели, — Алиса одним шлепком выбила пузырек, что он держал между длинных пальцев, идеально подходящих для игры на музыкальных инструментах. — Тебе не просто плохо. Ты словно из фамильного склепа выполз минут пять назад.

Хриплый смех резанул Алису по сердцу. От досады она чуть не взвыла, ибо не видела здесь ничего смешного.

— Ты это специально, да? Издеваешься? — Алиса подскочила с постели. — Вот и сиди в этой затхлой комнате. Смотри, не задохнись, — Алиса дернула плечом, намереваясь уйти, но он схватил ее за руку на сгибе локтя и потянул на себя.

Алиса свалилась на широкую грудь Джонатана, впечатав его в матрас. Он вновь взорвался смешливой хрипотцой.

— Ты жива, Алиса. Остальное не так важно, — Вильцгейм провел кончиками пальцев по ее щеке, и заправил непослушную прядь волос за ухо Алисы. — А еще сама пришла ко мне, хотя мне никогда не искупить вину перед тобой.

— Не совсем по своей воле, — притворно вредничала Алиса. — Себастьян ведет переговоры получше тебя. Так что я бы на твоем месте оправдала старания принца и объяснилась.

— Каких объяснений ты желаешь от меня услышать? — Синие гранулы подарили ему второе дыхание. Казалось, даже румянец украсил острые черты его лица. — Я потратил слишком много сил в порыве гнева.

— Гнева? — переспросила Алиса.

— Месть Дмитрия обернулась самой величайшей трагедией в моей жизни, — молвил Джонатан, перебирая ее локоны. — Он продумал все до мельчайших деталей. Сыграть на твоем воровском тщеславии и мягком сердце только для того, чтобы добраться до меня.

— Да как ты… — надулась Алиса, но тут же сдулась. — Ладно, возможно, в твоих словах и можно отыскать несколько грамм истины. Но не обольщайся!

— То есть ты не поняла сразу? — Вильцгейм удивленно захлопал пушистыми ресницами. — Задай себе один вопрос: почему ты? Почему Дмитрий обратился именно к тебе?

— Я очень много времени проводила в твоем доме. Все предельно ясно.

— Бинго! Ты находилась ближе всех ко мне. Убить меня — слишком просто, — продолжал он вдаваться в подробности, и его доводы казались Алисе все логичнее и логичнее. — Только не говори мне, что в Притоне Гончих не нашелся бы человек, что прикончил бы меня за милую душу? Только подсыпь звенящих монет в его дырявый карман.

— Нашелся бы. И не один, — подтвердила Алиса.

— Тогда почему ты? Ты, которая никогда не брала заказы на убийства. И тот факт, что почти все члены банды Лайлы мертвы, здесь не при чем. Он задумал это преступление еще до того, как Притон Гончих уничтожили, — Алиса ощутила руку на своем боку и Джонатан опрокинул ее спиной на постель. Одним махом он навис над Алисой, подминая хилое тело под себя. — Алиса, все очень просто. Он с самого начала намеревался вырвать тебя из моих объятий, убив перед моим носом. Дмитрий желал, чтобы я наблюдал, как ты медленно угасаешь на моих руках. Ведь иного света в жизни мне больше и не нужно. Око за око, страдания за страдания. За потерю близкого платят смрадом гниющей плоти того, кто приближен к тебе.

— Но… — Алиса собирала себя по кусочкам, дабы возразить ему, однако слов не находила. Все мысли были заняты только его пальцами на ее ребрах, и том жаре, что разгорелся внизу живота. Коленки Алисы задрожали, а стук сердца заглушал все посторонние звуки, если они и были. — Как я могу тебе верить? — Алиса сглотнула, когда он опустился на локти по обе стороны от ее головы. — Ты сам чуть не погубил меня в бальном зале. Разрушил мой дом.

— Ты знала, что из тебя совсем никудышная лгунья, Алиса? — Его слова задели ее гордость, и Алиса захотела скинуть этого наглеца с себя в то же мгновенье. Алиса всегда считала, что в искусстве лжи ей нет равных. Она бы любого фокусника смогла обвести вокруг пальца. Однако от этого сладостного плена вовсе не хотелось бежать. — У тебя бы не получилось показать силу во всей красе, если бы ты с самого начала знала приготовленный мной сценарий. Величие дремлет внутри тебя, покрывшись пылью, и его пробудить не так уж просто.

— Все равно не стоило поднимать такую шумиху. Сейчас все только и судачат обо мне, а заговорить со мной напрямую боятся.

— Только суматоха могла подарить тебе безопасность. Так или иначе меч, показавшийся на несколько секунд, не произвел бы такого фурора на Колва. Теперь король вдохновлен и его настрой передастся народу, солдатам, приближенным к трону. Бьюттерирайт выстоит в предстоящей войне, не потеряв ни одного человека. Король больше не намерен вести дружбу с кхинами, — Джонатан сполз с кровати, потянув Алису за запястье, чтобы она села, и опустился на колени перед ней. Он задрал рубашку Алисы и ткнулся в оголенный живот носом, чуть правее шрама. Алиса чуть не сгорела дотла в тот момент, сверкая красной гирляндой на общипанном праздничном дереве! — А Волки и Вороны, вынужденные прозябать на Границе, будут свободны.

— Я хочу, чтобы ты поклялся мне на крови, — выпалила Алиса. Только хватка Джонатана удерживала ее от того, чтобы врезать самой себе по лбу за язык, который бежит быстрее мыслей. Алиса не могла с ним обсуждать предстоящие планы по спасению Бьюттерирайта без стойкой уверенности в том, что она теперь в безопасности.

Словам верить нельзя — уяснила Алиса для себя за последние дни.

— В чем именно я должен поклясться? — Вильцгейм задрал голову, и красноречиво поглядел на Алису снизу-вверх. Он слегка облокотился предплечьями об ее бедра и поднялся. С круглого столика на колесиках он взял спицу с острым наконечником и снова оказался подле Алисы.

— Поклянись, что ты не навредишь мне…

— Алиса, я бы…

— Никогда? Да-да, где-то я уже это слышала. Но больше я не верю ни чьим речам. Я потеряла нечто ценное в ночь бала сезона листопадов, огромную и невосполнимую часть себя, — с надеждой объяснялась Алиса. — Поклянись. Или я украду лучшего коня из конюшен и исчезну в тот же миг.

— Эта клятва может быть только обоюдной, — задумчиво произнес Джонатан. — Тебе тоже придется принести мне клятву. Но тогда ты не сможешь мне отомстить.

— Знаю, — кивнула Алиса, накрыв руку Джонатана, в которой он держал спицу, и провела острым концом вдоль своей ладонь параллельно линии жизни. Капельки крови согревали кожу. — Я не убью тебя, Джонатан Вильцгейм. Но рано или поздно расплата за Притон Гончих настигнет тебя. Нагрянет сумрачным кошмаром, не постучав, и свершит надлежащее правосудие.

— Мне достаточно и этого, — следом за этими словами он полоснул свою ладонь, и пожал Алисе руку, скрепляя судьбы. — Клянусь, что я даже не помыслю о том, чтобы причинить тебе какой-либо вред. Ни один из моих теневых зверей не прикоснется к тебе, намереваясь ранить или отнять твою жизнь. Да свяжет эта клятва нити наших судеб до гробовой доски.

Стоило Джонатану договорить, как вены на тыльной стороне его ладони заискрились изумрудом, а под кожей Алисы заструились тени, загрязняя кровь.

Чувство непоправимой ошибки заковало все ее существо в кандалы. Еще один поступок, о котором Алиса будет жалеть долгое время.