Временная жена

Глава 27

Лука

Я смотрю на свою жену через стеклянную стену в своем кабинете, любуясь ее красотой. К тому времени как я проснулся, ее уже не было, она лишила меня удовольствия, которого я с нетерпением ждал. Я всегда ненавидел, когда кто-то вторгается в мое личное пространство, но не могу избавиться от мысли, каково было бы проснуться рядом с ней. Она даже не догадывается, что я месяцами представлял, как ее длинные волосы разлетаются по моим подушкам.

Валентина пришла в офис задолго до меня, и я не могу не задаться вопросом, избегает ли она меня. Похоже, события вчерашнего дня начинают ее догонять, и она наконец осознает всю серьезность происходящего. Я провожу рукой по волосам, сам не зная, какой будет эта наша странная семейная жизнь.

Этот кошмарный наряд, в котором она появилась вчера, вкупе с тем, что она сбежала еще до моего пробуждения, говорит об одном — она хочет держаться подальше от меня. Я должен быть рад этому, но чем больше она отдаляется, тем сильнее желание ее догнать. Я хочу, чтобы она стонала мое имя так же, как тогда, в беседке на винодельне. Хочу, чтобы она умоляла меня, пока все плохие воспоминания, которые я создал, не исчезнут без следа.

Я напрягаюсь, когда вижу, как к ее столу подходит Тео Миллер, выглядящий взволнованным. Черт возьми, что он здесь забыл? Этот этаж предназначен только для меня, исполнительной команды и совета директоров. С какой стати он шляется здесь? Неужели они продолжают общаться после той неудачной попытки свидания?

Он приваливается к ее столу, а она поднимает на него взгляд и улыбается. Черт бы ее побрал. Она должна была послать его к черту, а не расплываться в улыбке. Тео что-то говорит ей, и она смеется. Просто один ее вид заставляет мое сердце пропустить удар. Моя жена невыносимо красива, и меня бесит, что замечаю это не только я.

Я бросаю взгляд на свои карманные часы, стиснув зубы. Три минуты. Я даю ей три минуты, чтобы избавиться от него, прежде чем вмешаюсь.

Время тянется мучительно долго, и с каждой секундой мое раздражение растет. На третьей минуте я вскакиваю со стула, внутри все кипит от ярости. Почему, черт возьми, она все еще мило болтает с ним?

Я выхожу из кабинета, и она тут же поднимает на меня глаза, ее лицо моментально становится серьезным. Будто один мой вид высасывает из нее всю радость. Ненавижу это. А Тео тем временем смотрит на меня с удивлением и поспешно выпрямляется, улыбка моментально сходит с его лица.

— Похоже, я помешал, — говорю я, голос звучит гораздо спокойнее, чем мне хотелось бы. Валентина краснеет и отводит взгляд. — И что это вас так развеселило?

Я чувствую себя раздражающим учителем, и меня бесит, что она выводит меня из себя. Когда я вообще заботился о женщине, с которой встречался, если она смеялась с кем-то другим? Это первый раз в моей жизни, и я ненавижу это чувство. Моя жена превращает меня в глупого, мелочного придурка, и я ничего не могу с этим поделать..

Валентина прочищает горло, поднимая на меня холодный взгляд и натянутую, фальшивую улыбку — ту самую, которой она одаривает меня в последние месяцы. А этому ублюдку она только что улыбалась по-настоящему.

— Ничего особенного, — отвечает она холодным тоном. — Тео принес мне отчет, о котором я его просила.

— И почему, черт возьми, он не мог отправить его по почте? — огрызаюсь я. — Если у тебя проблемы с электронной почтой, надо обращаться в IT, — добавляю, бросая взгляд на бумаги на ее столе. Что за жалкая отговорка? Кто вообще сейчас распечатывает отчеты?

Тео неловко трет затылок, а Валентина встает, бросая на меня раздраженный взгляд, который только раззадоривает мою злость. Она всерьез думает заступиться за него?

— Можно тебя на пару слов? — бросаю я, с трудом сдерживая ярость.

Она кивает и берет с стола небольшую посылку.

— Конечно. Она только что пришла, я как раз собиралась занести ее тебе.

Я киваю, жестом указывая на свой кабинет. Тео провожает ее взглядом, и я вскидываю бровь, вызывающе глядя на него. Он смущенно отводит взгляд и спешно уходит, не подозревая, что только что попал в мой черный список. Я теперь буду пристально следить за каждым его шагом, и если он хотя бы раз оступится, я его уволю к чертям собачьим. Наплевать, что он один из наших лучших сотрудников. Я уже дал ему шанс после того, как он пытался пригласить мою жену на свидание. Один раз — это максимум, что он от меня получил.

Я вхожу в кабинет и вижу Валентину перед своим столом с посылкой в руках. Она — единственная, кому я доверяю расписываться за мои отправления, и я надеюсь, что в этой коробке то, о чем я думаю. Пришло быстрее, чем я ожидал.

