Временная жена

Глава 53

Валентина

Сердце бешено колотится, пока я захожу в свой кабинет, на руке сверкает обручальное кольцо — в первый раз. Пока что никто не заметил, а если и заметил, то промолчал. Я не знаю, что я чувствую — облегчение или разочарование.

Меня пугает возможная реакция окружающих, особенно потому, что мы собираемся публично признаться в браке так скоро после моего назначения на пост операционного директора. Но еще больше меня пугает мысль о том, что я могу снова ранить Луку.

Я на мгновение колеблюсь, прежде чем взять табличку, которую подарил мне Лука, и ставлю ее на стол. «Валентина Виндзор, операционный директор». Раньше сочетание моего имени с фамилией Виндзор внушало мне чувство недостойности и страха, но не теперь. Я тихо смеюсь и на мгновение закрываю лицо руками, ощущая странное, щекочущее волнение. Мне нужно показать это Луке. Я уверена, в его глазах загорится та смесь гордости и собственничества, перед которой я никогда не могу устоять.

Мой взгляд падает на стопку розовых стикеров на столе, и я снова начинаю смеяться. Я даже не помню, когда в последний раз чувствовала себя такой свободной, такой счастливой. Пожалуй, мне стоит взяться за работу, но есть кое-что, что я должна сделать сначала.

— Доброе утро, Вэл! — окликает меня Джейн, когда я прохожу мимо своего старого стола. Целая команда ассистентов и операционных менеджеров теперь выполняет мою прежнюю работу, и меня удивляет, что для этого понадобилось целых шесть человек, тогда как я справлялась одна. — Боссу нужно быть на встрече через пятнадцать минут, так что, думаю, у него не так много времени этим утром.

Я улыбаюсь ей и благодарно киваю, заходя в кабинет Луки. Он поднимает глаза от компьютера, и его серьезное выражение лица мгновенно сменяется теплой улыбкой.

— Я думала, ты уже ушел на встречу, — шепчу я. Когда я была его секретарем, мы всегда приходили на встречи минимум за десять минут до начала. — Неужели ты уже рушишь все мои тщательно выстроенные графики?

Лука откидывается на спинку кресла, его взгляд скользит по моей красной блузке.

— И что ты собиралась делать в моем кабинете в мое отсутствие? — спрашивает он, останавливая взгляд на вырезе.

Я подхожу ближе и достаю розовый стикер, который прятала за спиной.

— Я хотела наклеить это на твой монитор, — шепчу, аккуратно прикрепляя записку. — Ты полностью испортил мой сюрприз.

«Я люблю тебя.

Миссис Виндзор.

P.S. У меня есть признание. Зайди ко мне в кабинет после встречи».

Его глаза загораются, когда он читает записку.

— Эта определенно моя любимая, — шепчет он, и в его взгляде мелькает именно то выражение, которое я хотела увидеть: любовь, гордость, собственничество.

— В чем же это признание? — Лука берет мою руку, и его глаза широко распахиваются, когда он замечает обручальное кольцо. — Ты не сняла его, — шепчет он с трепетом. Он поднимает на меня взгляд и встает, обхватывая мою талию. — Я знаю, что ты сказала «да», но я не был уверен, что ты действительно это имела в виду. Я думал, ты захочешь двигаться медленно, и боялся требовать больше, чем ты готова мне дать. Детка, ты не представляешь, как это делает меня счастливым.

Я поднимаю его пустую руку и смотрю на нее с укором.

— Когда это я отказывалась от своих слов? — спрашиваю я, прижимая его ладонь к своей щеке и закрывая глаза на мгновение. — Так не пойдет.

Я отпускаю его руку и тяну за галстук, умело развязывая его в одно движение. Лука улыбается и кусает губу, крепче обнимая меня за талию. Я не отрываю от него взгляда, снимая цепочку с его шеи.

— Давай избавимся от этого, — шепчу я, пока последние сомнения испаряются, и надеваю его обручальное кольцо на его палец, широко улыбаясь.

— Ты уверена? — спрашивает он с легким сомнением в голосе. — Обратного пути не будет, Валентина. Я больше никогда тебя не отпущу, и с этого момента ты навсегда останешься Виндзор.

Мое кольцо можно было бы выдать за фамильную реликвию или подарок, но его… Его кольцо однозначно обручальное. Уже через несколько часов слухи о нас разлетятся по всему офису, дойдя даже до почтового отделения.

Я киваю:

— Я никогда не была так уверена. Я люблю тебя, Лука. У меня нет ни малейшего сомнения. Я хочу всего — с тобой.

Его пальцы зарываются в мои волосы, и он притягивает меня к себе с такой жадностью, что я теряю всякую способность к рассуждению. Он целует меня медленно и глубоко, оставляя меня дрожать от желания, когда наконец отрывается от моих губ. Его лоб касается моего, дыхание сбивчивое.

— Позволь мне отменить встречу.

Я смеюсь и быстро целую его в губы:

— Даже не думай.

— Пожалуйста?

Я кусаю его за нижнюю губу, затем касаюсь поцелуем уголка его рта:

— Даже не мечтай.

