Все дороги ведут сюда

Глава 6

— Благослови ваше сердце, дорогая, вам не нужно извиняться, — сказал пожилой мужчина с такой сладкой улыбкой, что, кажется, у меня появится кариес.

Его друг, благослови его сердце, подмигнул:

— Как мы можем злиться на такое милое личико, верно, Даг?

Все мое тело напряглось от их добрых слов. Слова, сказанные двумя очень хорошими клиентами, которым я пыталась помочь, но не смогла. С того момента, как они подошли к прилавку с двумя удочками, я знала, что они собираются спросить меня о чем-то, на что я не смогу ответить, поэтому я была готова.

Черт, первое, что я сказала, было:

— Позвольте мне найти кого-нибудь, кто может помочь вам с любыми вопросами, которые у вас могут возникнуть по этим удочкам.

Я пыталась, и я знала, что пыталась избежать необходимости стоять там, как манекен. Я запомнила большинство цен на модели, которые мы продавали. У меня даже была выжжена в мозгу пара марок, которые мы продавали, но это абсолютно не имело значения. В чем заключалась разница между ними, не говоря уже о том, почему они должны были получить более длинное удилище, а не более короткое, или даже для какой рыбалки — или рыболовли, как это называли некоторые покупатели — они использовались, я понятия не имела.

Поэтому, когда мужчина, которому должно было быть немного за пятьдесят, проигнорировал мои слова и спросил: «Какая разница между ними? Почему эта в два раза дороже?» Я смирилась.

Если бы мы были менее загружены, я могла бы позвать Клару через всю комнату. Но она стояла за прилавком проката и о чем-то разговаривала с небольшой семьей. Джеки была в подсобке, а единственный сотрудник, работающий неполный рабочий день, которого я встретила — впервые за это утро, — проторчал около двух часов, прежде чем помахал рукой и сказал, что вернется.

Клара и я смотрели друг на друга через всю комнату, и я вдруг поняла, даже больше, чем прежде, насколько она была не в ладах с работниками.

Для протокола, он не вернулся.

Двое мужчин, тем не менее, продолжали игнорировать меня, пытающуюся спихнуть их на Клару.

Я была рада и испытала облегчение от того, что они не были злыми или нетерпеливыми, но я все равно не могла не задеть свои чувства. Я знала, что вытаскивала себя из затруднительного положения больше, чем когда-либо могла сосчитать, потому что некоторые люди находили меня привлекательной, и я была довольно дружелюбной по своей природе. Несмотря на то, что меня останавливали по крайней мере десять раз, но так и не получила штраф, хотя некоторые из моих друзей утверждали, что я водила как ненормальная. Я просто не любила терять время. Что в этом плохого? Мои кузены безостановочно дразнили меня за то, как люди мило обращаются со мной из-за чего-то, к чему я не имела никакого отношения.

Но в то же время моя генетика была своего рода проклятием. Некоторые мужчины склонны к женоненавистничеству. Иногда со мной обращались, как с легкомысленным человеком. И много раз я получала больше внимания, чем хотела, особенно когда это было неудобно.

Я слушала и старалась изо всех сил почти во всем, и у меня было доброе сердце — до тех пор, пока ты не причинишь мне зла. И все эти вещи были для меня намного важнее того, что было снаружи.

Я не хотела рожать. От этого мне стало не по себе.

И мне понадобилось время, чтобы собраться и одарить благонамеренных мужчин сладкой улыбкой.

— Позвольте мне попросить моего босса помочь вам. Я новичок и еще не со всем разобралась.

Тот, у кого седых волос было больше, чем у другого, так быстро взглянул на мою грудь, что я была почти уверена, что он подумал, что он такой ловкий, что я не заметила.

— Не волнуйся, красавица.

Я хотела вздохнуть, но просто снова улыбнулась.

И вот тогда дверь открылась и вошла последняя фигура, которую я ожидала здесь увидеть.

Ну не последняя, а одна из них.

Сначала мое внимание привлекла униформа на этом длинном, сильном теле.

