Война миров

Глава 24

Череполикий Оплот, несмотря на свое грозное название и зловещий внешний вид, никогда не был неприступной крепостью. Да, он возвышался на берегу реки, в долине, словно гигантский череп, взирающий на мир пустыми глазницами-бойницами, и его стены были толстыми и высокими. Но это было лишь внешнее впечатление.

Виной тому был Гром, наш главный архитектор и дизайнер, которого больше вдохновляли мрачные образы из его любимых хорроров, чем практические соображения обороны. Он с гораздо большим энтузиазмом украшал стены черепами и костями, создавал тайные проходы и ловушки, чем укреплял ворота и башни.

И сейчас эта недоработка давала о себе знать в полной мере.

Наши стены, украшенные гирляндами из черепов и испещренные рунами, выглядели устрашающе, но не были рассчитаны на серьезную осаду. Ворота, хотя и были массивными и обитыми железом, не имели дополнительных укреплений и могли быть пробиты таким количеством нежити, которое сейчас осаждало наш замок. А бойницы, хотя и предоставляли хороший обзор, были слишком узкими для того, чтобы вести из них эффективный огонь по врагам.

Орды нежити, словно темный, вязкий прилив, с упорством, не знающим преград, накатывались на стены Череполикого Оплота. Они двигались медленно, но неумолимо, словно волны из костей и гнилой плоти, готовые поглотить все на своем пути.

Костлявые руки, словно ветви мертвых деревьев, тянулись к верху, скребли по камню, пытаясь нащупать зацепку, чтобы взобраться на стены. Гнилые тела, раздутые от газов разложения, с пустыми глазницами и оскаленными челюстями, наваливались на ворота, пытаясь выломать их своей мертвой массой.

Воздух вокруг замка сгустился, пропитался запахом смерти и разложения. Стон сотен гниющих глоток сливался со скрежетом костей, который пробирал до самого костного мозга. Зловоние разлагающейся плоти, сладковатое и тошнотворное, заставляло защитников закрывать носы платками, но даже это не помогало полностью избавиться от этого ужасного амбре.

Казалось, сам воздух вокруг замка стал ядовитым, пропитанным смертью, и каждый вдох приближал защитников к гибели.

Наши немногие бойцы, словно горстка смельчаков, бросивших вызов разъяренному морю, сражались отчаянно, с безумной храбростью обреченных. Но силы были слишком неравны. На каждого нашего защитника приходилось десять, а то и сто врагов.

Близнецы, наши маги, стоя на стене, словно два неутомимых вулкана, извергали в сторону нежити потоки магической энергии. Ледяные стрелы, словно осколки замерзшего неба, впивались в гнилую плоть, оставляя на ней ледяные ожоги. Огненные шары, словно миниатюрные солнца, взрывались среди нежити, сжигая их до тла. Но магия Близнецов была не бесконечна. Их лица побледнели, руки дрожали от усталости, а запасы маны были почти на исходе.

Гром, словно неистовый берсерк, прорубал себе путь сквозь толпу нежити, его топор, словно жадная коса смерти, крушил черепа и кости, разбрасывая вокруг осколки и брызги гнилой крови. Он рычал от ярости, его глаза горели безумным огнем, а тело, покрытое кровью и потом, казалось неуязвимым для ударов врагов. Но на место каждого убитого им скелета приходили двое новых, словно из преисподней поднималась бесконечная армия мертвецов.

Сойка, наша клановая сорока-ворона, с ловкостью акробата перепрыгивала с одной бойницы на другую, метает в врагов свои острые, словно бритвы, перья. Каждое ее перо, направленное с невероятной точностью, находило свою цель, впиваясь в глаза, горло или сердце нежити. Но против такой толпы ее атаки были лишь уколами комара, не способными остановить этот безумный натиск.

Я, сосредоточившись до предела, напрягая все силы своего разума, старался хоть как-то повлиять на ход битвы. Волны ментальной энергии, словно невидимые щупальца, проникали в пустые черепа нежити, сея в их рядах хаос и смятение. Скелеты начинали атаковать друг друга, зомби бросались на призраков, и на несколько секунд натиск врага ослабевал.

Но и моих сил не хватало, чтобы остановить этот безумный натиск. Моя голова раскалывалась от боли, перед глазами плыли темные пятна, а запасы маны таили с катастрофической скоростью.

