Все дороги ведут сюда

Глава 17

Я знала, что у Джеки что-то было на уме, когда я словила её — уже в третий раз — на том, что она смотрела на меня, а затем сразу же отводила взгляд, когда понимала, что её поймали.

Мы все еще не говорили о ситуации с Каденом. Мы просто продолжали притворяться, будто все было по-прежнему, как технически и должно было быть. Она знала это с самого начала.

Теперь, когда у меня было время подумать об этом, у меня возникло ощущение, что она никому ничего не сказала, потому что тогда Клара узнала бы, что она просматривала ее учетную запись. И я тоже не хотела бросать ее под автобус и навлекать на неприятности. На самом деле это не имело для меня большого значения.

Так что я была немного удивлена, когда она в конце концов подошла и спросила медленно и очень мило:

— Аврора?

— В чем дело? — спросила я, пролистывая один из рыболовных журналов, которые мы продавали в магазине. Была статья о радужной форели, с которой я хотела ознакомиться. Чем больше я узнавала о них, тем больше я понимала, что рыбы, честно говоря, довольно интересны.

— Приближается день рождения Амоса.

Что?

— Действительно? Когда?

— В среду.

— Сколько ему лет исполняется? Шестнадцать?

— Да… и я тут подумала…

Я посмотрела на нее и улыбнулась, надеясь подбодрить ее.

Она улыбнулась в ответ.

— Можно я воспользуюсь твоей духовкой, чтобы испечь ему торт на день рождения? Я хочу сделать ему сюрприз. Он говорит, что не любит и не хочет их, но это будет его первый раз без мамы, и я не хочу, чтобы он грустил. Или злился на меня. И я бы заказала в пекарне, но они дорогие, — выпалила она, заламывая руки. — Я думала, что смогу сделать это накануне, а затем отдать ему после того, как приеду, так что он этого не ожидает.

Мне даже не пришлось об этом думать.

— Конечно, Джеки. Звучит неплохо. — Я подумала о том, чтобы предложить купить ему торт, но она, казалось, очень хотела его испечь, а я не хотела его портить.

— Ага?

— Ага, — согласилась я. — Приходи во вторник. Я положу его в холодильник, пока ты не будешь готова его забрать.

Она завизжала. — Да! Спасибо, Аврора!

— Пожалуйста.

Она коротко улыбнулась, прежде чем отвести взгляд.

Я подумала, что с этим надо покончить раз и навсегда. Клара была сзади.

— Ты же знаешь, что у нас все хорошо, да?

Ее глаза скользнули назад, улыбка стала маленькой и натянутой.

Я коснулась ее руки.

— Это нормально, что ты знаешь. Раньше это было секретом, но теперь это не так. Я просто не люблю говорить людям, если мне не нужно. Я совсем не злюсь. Мы в порядке, Джеки. Хорошо?

Она быстро кивнула, затем помедлила, прежде чем спросить:

— Ты собираешься рассказать Амосу?

— Однажды я это сделаю, но я хочу быть тем, кто скажет ему. Но если ты это сделаешь случайно или тебе неудобно держать это в секрете, я это тоже понимаю.

Казалось, она задумалась. — Нет, это твое дело. Мне просто жаль, что я не сказала тебе.

— Все нормально.

Похоже, у нее все еще были какие-то мысли, поэтому я подождала.

Я была права.

— Можно вопрос?

Я кивнула.

Она вдруг показалась застенчивой.

— Ты действительно писала его песни для него? — прошептала она.

И это было не то, что я думала, о чём она спросит. Я подумала, может быть, она спросит, милый ли он лично, или почему мы расстались, или что-то еще. Не… это.

Но я сказала ей правду.

— Большинство из них. Кроме последних двух альбомов.

Я не буду брать на себя ответственность за эти горячие беспорядки.

Ее глаза расширились.

— Но те, что написала ты, были его лучшими альбомами!

Я пожала плечами, но внутри… ну, было приятно.

— Мне было интересно, что случилось с двумя последними, но теперь это имеет такой смысл, — заявила она. — Они отстойные.

Может быть, с каждым днем я все меньше и меньше заботилась о нем, его карьере и его маме. Я даже не думала о них несколько недель. Но…

Я до сих пор получаю от этого настоящий кайф.

Отстойные.

...❃.•.•.

