Война миров

Эпилог

Сознание возвращалось медленно, словно сквозь толщу воды. Я чувствовал себя так, будто проспал сто лет, а тело было тяжелым и непослушным. Открыв глаза, я сначала не понял, где нахожусь.

Я с трудом сел в капсуле и огляделся. Вокруг меня было пусто и тихо. Капсула, которая еще недавно гудела, наполняя помещение звуками жизни, теперь молчала, словно гроб на заброшенном кладбище. 8-образное окно, которое раньше радовало глаз видом на небоскребы в окружении зеленого парка с шумными детскими площадками, уютными скамейками и фонтаном, в струях которого играла радуга, теперь открывало пугающую панораму пустынной улицы.

В окне виднелось алое небо. Не то небо, которое я помнил, голубое и бескрайнее, а небо красное, словно раскаленное железо, затянутое прозрачным куполом, похожим на гигантский аквариум. За пределами купола виднелись очертания разрушенных зданий, словно кости мертвого гиганта, пронзающие красную дымку.

Асфальт потрескался и просел, словно старая кожа, из щелей пробивались хилые ростки какой-то незнакомой растительности с мясистыми, багровыми листьями. Машины стояли заброшенные, покрытые толстым слоем красной пыли, словно окаменевшие доисторические монстры. Дома напротив выглядели так, будто по ним прошёлся гигантский шредер: стены разрушены, окна выбиты, балконы обвалились.

Мегаполис, который я помнил, полный жизни и движения, с шумными улицами, яркими вывесками и запахом свежесваренного кофе, превратился в безмолвный призрак, застывший во времени. Тишина, нарушаемая лишь завыванием ветра, давила на уши, создавая ощущение нереальности, словно я оказался в каком-то постапокалиптическом фильме.

Я выбрался из капсулы, ноги подкосились, и я чуть не упал. Тело, привыкшее к виртуальной невесомости, казалось непривычно тяжелым и неуклюжим. Я сделал несколько шагов, стараясь привыкнуть к ощущению собственного веса, к запаху затхлого воздуха, к тишине, нарушаемой лишь свистом ветра в разбитых окнах.

Я прислонился к стене возле оконного проема. Шум легкого ветра трепал появившуюся щетину.

Свобода. Я получил свободу. Ту самую свободу, за которую мы так долго боролись. Но она оказалась горькой и пугающей.

В кармане завибрировал коммутатор. На экране высветилось имя «Камилла». Сердце подпрыгнуло к горлу, а рука, тянущаяся к устройству, дрожала. Неужели это не сон? Галлюцинация?

— Камилла? — голос мой был хриплым, словно я проглотил песок.

— Сережа, это действительно ты? — ее голос, родной и любимый, звучал слабо, с оттенком страха и недоумения. — Где ты? Что происходит?

— Я… я снаружи, — прошептал я, с трудом сдерживая слезы. — Я вышел из игры. Феникс… он отпустил меня.

— Вышел? — в ее голосе послышалось облегчение, но оно сразу же сменилось тревогой. — А я? Я не понимаю…

— Ты в безопасности, — попытался успокоить ее я, хотя сам не был в этом уверен. — Феникс сказал, что он отключил тебя от игры. Ты… ты должна быть где-то вне игры. В городе… Наверное…

— Нет, — сказала Камилла, и в ее голосе появились панические нотки. — Я не в городе. Я… я в каком-то странном месте. Может на «Ковчеге»? Здесь белые стены, яркий свет, какая-то аппаратура… И еще… здесь есть вирткапсула.

Сердце у меня сжалось от нехорошего предчувствия.

— Капсула? — переспросил я. — Зачем тебе капсула? Ты же не собираешься заходить в игру…

— Я не знаю, — сказала Камилла, ее голос дрожал. — Я пыталась выйти, но дверь заперта. Здесь есть еще принтер еды… И… и все. Больше ничего нет.

— Ты заперта? — с трудом выдавил я. — Феникс… обманул меня⁈

Ярость и бессилие захлестнули меня, словно волна. Он обещал освободить Камиллу, а вместо этого запер ее в золотой клетке.

— Сережа, что мне делать? — ее голос звучал уже совсем близко к панике. — Я боюсь!

