Вот в чем фокус

НИ СЛОВА О СПОРТЕ

Валентину Матвеевичу Светловидову выпал отпуск зимой, и он проводил его в дачном домике, на своем участке в коллективном саду. В дни студенческих кани­кул к нему присоединился сын Сережа. Однажды Ва­лентин Матвеевич уехал по делам в город и вернулся радостно-возбужденным:

— Знаешь, кого я в городе встретил? Борьку Круглова!

— Ну и что? — снисходительно спросил Сережа, хоть и сразу понял, о ком речь. Он считал отца простова­тым и не в меру восторженным.

— А то, что друг моего детства Борька Круглов — не кто иной, как известный спортивный комментатор Борис Николаевич Круглов!

— Слыхали... Ну и что он, Круглов? Зазнался?

— Нет! Разговаривает, правда, как-то... необычно. Но сам понимаешь — профессия.

— Зазнался.

— Да нет же! Не только не зазнался, но завтра же обещал приехать сюда. Вот так-то, сынок! За одной партой сидели, я кто стал? Никто. Слесарь.

— Ты хороший слесарь, папа. Тебя весь город знает.

— А его — вся страна. И тем не менее — едет. Да. Хочу предупредить: Борис Николаевич только что вер­нулся из зарубежной поездки, сдал в печать серию репортажей, вчера выступал по телевидению. Словом, сам понимаешь: человек едет отдохнуть, поэтому — никаких разговоров на спортивные темы. Он прямо так и сказал: «Ни слова о спорте!»

— Зазнался,— упрямо подытожил Сережа.

На следующий день на даче ждали почетного гостя. Гость запаздывал. Сережа иронизировал. Валентин Мат­веевич переживал.

— Наконец-то! — облегченно воскликнул он, когда в воротах сада показалась серая «Волга». Мягко взле­тая на снежных ухабах, она подкатила к домику.— Сережа, помнишь? Человек приехал отдыхать.

Из «Волги» вылез энергичный моложавый мужчина в замшевом пальто и кожаной кепке.

— Валька, здорово! — закричал он.— А это сын? Здоров!

— Здравствуйте,— вежливо ответил Сережа.— Как доехали?

— Такой силовой борьбы я не видел даже в Кана­де! — незамедлительно ответил Борис Николаевич.— Лед на дороге подготовлен очень неплохо, скорости участ­никам не занимать, так что все предвещало острую схватку. И вот представьте: я пытаюсь пройти по краю, но навстречу выкатывается тройка в составе: «ЗИЛ», «Икарус» и «КаМАЗ» с прицепом. Как я не раз повторял, когда на лед выходит «КаМАЗ» с прицепом — это всегда опасно! Нет, такой «КаМАЗ» нам не нужен! К счастью, вслед за мной продвигался трубовоз, который легко ра­зобрался в ситуации и с ходу оттеснил противника. В ре­зультате я прошел по флангу и стремительным броском взял ворота! А тишина-то у вас тут какая! Лес прямо за­мер... как перед пенальти!

— Ведь я тебя просил,— шепнул Валентин Матве­евич сыну.— Не заговаривай с ним о спорте.

— Да это он не о спорте. Машины на шоссе стол­кнулись, получилась пробка, вот он и опоздал.

— Но ты все-таки думай, прежде чем спрашивать. Хорошо?

— Тогда сам спрашивай,— обиделся Сережа.

— Лес у нас замечательный,— подумав, сказал Ва­лентин Матвеевич.— Может, прогуляемся? А потом чай­ку попьем. У меня особенный, с травками. Тонизирует!

— Тонизирует, стимулирует...— бормотал Борис Ни­колаевич, шагая по тропинке, ведущей к соснам.— Вы пе можете себе представить, как остро стоит вопрос об этих стимуляторах, анаболиках... Но, друзья, умо­ляю, ни слова о спорте! Валя, ведь мы не виделись с первого периода, когда ты еще не был...

— Слесарем,— скромно напомнил Светловидов.

— А я — комментатором. А просто сидели за одной партой.

— Сидели,— подтвердил Светловидов, не решаясь молвить что-нибудь еще.

Некоторое время ели молча.

— Спроси же что-нибудь,— прошептал отец сыну.— Только хорошенько подумай.

— Борис Николаевич...

— Ну-ну, смелее, парень. Наш девиз — атака с ходу.

— Борис Николаевич, расскажите, как вы с папой были школьниками.

— Ну, это, скажу тебе, был марафон! Со старта весь класс ушел резво, но уже после первого поворота разбился на группы, а лидировал Петров, помнишь, Валя, Петрова? До седьмого класса он шел первым. Но не зря мы всегда напоминаем: настоящий марафон начинается с восьмого класса. Именно здесь Петров выдохся, сбил дыхание и безнадежно отстал. А в лидеры вышел я. Но не зря говорят, что настоящий финиш начинается на последнем километре. Если в начале выпускных экзаменов я еще рассчитывал на медаль, то в конце не выдержал темпа и едва закончил дистанцию...

— Я же тебя просил,— укоризненно прошептал Свет­ловидов.— Только расстроил человека.

— Все! Спрашивай сам,— отрезал сын.

Вечерело. Западный край неба охватило багровым свечением, и розовые полосы легли на снег.

— А закат у нас какой! — заметил Валентин Матве­евич.

— Потрясающий! — согласился Борис Николаевич.— К сожалению, мне в свое время не довелось воочию наблюдать знаменитый закат пресловутого Бобби Фи­шера. Очевидцы утверждают, это было незабываемое зрелище.— Он огорченно раскашлялся.

— Не простыть бы тебе,— испугался Валентин Матве­евич.— Ветер уж больно свежий.

Борис Николаевич кивнул:

— Именно об этом я говорил на прошлой неделе в Австрии. Свежий ветер перемен — вот что нам нужно в некоторых международных федерациях, где кое-кто еще дышит спертым воздухом прошлого и протаски­вает тухлые идейки...

— Э-э...— Валентин Матвеевич помялся.— Подмо­раживает что-то. Может, в дом, поужинаем?

Он весь напрягся в ожидании ответа.

— С удовольствием! — просто ответил Борис Нико­лаевич.

В разгар ужина Валентин Матвеевич осмелел, отчас­ти забылся и, желая сказать в утвердительной форме: «А дай-ка я тебе салатику подложу, Боря. И ветчинки», нечаянно вновь высказался в вопросительной:

— Борь, салатику подложить? Или ветчины?

И тут же вздрогнул от ощущения, что машинка включилась.

— Характерная для нас широта выбора,— задумчиво произнес Борис Николаевич.— Я не раз сталкивался с ней, бывая в гостях у наших сборных. Между тем у них есть только один выбор: или ты побеждаешь и стано­вишься идолом рекламы, или заправилы бизнеса вы­швыривают тебя как ненужную вещь.

Глаза у Валентина Матвеевича округлились.

— Правильно, Борь...— пробормотал он,— а как же... мы люди простые, но мы тоже протестуем против этого самого...

— Ради бога, Валя! — развел руками Борис Нико­лаевич.— Я приехал отдохнуть. Умоляю тебя: ни слова о спорте!