Он уже смотрел на меня. Если он и был удивлен, то я не могла сказать, потому что на нем были солнечные очки. Ну, из-за этого и того, что клиенты решили продолжить разговор.

— Что хорошего в том, что ты работаешь здесь, а не в магазине одежды? Или, может быть, ювелирный магазин? Могу поспорить, что ты могла бы продать весь ассортимент в одном из таких.

Почти на любой другой работе — вот, на что они намекали.

Я старалась изо всех сил. Действительно. Но прошло всего пару недель.

Я перевела взгляд на менее седого мужчину.

— Я не очень разбираюсь в моде и не ношу много украшений.

Краем глаза я заметила как мистер Роудс прошел дальше по магазину, но я могла сказать, что он все еще смотрит на меня.

— Один из моих друзей работает адвокатом в городе; он может начать искать нового секретаря, если я замолвлю за тебя словечко, — сказал тот, кто более седее.

Он имел ввиду, что намекнет своему другу уволить своего нынешнего сотрудника, чтобы нанять меня?

Я покачала головой и попыталась еще раз улыбнуться ему.

— Все в порядке, мне здесь нравится.

Когда я не лажаю. И когда люди не гладят меня по голове, как будто это нормально для меня ничего не знать.

К счастью, они сами определились с удочкой, и я пробила ему ее, стараясь изо всех сил не обращать внимания на то, как они оба продолжают пялиться на мое лицо и сиськи. Когда он взял чек и удочку из моих рук, я улыбнулась им обоим и позволила себе вздохнуть только тогда, когда они вышли.

Но как только дверь закрылась, напоминание о том, что если я собиралась остаться — и да, я не любила каждую часть работы, но еще один взгляд на то, как устала Клара, сказал мне, что я не уйду в ближайшее время — мне нужно было собраться с мыслями. Для нее. Мне нужно было учиться, чтобы я могла самостоятельно отвечать на вопросы и не чувствовать себя дерьмово из-за того, что я такая бесполезная.

Именно тогда я оглядела магазин и заметила мужчину возле рыболовных принадлежностей.

Меня осенило.

Кто может знать больше о вещах для активного отдыха, чем охотинспектор?

Никто.

Ладно, может быть, есть кто-то еще, но я знала здесь очень ограниченное количество людей, и я не могла попросить Клару сесть и научить меня чему-нибудь. У нас почти не было времени поговорить в магазине, а потом она всегда была занята. Мы дважды планировали пойти куда-нибудь поужинать, и оба раза она отказывалась, потому что что-то случилось с ее отцом.

И, конечно же, у Роудса тоже не было много свободного времени, учитывая, что я видела его грузовик дома только после семи ночей, но…

Я спасла жизнь Амоса, не так ли?

И он сказал, что должен мне, хотя я и не собиралась принимать его предложение, верно?

Чем больше я думала об этом, тем больше мне приходило в голову обратиться к нему за помощью. Что бы он сказал? Что у него есть дела поважнее? Или он напомнит мне, что у меня не осталось и двух недель у него дома?

Это напомнило мне, что мне нужно решить, если я останусь, мне нужно найти другую аренду.

Или нет.

Я пробила еще пару клиентов, пока думала об этом, и к тому времени, когда он подошел, сказав что-то Кларе и Джеки, чего я не могла расслышать — откуда он их знал, я без понятия, но я хотела узнать, — медленно подошел к стойке и положил две катушки лески. Я действительно должна понять, какой смысл в том, что одна была толще другой.

— Привет, мистер Роудс, — поприветствовала я его с улыбкой.

Он снял солнцезащитные очки и просунул их в одну из щелей между пуговицами своей рабочей рубашки. Его серые глаза были устремлены на меня, когда он сказал тем же незаинтересованным, строгим тоном, что и раньше:

— Привет.

Я взяла первую упаковку лески и отсканировала её.

— Как проходит твой день?

— Отлично, — ответил он.