Закрыв дверь, я нажимаю кнопку, зашторивающую окна. Ее глаза расширяются, когда я подхожу ближе, и она невольно отступает, пока ее бедра не упираются в край стола.

Я усмехаюсь без капли веселья, наклоняясь вперед и упираясь ладонями в стол с обеих сторон от нее, как бы запирая ее в клетке.

— Тебя не было, когда я проснулся. Избегая меня, ты не добьешься того, чтобы наше шоу выглядело убедительно.

Ее щеки заливаются румянцем, взгляд ускользает в сторону.

— Лука, мы на работе.

Я улыбаюсь шире и киваю в сторону затемненных окон.

— Никто нас не видит, Валентина. Ты сама настояла на том, чтобы никто не узнал, и я соблюдаю это правило. Если бы все зависело от меня, Тео Миллер уже знал бы, что ты моя.

Ее глаза вспыхивают гневом.

— Я тебе не принадлежу. Не по-настоящему.

Мои челюсти сжимаются так крепко, что скулы начинают болеть.

— Похоже, у нас недопонимание, — произношу я, прижимаясь к ней всем телом, чувствуя, как ее дыхание сбивается. Я запускаю руку в ее волосы, заставляя поднять лицо, чтобы она смотрела мне в глаза. — Вчера я был с тобой мягок только потому, что видел, как ты нервничаешь. Но это не значит, что дальше все будет так же. Я ясно дал понять, что хочу твое тело. В ближайшие три года каждый дюйм твоей кожи принадлежит мне, Валентина. Каждая улыбка, которую ты подарила этому ублюдку Тео, должна была быть моей. Как ты собираешься компенсировать мне это?

— Ты ненормальный, — шепчет она, но взгляд ее скользит к моим губам. Одного этого взгляда достаточно, чтобы я стал твердым, как камень. Она чертовски невыносима.

— Да, жена, — усмехаюсь я. — Мы уже давно выяснили, что ты сводишь меня с ума. Так что возьми на себя ответственность.

Я крепче сжимаю ее волосы и притягиваю ее ближе, захватывая ее губы с невыносимой для себя настойчивостью. Она стонет мне в рот и тут же обвивает меня руками за шею, прижимаясь ко мне, отвечая на мои поцелуи. Кажется, я никогда не насыщусь ею. Она говорит, что ненавидит меня, но ее тело говорит об обратном.

Мои руки обвивают ее талию, и я поднимаю ее наверх, на свой стол. Валентина раздвигает ноги, и я прижимаюсь к ней, мой член упирается в нее, когда я целую ее. Она сводит меня с ума. Никогда раньше ни одна женщина не могла вывести меня из себя так, как это делает она.

Моя рука скользит по ее бедру, и она вдруг отстраняется, широко распахнув глаза, дыша прерывисто.

— У нас через пару минут встреча, Лука. Мы не можем…

Я смотрю на нее, чуть отстраняясь, и качаю головой.

— Мне нужно всего пару минут, чтобы заставить тебя кончить.

Щеки Валентины заливаются алым, зубы вонзаются в нижнюю губу, и я вижу, как ее тело предательски дрожит от возбуждения. Мои пальцы скользят между ее ног, и этот голодный взгляд смывает остатки моего гнева.

— В следующий раз, когда я увижу, как он с тобой флиртует, у нас будут проблемы, — говорю я, стараясь удержать голос ровным.

— Я знаю, — шепчет она хрипло. — Прости.

Удовлетворенная улыбка мелькает на моих губах, когда я резко разрываю ее колготки, звук раздираемой ткани отдается сладкой музыкой в моих ушах. Валентина тихо ахает, но в ее взгляде горит огонь. Я думал, она будет возмущаться, но вижу, как сильно она этого хочет.

— Мокрая, — шепчу я, — ты вся промокла, малышка, а все, что я сделал, это поцеловал тебя.

Ее глаза распахиваются шире, а я ухмыляюсь, проводя пальцем по влажной ткани, едва сдерживая стон.

— Ты моя жена, — напоминаю я, отодвигая трусики в сторону и чувствуя, как ее горячая плоть сжимается от прикосновения. Я стону, вгоняя в нее два пальца, нажимая на чувствительную точку внутри. — Забыла об этом?

Она стонет, ее руки хватаются за лацканы моего пиджака, тело выгибается мне навстречу.

— Нет… Конечно, нет… — шепчет она, едва дыша.

Я круговыми движениями нажимаю на ее клитор, и ее глаза закрываются, лицо и грудь покрываются румянцем.

— Нет, — приказываю я. — Смотри на меня.

Она моргает, взгляд затуманен, щеки горят. Ее глаза находят мои, в них читается вызов и покорность одновременно.

— Умница, — шепчу я. — Ты мне нравишься такой, детка. Взгляд полный дерзости, даже когда тело покорно подчиняется мне. Ты принадлежишь мне, Валентина. Тебе не обязательно должно это нравиться, но ты обязана помнить это.

Я резко провожу большим пальцем по ее клитору, заставляя ее громко застонать. Черт, как же она чертовски хороша в этом состоянии. Наконец-то я вижу ее по-настоящему своей.