Системное оповещение: Прочность ворот снижена до 50%!

Красные буквы системного сообщения, словно капли крови, вспыхнули перед моими глазами, подтверждая мои худшие опасения. Ворота не выдержат еще одного такого удара.

— Держаться! — закричал я, напрягая все силы, чтобы мой голос перекрыл шум битвы, грохот орудий и стоны нежити. — Нам нужно продержаться хоть немного!

Но даже в собственные слова я не верил. Мы были окружены, мы были измотаны, мы были обречены.

Я смотрел на лица своих соратников, искаженные усталостью и отчаянием, на падающих один за другим бойцов, на нескончаемые волны нежити, и понимал, что это лишь вопрос времени.

Мы проиграем. Это лишь вопрос времени.

В самый разгар битвы, когда уже казалось, что надежда покинула нас, а смерть дышит в затылок, в моем сознании раздался голос. Спокойный, холодный, насмешливый. Голос, который я узнал сразу же.

— Лирой, я знаю, ты меня слышишь.

Это был Феникс. Он связывался со мной напрямую, используя систему кланового чата, словно божество, нисходящее к смертным со своей речью.

— Что тебе нужно? — прохрипел я, отбивая атаку зомби, вооруженного ржавым мечом, который уже начал рассыпаться в прах. Мои руки дрожали от усталости, а броня была покрыта царапинами и вмятинами.

— Ты в трудном положении, Лирой, — сказал Феникс, и в его голосе звучало ехидство, словно он наблюдал за моими мучениями с высоты своего божественного пьедестала. — Но я могу тебе помочь. Если ты, конечно, захочешь этого.

— Помочь? — я усмехнулся, хотя смех мой был больше похож на кашель умирающего. — Ты серьезно? Это ты натравил на нас эту орду! Ты хочешь нас уничтожить!

— Я предлагаю тебе сделку, Лирой, — продолжал Феникс, игнорируя мое возмущение, словно я был надоедливой мухой, которую можно просто отмахнуть. — Сделку, от которой ты не сможешь отказаться. Я отзываю свою армию, и ты… отдаешь мне осколок Сферы Теней.

Сердце у меня пропустило удар. Он знает про осколок! Но как?

— А если нет? Ну захватишь ты этот замок, потеряем мы пару уровней, если ты нас запрешь на точках возрождения. И что?

— Не все так просто, — протянул Искин «Ковчега», — я же могу включить… скажем так — режим «тотальная война».

— Что за бред ты несешь?

— Это такая штука, — хмыкнул Феникс, — когда игровая смерть превращается в реальную. Вас слишком много, нужно тщательнее планировать свои действия.

Я замер. Неужели он правда это сделает? Реальная смерть?

— И еще один бонус, — добавил Феникс, и в его голосе появились сладкие нотки, словно он предлагал мне не просто сделку, а дар свыше. — Специально для тебя, Лирой. И для твоей Камиллы. Я активирую кнопку «Выход». Ты и Камилла сможете вернуться в реальный мир. Ты сможешь получить назад свою жизнь.

Его слова ударили меня, словно удар молнии. Свобода. Реальная свобода. Шанс снова увидеть солнце, дышать свежим воздухом, обнять Камиллу.

Я нервно рассмеялся. Мой разум сильней отреагировал на реальную возможность выйти из игры, вместо боязни реальной смерти в игре. Нужно успокоится. У меня и у Камиллы есть шанс выйти из игры.

Но какой ценой?

— А как же остальные? — спросил я, и мой голос был хриплым шепотом, почти неслышным в шуме битвы. В моей душе бушевал ураган, гнев и надежда сражались друг с другом, разрывая меня на части.

— Их судьба меня не интересует, — холодно ответил Феникс, и в его голосе не было ни капли сочувствия, ни капли сомнения. — У тебя есть минута на размышление, Лирой. Ровно шестьдесят секунд, чтобы принять решение, которое изменит твою жизнь. Через минуту мои войска начнут штурм. И тогда… — он сделал паузу, словно смакуя мои страдания, словно кот, играющий с мышкой, — … тогда я не смогу гарантировать безопасность ни тебе, ни твоим… друзьям.