Я просмотрела следующую упаковку и решила, что могу задать вопрос, поскольку вокруг никого не было.

— Ты помнишь тот раз, когда сказал, что должен мне?

День назад.

Он ничего не сказал, и я посмотрела на него.

Поскольку его брови не могли говорить, они сформировали форму, которая точно говорила мне, насколько недоверчивым он себя чувствовал прямо сейчас.

— Ты помнишь, ладно. Хорошо, — и я понизила голос, — я собиралась спросить, могу ли я воспользоваться этой услугой.

Эти серые глаза оставались прищуренными.

Все шло хорошо.

Я огляделась, чтобы убедиться, что никто не слушает, и быстро сказала:

— Когда ты не занят… не мог бы ты научить меня всему этому? Даже если совсем немного?

Это заставило его моргнуть, что, я была уверена, было признаком удивления. И надо отдать ему должное, он тоже понизил голос, когда медленно и, возможно, в замешательстве спросил:

— Чему этому?

Я склонила голову набок.

— Всем этим вещам здесь. Рыбалка, кемпинг, знаешь ли, общие знания, которые мне могут понадобиться здесь для работы, чтобы у меня появилось представление о том, что я делаю.

Он ещё раз моргнул.

Я могу с этим правиться.

— Когда ты не очень занят. Пожалуйста. Если можешь, а если не можешь, то все в порядке.

Я бы просто плакала по ночам. Ничего страшного.

В худшем случае, я могу зайти в библиотеку в выходные. Потусить на стоянке продуктового магазина и погуглить информацию. Я могла заставить это работать. Я могла бы, несмотря ни на что.

Темные, густые, черные ресницы опускались на его красивые глаза, а голос звучал тихо и ровно.

— Ты серьезно? — Он думал, что я издеваюсь над ним.

— Смертельно.

Его голова повернулась набок, давая мне хороший обзор его коротких, но очень красивых ресниц.

— Хочешь, я научу тебя ловить рыбу? — спросил он так, будто не мог в это поверить, как будто я просила его… ну, не знаю, показать мне его сосиску.

— Тебе не нужно учить меня ловить рыбу, но я не против. Но подробнее обо всем остальном. Например, в чем смысл этих двух разных лесок? Для чего хороши все приманки? Или их называют мухами? Тебе действительно нужны эти приспособления, чтобы разжечь огонь?

Я знала, что шепчу, когда говорю:

— У меня так много случайных вопросов, а отсутствие интернета затрудняет поиск информации. Между прочим, сумма к оплате составляет 40,69 долларов.

В этот момент мой арендодатель моргнул примерно в сотый раз, и я была почти уверена, что он был либо сбит с толку, либо ошеломлен, когда вытащил бумажник и просунул карту в терминал, его настороженный взгляд оставался на мне большую часть времени, который полностью отличался от того, как пожилые мужчины смотрели на меня раньше. Не сексуально или с интересом, а скорее будто я была енотом, и он не был уверен, есть ли у меня бешенство или нет.

Как ни странно, я предпочла этот больше предыдущим.

Я улыбнулась.

— Ничего страшного, если нет, — сказала я ему, передавая небольшой бумажный пакет с его покупками внутри.

Высокий мужчина взял его у меня и окинул взглядом место слева от меня. Его кадык дернулся; затем он сделал шаг назад и вздохнул.

— Отлично. Сегодня вечером, 7:30. У меня есть тридцать минут и ни одной больше.

Что!

— Ты мой герой, — прошептала я.

Он посмотрел на меня, затем моргнул.

— Я буду там, спасибо, — сказала я ему.

Он хмыкнул, и, прежде чем я успела еще раз его поблагодарить, он вылетел так быстро, что у меня не было возможности проверить его зад в этих рабочих штанах.

В любом случае, я не могла не почувствовать облегчение.

Всё прошло лучше, чем я ожидала.

...❃.•.•.

Я всё ещё была в шоке от обучающего занятия, когда в 19:25 зазвонил будильник на моем телефоне.

