Всадник без головы

Глава LXXI ГНЕДОЙ

Воодушевленный горячим напутствием, охотник поспешил к конюшне, где стояла его лошадь.

Кобыла грызла кукурузу — Плуто не поскупился хорошенько угостить ее.

И Плуто был здесь же, возле лошади. Несмотря на свою обычную разговорчивость, негр-конюх был на этот раз очень молчалив. По-видимому, он был чем-то удручен.

Понять его состояние было нетрудно. Потеря горячо любимого молодого хозяина, грусть молодой хозяйки, которой он также был очень предан, и еще, вероятно, удар сапогом капитана Кассия Кольхауна — все это удручало бедного негра.

Зеб так занят был собственными мыслями, что не заметил унылой физиономии невольника. Второпях он даже не дал своей кобыле как следует подкрепиться кукурузой. Схватив лошадь за морду, Зеб воткнул ей в зубы удила, закинул за шею ремешки уздечки, быстро повернул ее и уже готов был вывести из конюшни. Кобыла очень неохотно подчинялась своему хозяину — пришлось силой оттащить ее от вкусного корма.

— Ой-ой, мистер Стумп, — вмешался Плуто, — почему вы так торопитесь? Бедная кобыла еще голодна. Пусть бы наелась досыта.

— У меня нет времени, друг мой, я отправляюсь в далекий путь. Мне надо проделать около ста миль, а времени у меня остается меньше двух часов.

— Что вы, мистер Стумп! Я еще не слыхал о такой скорости. Вы не шутите?

— Нет, я говорю серьезно.

— Прямо удивительно, как быстро ездят по этим прериям. Вот и та лошадь, наверно, проскакала миль двести за одну ночь.

— Какая лошадь?

— А вот гнедая, крайняя у дверей. Лошадь мистера Кольхауна.

— Почему ты думаешь, что она проделала двести миль?

— Потому что она была вся в мыле. А когда я повел ее поить к речке, она спотыкалась, как новорожденный теленок. Ой, если бы вы видели, как она была измучена!

— Когда это было, Плуто?

— Когда? Дайте подумать… Ну да, конечно, это было в ту самую ночь, когда пропал мастер Генри, — рано утром, через час после того, как солнце показалось на небе. Я не видел гнедого до этого, потому что вышел на работу только на рассвете. И вот, когда я пришел в конюшню и увидел эту скотинку всю мокрую, точно она переплыла большую речку, и всю в пене…

— Кто же ездил на ней в ту ночь?

— Я не знаю, мистер Стумп. Но только на ней никто не ездит, кроме мистера Кольхауна. Никто не смеет даже сесть на нее.

— Значит, он и ездил на ней?

— Я не знаю, мистер Стумп, я ничего не знаю. Я не видел, чтобы капитан ее выводил, не видел, как она попала обратно.

— Если ты только говоришь правду, что она была вся взмыленная, значит кто-то должен был на ней ездить.

— Да, да, кто-то ездил.

— Послушай, Плуто. Я думаю, что ты говоришь правду и действительно не знаешь, кто ездил на гнедом в ту ночь. Но как тебе кажется, кто бы это мог быть? Я тебя спрашиваю только потому, что, как тебе известно, мистер Пойндекстер мой друг, и я, естественно, беспокоюсь, когда так плохо обращаются с его имуществом. Это касается и собственности капитана Кольхауна. Наверно, кто-нибудь из негров с плантаций увел потихоньку бедное животное и обскакал на нем всю прерию вдоль и поперек. Как ты думаешь?

— Нет, мистер Стумп, негр не думает, чтобы это было так. Невольников с плантаций не разрешено сюда пускать. Они не смеют сюда прийти. Негр с плантаций не мог увести гнедого.

— Чорт побери, кто же мог увести лошадь? Может быть, это был надсмотрщик? Что ты на это скажешь?

— Нет, это не он.

— Кто же это еще может быть, если не сам хозяин коня? Если так, тогда все благополучно. Он имеет право скакать на своей лошади куда ему вздумается, хотя бы и до самого ада. Это уж не мое дело.

— И не мое, мистер Стумп. Как жаль, что мне это в голову не пришло сегодня утром!

— Почему ты жалеешь об этом? Что произошло сегодня утром и почему ты такой сумрачный?

— О, что произошло сегодня утром! Большое несчастье! Очень большое несчастье!

— Что же это такое?

— Ах, мистер Стумп, меня исколотили сегодня. Это было час спустя после полудня.

— Исколотили?

— Да, я бегал от боли по всей конюшне.

— О, понимаю: ты хочешь сказать, что тебя лягнула лошадь. Какая же это тебя так обидела?

— О нет, вы ошибаетесь. Это сделала не лошадь, а ее хозяин. Меня бил сапогом мистер Кольхаун. Негр не сделал ничего плохого. Я только спросил капитана, что случилось с его лошадью в ту ночь, почему она пришла такой измученной. Он мне сказал, что это не мое дело, и тогда начал меня тузить своим сапогом, потом стегать плетью. Потом он мне угрожал. Сказал, что если я еще когда-нибудь об этом заговорю, то получу сотню ударов плетьми. Он ругался. Ох, как он бранил меня! Плуто еще никогда не видел мистера Кольхауна таким сердитым, никогда в жизни.

— Где же он сейчас? Его нигде не видно сегодня. Думаю, что он никуда не уехал, так как гнедой-то его здесь.

— Нет, мистер Стумп, его сейчас здесь нет. Он уехал. Последние дни он все время уезжает куда-то и долго не возвращается.

— Верхом?