Джеки придерживалась своего плана. Поскольку занятия в школе только что возобновились, она подошла к магазину и поехала со мной домой, чтобы Амос не узнал, что она там. Я тайком завела ее в дом. Там мы испекли два слоя пирогов на противнях, которые она принесла от Клары, дали им постоять и остыть в течение часа, в то время, пока она помогала мне собирать новые пазлы. Затем мы украсили торт, чтобы он выглядел как массивный Орео, с густой ванильной глазурью между слоями и посыпав его крошками печенья.

Это выглядело потрясающе.

Джеки сделала около тысячи снимков.

А когда пришло время, она тихонько спросила меня, могу ли я принести ей торт по лестнице на следующий день, и я согласилась.

На следующий вечер я стояла на углу здания и подглядывала, как она шла к главному дому так медленно балансируя с тортом, что можно было подумать, будто она несет что-то бесценное. Улыбаясь про себя, я вернулась внутрь только тогда, когда Роудс открыл ей дверь. Надеюсь, Амосу он понравится, потому что Джеки приложила к этому столько усилий и волнения.

Он был хорошим ребенком. Я была уверена, что он будет.

Говоря о…

Мы виделись несколько дней назад, и он ни словом не обмолвился о приближающемся дне рождения, но я все равно остановилась и купила ему открытку. Я подсуну ему её в следующий раз, когда мы будем говорить.

Я только начала подписывать её, когда кто-то постучал.

— Заходи! — закричала я, решив, что это Джеки.

Но звук более тяжелых, чем обычно, шагов заставил меня замереть, так что когда я услышала их на лестничной площадке, я обернулась и увидела там Роудса. Не Джеки или Амос.

Мы виделись с того дня, как он нашел меня на тропе. Мимоходом. Я махала ему с верхнего этажа, он зашёл на днях, когда мы с Амосом были в гараже, и проверил мои локти и руки, а потом просидел еще полчаса под пение своего сына. Очень, очень застенчивое, но он пел перед нами, что само по себе было чудом. Я догадалась, что он серьезно относился к шоу талантов, которое устроил вокруг Юки. Все было… хорошо.

И я старалась не сбиваться с толку из-за небольших комментариев, которые он обронял.

В частности, он назвал меня словом на букву «б».

Не говоря о «кто сказал, что ты мне не нравишься?»

Теперь он стоял в нескольких футах от меня в джинсах, футболке и черных тапках. Но больше всего меня интересовали его широко распахнутые глаза.

— Что, черт возьми, здесь произошло? — спросил он, разглядывая одежду, которую я разбросала повсюду, и туфли, которые находились в противоположных концах комнаты. Я была почти уверена, что он стоял примерно в футе от пары трусиков, в довершение всего.

Я не убиралась… какое-то время.

Я поморщилась, когда его взгляд встретился с моим.

— Ветер сдул все вокруг? — предположила я.

Роудс моргнул. Края его рта сжались на секунду, прежде чем они вернулись в нормальное состояние, и он взглянул на потолок, затем снова посмотрел на меня и сказал своим сухим, властным голосом:

— Пойдём.

— Куда?

— В дом, — спокойно ответил он, наблюдая за мной своими интенсивными серыми глазами.

— Зачем?

Его брови поднялись.

— Ты всегда задаёшь так много вопросов, когда кто-то пытается тебя куда-то пригласить?

Я подумала об этом и улыбнулась. — Нет.

Мужчина склонил голову набок, и его полный губы стали плоскими. Пытался ли он скрыть за этим улыбку? Его руки легли на бедра.

— Пойдём в дом за пиццей и тортом, Бадди.

Я колебалась секунду. — Ты уверен?

Его сжатый рот расслабился, и он просто смотрел на меня. Секунду. Две. Затем он почти тихо пробормотал:

— Да, Аврора. Я уверен.

Я улыбнулась. Возможно, мне следовало спросить, действительно ли он уверен, но я не хотела, чтобы он отказывался от предложения. Поэтому я подняла палец и сказала:

— Одну минуту. На самом деле я как раз подписывала ему поздравительную открытку.

Роудс опустил свой милый подбородок с ямочкой, прежде чем снова обратить внимание на катастрофу, которая была в квартире. Это было не так уж и плохо, но я достаточно побывала в его доме, чтобы понять, что наши интерпретации слова «чистота» сильно различаются. У меня не было раковины, полной посуды, или переполненных мусорных баков, но в какой-то момент моя одежда перестала находить путь к чемодану…

Но я снова сосредоточилась на открытке и нацарапала моему другу небольшое сообщение.

С ДНЕМ РОЖДЕНИЯ, АМОС!

Я так счастлива, что мы друзья. Твой талант затмевается только твоим добрым сердцем.

