Временная жена

Глава 71

Лука

Я стою у алтаря на пляже, под беседкой, которую для нас соорудила Сиерра. Она прекрасна и напоминает ту, под которой я впервые поцеловал Валентину. Даже я должен признать — моя семья превзошла саму себя. Два дня подряд они почти не спали, потратив каждую минуту на организацию этой свадьбы, и это видно. Все идеально, до мельчайших деталей. Пляж превратился в цветочный оазис, и я знаю, что это именно то, о чем мечтала Валентина.

— Чего ты такой нервный? — спрашивает Зейн, когда мои братья становятся рядом со мной. — Ты ведь понимаешь, что вы уже женаты?

Я бросаю на него хмурый взгляд, а он лишь ухмыляется.

— Если ты еще не простил нас, то точно простишь, когда увидишь Вэл, — говорит Арес. — Рейвен постаралась над платьем.

Я закатываю глаза:

— Да ты просто хочешь похвастаться талантами своей жены. Заткнись уже.

Лексингтон усмехается:

— Да, так его. К тому же, все мы знаем, кто на самом деле тащил на себе эту свадьбу. Я был тем, кто поехал за твоей тещей.

— Это единственное, что ты сделал, ублюдок, — фыркает Зейн. — Ты сбежал, пока Сиерра и Рейвен гнали нас работать. Ты вообще представляешь, сколько мы натерпелись?

Я закатываю глаза и запускаю руку в карман, намереваясь достать часы, но пальцы нащупывают бумажку. На моем лице появляется улыбка, когда я вытаскиваю розовый стикер. Черт, я даже почерк ее обожаю. Я сгораю от нетерпения увидеть ее. С тех пор как мы решили устроить свадьбу, бабушка держала ее подальше от меня, утверждая, что нельзя видеть невесту до церемонии. Это было настоящее мучение.

Лука, эти два дня тянулись бесконечно, и я скучала по тебе сильнее, чем могла себе представить. Я не могу дождаться, когда пройду по этому проходу, но еще больше я жду всего того, что нас ждет впереди. Спасибо, что любишь меня целиком и полностью, особенно в те моменты, когда я сама не верила, что достойна любви. Я люблю тебя.

— Ты, сукин сын, чертов счастливчик, — произносит Дион с легкой завистью в голосе. Я выныриваю из своих мыслей и поспешно прячу записку в карман. Она точно не предназначалась для чужих глаз.

Я улыбаюсь ему и смотрю на Фэй, сидящую рядом с бабушкой, Сайласом и Аланной. Валентина попросила ее стать подружкой невесты, но она отказалась, вероятно, понимая, что мы пригласили ее, чтобы не оставить в стороне. Я всегда относился к ней с симпатией и, зная ее столько лет, могу с уверенностью сказать, что она хороший человек. Добрая и рассудительная, она идеально подходит Диону, даже если он этого пока не видит.

— Ты такой же счастливчик, — говорю я ему. — Просто еще этого не понял.

Он фыркает, но я уже не обращаю на него внимания, потому что в конце прохода появляются Сиерра и Рейвен. Они идут рука об руку, и я не могу сдержать улыбки. Они спорили до хрипоты о том, кто станет свидетельницей Валентины, пока та не решила дать обеим эту роль.

Если эта свадьба чему-то меня научила, так это тому, насколько мы с Валентиной любимы. Теперь я понимаю, почему она так быстро их простила. Все здесь желают нам счастья и готовы сделать для нас все. Возможно, я иногда воспринимаю это как должное, но больше такого не будет. Валентина мне этого не позволит.

— Черт… — вырывается у меня, когда я вижу ее. Она идет ко мне, держась под руку с матерью. На Валентине потрясающее облегающее свадебное платье, подчеркивающее ее изгибы, с длинным шлейфом, плавно струящимся позади. Волосы распущены, так, как я люблю, и ниспадают мягкими волнами, обрамляя ее тело. — Черт побери.

Если есть момент, который я хочу запомнить на всю жизнь, так это этот. Она смотрит на меня и улыбается, ее щеки чуть порозовели. Ничто прежде не казалось таким правильным.

Моя теща кладет ее руку в мою, и на ее лице появляется улыбка, полная доверия, которого раньше не было.

— Я знаю, что ты сделаешь ее счастливой, — говорит она. Я киваю, глядя ей в глаза. Она переводит взгляд с меня на Валентину, затем коротко кивает и отходит в сторону.

Мои братья и Рейвен следуют ее примеру, и все занимают свои места, оставляя нас с Валентиной наедине перед алтарем, с офицером церемонии рядом.

— Сегодня мы собрались здесь, чтобы стать свидетелями союза Валентины и Луки, — произносит она, и я не могу сдержать ухмылки. Я ждал этого дня дольше, чем Валентина когда-либо узнает. Образ ее в белом свадебном платье был моей мечтой куда дольше, чем стоило бы. Я не могу отвести от нее глаз с самого начала церемонии, и по ее взгляду понимаю, что она чувствует то же самое.

Офицер просит нас обменяться клятвами, и я беру кольцо, которое она мне передает, с улыбкой надевая его на кончик пальца Валентины.

— Я попросил минимум три года, — говорю я тихо. — Потому что даже тогда я знал, что трех лет с тобой мне никогда не хватит. Это был самый минимум, которого я хотел, но теперь и целой жизни кажется слишком мало. Если можно, я хотел бы провести с тобой как минимум три жизни, Валентина. Я обещаю быть тебе верным и всегда почитать тебя. Я буду любить тебя во все времена жизни, через взлеты и падения, в радости и в горе, в счастье и в беде.

Ее улыбка дрожит, выдавая накатывающие эмоции, и я отвечаю ей такой же теплой улыбкой, надевая кольцо на ее палец.

— Лука, — ее голос предательски дрожит, когда она кладет мое кольцо на кончик моего пальца. — Три жизни, да? Этого все равно будет слишком мало. Мы годами шли бок о бок, и я обещаю, что всегда останусь рядом. Какие бы испытания нас ни ждали, я буду идти с тобой, наслаждаясь каждым шагом этого пути. Я разделю с тобой и счастье, и горе, и трудности и победы. Я обещаю любить только тебя, таким, какой ты есть, во всех фазах нашей жизни вместе. В горе и в радости, Лука, я хочу прожить все это с тобой.

Мое сердце замирает, когда она надевает мне кольцо, и я с удовлетворением смотрю на него. Я всегда любил носить обручальное кольцо, но теперь оно кажется особенно значимым. Я до сих пор не могу поверить, что мы стоим здесь после всего, через что прошли. Годы разлуки, обид и бесчисленные испытания… Но все это привело меня к ней. Все это сделало нас только сильнее.

— Объявляю вас мужем и женой. Можете поцеловать невесту.

Я ухмыляюсь, обхватываю ее за талию и притягиваю ближе. Вокруг нас раздаются радостные возгласы и аплодисменты, но я их почти не слышу. Весь мир исчезает, остается только она.

Трех жизней точно будет недостаточно.