— Да. Он ездит теперь на сером. Гнедого больше не берет. С той самой ночи, о которой мы только что с вами говорили, он только один раз ездил на нем. Может быть, он хочет, чтобы гнедой отдохнул.

— Послушай-ка, Плуто, — сказал Зеб после нескольких минут раздумья, — пожалуй, действительно будет лучше, если моя старая кобыла еще немного подкрепится кукурузой. Ей еще много придется побегать, и она может не выдержать. Поэтому пускай наестся в свое удовольствие. А пока она жует, и я могу заняться тем же. Сбегай-ка на кухню и посмотри, не найдется ли чего закусить. Кусок холодного мяса и ломоть кукурузного хлеба — больше ничего и не надо. Твоя хозяйка предлагала мне пообедать, но я боялся опоздать и отказался. Теперь вот передумал — пожалел свою скотинку. Придется подождать. За едой и мне будет веселее.

— Я сейчас сбегаю, мистер Стумп, в одну секунду.

Сказав это, Плуто побежал через двор на кухню. Зеб Стумп остался один в конюшне.

Как только негр удалился, Зеб направился к тому месту, где стоял гнедой. Животное испугалось и, дрожа всем телом, прижалось к стенке.

— Стой! Спокойно, глупое ты животное! — заворчал Зеб. — Я не сделаю тебе ничего дурного. А норов-то у тебя совсем как у твоего хозяина. Тихо, я тебе говорю! Дай осмотреть подковы.

Сказав это, Зеб наклонился и попробовал взять лошадь за ногу.

Это ему не удалось: лошадь вдруг начала бить копытами и фыркать, точно с ней хотели сыграть злую шутку.

— Будь ты проклята, уродина! — со злобой закричал Зеб. — Не можешь постоять минутку спокойно! Кто тебя собирается обижать? А ну-ка, поди ко мне, глупое животное. Я только хочу посмотреть, подкована ты или нет.

Он снова хотел поднять копыто, но животное упорно сопротивлялось.

— Вот препятствие, которого я никак не ждал, — пробормотал Зеб, оглядываясь кругом в надежде найти что-нибудь, что помогло бы ему преодолеть эту трудность.

«Что делать? Позвать на помощь негра нельзя. Он ничего не должен об этом знать».

Несколько минут охотник простоял в раздумье.

— Будь она проклята, эта негодная тварь! — снова воскликнул он. — Хочется просто убить ее на месте!.. А, есть! Придумал! Только бы негр мне не помешал. Будем надеяться, что Флоринда его задержит. Ну, подожди ты у меня, я тебя заставлю стоять спокойно или же задушу насмерть! С этим ошейником ты не очень-то повертишься!

Зеб снял со своего седла лассо, набросил петлю на шею гнедого и потянул веревку за другой конец. Лошадь захрапела и стала метаться по конюшне. Но скоро храп перешел в какие-то свистящие звуки, с трудом вылетавшие из ее ноздрей.

Зеб теперь мог спокойно подойти. Туго привязав конец веревки, он внимательно стал осматривать каждое копыто.

Когда очередь дошла до левой задней ноги, оказалось, что подкова на ней была поломана.

Охотник вытащил свой огромный охотничий нож, подсунул его под подкову, снял обломок с копыта и вместе со всеми гвоздями положил в один из бездонных карманов своего кафтана. Затем Зеб ловким движением развязал веревку и вернул гнедому возможность свободно дышать.

Минуту спустя появился Плуто с обильным обедом. На подносе красовался и графинчик с мононгахельским виски. Зеб немедленно принялся за еду.

Однако конюх сразу заметил, что с животным творится что-то неладное: гнедой стоял, дрожа всем телом, и испуганно оглядывался кругом.

— Что же это такое с конем? — воскликнул негр. — Точно он вас боится.

— Ах да… — протянул Зеб с показным равнодушием. — Возможно, что он немного побаивается меня. Он полез к моей старой кобыле, а я за это хлестнул его разок-другой веревкой.

Плуто был вполне удовлетворен этим объяснением, и разговор закончился.

— Скажи-ка, Плуто, — снова заговорил Зеб, — кто подковывает ваших лошадей? Наверно, у вас есть свои кузнецы?

— Да, да. Желтый Джек подковывает их… А почему вы это спрашиваете, мистер Стумп?

— Да мне надо подковать мою старую кобылу. Наверно, Джек не откажется это сделать для меня?

— Конечно, конечно, он сделает это с большим удовольствием.

— Сколько времени, ты думаешь, пойдет на то, чтобы прибить две подковы?

— Это совсем недолго, мистер Стумп. Джек хороший мастер, это все говорят.

— Может быть, у него есть в запасе готовые подковы? А давно ли он подковывал ваших лошадей?

— Прошло больше недели с тех пор. Последней он подковал лошадь мисс Луизы, крапчатого мустанга. Я уверен, что у него есть готовые подковы. Знаю это, потому что он собирался подковать гнедого, у которого одна подкова поломана. Это случилось десять дней тому назад. Мистер Кольхаун распорядился, чтобы ее сняли. Как раз сегодня утром он говорил об этом Джеку.

— Знаешь, я все-таки боюсь, что у меня маловато времени, — сказал Зеб, как бы внезапно меняя свое намерение. — Лучше отложим это дело с подковами до моего возвращения. Думаю, что моя старуха и так обойдется. Дорога по прерии мягкая, и ей хорошо будет бежать…

Зеб вышел из конюшни во двор и посмотрел на небо.

— Да, пора двигаться. Ну, теперь, голубушка, довольно жевать. Придется взять эту железку в зубы вместо кукурузы. Вот молодчина!

Зеб надел уздечку, вскочил в седло и тронул поводья.