Я настроила его так, чтобы у меня было более чем достаточно времени, чтобы закончить все, что я делала — например, собрать головоломку, которую купила в долларовом магазине, — и пойти к соседу.

Было глупо, что я нервничала? Может быть. Я не хотела ничего говорить или делать, чтобы меня выгнали раньше времени.

Но я ненавидела ошибаться.

И я ненавидела быть в положении, когда я была не подготовлена.

Больше всего мне не нравилось чувствовать себя глупой. Тем не менее, именно так я себя и чувствовала слишком много раз, работая в магазине. Я полностью осознавала, что нет ничего плохого в том, что я чего-то не знаю, потому что я была уверена, что знаю о многих вещах чертовски больше, чем другие люди. Я бы хотела посмотреть как большинство людей работали бы в музыкальном магазине. Лично я разбиралась в этом очень хорошо. Последнее десятилетие своей жизни я провела среди музыкантов. Количество случайных знаний, которые я накопила за эти годы, удивило меня. Я могла следить за ритмом и прилично играть на трех инструментах.

Но все это больше не приносило мне никакой пользы. После того месяца с Юки я даже не чувствовала желания писать. Мои слова иссякли; я была уверена. Эта часть моей жизни закончилась. В любом случае, я не знала, чем хочу заниматься до конца своей жизни. Никакого давления, верно?

Так что в данный момент я могу помочь своей старой подруге.

Если я собиралась это сделать, я хотела сделать это хорошо. Моя мама никогда ничего не делала наполовину, и я была такой же. Она бы посоветовала мне учиться, не сдаваться.

Вот что привело меня вниз по лестнице и через усыпанную гравием подъездную дорожку с коробкой черничных кексов, которые я купила в продуктовом магазине после работы, и блокнотом, где я делала заметки о походах, которые планировала совершить. Я подумала о коробке, полной блокнотов, которую не открывала целый год, и отбросила эту мысль.

Я посмотрела на грузовик Роудса, проходя мимо него, и поняла, что иду к нужному человеку.

Я надеялась.

Я постучалась и сделала шаг назад. Примерно через три секунды в коридоре появилась тень фигуры, прежде чем включился свет, и я оценила размер тела. Это определенно был не Амос.

Одна только эта мысль заставила меня улыбнуться, когда он открыл дверь и кивков головы пригласил меня внутрь.

— Привет, мистер Роудс, — сказала я, пересекая дверной проем и улыбаясь ему.

— Ты вовремя, — заметил он, как будто это его удивило, и закрыл за нами дверь. Я ждала, пока он пойдет вперед, чтобы он мог сказать мне, где сесть. Или встать.

Может быть, я должна была просто погуглить все это. Или пойти в библиотеку. Но я еще не была резидентом, поэтому, скорее всего, мне не удастся получить читательский билет.

— Я волновалась, что если я опоздаю на минуту, то ты не откроешь дверь, — честно сказала я ему.

Он одарил меня долгим взглядом с каменным, суровым лицом, когда пошел по коридору. Я была почти уверена, что он даже сказал «хм», как будто не возражал. Грубый.

Когда мы двигались, я снова осмотрела дом, и он был таким же чистым, как и в прошлый раз. Не было ни одной кофейной чашки или стакана воды. Ни грязного носка, ни салфетки.

Наверное, мне следует убраться в квартире до того, как у него появится предлог прийти и увидеть реконструкцию зоны боевых действий, которая проходила через подъездную дорожку.

В конце концов, Роудс повел нас к столу на кухне, который был настолько исцарапан, что я знала из достаточного количества “Home Remodel Network” (прим. это ведущий веб-сайт, предлагающий комплексные инструменты и ресурсы для проектов по благоустройству, техническому обслуживанию и ремонту дома), что его нужно отшлифовать и нанести слой или два морилки. Не спрашивайте меня, как это делать, но я знаю, что это необходимо. Но что застало меня врасплох, так это то, как он обошел его сзади и вытащил стул, прежде чем сесть на соседний.

