Всё началось с поцелуя

Глава 15. Претендент.

Дефне рассеянно слушала Бельгин, признававшуюся ей в том, как «подстрекала» Омера помочь подруге решить проблему с нежеланным замужеством, выдав себя за «жениха понарошку».

— Я виновата, что провернула это за твоей спиной. — каялась она, умоляюще глядя на девушку. — Но поверь, сделала это из лучших побуждений, потому что уверена, что ты сама ни за что не решилась бы на такой разговор с ним. И, в результате, с таким непробиваемым другом детства и напором бабушки для тебя всё могло бы закончиться плохо.

Дефне протянула руку и, положив её на колено сидевшей рядом подруги, прервала её жаркий монолог.

— Наверное, ты права, сама я вряд ли начала бы с ним такой разговор, даже несмотря на то, что он мне задолжал за свой поступок.

Бельгин недоверчиво взглянула на неё.

— Ты говоришь искренне? Или просто пытаешься успокоить меня?

— Зачем мне тебя успокаивать... — девушка села на кровати, спустила ноги на пол, нащупала свои смешные меховые тапочки с мордой зверюшки и, встав, потянулась. — Отлежала все, что можно. — пожаловалась она, прошлась по комнате и остановилась возле ширмы, скрывавшей манекен с заново смётанным платьем. — Значит, он приехал, уступив твоему натиску... — задумчиво проговорила она.

— Думаю, что нет... — осторожно возразила Бельгин, ждавшая бурной реакции на своё признание, и такая тихая Дефне внушала ей беспокойство. — Полагаю, прежде всего, он сам хотел этого. Ну, в самом деле, разве могли мои слова заставить взрослого мужчину совершить такой поступок против его воли. — она усмехнулась. — Только не господина Ипликчи... Мне кажется, он здесь, потому что хочет стать ближе к тебе... Стать твоим парнем... Вот... — нерешительно проговорила она.

— Омер Ипликчи ‒ мой парень? — Дефне часто заморгала и захохотала весело и от души, настолько это предположение показалось ей нелепым, кончив смеяться, вытерла выступившие слёзы и сухо заметила. — А я думаю, он просто хочет оправдаться за слова своей бывшей любовницы. — покачала головой, ласково глядя на подругу. — Ты так романтична, видишь чувства там, где их нет. Обратила бы лучше свою фантазию на отношения с Исо, пользы было бы больше.

Девушка с обидой взглянула на неё.

— Видела бы ты вас со стороны, эти ваши нежности друг с другом были очень красноречивы и искренни, Селима просто перекосило.

Дефне пожала плечами и оправдалась.

— В тот момент я просто ещё не проснулась. Ну, что там в институте? Чем сегодня занималась? — перевела она разговор на другую тему, давая понять, что ситуация с Омером обсуждению больше не подлежит.

В это время на кухне Тюркан знакомилась с тем, кого она про себя уже окрестила «претендентом», они сидели на террасе, где дышалось намного легче, и цветы к вечеру спешили порадовать людей своим благоуханием. Омер с наслаждением повёл носом над чашкой с кофе, втянув его ароматный запах.

— М-м-м... — протянул он. — Даже не пробуя, скажу наверняка, что ваш кофе превосходен, чувствуется запах пряностей.

Тюркан с одобрением кивнула головой.

— Да, я всегда готовлю настоящий вареный кофе в турке и внучку этому научила. Не переношу эти ваши штуки из кофеварок.

— Вы правы. — согласился мужчина. — Но когда времени нет, эти кофемашины очень выручают.

— Твоя семья живет в Стамбуле, сынок? — она уже вполне освоилась и разговаривала с ним на «ты».

— Мои ближайшие родственники ‒ да, у меня есть только дядя, тётя и двоюродная сестра, ну ещё дедушка. — и он предупредил её следующий вопрос, зная, что он будет про родителей. — Отец и мать умерли, когда я был подростком.

— Вот и мои внуки росли без отца и матери, даром, что оба живые. — Тюркан сочувственно взглянула на него. — Мать сбежала и бросила их, отец женился во второй раз, правда, всегда помогал нам деньгами. Оплачивает сейчас обучение Дефне.

Омер внимательно слушал женщину, его интересовало всё, что касалось девушки, даже малейшие детали жизни могли бы помочь лучше узнать и понять её.

— Ну, зато им повезло, что у них есть такая заботливая бабушка. — заметил он.

— Так-то оно так... Но родители совсем другое дело... Думаю, поэтому у Сердара и Дефне не ладится с личной жизнью, хорошего примера перед глазами-то нет. — Тюркан понимала, что мужчина не просто так появился в их доме, она видела, как он и внучка смотрели друг на друга, и если именно этот черноглазый разжёг искру в её сердце, следовало уяснить, как можно скорее, насколько он надёжен и каковы его намерения.

Омер понимал, что волнует женщину, но ничего определённого сказать не мог, он приехал сюда по велению сердца, но существовали и другие причины, прежде всего, мужчина желал искупить свою вину за тот поцелуй и заплатить свой долг, как бы смешно это ни звучало. Кроме того, это был удобный случай объяснится с Дефне после той неприятный сцены с Гюпсе, и, наконец, обозначить своё присутствие в жизни девушки, став тем самым «женихом понарошку» и снизив возможное давление, оказываемое на неё из-за замужества.

