Всадник без головы

Глава LXXXI ПАНИЧЕСКОЕ БЕГСТВО

Кассий Кольхаун выехал в прерию, не подозревая, что его видел кто-нибудь, кроме Плуто, который оседлал ему серого мустанга. Он миновал место, где, согнувшись в своем укрытии, стоял Зеб Стумп, но ничего не заметил. Выбравшись из зарослей, Кольхаун быстрой рысью направился к берегам Нуэсес.

Несмотря на то что его конь бежал с быстротой техасского оленя, Кольхаун далеко не был уверен в успехе. Очень возможно, что всадник без головы не попадется ему сегодня на глаза. Было одно место, где он уже дважды встретил его. Может быть, ему повезет еще раз.

Это было на открытой поляне, недалеко от места, где, как предполагали, произошло убийство. Тут же вблизи была и широкая просека.

«Как странно, что он всегда возвращается туда, — думал про себя Кольхаун. — Точно и вправду он выбирает путь. Впрочем, эти места выбирает лошадь потому, что трава здесь вкуснее. Ну что же, будем надеяться, что и сегодня я встречу его. Если нет, мне остается заехать в заросли и повеситься… А чего мне, собственно, бояться, поскольку мустангер благополучно сидит в тюрьме? Какие улики? Один только кусочек свинца. Но его я должен достать, если бы мне и пришлось загнать коня до смерти».

— Силы небесные! Что же это там такое?

Последние слова Кольхаун произнес вслух и в ужасе натянул поводья, так что его мустанг чуть не встал на дыбы.

Солнце показалось над горизонтом прерии, оно стояло за спиной всадника. Перед ним по краю неба распростерлась полоса сиреневого тумана — это были испарения, поднимавшиеся от лесных зарослей, расположенных невдалеке. Деревья не были видны, они были все скрыты под воздушной пеленой, словно за занавесью из сиреневого газа.

На фоне этой завесы или же за ней появилась движущаяся фигура, настолько странная, что могла показаться совершенно неправдоподобной тому, кто никогда не видел ее раньше. Это был всадник без головы.

Но в таком виде еще никогда и никто его не видел, не исключая и Кольхауна. Нет! Сейчас всадник выглядел совсем иначе. По своим очертаниям он был тем же, но по размеру он был в десять раз больше.

Это был уже не человек, а великан. И не лошадь, а животное с очертаниями лошади, но вышиной с башню.

И это еще не все. В его облике произошла еще большая перемена. Перемена еще более необъяснимая, если тут вообще было возможно что-нибудь понять. Он ехал уже не по земле, а по небу. Причем и лошадь и человек были перевернуты вверх ногами. Копыта коня были отчетливо видны на верхнем крае пелены, а плечи всадника почти касались линии горизонта.

Серапэ, наброшенное на плечи всадника, не спадало с них, вопреки закону тяготения. Также непонятным образом держались в воздухе и поводья и длинный хвост лошади.

Этот чудовищный призрак двигался медленным, неторопливым шагом. Кольхаун глядел на него, оцепенев от ужаса.

Но вот послышался легкий удар копыт по траве прерии.

Кольхаун понял, что перед ним — настоящий всадник, если только можно назвать настоящим всадника, от которого упала такая чудовищная тень.

— Это мираж! — воскликнул капитан. — Каким же дураком я был, что поддался такому обману! Вот он, виновник моего испуга! А ведь я только его и ищу. И так близко! Ну, а теперь — вдогонку! И пусть мне придется скакать хоть на край Техаса, но я догоню его.

По широкому раздолью прерии во весь опор мчатся два всадника. Под каждым из них быстроногий мустанг. Под одним — гнедой, под другим — серый. Один всадник преследует другого.

Тот, кого преследуют, без головы. А тот, кто преследует, — с головой; в этой голове созрело безумное решение.

Погоня длилась недолго. Кольхаун уже предвкушал победу. Ясно было, что серый мустанг выигрывает расстояние у гнедого. Кольхаун уже вскинул ружье — он хотел застрелить лошадь и этим положить конец преследованию.

Если бы он не боялся промахнуться, он бы тут же и выстрелил. Но пока он колебался, гнедой с всадником без головы круто повернул в заросли.

Этого капитан не ожидал. Пришлось снова возобновить погоню.

Еще раз Кольхауну удалось догнать страшного всадника, и настолько близко, что раздувавшиеся ноздри серого мустанга почти касались вытянутого хвоста гнедого. Ружье уже было наготове в левой руке капитана, палец правой руки лежал на спуске. Он только выбирал место, куда лучше прицелиться.

Еще момент — и пуля вонзилась бы в мчавшуюся впереди лошадь, но последняя, точно почуяв опасность, сделала быстрый прыжок в сторону и, тут же лягнув в морду преследовавшего ее мустанга, помчалась дальше.

Серый мустанг остановился, и только острая шпора заставила его подчиниться и вновь помчаться галопом.

Кольхаун терял последние остатки терпения. Он заметил, что гнедой направлялся в самую чашу зарослей. Охота опять могла окончиться ничем. В отчаянии Кольхаун снова схватился за ружье.

Всадник без головы уже наполовину скрылся в густой зелени. Капитан прицелился вслед убегавшему гнедому. Дым заклубился из дула ружья. Раздался выстрел, и какой-то темный предмет глухо упал на землю, подпрыгнул и покатился прямо под ноги лошади Кольхауна.

Серый мустанг захрапел и попятился назад. Всадник дико вскрикнул: внизу, на траве, лежала голова человека. На ней все еще крепко держалась шляпа с твердыми круглыми полями.

Лицо было обращено прямо на Кольхауна, мертвенно-бледное, запачканное кровью, сморщенное. Глаза были открыты, но они смотрели, как два стеклянных шара, — холодные, безжизненные, жуткие. Белые зубы сверкали между посиневшими губами.

Кассий Кольхаун смотрел на нее с ужасом.

Недолго продолжалась эта очная ставка. Прежде чем голова, поддерживаемая полями шляпы, перестала покачиваться в мягкой траве, Кольхаун повернул лошадь, глубоко вонзив ей в бока шпоры, и умчался бешеным галопом.

Больше он не преследовал всадника без головы, все еще пробивавшего себе путь среди зарослей. Кольхаун мчался назад, в Каса-дель-Корво.