Вот в чем фокус

Шутка

Сергей Иваныч человек серьезный, но иногда любит пошутить. Как-то раз пришел с работы, настроение хорошее, видит — и у жены хорошее. А что, думает, если я спрячусь? Вот она удивится: только что здесь был. Куда пропал? Пусть-ка поищет. А потом вместе по­смеемся!

Улучил момент, когда жена на кухню ушла, и влез во встроенный шкаф. Втиснулся между стенкой и своим зимним пальто. Но дверцу плотно закрыть не удалось — с внутренней стороны ручки нету. Жаль, думает. Так она сразу догадается. Только увидит, что створки приот­крыты, и сразу догадается. А может, не сразу? Сначала окликнет: ты, мол, где? Потом решит, что я в ванной. Потом — что в туалете. А уж когда ни там, ни там не обнаружит, начнет искать по-настоящему. Но тогда уж быстро найдет. Потому что, где же еще в нашей квартире прятаться, как не в шкафу?

Слышит: идет. Слышит: прошла к буфету. Слышит: буфетная дверца скрипнула. Вот, думает, женская логика. Ну как бы я там поместился? Там же все банками с вареньем заставлено. Слышит: бумажка хрустит. Слышит: жена леденцом зачмокала. Слышит: телевизор включила. Села в кресло, как раз против шкафа, так что в щелку ее со спины видно. И еще видно, как из-за края кресла локоть мелькает. Вяжет, стало быть. И леденец сосет. И телевизор смотрит. То есть много чего делает. Но главного почему-то не делает: Сергея Иваныча не ищет.

Может, она думает, что он еще с работы не пришел? Неужели не помнит, что пришел? Не выдержал Сергей Иваныч и говорит в щелку:

— Ку-ку!

Ноль внимания.

Сергей Иваныч снова:

— Ку-ку!

А ей из-за телевизора не слышно.

Надо же быть таким идиотом, думает Сергей Иваныч. Сижу в шкафу в собственной квартире и кукую. Еще только прокукарекать не хватало. Нет, надо вылезать.

Но слышит: в дверь позвонили. Жена кричит:

— Сергей Иваныч! Открой!

Ага, думает Сергей Иваныч, сейчас наконец до тебя дойдет, что муж исчез. Не пуговица, понимаешь, потеря­лась — муж пропал.

А звонок опять: дзынь! Дзынь!

— Сергей Иваныч!

Ну, покричи, покричи. Дурочка непонятливая.

— Тьфу! — говорит жена.— Называется — мужик в доме. Пустяка нельзя попросить.

Пошла, сама открыла. Это ее подружка пришла. Прошли они в комнату, и потекла женская беседа, обо всем и ни о чем. Как представил Сергей Иваныч, что он сейчас из шкафа при подруге вылезет, так сразу вылезать расхотелось. А захотелось вдруг что-нибудь съесть. Обша­рил он в зимнем пальто карманы. Трамвайный абонемент нашел, карандаш, монетку. Странная у меня привычка, ду­мает. Ничего съестного в карманах не оставлять. А надо бы. Что-нибудь такое, что долго не портится. Сухарик. Или печенья пачку. Мало ли какие бывают обстоятельства.

Стоит он, голодный, в духоте, ноги затекли. Думает про подругу: черт бы тебя унес поскорее!

— А Сергей Иваныч где? — спрашивает подруга.

— На кухне, наверное,— отвечает жена.— Он тебе нужен?

— Нет, я так спросила.

— Чаю хочешь?

О господи, еще и чай начнут распивать!

— Нет-нет,— говорит подруга.— Я ведь буквально на минутку. Сейчас уйду.

Давай-давай, молит Сергей Иваныч, проваливай!

Но беседа идет своим путем, и «минутка» все затя­гивается... Главное, чем больше времени проходит, тем нелепее из шкафа появляться. Он уж перестал пони­мать, о чем они там бубнят. А в голову детский стишок лезет: «Тра-та-та... чего-то слон, стоя спать умеет он...» И под этот не полностью вспомнившийся стишок Сергей Иваныч не заметил, как уснул.

Проснулся от стука. Выглянул в щелку: подруги нет. Жена у телевизора сидит, капусту в корытце рубит.

Вылез Сергей Иваныч из шкафа, подошел к жене, глянул ей в глаза. Она голову вскинула, так и застыла с тяпкой над корытцем.

— Что? — спрашивает.— Что ты на меня так смот­ришь? Вот, пирожки будут. Ну, хорошая я у тебя жена?

— Хорошая ты у меня жена,— говорит Сергей Ива­ныч.— Но шуток не понимаешь.