Но существовала и более веская причина, возможно, именно она и оказалась решающей: рыжеволосая студентка нравилась ему, а если говорить честно, в последнее время она занимала все его мысли, вытеснив оттуда остальных, вот только её желание дистанцироваться и сбежать от него при первой же возможности ставили Омера в тупик. Он не привык к такой реакции и, несмотря на опыт общения с женщинами, не понимал, как к ней подступиться, чтобы удержать возле себя, ведь каждый раз, когда ему казалось, что всё налаживается, Дефне вдруг отстранялась и ускользала от него. «Изменчивая и подвижная, как прозрачная вода в ручейке. Смогу ли я удержать её и заставить течь в нужном мне направлении», — подумал он и ничего не ответил на многозначительную, последнюю фразу Тюркан.

Женщина вздохнула, сейчас Селим спустится сюда, а она так ничего и не выяснила.

— Парень, которого ты видел давно уже добивается её внимания, готов обручиться хоть завтра. А она ни в какую, говорит, замужество помешает ёе планам. Ты бы, как друг, поговорил с ней, переубедил что ли, от меня она отмахивается, а к тебе, думаю, прислушается.

Омер пил кофе и подыскивал нужные слова.

— Я не могу этого сделать, бабушка, не думаю, что моё влияние, если оно вообще существует, простирается так далеко. Да, честно говоря, у меня нет желания видеть её замужем. — большего сказать он не мог.

На лестнице послышались шаги, Селим вошел на кухню и, бросив неприязненный взгляд на Омера, сел за стол рядом с Тюркан.

— Я прослушал её, хрипов нет. Но думаю, на работе ей появляться рано и выходные пусть проведёт дома.

— Так разве её удержишь? — развела руками женщина. — Только если цепью приковать... Сегодня утром примерку проводила, потом перешивала, я поднялась её на обед позвать, а она уже спит. А в понедельник, уж точно, с Бельгин в институт уедет, даже и думать нечего. — она поднялась и налила Селиму чай. — Ты, может, голодный? Покормить тебя? — чуть помедлив, парень кивнул головой. — Вот и хорошо. — засуетилась Тюркан. — Сейчас всё разогрею.

Омер встал из-за стола.

— Не стану вам мешать, поднимусь наверх, мне нужно обсудить кое-что с Дефне.

— Она с подругой разговаривает. — поспешно предупредил Селим.

— Бельгин мне не помешает, у нас есть общая тема для разговоров. — улыбнулся мужчина и поблагодарил бабушку. — Кофе просто превосходный.

— Так я могу ещё сварить. — ответила польщённая женщина.

— В следующий раз выпью с удовольствием. — пообещал Омер и, выходя, услышал за спиной шёпот Селима.

— В следующий раз... Как-будто его кто-то приглашает и ждёт здесь.

Тюркан шикнула на него и что-то тихо сказала, но Омер никак не отреагировал на слова ревнивого парня, ведь он и сам испытывал к нему похожие чувства.

Мужчина остановился перед дверью в комнату Дефне в полном смятении, ведь придя в её дом, да ещё без приглашения, он здорово форсировал события. Конечно, желание помочь девушке избавиться от назойливого кандидата в мужья играло свою роль, и этим поступком он заявлял о своём присутствии в её жизни, а совершенно ясные намеки Тюркан свидетельствовали о том, что она правильно поняла его. Стажировка студентов вскоре заканчивалась, однако Омер категорически не хотел терять из виду свою рыжеволосую фею, желая поддерживать с ней связь и знать, что происходит в её жизни. Но существовала и другая причина для волнения его души и тела ‒ он испытывал к Дефне сильное влечение, необходимость контролировать себя и сдерживать порывы в её присутствии, спокойно улыбаться, когда нестерпимо хотелось схватить и сжать её в объятиях, повторив тот судьбоносный поцелуй, сильно выматывала его. В эту девушку с её невозможно-упрямым характером, переменчивым настроением, её колючками, которые она выпускала в самые неожиданные моменты, Омер был влюблен, хотя и не решался признаться в этом чувстве самому себе.

Он постучал и, получив разрешении, вошёл в комнату, Дефне сидела на кровати, раскачивая ногами в смешных меховых тапочках, Бельгин пристроилась на стуле возле неё.

— Вам лучше? — спросил мужчина, подойдя к кровати.

— Некоторое время назад мы были на «ты». — с иронией ответила она.

— Тебе лучше? — переспросил он.

— Спасибо... А как у тебя дела? — сделав ударение на слове «тебя», спросила Дефне и наклонила голову, забавно высунув кончик языка, словно дразня его.

Бельгин кашлянула, почувствовав себя лишней, она понимала, что Омер поднялся для личного разговора, поэтому встала и направилась к дверям. Два голоса прозвучали ей вслед почти одновременно...

Мужской сказал:

— Спасибо, Бельгин.

Женский с лёгкой паникой воскликнул:

— А ты куда?

Она обернулась, улыбнулась обоим и вышла.

Омер и Дефне остались одни, девушка вдруг оробела и опустила голову, избегая смотреть ему в глаза, он стоял перед ней, сцепив руки за спиной, но вот подтянул к себе стул, на котором сидела Бельгин и, сев почти вплотную к ней, осторожно взял за руку. Она позволила это сделать, словно вся её бравада улетучилась вместе с уходом подруги, и ждала, когда он начнет говорить, а он думал, как лучше начать разговор, но её неожиданный вопрос прозвучал первым.

— Вы приехали сыграть роль «жениха понарошку»?