Он стонет и бросает на меня умоляющий взгляд, заставляя меня рассмеяться:

— Зайди ко мне в кабинет после встречи. Я все-таки должна тебе одно признание.

Лука поднимает бровь и качает головой:

— Ты собираешься держать меня в неведении целое утро, да?

Я отступаю на шаг, сияя широкой улыбкой:

— Конечно.

Улыбка мгновенно сходит с моего лица, когда я оборачиваюсь и вижу трех наших ассистенток, ошеломленно глядящих в окна с широко распахнутыми глазами. Они… они все видели?..

— О боже. — Как я могла забыть о них? С моего старого рабочего места кабинет Луки просматривается идеально.

Лука смеется, и я одариваю его сердитым взглядом, но это только еще больше его развлекает:

— Наконец-то, — говорит он с довольным блеском в глазах.

Я качаю головой и ухожу из кабинета, лицо пылает от смущения. Никто из ассистенток не решается встретиться со мной взглядом, и я уверена, что они красные, как помидоры, точно так же, как и я. Я все еще пытаюсь прийти в себя, когда сажусь в свое кресло, надежно скрытая в стенах своего кабинета.

Черт возьми, он действительно заставляет меня терять все хладнокровие. Рядом с ним я превращаюсь в ту самую девушку, которую считала давно забытой. Разве я имею право быть такой счастливой? Не слишком ли многого я прошу, мечтая, чтобы это длилось вечно?

Я вздыхаю, мое счастье слегка меркнет, когда я открываю почту. Похоже, Джессика отказывается рассматривать наше предложение о покупке, если только сам Лука не будет курировать эту сделку. Эта мысль неприятно царапает меня, и я ненавижу себя за это. Я хочу доверять своему мужу, особенно потому, что он как никто другой заслуживает моего доверия.

— Валентина.

Я поднимаю взгляд, удивленная:

— Лука, прошло всего пятнадцать минут с тех пор, как я вышла из твоего кабинета.

Он пожимает плечами, подходя ко мне:

— Эта встреча была полным бредом. Все, о чем там говорилось, можно было уместить в письме, так что я быстро свернул ее… — Он замолкает, его взгляд приковывается к табличке на моем столе.

— Черт, — выдыхает он с выражением, которое я никогда не забуду. Он замирает перед моим столом и кончиками пальцев проводит по надписи. Вот оно — настоящее счастье. Вот как оно выглядит, вот как оно ощущается.

— То самое признание? — спрашивает он, его взгляд то и дело скачет с таблички на меня, как будто он не может оторваться от нее. — В чем оно?

Когда он смотрит на меня так, все мои тревоги исчезают. Я обещала ему, что дам нам честный шанс, и именно это я собираюсь сделать. Я беру пульт с рабочего стола и делаю окна в кабинете матовыми, решив не повторять свою ошибку. Глаза Луки расширяются, а затем на его лице появляется лукавая ухмылка, прежде чем он подходит ко мне.

— Пообещай, что простишь меня, — прошу я, поднимаясь с кресла и толкая его, заставляя рухнуть в него вместо меня.

Он ухмыляется, откинувшись на спинку кресла.

— Ты знаешь, что я это сделаю, потому что ты никогда не сделаешь ничего такого, за что я не смог бы тебя простить.

— Я бы не была так уверена. — Он поднимает брови, когда я опускаюсь на колени между его ног. — Это была тщательно продуманная многолетняя интрига. Я полностью тебя одурачила.

На мгновение я вижу, как его вера в меня пошатнулась, но затем я кладу руки ему на колени, и он улыбается.

— Расскажи мне, малышка.

Я медленно поднимаюсь по его бедрам, глядя на него снизу вверх, едва сдерживая улыбку.

— Лука… я не люблю розовый цвет.

Он расхохотался и зарылся рукой мне в волосы.

— Что? Маркеры и липкие записки? Ручки, скрепки? Заметки для встреч, которые ты передавала мне, напечатанные на розовой бумаге?

Я расстегиваю его брюки и хватаю его член, восхищаясь тем, что он уже твердый для меня. Я облизываю губы и прижимаю кончик его члена к своему рту.

— Я просто делала это, потому что знаю, как сильно ты ненавидишь розовый. Прости меня, малыш. Я определенно заслуживаю наказания за то, что обманула тебя таким образом, не так ли?

— Да, — говорит он, заправляя руку мне в волосы. — Заслуживаешь.

Он крепко сжимает мои волосы, когда я глубже беру его в рот, без конца дразня его языком. Зная, как сильно он меня хочет, мое собственное желание быстро возрастает. Есть что-то особенное в том, чтобы быть действительно желанной.

— Я чертовски люблю тебя, — стонет он, немного сильнее и быстрее толкаясь, но никогда не доводя меня до точки, чтобы я не подавилась. Я смотрю на него, и он смотрит на меня с абсолютной преданностью, и я еще сильнее беру его в рот.

Я не думала, что у меня осталось сердце, чтобы отдавать его кому-то, но, возможно, это потому, что он украл его задолго до того, как я это осознала.