Временная жена

Глава 61

Лука

Я смотрю на свое обручальное кольцо, откинувшись на спинку дивана, в доме пусто и тихо. Когда этот дом стал казаться неполным без Валентины? Находясь здесь, я постоянно о ней думаю. Я даже не могу пойти в офис, не думая о ней. Она настолько глубоко проникла в мою жизнь, что я никуда не могу пойти, не думая о ней.

Вздохнув, я тянусь к карманным часам и открываю их, глядя на ее фотографию. Она совсем не выходит на связь, и я не знаю, что делать. Я не могу понять, это всего лишь ее горе так на нее действует или дело в чем-то большем. Ее чувства ко мне… неужели они были настолько поверхностными и мимолетными?

Часть меня хочет броситься к ней, но другая часть понимает, что это будет похоже на преследование. Я и так слишком много от нее требовал, а за последние несколько недель она ясно дала понять, что не хочет меня видеть. Как долго я могу навязываться ей? Я оставался рядом неделя за неделей, даже когда она едва меня замечала. Может, мне стоило понять намек раньше?

Я должен был догадаться, что даже она не захочет меня, когда я перестану быть ей полезен. Без ее бабушки и той заботы, которую я оказывал, я больше не нужен. Я закрываю глаза, пытаясь прийти в себя.

— Это Валентина, — шепчу я себе. — Ты знаешь ее лучше, чем она сама сейчас себя понимает. Это не она.

Я знаю, что это правда, и что мне следует вернуться в дом ее матери и пережить эту боль, но я боюсь признать, что между нами действительно все кончено. Здесь я нахожусь в подвешенном состоянии, могу притворяться, что все в порядке. Если я поеду к ней и встречусь с ней лицом к лицу, она может по-настоящему разбить мне сердце, а я не уверен, что готов к этому.

Если честно, часть меня искренне верила, что стоит мне исчезнуть на пару дней, и она осознает, какой вред наносит нам обоим. Я думал, она вернется домой… но стоило догадаться, что я ошибался. Может, мне действительно стоит поверить ее словам и смириться с тем, что женщина, которую я люблю больше жизни… не любит меня в ответ.

Я подскакиваю, услышав звук захлопнувшейся входной двери. Сердце бешено колотится.

— Пожалуйста, — шепчу я, едва удерживая рассудок. Пожалуйста, пусть это будет она.

Мое сердце падает, когда в гостиную входит моя бабушка в сопровождении пятерых охранников. Я тяжело вздыхаю, снова откидываясь на диван, чувствуя себя потерянным. У меня нет сил даже задаваться вопросом, зачем она здесь.

— Лука, — говорит бабушка, подходя ко мне.

Я поднимаю голову и смотрю на нее, но не нахожу в себе сил притворяться перед ней. У меня разбито сердце, и я скучаю по жене.

Она вздыхает, и на мгновение я вижу колебание в ее взгляде, но потом она выпрямляется и становится холодной.

— До меня дошли слухи, что вы с Валентиной нарушили наше соглашение, — говорит она твердо. — Валентина съехала несколько недель назад, и ты не был с ней больше двух недель. А по договору вы могли быть раздельно не более трех дней подряд, Лука. Прости, но я перекрываю тебе доступ. Все твои активы в Windsor Bank заморожены, и ты больше не можешь появляться на любой из принадлежащих Виндзорам территорий, включая это поместье. Это, разумеется, касается и домов всех твоих братьев и сестры.

Я смотрю на бабушку в полнейшем шоке.

— Ты шутишь, да? Моя жена не дома, потому что потеряла близкого человека, и ты это прекрасно знаешь.

Бабушка кивает и криво усмехается.

— Я не говорила, что она должна быть здесь с тобой. Я сказала, что вы должны быть вместе, а вы не вместе. Если она скорбит в доме своей матери, то и ты должен был быть там. Я не стану делать для тебя исключений, Лука. Ты уже обошел меня, когда женился на ней, и тогда я закрыла на это глаза. Но больше шансов я тебе не дам.

Она кивает одному из охранников, и тот бросает на мой кофейный столик сумку.

— У тебя есть десять минут, чтобы собрать самое необходимое, прежде чем эти люди проводят тебя к выходу. Я позволю тебе взять одну из своих машин, но запрещаю ее продавать, так как она принадлежит Виндзорам.

Я уставился на нее в полном недоумении.

— Ты серьезно? Ты правда можешь вот так поступить со мной только потому, что я осмелился ослушаться одного из твоих дурацких правил? Послушание для тебя действительно важнее моего счастья и благополучия?

Я провожу рукой по волосам и горько усмехаюсь, видя ее бесстрастное лицо.

— Ты показательно наказываешь меня, чтобы остальные вели себя смирно, да? Ты правда думаешь, что мама с папой этого хотели бы для меня? Как ты собираешься жить с мыслью о том, что предаешь их самым ужасным образом?

Она тяжело вздыхает.

— Восемь минут, — бесчувственно сообщает она.

Я поднимаюсь на ноги, чувствуя, как ненависть разливается по жилам.

— Надеюсь, твое абсурдное упрямство стоит потери внука, потому что я больше никогда не вернусь в это чертово поместье. До конца своих дней ты не увидишь меня снова. Я устал быть одной из твоих марионеток.

— Пять минут, — отвечает она с милой улыбкой на лице. Как она может смотреть на меня так, будто ей все равно? Любит ли она вообще меня и моих братьев с сестрой, или мы лишь инструменты для укрепления ее наследия?

Я тяжело вздыхаю, собирая самые дорогие сердцу вещи и немного одежды. Как я умудрился потерять все за считанные дни? В какой момент все пошло наперекосяк?