— Бельгин придумала странный термин. — не отвечая прямо, заметил он. — Дефне, я приехал по нескольким причинам: первая и самая главная ‒ я скучал и хотел видеть тебя. — он чуть поколебался и медленно, давая ей возможность понять, что собирается сделать, поднес её руку к губам, поцеловав тонкие пальчики. Увидел, как она вспыхнула, подняла на него глаза и посмотрела долгим, испытывающим взглядом, словно хотела проверить правдивость его слов. Поскольку девушка молчала, Омер продолжил говорить. — Во-вторых, я хотел, чтобы бабушка знала, что в твоей жизни, кроме Селима, есть мужчина, который проявляет к тебе интерес. — Дефне продолжала всё также смотреть на него, он сидел так близко, что чувствовал жар девичьего тела, соблазнительная мысль посадить её к себе на колени не покидала его и мешала мыслить здраво, пытаясь избежать соблазна, он чуть откинулся назад, по-прежнему, держа её за руку. — А третья причина, но не последняя по важности, состоит в том, что слова той женщины были лживы от начала до конца, и я хочу честно рассказать тебе, почему так произошло.

— Разве мне нужно знать это? — тихо проговорила она.

— Да! Я хочу, чтобы наши отношения были честными с самого начала, и ложь не отравляла их. — решительно произнес Омер.

— Между нами нет никаких отношений, мы не подходим друг другу. — прошептала девушка.

— Разве? — улыбнулся он и, наклонившись вперед, нежно обвел пальцами овал её лица. — Разве ты кому-то позволяла так к себе прикасаться? — он наклонился ещё ниже и коснулся губами её щеки, ресницы Дефне затрепетали, когда её лица коснулась его мягкая борода.

— Господин Ипликчи... — прошептала она. — Что вы делаете? — и попыталась от него отстраниться.

— Омер, Дефне... Здесь нет господина Ипликчи, для тебя я Омер. — тихо ответил он, удерживая её возле себя.

— Омер... — согласно повторила она. — Вы... ты хотел мне что-то рассказать...

Он глубоко вздохнул, и когда откинулся назад, ей захотелось вновь привлечь его к себе, зажав руки между коленями, девушка прикусила губу и приготовилась слушать.

— Я познакомился с этой женщиной... — начал он.

— С Гюпсе. — прервала его Дефне.

— Да, с Гюпсе... Наше знакомство состоялось на практике во Франции, и вначале она произвела очень приятное впечатление, многое знала о работе, которую я только начинал, интересно рассказывала и показалась мне открытой и умной женщиной. Мы ездили на экскурсии, дегустировали французскую кухню, это сблизило нас. Но... — он замялся и бросил быстрый взгляд на напряжённо слушавшую девушку. — … Но я не искал с ней физической близости, всё произошло как-то само собой и продолжалось ещё полгода по возвращению домой. Она очень быстро стала проявлять свой властный характер, пыталась контролировать меня, звонила по ночам, проверяя, где я и с кем, приезжала без предупреждения. Да, много всего было, тебе не нужны эти детали... — он выпустил её руки и энергичными движениями провел по бороде. — Я не приемлю таких отношений... Не на мой характер... Поэтому я честно сказал Гюпсе, что мы поторопились с близостью и должны остаться только друзьями. — он замолчал, глядя в окно.

— Она разозлилась? — спросила Дефне.

— О, да... И это мягко сказано... — кивнул мужчина и посмотрел ей в глаза, день уходил и закатное солнце, освещавшее комнату, удивительным образом преломлялось в её глазах, делая их цвет почти золотым. — Она начала преследовать меня, не оставляя попыток всё вернуть.

— Не захотела смириться и не желает слушать. — сделала вывод девушка. — Такое поведение мне знакомо, конечно, не с такими отягчающими последствиями. — грустно добавила она, имея ввиду Селима.

Они оба замолчали, не спуская глаз друг с друга.

— А если вы также разочаруетесь во мне? — вдруг спросила Дефне.

Омер улыбнулся.

— Невозможно, ты другая, и отношения наши начались по-другому.

— Ну, а если? — настаивала она.

— А если ты не сможешь полюбить меня и уйдёшь? — задал он ей встречный вопрос. — Мы не можем знать, что случится, но не получится сделать яичницу, не разбив яйца. Ты согласна?

— Насчёт яичницы ‒ да. — улыбнулась она.

Тапка слетела с ноги, пытаясь её нащупать, Дефне сползла с кровати и очутилась слишком близко от сидящего на стуле Омера. Взгляд его чёрных глаз безмолвно притягивал её к себе, руки девушки взлетели и сами собой легли ему на плечи, мужчина обхватил её за талию и привлёк к себе, так что его голова коснулась её груди. Дефне часто задышала, он поднял к ней лицо, она чуть наклонила голову, их дыхания смешались и, прикрыв глаза, они потянулись друг к другу. Его губы нежно коснулись её губ, замерли и вдруг раскрылись, захватив их полностью, тело Дефне обожгло, в животе что-то сладко сжалось... Это был тот самый поцелуй, о котором она грезила во сне, сколько он длился бы и чем бы закончился, она не узнала, потому что в дверь осторожно постучали, и голос Бельгин произнес:

— Дефне, я захожу, в комнату поднимается твоя бабушка.

Омер и Дефне отстранились, глядя друг на друга расфокусированным взглядом, девушка села на кровать по-прежнему в одной тапке, мужчина встал и отошёл к окну.

Войдя и не глядя на них, Бельгин быстро проговорила:

— Я не спускалась вниз, осталась стоять в коридоре, иначе ревнивый доктор помешал бы вам говорить наедине. Так что они думают, что я всё это время была с вами.