Я плюхнулась на него и поняла, что это самый устойчивый стул, на котором я когда-либо сидела. Я взглянула на ножки и попыталась пошевелиться; он не двигался. Я постучала по ножке. Это звучало не глухо.

Когда я опять села, то увидела, что Роудс снова смотрит на меня. Его енотовидное выражение лица вернулось. Бьюсь об заклад, ему было интересно, что я делаю с его мебелью.

— Неплохо, — сказала я ему. — Ты сделал это?

Это выбило его из колеи.

— Нет.

Он пододвинул стул поближе, положил две большие руки с длинными тонкими пальцами и короткими, подстриженными ногтями на столешницу и пронзил меня тяжелым, серьезным взглядом.

— У тебя есть двадцать девять минут. Задавай свои вопросы. — Его брови поднялись примерно на миллиметр. — Ты сказала, что у тебя есть миллион. Мы могли бы пройтись по десяти или пятнадцати.

Дерьмо. Я должна была купить диктофон. Я пододвинула стул поближе.

— На самом деле не миллион. Может быть, около двухсот. — Я улыбнулась и, как и ожидала, не получила в ответ ни одной. Меня это устраивает. — Ты много знаешь о рыбалке?

— Достаточно.

Достаточно настолько, чтобы друзья и родственники писали о рыбалке на его страница на Фейсбуке. Окей.

— Какую рыбу можно здесь поймать?

— В зависимости от реки и озера.

Я не хотела сказать: «Вот дерьмо», но я сказала. В зависимости?

Его брови поползли вверх.

— Ты знаешь, что делаешь?

— Нет, поэтому я здесь. Любая информация лучше, чем ее отсутствие.

Я провела рукой по пустой странице. Я попыталась одарить его своей самой очаровательной улыбкой.

— Итак, какие виды можно найти в реках и озерах поблизости? — Попробуем еще раз.

Это не сработало. Мистер Роудс со вздохом сказал мне, что ему интересно, во что, черт возьми , он ввязался.

— У нас была сухая зима, и уровень воды очень низкий, что делает условия для рыбалки уже не такими идеальными. И туристы, вероятно, выловили большую часть из рек. Некоторые озера зарыблены, так что это лучший выбор для большинства людей…

— Какие озера? — спросила я его, собирая информацию.

Он продиктовал названия горстки озер и водохранилищ в этом районе.

— Кем они заполнены?

— Большеротый окунь, форель. Ты можешь найти окуня…

Мистер Роудс назвал еще несколько видов рыб, о которых я никогда не слышала, и я спросила его, как их правильно писать. Он так и сделал, откинувшись на спинку стула и скрестив руки на груди, выражение лица, наблюдающее за енотом, снова появилось.

Я улыбнулась, чувствуя себя слишком довольной собой из-за того, что заставила его насторожиться, хотя и не хотела, чтобы он подумал, что я какая-то чокнутая. Но правда в том, что хорошо, когда люди не знают, чего от тебя ожидать. Они не смогут подкрасться к вам сзади, если не будут знать, куда вы собираетесь смотреть.

Я спросила его, есть ли еще хорошая рыбалка на окуня, и получила длинный ответ; это было намного сложнее, чем я ожидала. Его глазные яблоки были лазерами, нацеленными на мое лицо все это время. Его оттенок серого был довольно невероятным. Иногда цвет казался почти лавандовым.

— Сколько стоят лицензии и как люди могут их купить? — спросила я.

Я проигнорировала то, как расширились его глаза, как будто они были здравым смыслом.

— Онлайн, и это зависит от того, находятся ли они за пределами штата или резиденты. — Затем он сказал мне цены на лицензии… и штрафы, если кого-то поймают без лицензии.

— Ты арестовываешь многих людей за отсутствие лицензий?

— Ты действительно хочешь тратить время, расспрашивая меня о работе? — медленно и серьезно спросил он.

Настала моя очередь моргнуть. Грубый. Что это было?