Обнимаю,

Ора

P.S. Диарея

С тем же успехом можно вернуться к тому моменту, с которого все началось, или, по крайней мере, ко второму моменту.

Я немного хихикнула, прежде чем засунуть купюры между сложенной бумагой. Затем я оглянулась на своего домовладельца, который не сдвинулся ни на дюйм, и сказала:

— Я готова. Спасибо за приглашение.

Он только посмотрел на меня, пока мы шли бок о бок к его дому.

— У тебя сегодня был хороший день? — спросила я его, взглянув на его силуэт.

Его внимание было устремлено вперед, но его брови были сдвинуты вместе, как будто он был чем-то обеспокоен.

— Нет. — Он тяжело вздохнул, прежде чем покачать головой. — Произошла авария с маленькой девочкой и ее отцом, когда я был на пути в офис.

— Всё было действительно плохо?

Роудс кивнул, его глаза были стеклянными.

— Их должны были доставить на воздушной скорой помощи в Денвер.

— Это ужасно. Мне жаль, — сказала я, слегка касаясь его локтя.

Его горло дернулось, и мне показалось, что он даже не заметил моего прикосновения.

— Это так жестко. Надеюсь, они в порядке. Надеюсь, ты тоже в порядке. Я уверена, что трудно быть свидетелем.

Он почти бессознательно заломил руки, представляя или думая о чем-то, прежде чем, наконец, покачать головой и сказать беспокойным голосом, который пронзил мое сердце, говоря мне, как глубоко авария запала ему под кожу:

— Трудно не представлять, что это Ам.

— Я уверена.

Наконец он взглянул на меня, и это остекленевший взгляд все еще был там, как и морщины на его лбу.

— Вероятно, не помогает то, что сегодня его день рождения.

Я только кивнула, не зная, что сказать, чтобы успокоить или утешить его. Так что я подождала секунду, пока я не выдала первое, что пришло в голову.

— Когда твой день рождения?

Если он и удивился моему вопросу, то на его лице это не отразилось.

— В марте.

— Какого числа в марте?

— Четвёртого.

— Сколько тебе будет лет?

— Сорок три.

Сорок три. Я подняла брови. Затем снова обдумала число.

Если бы не седина в его волосах, он мог бы выглядеть намного моложе. С другой стороны, он выглядел так, как самый горячий сорокадвухлетний мужчина, которого я когда-либо видела, и это было неплохо. Даже чуть-чуть.

— Что на счёт тебя? — спросил он ни с того ни с сего. — Двадцать шесть?

Я ухмыльнулась, в то время как он посмотрел вниз.

— Тридцать три.

Эта прекрасная серебристая голова дернулась.

— Нет, это не так.

Я подмигнула.

— Это так, честно. У твоего ребенка есть копия моих водительских прав.

Эти серые глаза на мгновение блуждали по моему лицу, прежде чем опуститься еще ниже. Морщины на его лбу вернулись.

— Тебе тридцать три? — спросил он, что звучало как полное недоверие.

— Тридцать четыре в мае, — подтвердила я.

Он снова посмотрел на меня, и я была почти уверена, что его взгляд задержался на моей груди на секунду дольше, чем раньше. Очень долгая дополнительная секунда. Хм.

Мы оба молчали, когда поднялись на террасу и вошли в дом. Джонни стоял на кухне с банкой пива в руках, не сводя глаз с телевизора. На диване Амос и Джеки сидели вместе и тоже смотрели телевизор. Шел какой-то боевик. На кухонном островке стояли три коробки пиццы.

И все три головы повернулись, чтобы посмотреть на меня — и на Роудса по умолчанию — в ту секунду, когда мы остановились между кухней и гостиной.

— Привет, именинник, — сказала я чуть более застенчиво, чем ожидала. — Привет, Джеки. Привет, Джонни.

— Привет, Ора, — ответил подросток, когда Джеки спрыгнула с дивана и подошла, чтобы обнять меня, также раздалось приветствие Джонни.

Нам было хорошо вместе, но она никогда раньше не обнимала меня по-настоящему, наверное, из-за неловкости. Секреты и ложь могли делать такое с людьми.

Краем глаза я заметила, что Амос встал на ноги и тоже направился, выглядя так, будто он не совсем согласен с этой идеей, но смирился. Я завоёвывала этого парня медленно, но верно. Как только Джеки отстранилась, он одарил меня одной из тех маленьких полуулыбок, которые, я могла только догадываться, он научился у своего отца, и сказал:

— Спасибо, что помогла с тортом.

