Вот в чем фокус

ДАЛЕКО НЕ ФАУСТ

Однажды я встретил на улице знакомого, который пригласил меня в ресторан и за бутылкой вина пове­дал о своей неудавшейся жизни. Особенную горечь в этом рассказе составляла история женитьбы моего знакомого на женщине, вот уже десять с лишним лет угнетающей его морально и физически.

— О, если бы я мог начать жить заново!— восклик­нул он с неподдельной страстью.

Эта мысль мне понравилась. Я и сам нередко обду­мывал ее.

— А что,— спросил я,— если бы вы действительно могли?

— Ерунда,— усмехнулся он.

— Вообразите,— настаивал я,— что я Мефистофель, а вы — Фауст. И я дарю вам вторую юность, вторую жизнь. Говоря деловым языком, жизнь номер два.

Он внимательно оглядел меня, как если бы увидел впервые, и сказал:

— Вы далеко не Мефистофель.

— Хорошо. Тогда допустим, что медицинская наука достигла небывалого прогресса и все люди обрели эту волшебную возможность, в том числе и вы. Что тогда?

— Стоит ли?— вздохнул он. Но я заметил, как лицо его начинает приобретать именно мечтательный отте­нок.

— А все-таки?

— Не знаю... Не знаю, с чего и начать.

— Начните прямо со дня рождения,— посоветовал я.

— Разве что с него...— задумался мой знакомый.— Впрочем, да. Если бы я начал жить заново, то родился бы не третьего января, а какого-нибудь другого числа.

— А чем вас не устраивает третье января?

— После новогодних праздников у людей нет денег, и мне никогда не дарят ничего приличного. Так, все больше шариковые ручки. Хотя что я говорю? Это ме­лочи. Вот что важнее: во второй раз я родился бы у других родителей. Я бы родился у такого отца, ко­торый научил бы меня, как правильно наносить удар в подбородок. И у такой матери, которая своевременно объяснила бы мне, что девушке, решившей стать ва­шей женой, можно и отказать.

— Да,— согласился я,— у таких родителей вы ста­нете совсем иным человеком.

— А как же!— с энтузиазмом подтвердил он и за­думался.

— Теперь самое главное,— продолжил он через не­которое время.— Вся моя новая жизнь будет посвяще­на одной цели: не встретиться с моей теперешней же­ной.

— Вы хотите построить новую жизнь так, чтобы встретиться с другой женщиной?

— Нет, я собираюсь застраховаться полностью: во второй раз я хотел бы родиться девочкой. В худшем случае, если судьба и сведет меня с моей женой, мы станем подружками.

— Ловко придумано,— отметил я. Но тут мне в го­лову пришла ужасная мысль,— А вдруг ваша жена, получив такую же возможность жить заново, пожелает стать мальчиком?

— Гм...— растерялся мой знакомый.— В таком слу­чае я стану женой своей жены, а она — моим мужем?

— Да. И если теперь она вас только пилит, то, став вашим мужем, будет еще и колотить.

— А если я изменю не только пол, но и характер?

Прибавлю в смелости, воле? В наглости, наконец? — неуверенно спросил мой знакомый.

— То же самое может сделать и он.

— Он?

— Он, то есть бывшая она.

— Подождите,— осенило его,— но ведь существует простейший выход. Впервые я родился в Сибири, приехал учиться сюда и здесь встретил ее. Теперь я возьму и все переставлю: появлюсь на свете здесь, а учиться уеду в Сибирь.

— Ну да. Приедете, а ей как раз придет в голову родиться в этом сибирском городе.

Он задумался.

— Я ее обману,— наконец сказал он.— Билет возь­му до этого города, а сойду на какой-нибудь проме­жуточной станции.

— А она возьмет да и родится как раз на этой станции.

— Тогда я сойду на следующей,— упрямо сказал он

— По-вашему, она не может родиться и жить на следующей? Что ей мешает жить на любой станции от Бреста до Владивостока, если её отец — путевой об­ходчик.

— Но ее отец, мой тесть,— экспедитор обувной фаб­рики.

— Это сейчас. Дайте ему возможность жить заново — где гарантия, что его не занесет в путевые обходчики?

Мой собеседник ничего не ответил и долго молчал.

— Такой гарантии нет,— неожиданно произнес он.— Раз уж повторной встречи не избежать, значит, так тому и быть.— Голос его твердел и наливался необыч­ной силой,— Более того, я согласен родиться в тот же день, там же, у тех же родителей и вообще не на­мерен вносить ни малейших изменений в свою жизнь вплоть до сегодняшнего числа. Но с сегодняшнего чис­ла я начну жить заново. С сегодняшнего числа, с этой самой минуты. Дайте две копейки, иду звонить.

Вскоре он вернулся.

— Понимаете,— сказал он, не присаживаясь к сто­лу,— в принципе она не возражает против того, чтобы я начал новую жизнь. Но сначала просит закончить эту. В частности, сейчас я должен срочно вернуться домой и выбить ковер.

— Понимаю,— ответил я.— Вы не Фауст.

— Далеко не Фауст,— согласился он.— Но и вы не Мефистофель.

— Далеко не Мефистофель,— согласился я.

Мы помолчали.

— А наши современные писатели?— внезапно про­изнес мой знакомый.— Они ведь тоже не Гете.

— Далеко не Гете,— подтвердил я.

И это нас сразу успокоило.