— Ага, иначе я бы и не спрашивала, — пробормотала я. У меня действительно были вещи поважнее, но чертово отношение. Боже.

Одна из его темных бровей поднялась, и он ответил просто. «Да» был его информативным ответом.

Что ж, все шло хорошо. Мистер Дружелюбие и все такое.

Слишком плохо для него, что я была достаточно дружелюбна для нас обоих.

— Какие виды лески ты используешь для рыбалки?

Он мгновенно покачал головой.

— Это слишком сложно объяснить, не показав.

Мои плечи опустились, но я кивнула.

— Какие из этих озер ты бы еще порекомендовал?

— Зависит…, — начал он, пока я записывала всю информацию, с которой могла справиться. Он как раз рассказывал мне, какие места он не рекомендовал, когда мы услышали: «Привет, папа… о».

Я оглянулась через плечо, в то время как мистер Роудс посмотрел в том же направлении и увидел Амоса, стоящего на полпути в гостиную и держащего в одной руке пачку чипсов.

— Привет, — поздоровалась я с ребенком.

Его лицо покраснело, но он все же смог сказать: «Привет».

Его рука выскользнула из пачки и повисла на боку. — Э-э, я не знал, что здесь кто-то есть.

— Твой папа помогает мне с некоторыми вопросами о рыбалке, — попыталась объяснить я. — Для работы.

Мальчик подошел поближе, закатывая верхнюю часть пачки, чтобы закрыть ее. Он выглядел очень хорошо. Казалось, он ходил нормально, и его цвет вернулся к нормальному.

— Как твой отсутствующий аппендикс?

— Отлично.

Он подошел и встал рядом с нами, глядя прямо на блокнот, в котором я писала.

Я повернула его к нему, чтобы он мог видеть, что я написала.

— Я хотела сказать тебе, что ты можешь играть… музыку… в гараже в любое время, когда захочешь. Меня это совершенно не беспокоит, — сказала я.

Взгляд подростка метнулся к сидящему там мужчине.

— Я наказан, — признался подросток. — Папа сказал, что я могу снова начать ходить в гараж, если ты не против.

— Все в порядке. — Я улыбнулась. — Я принесла кексы, если хочешь. — Я указала на контейнер в центре стола.

— У тебя осталось пять минут, — внезапно вмешался Роудс.

Дерьмо. Он был прав.

— Ну… тогда просто заканчивай говорить мне, что ты не рекомендуешь.

Он сделал.

И я записала почти все, что он сказал. Только когда он замолчал, я отложила ручку, закрыла блокнот и улыбнулась им обоим.

— Что ж, спасибо, что помог мне. Я очень ценю это.

Я отодвинулась от стола и встала.

Они оба просто продолжали молча смотреть на меня. Как отец, так и сын, наверное. За исключением того, что мистер Роудс не казался застенчивым — просто сварливым или настороженным, я не могла точно сказать, — а Амос казался.

— Пока, Амос. Надеюсь, ты и дальше будешь чувствовать себя лучше, — сказала я, отходя от стола. — Еще раз спасибо, мистер Роудс.

Суровый мужчина опустил руки, и я была уверена, что он снова вздохнул, прежде чем пробормотать, звуча так неохотно, что его следующие слова удивили меня до чертиков.

— Завтра, в это же время. Тридцать минут.

Что!

— Ты ответишь на больше вопросов?

Он опустил подбородок, но он выглядел так, как будто уже сомневался в себе.

Я еще немного попятилась, готовая бежать, прежде чем он передумает.

— Ты лучший, спасибо! Я не хочу утомлять своим благодарностями, но спасибо, спасибо! Спокойной ночи! До свидания! — крикнула я, прежде чем побежать к двери и закрыть ее за собой.

Ну, в ближайшее время я не собиралась становиться экспертом в чем-либо, но я училась.

Я должна позвонить своему дяде и ослепить его всем, что я узнала. Надеюсь, завтра кто-нибудь придет и спросит что-нибудь о рыбалке, чтобы я могла правильно ответить. Насколько это было бы здорово?