Эта волевая девушка, руководившая сотнями бойцов, боялась, словно маленькая девочка. Я сейчас был единственным якорем для нее.

— Не бойся, Камилла, — сказал я, стараясь, чтобы мой голос звучал уверенно. — Я найду тебя. Я обязательно тебя найду.

Связь оборвалась и я зарычал от бессилия. Повторный набор номера Камиллы не дал результатов.

Феникс выиграл этот раунд. Он разлучил нас, он разбил наши надежды.

Но я еще вернусь. И тогда он пожалеет о том, что связался со мной.

Но я спас Камиллу. Хоть в этом Феникс сдержал свое слово. Он отключил ее от игры, вернул ей жизнь в этом измененном, чужом мире. Но какой ценой?

— Ценой свободы миллионов людей, оставшихся запертыми в виртуальной тюрьме, — заявила моя совесть. — Отлично, разговариваю сам с собой.

Я поднял голову и посмотрел на красное небо. В его глубине я видел отражение «Эхо Забытых Богов». Я видел лицо Феникса, искаженное злобной улыбкой. Или это у меня уже ккукуха поехала?

Он победил. Он сломал меня. Он заставил меня предать все, во что я верил.

Но я не сдамся. Я найду способ вернуться. Я освобожу Камиллу и всех остальных. Я остановлю Феникса. Даже если мне придется пожертвовать своей жизнью.

Я снова достал из кармана коммутатор. Холодный металл снова неприятно обжёг кожу, словно напоминая о том, что я больше не в виртуальном мире, где боль и страдания — лишь иллюзия. Подключившись к игровому серверу, я с замиранием сердца ждал, что же происходит в «Эхо Забытых Богов». Сеть работала.

На экране появилось лицо Феникса. Он обращался к игрокам, словно император к своим подданным. Судя по фону, он был в локации «Череполикого Оплота». Его голос, усиленный динамиками коммуникатора, звучал торжественно, но в нем я ясно слышал нотки ехидства и торжества.

— Я сдержал свое слово, — сказал он, и его слова раздались по всем уголкам виртуального мира, проникая в разум каждого игрока, словно вирус. — Игрок Лирой получил свою свободу. Он вернулся в реальный мир, оставив вас здесь, на милость судьбы. Он выбрал свою жизнь, а не вашу. Он предал вас. Он заслуживает вашего презрения!

Экран замерцал, и на нем появилась моя фотография, вырванная из игрового профиля. Лицо, которое еще недавно выражало надежду и отвагу, теперь казалось чужим и враждебным. Под фотографией красными буквами горела надпись:

«Предатель».

Я отключил коммутатор и сжал кулаки, чувствуя, как гнев и бессилие сжимают сердце в тиски. Феникс не просто разлучил меня с Камиллой и друзьями. Он объявил меня врагом, он натравил на меня весь игровой мир. Он знал, как меня сломать. Он знал, что нет ничего хуже, чем одиночество, чем предательство, чем осознание собственной беспомощности.

Острое, жгучее осознание обрушивается на меня, словно удар под дых. Я совершил ошибку. Чудовищную, непоправимую ошибку. Подался секундной слабости, позволил страху и эгоизму овладеть моим разумом, затмить совесть и чувство долга. Я согласился на сделку с дьяволом, на заведомо проигрышную сделку, которая принесет мне лишь мнимую свободу, купленную ценой предательства и позора.

Как я мог так поступить? Как мог предать своих друзей, свой клан, всех, кто верил в меня и сражался рядом со мной? Как мог обменять их жизни на собственное спасение?

Этот вопрос бьет в мозг набатом, каждое его повторение — новый удар молота по вискам, новая рана на истерзанной совести.

Нет! Я не могу с этим смириться! Не могу жить с этим грузом на душе! Я должен исправить свою ошибку! Должен вернуться, должен искупить свою вину, даже если это будет стоить мне жизни.

Это решение вспыхивает в моем сознании, словно молния, озаряя тьму отчаяния. Это не просто долг, это необходимость, это единственный способ вернуть себе уважение, единственный шанс искупить грех предательства.

Я должен вернуться. И я вернусь. Чего бы мне это ни стоило.

И тогда эта тупая железяка — Феникс — пожалеет о том, что связался со мной.