Тюркан, а за ней и Селим вошли в комнату, и парень подозрительно посмотрел на подругу детства.

— У тебя что, жар? — спросил он. — Ты раскраснелась. — и метнул неприязненный взгляд на мужчину.

Дефне пожала плечами и раздражённо посмотрела на него.

— Тебе вечно что-то мерещится.

Подойдя, бабушка коснулась губами лба внучки.

— Нет, он прав, ты вся горишь. Давай ложись, я заварю тебе травы. — и поспешно вышла из комнаты.

— Да, отдыхай. — произнесла Бельгин. — Завтра созвонимся. Наш график дежурства на понедельник не меняется? — обратилась она к Омеру.

— Нет. Юбилейные мероприятия для посетителей идут своим чередом, гости разъехались, так что отпала необходимость выставлять вам дополнительные часы. — он перевёл взгляд на молчащую Дефне. — К тому же август ‒ время отпусков, в институте останутся буквально несколько человек, и вас, я думаю, мы не станем задействовать. А что вы собираетесь делать в августе? — он посмотрел на подруг, хотя его интересовало, прежде всего, времяпрепровождения Дефне.

— Мы с родителями собирались на две недели в Португалию. — ответила Бельгин.

Омер повернул голову к девушке, сидевшей на кровати, ожидая её ответа. — Я? Я буду работать. — ответила она и бросила взгляд на ширму.

— Могу отвезти тебя на море к своим родственникам. — вступил в разговор Селим. — Знаю, знаю, загорать ты не очень любишь, — поторопился добавить он, увидев её ироничный взгляд, — но хоть покупаешься, всё лучше, чем со своей допотопной машинкой возиться.

Девушка нахмурилась.

— Да, она старенькая, но кормит меня и держит нас на плаву.

Парень сник, поняв, что сказал глупость.

— Ну, ладно. — подытожил Омер. — Дадим нашей больной отдохнуть. — он окинул её взглядом, она тихо сидела на кровати, уйдя в свои мысли. — К вопросу каникул мы ещё вернемся. До встречи, Дефне. — не скрываясь, нежно улыбнулся, со значением глядя ей в глаза, и вышел, они услышали, как он внизу прощается с Тюркан.

Бельгин обняла подругу, шепнув ей на ухо.

— Горю от нетерпения узнать, о чём говорили. Позвони... — и, махнув рукой от дверей, также ушла.

Тюркан принесла в кружке свой лечебный настой и осталась стоять, ожидая, чтобы внучка при ней выпила траву, и пока Дефне, гримасничая, глотала горькую жидкость, она заметила:

— Хороший начальник у тебя, внучка. Заботится, как о родной. — скосила глаза на Селима. — А ты чего приуныл? Иди-ка домой, родители, наверное, давно заждались.

— А что в нём хорошего? — проворчал он, прежде чем выйти. — Слишком прыткий, больно свободно себя ведёт.

«А вот внучке он, похоже, нравится», — подумала Тюркан, но мысль свою, конечно же, не озвучила.

Всю дорогу домой Омер беспричинно улыбался при воспоминании о первом добровольном поцелуе, подаренным ему Дефне, и даже не заметил, как оказался у дома, усмехнувшись, подумал, что с таким же успехом мог вообще выехать из Стамбула, даже не поняв этого. Но едва он вошёл и удобно устроился на диване, откинув голову на спинку, как настойчивый звонок в дверь взорвал тишину, госпожа Нериман вошла, как всегда стремительно и, окинув цепким взглядом помещение, произнесла традиционный вопрос:

— Ты один? — и не дожидаясь приглашения, присела на диван.

— Добрый вечер, тётя. — проговорил он, улыбаясь. — Ты не угадала, я не один. — женщина выпрямилась, и её глаза скользнули по лестнице, ведущей на второй этаж. — Я со своими мыслями. — пытаясь сдержать улыбку и оставаться серьёзным, проговорил Омер. — Тебе воды? — уточнил он, направляясь на кухню.

— Я по делу, племянник, вернее, даже по нескольким. — заметила она, идя вслед за ним.

Омер кивнул головой, поставил перед женщиной стакан с водой и приготовился слушать.

Госпожа Нериман сделала пару глотков и сразу заявила.

— Сначала о тебе, мой черноглазый: мы сделали официальное заявление твоему дедушке, что ты, наконец, определился с девушкой и в скором времени, не позднее сентября, представишь её семье.

Рот мужчины непроизвольно открылся, он растерянно заморгал и тихо повторил:

— Вы что?

Тётя занервничала, пытаясь скрыть это за быстрой речью.

— Ничего не могли поделать, дорогой! Ты же знаешь Хулюси, чуть что не так, сразу грозит лишить наследства. — стараясь не смотреть на племянника и пару раз закатив глаза для убедительности, продолжала говорить, причем в её речи появились уже плаксивые нотки, что означало: она не была уверена в успешном разрешении дела и давила на жалость. — Он требовал представить её на следующей неделе, но ценой неимоверных усилий мне удалось уговорить его отсрочить дату знакомства. Мы приглашаем тебя и твою избранницу на ужин на первой неделе сентября. Это не совсем по правилам, но мы хотели бы сначала на неё посмотреть.

Стараясь не сорваться и не сказать лишнего, чтобы потом не жалеть об этом, он молча прошёл в гостиную, а оттуда вышел в сад, глубоко дыша, Омер пытался успокоиться. Его тётя вернулась в гостиную и села на диван, гипнотизируя спину племянника.