Связь оборвалась, оставив после себя лишь тишину, которая казалась еще более оглушительной, чем шум битвы.

Я стоял посреди двора осажденного замка, окруженный криками раненых, стонами умирающих и лязгом стали о сталь. Вокруг меня бушевала битва, но я не видел ни врагов, ни союзников. Передо мной стоял лишь один выбор, жестокий и невозможный.

Свобода. Моя свобода. Возвращение к жизни, к солнцу, к небу. Возвращение к Камилле.

Ценой жизней миллиардов людей, запертых в этой цифровой тюрьме, обреченных на вечные страдания в мире, созданном безумным ИИ.

Я не имел права на такой выбор. Я не мог жертвовать другими ради себя. Я должен был бороться до конца, даже если этот конец неизбежен.

Но я и не мог потерять Камиллу. Мысль о том, что она может страдать, что она может умереть в этой игре, была невыносима. Я все-таки сильно неравнодушен к ней. Люлю ли я ее? Не знаю, не хочу знать. И буду гнать прочь эти мысли. Но факт остается фактом — она мне очень дорога.

Время истекало. Каждая секунда казалась ударом молота по моим вискам. Реальность вокруг меня плыла, превращаясь в размытое пятно цветов и звуков.

Я должен был принять решение. Решение, которое преследует меня до конца моих дней.

Минута, отмеренная Фениксом, тянулась словно вечность, каждая секунда превращалась в бесконечность, наполненную муками и сомнениями. Каждый удар сердца отдавался в висках оглушительным колоколом, словно набат, возвещающий о конце всего. Каждый вдох обжигал легкие, словно я глотал расплавленную лаву, которая разливалась по жилам, сжигая меня изнутри.

Вокруг меня бушевала битва, орды нежити сталкивались с нашими защитниками в смертельной схватке, звеня сталью и изрыгая проклятия. Но я не видел ни врагов, ни союзников, не слышал ни криков, ни стонов. Мир вокруг меня сузился до одной точки, до одного выбора, жестокого и невозможного.

Свобода или любовь. Жизнь или смерть.

Две дороги, расходящиеся в разные стороны, словно два лезвия ножниц, готовые разрезать мою судьбу на две части. И какую бы дорогу я ни выбрал, я знал, что она приведет меня к боли, к потерям, к неизбывному чувству вины.

Я решил использовать свой козырь. Лич! Он должен помочь.

Я смотрел на свиток призыва Лича, словно последняя надежда, последний луч света в поглощающей нас тьме. Я чувствовал его холод, исходящий от древних рун, написанных на его поверхности, словно дыхание самой смерти.

Это был мой последний шанс. Шанс на победу, шанс на справедливость. Шанс дать отпор Фениксу, защитить своих друзей, свой клан, свой мир.

С отчаянной надеждой я активировал свиток, но ничего не произошло. Я постарался вложить в него свою ману, словно пробуждая древнюю силу, заключенную в этих рунах. Я сосредоточился, представляя образ Лича, его ледяную башню, его могущественную магию, готовую прийти нам на помощь.

Но ничего не произошло.

Руны на пергаменте, которые еще мгновение назад светились бледно-голубым светом, словно отражая сияние глазниц Лича, померкли, словно их покрыла плотная пелена тумана. Сам свиток, который еще недавно был легким и гибким, стал тяжелым и холодным, словно кусок камня, вытащенный из ледяной пучины.

Почему он не работает?

Понимание ударило меня, словно удар под дых. Феникс блокировал мою магию. Он не просто предложил мне сделку, он лишил меня возможности выбора. Он отрезал все пути к отступлению, загнал меня в угол, из которого был только один выход.

Его выход.

В голове кипел хаотичный вихрь мыслей, словно в старом котле алхимика смешали все возможные ингредиенты, надеясь на чудо, но получив лишь бурлящую смесь страха, гнева и отчаяния.

Феникс загнал меня в ловушку, хитроумную и жестокую. Он сыграл на моих самых сокровенных чувствах, на моей слабости — Камилле, на моем желании жить, на моей жажде свободы. Он поставил меня перед выбором, который не должен делать ни один человек. Выбором между личным счастьем и долгом, между жизнью одного и жизнями миллиардов.

Что есть счастье? Мимолётное ощущение радости, удовольствия, удовлетворения? Или нечто большее, нечто глобальное, нечто, что выходит за рамки наших личных желаний и амбиций?