— Не за что, — сказала я ему. — Хочешь праздничные объятия?

Он сгорбился в плечах, а я шагнула вперед и обняла его, чувствуя, как поднимаются его тонкие руки, мягко и неловко похлопывая меня по спине.

Он был слишком прекрасным.

Когда он отступил, я сунула ему открытку.

— Это было лучшее, что я могла сделать в короткие сроки, но с днем рождения.

Он даже толком не взглянул на открытку, прежде чем взять её, взглянув на Джеки. Он открыл её, его взгляд скользнул внутрь, и его серые глаза метнулись ко мне. Потом он меня до чертиков удивил.

Он улыбнулся.

И в этот момент я знала, что в ту же секунду, когда он достигнет следующего скачка роста, то окажет такое же влияние на человечество, как и его отец.

Кто-то должен будет защитить его от сексуальных стервятников.

Опять же, если у него развивался хмурый взгляд отца, может, и нет.

Пока что он был просто милым ребенком.

И эта улыбка осталась на его лице, когда он вытащил пачку пятерок и единиц. Потом сказал: «Подожди», ушел в свою комнату и вернулся уже с пустыми руками. Несмотря на сжатые губы, его слова были ясны: — Спасибо, Аврора.

— Пожалуйста.

— Что? Я не могу это увидеть? — спросил его дядя.

— Нет, — ответил Амос.

Я хмыкнула, и еще раз взглянув на Роудса, поняла, что его рот скривился.

— Почему? — спросил дядя.

— Потому что это мое.

— Могу я увидеть это? — спросила Джеки, подпрыгивая на цыпочках.

— Потом.

Джонни хихикнул. — Грубый.

— Теперь, когда Ора здесь, мы можем поесть? — спросил именинник.

Судя по всему, ответ был да. На стойке уже стояла стопка тарелок. Я взяла одну и пошла, чтобы встать рядом с Джонни, который смотрел на меня сверху вниз и улыбался.

— Привет, — поздоровался он.

— Привет, — ответила я. — Как дела?

— Прекрасно, у тебя?

— Также все хорошо. Ты все-таки встречался с той официанткой?

Он усмехнулся.

— Нет. Она так и не перезвонила мне.

— Ты проверял чью-то задницу на свидании или…?

Он начал смеяться.

— Если вы двое закончили флиртовать, какую пиццу ты хочешь, Бадди? — Голос Родса стал резким.

Мы флиртовали? Он серьезно? Я просто шутила. Джонни широко раскрыл глаза, и я беспомощно повела плечами. Хорошо.

И только намного позже до меня дошло, что никто больше не отреагировал на «Бадди». Только я.

Взяв два куска превосходной пиццы, я посыпала ее пармезаном и направилась к столу, где сидели дети. Я села рядом с Джеки, а затем Джонни сел с другой стороны от меня, Роудс сел рядом со своим сыном.

Откуда взялись лишние стулья, я не знала.

Джеки как раз спрашивала Амоса, приедет ли его дедушка на эти выходные или на следующие, и следующее, что я услышала, это то, что именинник сосредоточился на мне и спросил:

— Ты собираешься еще ходить в походы, пока не пошел снег?

Я только засунула в рот огромный кусок пиццы, так что мне пришлось быстро его прожевать, прежде чем я выдала:

— Да, но мне нужно начать проверять погоду.

— Какие варианты? — спросил Роудс.

Я назвала им названия двух легких троп, которые были менее чем в двух милях туда и обратно. Честно говоря, я все еще была немного травмирована. У меня были раны на ладонях и коленях, черт возьми.

— Почему спрашиваешь? Хочешь пойти снова? Я, наверное, собираюсь пойти в субботу. Клара закрывает магазин в полдень, чтобы почистить ковры.

— Я хочу пойти, — сказала Джеки.

Три пары голов повернулись, чтобы посмотреть на нее.

Она нахмурилась. — Что?

— Ты устаешь, когда идешь к квартире в гараже, — пробормотал Амос.

— Нет, это не так.

— Мы пошли на реку Пьедра, а ты остановилась в полумиле (прим. приблизительно 800 метров) и отказалась идти дальше, — продолжал он.

— Да, и?

— Одна из троп — это миля туда и миля обратно, а другая — две, — осторожно, но твердо объяснил ей Роудс.

Девушка поморщилась, и я изо всех сил постаралась сдержать улыбку.

— Я дам тебе знать, когда буду проходить более короткую. Если я буду проходить более короткую. Полагаю, если я всё ещё буду здесь в следующем году.