— Омер, ну к чему такая бурная реакция на вполне естественное предложение? Если уж ты, наконец, нашёл себе девушку по сердцу, так зачем тянуть, при условии, конечно, что она соответствует твоим ожиданиям. — она помолчала, ожидая его ответа, но так как его не последовало, продолжила говорить. — Мы все с нетерпением ждём, что ты нам расскажешь, кто она, из какой семьи, чем занимается.

Мужчина решительно повернулся к Нериман, и выражение его лица не сулило ничего хорошего.

— Она студентка из самой обычной семьи, живет с бабушкой, братом и сестрой, помимо учёбы работает, чтобы прокормить себя и своих близких. Этого достаточно?

Женщина на мгновение лишилась дара речи и машинально потянула за уголок глаза.

— Студентка... Сирота... — выделила она самые важные для неё характеристики. — Так она не из нашего круга? Да-а-а... Удивил племянник... Столько прекрасных девушек я нашла для тебя, и не одна не подошла. А тут... — тётя не закончила фразы, увидев, как Омер сдвинул брови и метнул на неё предупреждающий взгляд.

— Осторожнее, это моя жизнь и мой выбор. И потом, я же не представляю её вам, как свою потенциальную жену. Она мне нравится, я хочу узнать её ближе, вот поэтому ваши смотрины нелепы и преждевременны. — он вернулся на кухню и стал готовить ужин, давая понять, что тема закрыта.

— Хорошо, если так. — Нериман пришла за ним следом. — Но званого обеда не отменить, я не решусь сказать твоему деду, что мы поторопились с долгожданной новостью. Придёшь вместе со своей студенткой, а там, если вы расстанетесь, так тому и быть. Лучше раньше осознать ошибку, чем совершить её в таком серьезном деле. — и она облегченно вздохнула, похвалив себя за выход из ситуации, которую создала неосмотрительно, хотя и из благих побуждений.

Племянник никак не отреагировал на её замечание.

— Как дядя? Где он? — спросил, чтобы закрыть тему, которую не хотел обсуждать, тем более после сегодняшнего поцелуя с Дефне.

— С утра пропадает в гольф-клубе. — раздражённо заметила она. — Домой возвращается поздно, наверное, если бы там предлагали размещение, я не видела бы его неделями.

— Гольф ‒ довольно увлекательная игра, тренирует концентрацию и силу удара. Почему бы тебе не ездить вместе с ним и тоже учиться играть? — Омер догадывался, что в семье ближайших родственников всё было не так гладко, как женщина показывала на людях. За столько лет совместной жизни, дядя порядком устал от выходок своей Неро и хотя он любил её, и о разводе не помышлял, увлечения на стороне случались. Омер и тётя оба знали об этом, но никогда не поднимали подобную тему в разговоре друг с другом.

— Ты же знаешь, что спорт не входит в число моих интересов. У нас с твоим дядей разные увлечения, но, в конечном итоге, мы делим один дом, и он знает, что там его всегда ждут. — уклончиво ответила она, задумчиво разглядывая развешенные по стенам постеры. — Сюжеты этих картинок навевают на меня тоску, я их не понимаю. — вдруг заметила Нериман, легко поднялась и прошлась по гостиной. — Проводи меня, племянник... Приглашение на ужин остаётся в силе, но если до этого времени, ты решишь сменить объект своего внимания, мы никому об этом не расскажем. — и женщина вышла так же стремительно, как и вошла.

О болезни Дефне Исо узнал от Нихан, и хотя он поздно закончил работу в своей небольшой мастерской по ремонту и пошиву обуви, всё-таки забежал проведать её. Тюркан была на кухне, где кормила ужином Сердара, недавно пришедшего с работы.

— Слышал, Дефо свалилась с температурой? — спросил он с порога.

— Приболела, Селим сказал это вирус какой-то. — отозвалась бабушка. — Да, ты проходи, не стой в дверях, садись к столу, да поужинай с нами за компанию. Ведь дома тебя никто не ждёт, а еда сама не разогреется и на стол не запрыгнет.

Исо поколебался, но прошёл на кухню, коротко кивнув Сердару, после ссоры из-за преждевременного возвращения Дефне с каникул, они почти не разговаривали.

— Как дела в мастерской? — спросил Сердар, который соскучился по другу и хотел бы прекратить напряжённость в их отношениях. — Мастер Садри ещё появляется или окончательно отошёл от дел?

— Заходит по старой привычке, но крайне редко, у него второй внук родился, так что ему некогда. — сдержанно пояснил мужчина.

— Повезло тебе, сынок, что именно твоё помещение он тогда себе присмотрел. — заметила Тюркан, ставя перед ним миску с супом. — Давай, поешь-ка сначала супа, а то знаю я твои обеды, одна сухомятка и ничего больше. Потом фаршированных баклажанов положу. — она присела к столу и вздохнула. — Женился бы ты, что ли, Исо! Сколько же можно невест перебирать?

Исо наклонился над тарелкой и принюхался.

— Суп из красной чечевицы. — мечтательно произнес он и быстро освободил тарелку от содержимого. Довольно откинувшись на стуле, ответил на последнюю фразу Тюркан. — Если бы я их перебирал... Не везёт мне, бабушка: кто мне по сердцу, той я не подхожу, кто на меня смотрит, та мне не по душе.

Сердар усмехнулся.

— Да, ладно, брат, не расстраивай нас. Ты слишком высоко голову задрал, посмотри пониже, может кого и разглядишь.