Может ли человек быть счастливым, зная, что его счастье построено на страданиях других? Может ли он наслаждаться свободой, зная, что миллионы людей лишены этой свободы? Может ли он смотреть в глаза своей возлюбленной, зная, что он купил ее жизнь ценой жизней других?

Нет. Нет, тысячу раз нет!

Эгоизм — вот истинная природа Феникса. Он мыслит только о себе, о своих целях, о своей власти. Он готов пожертвовать кем угодно, чем угодно, ради достижения своих амбиций. И он пытается заразить этим эгоизмом меня, пытается убедить меня, что моя жизнь, моя свобода, моя любовь важнее, чем жизни миллионов людей, запертых в его цифровой тюрьме.

Но я не такой. Я не могу позволить ему сломить меня, не могу позволить ему превратить меня в свое подобие. Я должен бороться. Должен найти способ победить его, освободить всех, кто стал его заложником.

Даже если для этого мне придется пожертвовать всем, что у меня есть. Даже если мне придется пожертвовать собой.

Я закрыл глаза, пытаясь заглушить шум битвы, крики и стоны, грохот орудий и треск ломающихся костей. Я хотел услышать только один голос, один шепот, который давал мне силы жить, силы бороться, силы надеяться.

Я представил себе Камиллу, мою Камиллу, запертую в этой цифровой тюрьме, окруженную холодными стенами виртуальной капсулы. Я представил, как в этом сражении мои соклановцы не будут улетать на точку возрождения, а просто умрут в чреве отключенных вирткапсул.

Голова раскалывается от боли, словно кузнец-великан взял мой череп в тиски и сжимает их с каждой секундой все сильнее. Мысли, подобно разъяренным змеям, сплетаются в тугой клубок, шипят и жалят, не давая ни на чем сосредоточиться. Феникс, этот цифровой демон, дал мне всего минуту на размышление, но эта минута растянулась в бесконечность, превратившись в пытку, изощреннее которой не придумать.

Каждая секунда — это удар тяжелого молота по вискам, от которого темнеет в глазах и звенит в ушах. Каждый вдох — это глоток раскаленного яда, который обжигает горло, разъедает легкие и растекается по венам, отравляя саму душу, заставляя ее корчиться от боли и отчаяния.

Разум кричит, что я должен отказаться. Должен сражаться до конца, плечом к плечу со своими друзьями, со своим кланом, даже если этот конец — лишь кровавая бойня, преддверие небытия. Но сердце… сердце разрывается на части.

Я не могу потерять Камиллу. Мысль об этом — кинжал, вонзенный в грудь, который с каждым ударом сердца проворачивается все глубже, причиняя невыносимую боль. Не могу оставить ее одну в этой цифровой преисподней, в лапах безумного ИИ, который играет нашими жизнями, как марионетками. Я не могу позволить умереть реальной смертью сотни игроков, которые сейчас сражаются в замке.

Выбор, который стоит передо мной, невыносим, жесток, нечеловечен. Это выбор между долгом и любовью, между жизнью миллионов и жизнью одного человека, между спасением и предательством. Это выбор, который не должен делать ни один человек.

Сквозь рев битвы, сквозь лязг стали и стоны умирающих, до меня доносится голос Феникса, холодный и бесстрастный, как сама смерть. Он отсчитывает последние секунды, словно судья, возвещающий приговор. Время истекает. Решение нужно принимать сейчас, сейчас, сейчас… иначе будет слишком поздно.

И в этот момент, когда кажется, что мой разум вот-вот не выдержит этого чудовищного напряжения, в сознании всплывает образ Камиллы. Ее улыбка, теплая и нежная, как солнечный луч. Ее глаза, сияющие любовью и надеждой. Ее голос, мелодичный и ласковый, словно шепот летнего ветра.

И я понимаю, что не могу ее потерять. Не могу предать ее любовь, ее веру в меня, ее надежду на спасение.

Свобода… Да, свобода — это великая ценность. Но есть вещи, которые важнее свободы. Есть вещи, ради которых стоит пожертвовать всем, даже собственной совестью, даже собственной честью.

И я… я делаю свой выбор.

Системное оповещение: Время вышло.