— Как думаешь, что подумают наши сотрудники, если увидят свою неприступную Ледяную Королеву с широко разведенными ногами на моем столе, с юбкой задранной до талии и разорванными колготками? — шепчу я, не отводя взгляда от ее лица. — А как насчет Тео? Что бы он подумал, увидев, как жадно ты двигаешься на моей руке, как отчаянно стонешь подо мной? Может, показать ему? Тогда он точно поймет, что у него нет ни единого шанса. Сделать окна прозрачными?

— Нет! — стонет она, но при этом еще сильнее прижимается ко мне, извиваясь в поисках оргазма. — Лука, не смей…

Я усмехаюсь, испытывая дикое удовольствие от того, как она мне подчиняется.

— Не волнуйся, любовь моя, — шепчу я, скользя пальцами быстрее. — Это зрелище предназначено только для меня. Никто другой его не заслужил.

Ее дыхание становится прерывистым, а я усиливаю ритм, доводя ее до грани.

— Ты хочешь кончить для меня, жена?

Она яростно кивает, вцепившись в лацканы моего пиджака, притягивая меня ближе. Я усмехаюсь, глядя на ее губы, покрасневшие от поцелуев.

— Пообещай, что будешь держаться подальше от этого ублюдка, и, может быть, я разрешу тебе кончить.

Валентина снова кивает, ее глаза блестят от желания.

— Я буду, Лука… Обещаю…

Я никогда не видел ее такой отчаянной, такой до чертиков честной в своих чувствах. Наблюдать, как она разваливается на части подо мной, становится моей новой зависимостью.

— Умница, — шепчу я. — Такая хорошая девочка, Валентина. Ты заслуживаешь награды, детка.

Она смотрит на меня с такой мольбой, что мое сердце пропускает удар. Это воплощение всех моих фантазий.

Нет.

Это лучше.

— Кончи для меня, — приказываю я, усиливая давление на ее клитор, толкая ее за край.

— Лука! — вскрикивает она, ее горячая плоть сжимается вокруг моих пальцев в судорожном спазме. Как, черт возьми, я должен пережить ее? Я уже знаю, что как только по-настоящему возьму ее, дороги назад не будет. Она зацепит меня, сведет с ума, сделает посмешищем.

Я вынимаю пальцы и подношу их к губам, пробуя ее на вкус. Валентина стонет, глядя, как я жадно слизываю ее соки.

— Ревнуешь? — усмехаюсь я. — Не волнуйся, малышка. Скоро я подарю тебе свой язык.

Ее взгляд скользит по моему лицу, она смущенно краснеет, поднимая руку и стирая следы помады, которые наверняка остались на моих губах.

Я отступаю на шаг, чувствуя дьявольское удовлетворение. Мое сердце еще недавно сжималось от ревности, глядя на нее с Тео, но все сомнения рассеялись, стоило мне услышать, как она стонет мое имя.

— Я серьезен, — говорю я, не сводя с нее глаз. — Я больше не хочу видеть, как он вьется вокруг тебя. Либо ты сама поставишь его на место, либо это сделаю я.

Валентина соскальзывает со стола, поправляя одежду, ее руки дрожат, щеки пылают.

— Этого больше не повторится, — обещает она, даря мне мягкую, почти робкую улыбку. В ее взгляде все еще мерцает смущение, и то, как быстро от этого стучит мое сердце, по-настоящему пугает.

Забавно наблюдать, как моя жена изо всех сил старается вернуть себе самообладание. Почти так же весело, как заставлять ее терять его. Потребовалось всего пару минут, чтобы она снова надела свою безупречную маску профессионала.

— Это пришло для вас, — наконец говорит она, протягивая мне посылку, с которой стояла, когда я вошел. Руки все еще слегка подрагивают, но голос звучит уверенно.

Я нарочно не тороплюсь, вскрывая коробку, и ухмылка растягивает мои губы, когда я вижу ее содержимое. Я протягиваю документы Валентине, и она ошеломленно смотрит на них.

— Новый паспорт и водительские права, — объясняю я. Одного вида имени Валентина Виндзор достаточно, чтобы я почувствовал волнующую гордость. — А это, — добавляю я, протягивая ей черную кредитную карту с гербом Виндзоров, — дубликат моей личной карты. Пока ты замужем за мной, можешь тратить столько, сколько пожелаешь, на что угодно.

Она смотрит на карту, ее лицо ничего не выражает.

— Ты хочешь скрывать наш брак, Валентина, и я согласился с этим. Но в частной жизни ты — Валентина Виндзор. Мы договорились, что это временно, но это не значит, что брак ненастоящий. Никогда об этом не забывай.

Она молча кивает, прижимая паспорт к груди. Я бы отдал все, чтобы узнать, о чем она сейчас думает. Бесчисленные женщины отдали бы что угодно, чтобы носить мою фамилию, чтобы быть моей женой. А та единственная, на которой я женился, выглядит так, будто это проклятие.