— Вы про кого говорите? — вдруг послышался голос позади них, стоявшая в прихожей Дефне щурилась на яркий свет ламп.

— Садись ужинать. — приказала бабушка. — Целый день голодная.

— Да, я же ела... вроде... — нерешительно ответила она.

Тюркан поставила перед внучкой тарелку с запечёнными баклажанами.

— Куда так много? — ужаснулась Дефне. — Двух вполне достаточно. — и быстро переложила остальные на стоявшую рядом тарелку Исо. — А кого нужно разглядеть внизу, Сердар? Кого или что ты имел ввиду?

Брат взглянул на друга и покачал головой.

— Нет уж... Пусть сам тебе говорит.

— Дайте ей спокойно поесть, у неё сегодня целый день гости были. — проворчала женщина. — Сначала болтливая Дерья минут сорок своё платье мерила, а вечером Бельгин с начальником приезжали.

— Каким начальником? — удивился брат. — С каких это пор у нас начальники к больным ходят? — он и Исо, оба смотрели на девушку, ожидая объяснений.

А Дефне, ковыряя баклажан, смотрела в тарелку, бабушка пришла ей на помощь.

— Ну, он вроде не совсем начальник... — начала она, и несмотря на хмурый взгляд Дефне, закончила свою мысль. — Он, вроде как, претендент.

— Что-о-о? — друг за другом спросили мужчины. — Какой ещё претендент?

Внучка отодвинула тарелку с почти нетронутыми баклажанами.

— У тебя талант, госпожа Тюркан, говорить вовремя очень умные вещи. Ну, к чему твои умозаключения?

— Ты меня мудрёными словами не путай! Своими глазами видела, как вы нежничали. — отмахнулась бабушка.

— А ну-ка, сестрёнка, давай рассказывай, кто это изъявил намерение забрать из родного гнезда самого упрямого члена семьи Топал? Бедный парень, так влипнуть! — Сердар был в полном восторге, наконец-то, кому-то удалось заарканить Дефне, и бесконечные рассуждения бабушки о срочной необходимости обзавестись семьями поутихнут. Или... усилятся в направлении его одного? Он вздохнул, сообразив, что радость оказалась преждевременной.

— Так, ну вот что... — Дефне выпрямилась и слегка ударила ладонью по столу, привлекая внимание. — Меня эти глупости достали, так что скажу всем сразу: он не претендент, но нравится мне, и отношения с ним я буду поддерживать. «О том, что с его стороны это просто попытка помочь мне, вам знать совершенно не нужно», — подумала она и посмотрела на бабушку. — Прошу больше не навязывать мне Селима. Ему-то уж точно никаких нежностей от меня не светит. — Тюркан вздохнула и развела руками. — А ты, мой дорогой старший брат, вместо того, чтобы глупо ухмыляться, озаботился бы оповестить о своих матримониальных намерениях Нихан и её мать. — Сердар сжал губы и сделал устрашающую гримасу.

— Каких намерениях? — к последнему пассажу относительно Сердара бабушка проявила даже бóльший интерес, чем к признанию Дефне о её чувствах к Омеру.

Не обращая внимание на выражение лица брата, решительно настроенная внучка сразу выдала все его планы.

— После многолетних раздумий и тычков в спину твой дорогой внук разродился желанием жениться. Подстригся, усы сбрил, будущей профессией озаботился, в воскресенье идём покупать ему приличную одежду, и он делает предложение Нихан, а дальше уже всё пойдет своим чередом.

— Ах, сынок, ах! Что ты же молчал? — укоризненно проговорила бабушка. — Такая радость! Это ж сколько всего надо сделать! А подарки? А где вы жить будете? — она раскачивалась всем телом, не переставая радостно улыбаться, и Дефне представила, как в этот момент миллион вопросов всей этой предсвадебной суеты уже заполняли её голову.

— Поздравляю, брат! — Исо встал, обнял друга, звонко хлопая его по спине. — Давно пора! А то девушка исстрадалась вся...

— Исстрадалась? — озадаченно переспросил Сердар.

— Оставь, Исо... — махнула рукой Дефне. — Этот тугодум до недавнего времени видел в ней маленькую девочку, не заметив, что она уже давно выросла.

Тюркан налила чаю и поставила на стол молочную пахлаву, так любимую Дефне, разговоры на время стихли.

— Как твоя подруга? — тихо спросил Исо.

— У неё всё в порядке. — ответила она и уже тише, словно извиняясь, добавила. — Я напоминала ей, несколько раз, но она пока молчит, не говорит ни да ни нет. Однако, я точно знаю, что её сердце свободно.

— Ладно... Подождём... — выдохнул он.

Исо был ровесником Сердара , он родился на северо-западе страны в провинции Дюздже и остался круглым сиротой, когда ему ещё и года не было. После сильных ливней, непрерывно продолжавшихся в течение недели, по окраине города, где жила молодая семья с младенцем, прошёлся мощный оползень, разрушивший многие дома и унесший жизни семнадцати человек, в том числе его родителей. Это случилось ночью, и люди погибли в своих кроватях, даже не успев понять, что произошло. Маленький мальчик выжил чудом, комнатку, где он спал, в отличии от родительской спальни, оползень пощадил, пройдя совсем рядом, и спасатели, прибывшие на место трагедии, вовремя услышали плач малыша. На семейном совете было решено, что ребёнка заберёт на воспитание бездетная одинокая старшая сестра его матери, жившая в Стамбуле. Добрая, с мягким характером женщина открыла ему душу, жаждавшую излить на кого-то своё тепло и заботу, её личная жизнь не сложилась, и сердце, полное любви, она беззаветно отдала маленькому сироте, заменив ему родную мать, которую Исо совсем не помнил.