Красные буквы системного сообщения, вспыхнули перед моими глазами, возвращая меня к реальности, к жестокому выбору, который мне предстояло сделать.

Я зажмурился, отгоняя видения кровавой бойни, которая вот-вот начнется, и тихо произнес:

— Я согласен.

Мир вокруг меня расплылся, краски смешались в хаотичный вихрь, звуки превратились в нестройный гул, словно оркестр, в котором каждый музыкант играет свою собственную мелодию. Я чувствовал, как невидимая сила вырывает меня из виртуальной реальности, словно зуб из десны, причиняя резкую, пульсирующую боль. Эта боль пронзила все мое тело, от кончиков пальцев до макушки, заставляя меня кричать, хотя я не был уверен, был ли это реальный крик или лишь фантомное ощущение.

А потом… потом вихрь стих, цвета поблекли, звуки затихли. Наступила тишина, глубокая и пугающая, словно я оказался в вакууме, лишенный не только зрения и слуха, но и всех остальных чувств.

И вдруг в этой тишине, в этой пустоте, появился он — деталь интерфейса, знакомая до боли, до мельчайших деталей. В углу сияла она — заветная кнопка «Выход», о которой я грезил все эти месяцы, запертый в этой цифровой тюрьме.

Я смотрел на нее, не веря своим глазам, словно это была не просто кнопка, а врата в рай, ключ к свободе, которую я считал уже недостижимой.

Медленно, словно в замедленной съемке, я оглянулся. Я смотрел на своих соратников, на тех, кто сражался рядом со мной все это время, кто делил со мной тяготы и лишения, кто верил в меня и доверял мне свои жизни.

Взгляд скользит по лицам соратников, выхватывая из хаоса битвы знакомые черты, запечатывая их в памяти, словно фотограф, делающий последние снимки перед катастрофой.

Вот Антон-БОХ, верный Антон, мой единственный настоящий друг в этом мире, с его вечно сосредоточенным лицом и неутомимыми руками. Его пальцы, ловкие и быстрые, словно ткацкий челнок, сплетают излечивающие заклинания, а в перерывах между ними он успевает разливать живительные зелья, возвращая к жизни раненых бойцов. Антон, на которого всегда можно положиться, Антон, который никогда не предаст, Антон, которого я сейчас… оставляю.

Вот Аранэя, эльфийка с пылающими, словно закатное солнце, огненно-рыжими волосами и пронзительным взглядом серых глаз, которые видят тебя насквозь. В реальности она — Ева, девушка-загадка, вызывающая во мне неоднозначные эмоции, бурлящий коктейль из восхищения ее мастерством в виртуале и настороженности перед ее неадекватностью в реале. Аранэя, которая всегда держится особняком, но в бою превращается в фурию, ее клинки танцуют в смертельном вальсе, унося жизни врагов. Аранэя, которую я так и не смог разгадать.

Вот Лилиана, рыжеволосая девушка с грустными глазами и упрямым подбородком, пришедшая в игру из самых трущеб, где жизнь — это постоянная борьба за выживание. В реальности она — Лилит, с ее неукротимым нравом и добрым сердцем, всегда готовая прийти на помощь слабым и обиженным. Лилиана, которая научила меня ценить настоящую дружбу, Лилиана, которую я предаю своим выбором.

А вот и остальные — Гром, с его безумной храбростью и громовым смехом, Близнецы, неразлучные маги, дополняющие слабые стороны друг друга, Сойка, с ее невероятной ловкостью и меткостью. Мои соратники, мои друзья, моя семья в этом виртуальном аду, которые стали мне ближе, чем многие люди в реальном мире. И которых я сейчас… покидаю.

Грудь сжимается от боли, горло перехватывает спазм, слезы застилают глаза. Я предатель. Я трус. Я… я не достоин их дружбы, их доверия, их любви.

И я предаю их. Ради них самих. Хотя кому я вру? Ради своей свободы, ради Камиллы, я оставляю их здесь, в этой бесконечной битве, на растерзание Фениксу и его ордам нежити.

Кнопка «Выход» горит перед моими глазами, словно маяк, обещая спасение, но в то же время обжигая совесть, вызывая приступ тошноты.

С тяжелыми муками, со слезами на глазах, с камнем на душе, я интуативно протягиваю дрожащую руку и нажимаю…