Я улыбалась, когда встретилась взглядом с Роудсом.

Его челюсть была напряжена. Краем глаза я заметила, что Амос скорчил странное лицо. Почему они так на меня смотрели?

Прежде чем я успела подумать об этом слишком много, Джеки начала говорить о том, как они несправедливы, потому что она все время ходила пешком, и я сосредоточилась на этом некоторое время, по крайней мере, пока желание пописать не ударило по моему мочевому пузырю, как бомба.

— Я скоро вернусь, мне нужно в туалет, — сказала я им, отодвигая стул.

Я направилась прямо к санузлу, который видела во время своих предыдущих визитов. Я помочилась и начала мыть руки, но когда я потянулась за полотенцем, я посмотрела вниз и увидела что-то маленькое и коричневое, бегущее по половице. Я замерла.

Немного наклонившись, я посмотрела вокруг унитаза и увидела это снова.

Два маленьких глаза.

Один голый хвост.

Около двух дюймов в длину.

Он умчался, исчезнув вокруг мусорки.

Я не гордилась собой… но я закричала. Не громко, но все же это был крик.

А потом я выбежала оттуда.

Честно говоря, я не была уверена, что когда-либо в своей жизни двигалась так быстро по коридору, благодарная за то, что увидела это после того, как натянула штаны и застегнула на них молнию.

В итоге я оказалась на кухне.

Роудс стоял у острова, срывая бумажные полотенца, когда заметил, что я иду. На его лице появилась хмурость.

— Что…

— Мышь в ванной! — Я пискнула и прошла мимо него, чуть ли не запрыгнув на табуретку у стойки, а затем перепрыгнув оттуда на спинку дивана, лихорадочно глядя в пол, чтобы убедиться, что за мной ничего не бежит.

Краем глаза я заметила, как Амос вскочил так быстро, что стул, на котором он сидел, откинулся назад, и следующее, что я помню, он прыгнул на диван и оказался рядом со мной, поместив задницу на спинку, а его ноги болтались в воздухе в дюймах от пола. Джонни и Джеки либо было все равно, либо они были настолько ошеломлены Амосом и мной, что не отошли от стола ни на дюйм.

— Крыса? — спросил Роудс с того же места, где он был.

Я покачала головой, тяжело выдыхая, пытаясь снизить частоту сердечных сокращений. — Нет, мышь.

Его брови приподнялись примерно на полдюйма, но я это заметила.

— Ты кричишь из-за мыши? — Почему он должен был спрашивать это так медленно?

Я сглотнула. — Да!

Он моргнул. Сидящий рядом со мной Амос внезапно фыркнул, как будто он только что не опрокидывал свой стул. Потом я заметила, что грудь Роудса трясется.

— Что? — спросила я, снова глядя в пол.

Его грудь тряслась еще сильнее, и он едва успел выдохнуть, зажмурив оба глаза:

— Я… я не знал, что ты занимаешься паркуром.

Амос снова фыркнул, опуская ноги и упираясь ступнями.

— Ты сделала заднее сальто на стол… — выдавил Роудс.

Он хрипел. Этот мерзавец хрипел.

— Нет, я не делала! — возразила я, чувствуя себя немного… глупо. Я не могла. Я не знала, как сделать сальто назад.

— Ты прыгнула с острова на диван, — продолжал Роудс, подняв кулак, чтобы держать его прямо перед носом.

Он едва мог говорить.

— Твое лицо… Ора, оно было таким белым, — начал Ам, нижняя губа начала дрожать.

Я сжала губы и уставилась на своего любимого предателя.

— Моя душа покинула мое тело на секунду, Ам. И ты, конечно же, не залезал сюда, ладно.

Роудс, решивший, что именно это он найдет забавным, едва выдавил:

— Ты выглядела так, будто увидела привидение.

Амос расхохотался.

Потом Роудс расхохотался.

Один быстрый взгляд подтвердил, что Джонни тоже хихикает, Джеки была единственной, кто улыбался мне. Я была рада, что у кого-то есть сердце.

У них была истерика, полная и окончательная истерика.

— Знаешь, я надеюсь, что это заползет в один из твоих ртов за то, что ты так груб со мной, — пробормотала я, шутя. Главным образом.

Роудс так широко ухмыльнулся. Он подошел и похлопал сына по спине, пока они оба продолжали смеяться.

Надо мной.

Но вместе.

И, возможно, я не смогу сегодня уснуть, опасаясь, что по соседству может быть мышь, но оно того стоило.