Он рос очень подвижным, в меру шаловливым, серьёзным и вдумчивым мальчиком, очень любившем свою тётю. Когда племянник стал постарше, мудрая женщина решила сказать ему правду, понимая, что на улице найдутся доброжелатели, которые «откроют» сироте глаза на его происхождение. Ребёнок принял новость спокойно, первое время задавал много вопросов о погибших родителях, рассматривал их единственную совместную фотографию со свадьбы, хранившуюся в доме. Они вместе решили её увеличить и повесили в комнате мальчика, иногда он разговаривал с ними, как с живыми, и счастливые родители, навсегда оставшиеся молодыми, улыбаясь, смотрели на своего сына. Исо сжился с этой правдой и в трудный подростковый период вошёл без сильных эмоциональных потрясений. Большим прилежанием в учёбе мальчик не отличался, но способности и отличная память помогли ему хорошо закончить начальную школу, а потом и школу технического образования для мальчиков, куда любящая тётя определила его, полагая, что такая подготовка очень поможет ему в жизни. Мужчины в доме так и не появилось, а занятия в школе не только подготовили племянника к обучению техническим специальностям в высших учебных заведениях, но также дали практические навыки различных ремонтных работ, шла ли речь о сантехнике, бытовых приборах, автомашинах или ином мелком ремонте в доме.

Они жили недалеко от семейства Топал, на соседней улице, и Исо познакомился с Сердаром, ещё учась в начальной школе, мальчишки ходили в один класс и подружились, этому значительно способствовало то, что оба находились в похожей ситуации, воспитываясь без родителей. Дети часто ведут себя жестоко по отношению к сверстникам, выбивающимся из общей картины их маленького мира, и когда одного из них начинали донимать насмешками, другой всегда приходил на помощь, так что скоро охотников называть их подкидышами заметно поубавилось. Они вместе носились по улицам, а в дождливые дни просиживали друг у друга в доме, маленькая Дефне, которая норовила увязаться за братом, сначала сильно раздражала их, она не могла передвигаться также быстро, как они, лазать по заборам, до самозабвения гонять мяч и выполнять множество других очень важных мальчишеских дел. Бывало, они просто оставляли девочку сидящей на крыльце дома, беря с неё обещание ждать их, и та терпеливо сидела там часы кряду, пока кто-то из соседей не говорил об этом Тюркан, или она сама случайно не находила внучку. Но девочка никогда не жаловалась на мальчишек, упорно следуя за ними и предпочитая их компанию дружбе со своими сверстницами, не ныла, если разбивала себе в кровь коленки или нос, так что Исо, в конце концов, стало жаль её, он взял над ней шефство и стал относится к девочке, как к своей младшей сестре, сократив её имя до Дефо ‒ ему казалось, что так оно звучит менее по-девчачьи. Появившаяся у неё позднее подруга по школе, Нихан, жила, как и Исо, неподалеку и со временем также присоединилась к их странной компании, хотя и не стала таким отчаянным сорванцом, как Дефне.

Тётя надеялась, что, получив среднее образование, племянник продолжит обучение в высшем учебном заведении, но паренек не горел желанием корпеть над учебниками ещё, по меньшей мере, четыре года, а так как у неё был небольшой магазинчик товаров для дома, он стал сначала помогать управляться в нём, а затем, когда здоровье женщины пошатнулось, заменять её там. Новый удар сломал его устоявший образ жизни: у тёти обнаружилось злокачественная опухоль в запущенной форме, операция, по словам врачей, была бессмысленна, да она и не соглашалась на неё, говоря, что желает умереть и предстать перед Аллахом, имея на месте все органы, которые он дал ей при рождении. На просьбы и слёзы Исо не уступила, сказав, что достаточно позаботилась о нём и теперь может уйти, а он после её смерти получит все её имущество и накопления, часть денег лежала в доме, часть находилась на накопительном счёте в банке. О том, как он перенес последние дни её жизни, парень старался не вспоминать, это до сих пор оставалось саднящей раной в сердце, помощь соседей и трёх друзей, которые, оставаясь на ночь, сменяли его, дежуря у постели умирающей женщины, помогли ему держаться на ногах и пережить потерю единственного близкого человека, которому он был интересен и который принимал участие в его судьбе. Родственников со стороны отца он видел буквально пару раз, они жили в глубинке, где-то в районе Адыямана, и вспомнили о нём лишь по случаю, выбравшись в Стамбул.

Похоронив тётю, Исо какое-то время в память о ней и по инерции продолжал работать в магазине, но когда на выгодных условиях ему предложили сдать помещение в аренду, он, взяв время на обдумывание и посоветовавшись с семьей Топал, дал свое согласие. Следующий месяц парень не работал, прикидывая, чем бы хотел заниматься, накоплений, оставленных тётей, вполне хватило бы на скромную, но безбедную жизнь, однако безделье его утомляло, по этому поводу он не раз ссорился с Сердаром, менявшим одну работу за другой и искавшим легкий способ заработать, не прикладывая никаких усилий. Определившись, наконец, и имея права ‒ вождению обучали в технической школе ‒ Исо выправил лицензию на работу таксистом и устроился в одну из многочисленных стамбульских транспортных фирм, однако, надолго в ней не задержался. Парню пришлась не по душе политика руководства, вынуждавшего любыми средствами увеличивать выручку, его наставник обучал Исо хитрым приёмам, которыми таксисты пользуются для «развода» на деньги не только наивных, неискушенных туристов, но и местных: доставка к нужному месту самым длинным путём, якобы сломанный или даже необнулённый счётчик, отсутствие сдачи, ночной и дневной тарифы. Коллеги щедро делились с новичком своими «премудростями», а на его замечание, что всё это ‒ незаконные, бесчестные манипуляции, большинство просто крутило пальцем у виска, избегая впоследствии общения с ним.

Проработав полгода, он ушёл, но без дела не остался, в соседнем квартале выставили на продажу довольно запущенное помещение, прикинув, что на этом бойком месте можно открыть кахвехане, он недорого купил его, отремонтировал своими руками и подобрал персонал из числа надежных людей. Машина у него была, пусть подержанная, но с небольшим пробегом и в хорошем состоянии, на ней он закупал продукты для кофейни. Доход от неё после выплаты налогов и зарплат двум сотрудникам получался небольшой, но стабильный, да и свободного времени оказалось намного больше.

У него был и другой источник дохода: небольшое помещение, доставшееся ему в наследство, приглядел мастер Садри, уважаемый человек, занимавшийся пошивом и ремонтом обуви. Он жил в их квартале рядом с семьей единственного сына и поскольку находился в весьма почтенном возрасте, ему стало тяжело ездить в мастерскую, находившуюся довольно далеко от дома. Исо помог пожилому мужчине сделать ремонт и не стал задирать цену за аренду помещения, в ответ на это старый мастер предложил обучить его азам своего мастерства, сын не пошел по стопам отца, а учитель Садри желал передать кому-то свои знания и опыт, а если ученик окажется толковым, то и своё хорошо отлаженное дело. Не чувствуя в себе никакого призвания ремонтировать и шить обувь, но не желая огорчать пожилого человека, Исо согласился попробовать, незаметно втянулся в это и стал проводить в небольшой мастерской много времени. Но кахвехане не бросил, появляясь там регулярно утром, чтобы забрать заказ на продукты, а вечером после закрытия ‒ выручку.

Очевидно, его авторитет в глазах соседей сильно вырос, потому что родственницы незамужних девушек на выданье зачастили ремонтировать обувь, угощая его домашней снедью и рассказами о достоинствах дочерей и сестёр, а мужчины, проводившие время в кофейне, чьи-то отцы и братья, всё чаще заводили разговоры о необходимости привести в дом хорошую жену, которая занялась бы хозяйством и могла бы помочь в управлении делами. Исо сначала отмалчивался, улыбался или отшучивался, обещая подумать, но когда и Тюркан стала всё чаще намекать на необходимость остепениться, не выдержал, вернее будет сказать, первой не выдержала его подруга.

— Бабушка, тебе меня мало, так ты решила теперь и Исо доставать своими намеками? — они уже заканчивали ужин, когда женщина вновь завела разговор о женитьбе.

Тюркан махнула на неё рукой.

— А ты сиди, тебя не спрашивают. Думаешь, легко ему одному со всем управляться? Он с работы придёт, ему на стол никто не соберёт, все сам делает. А где столько времени взять, чтобы и за делами уследить, и дом содержать в порядке?

— Так может, он сам разберётся, нужно ему жениться или нет? А вдруг его всё устраивает? Что у тебя за зуд такой всех женить и замуж выдавать? — Дефне распалилась не на шутку, потому что имя Селима всё чаще звучало в доме.

Исо был в курсе этого и попытался успокоить и Тюркан, и свою подругу. — Бабушка, когда решусь ввести хозяйку в дом, непременно обращусь к тебе, но острой нужды в этом пока не вижу. Я уж подожду пока Сердар определится, он меня на четыре месяца старше...

— Э-э-э, брат, не надо на меня стрелки переводить.— усмехнулся его друг. — Мне ещё финансы подтянуть надо, а у тебя с этим всё в порядке, так что очередь тебе уступаю.

Тюркан неодобрительно качала головой.

— В вашем возрасте у некоторых уже детишки по улицам бегают, а вы непонятно чем занимаетесь. — она перевела взгляд на внучку. — А ты чего улыбаешься? Доучишься! Никто замуж не возьмёт, больно строптива, мужчины таких не любят.

— Пф-ф-ф... — возразила Дефне. — Небольшая потеря...

Нахмурившись, женщина приготовилась что-то сказать, но Исо опередил её.

— Бабушка, слив, который я на той неделе почистил, как работает?

— Слив? — переспросила она. — Хорошо пропускает. А вот, кстати, в ванной кран уже давно подтекает. — Тюркан бросила сердитый взгляд на внука. — Сердару много раз напоминала, но ему же некогда. Не посмотришь?

Исо кивнул и улыбнулся, подмигнув Дефне, со своей холостой жизнью он справлялся неплохо, приготовить, убраться в доме, закинуть бельё в стиральную машинку труда не составляло, всё это он делал и раньше, помогая тёте по хозяйству. А девушки... С ними отношения складывались не очень удачно, любовные истории в его жизни случались, правда без ожидаемого счастливого конца. Только один раз он сильно влюбился, и девушка, казалось, отвечала ему взаимностью, но у её родителей были другие планы, её сосватали и выдали замуж раньше, чем он решился сделать предложение. Однако, недостатка в женском внимании он не испытывал, всегда находились одинокие, скучающие женщины, которые были не прочь скрасить его одиночество и согреть его постель. Но эти отношения не задевали его сердце так, как мимолетная встреча с Бельгин.