Всё началось с поцелуя

Глава 37. Два беспокойных месяца.

Когда Синан позвонил и предложил поехать на несколько дней в Пуатье, Гюль растерялась, теперь они часто перезванивались, и он даже приезжал в Измир на выходные, чтобы увидеться, но дальше нескольких поцелуев и страстных объятий, дело не продвинулось, никто из них не торопился форсировать события. Он нравился ей и физически был очень приятен, она замирала в его объятиях, чувствуя растущее желание близости. Но что из этого следовало? Ничего... Пора влюблённости и безоглядных поступков закончилась предательством когда-то любимого человека и рождением сына. Да и Синан, следует признаться, пока не предлагал ей ничего конкретного, например, она все ещё не знала, чем закончились его отношения с бывшей невестой, а когда, набравшись смелости, спросила его об этом, он замешкался с ответом. Ещё раньше мужчина сообщил ей, что Ясемин в очередной раз пропала и никак не давала о себе знать, ведь в их последнюю встречу он совершенно чётко дал ей понять, что забирает назад своё предложение руки и сердца и считает себя свободным от каких-либо обязательств по отношению к ней. Правда, неизвестно насколько серьёзно женщина приняла его слова, по крайней мере, кольца она так и не вернула, а Синан и не настаивал на его возврате, пошутив, что это была бы малая плата за его неосмотрительность и поспешность. Однако Гюль понимала, что в глубине души эта незавершенность всё же тревожила его.

После его звонка она до конца рабочего дня обдумывала неожиданное предложение и, не придя ни к какому решению, поехала к матери, единственному человеку, с которым могла посоветоваться. Ей повезло: отец вышел погулять с внуком в парке, им никто не мешал. Гюль не спеша рассказала всё, как есть, без утайки, не скрыв ни прошлых отношений Синана, ни его не озвученных, но подразумевающихся намерений по отношению к ней, ни его предложения поехать вместе на несколько дней католического рождества во Францию. Реакция матери удивила, вопреки ожиданиям, женщина слушала молча, а когда дочь закончила говорить, не разразилась гневной тирадой, напоминая о правилах соблюдения приличий. Заварила чай, по-прежнему не произнеся ни слова, затем вернулась к столу и, сев, внимательно вгляделась в лицо Гюль.

— Он нравится тебе?

— Очень. — призналась дочь. — За долгое время это первый мужчина, к которому я прониклась доверием. К тому же никто из его коллег никогда не говорил о нём плохо, а это что-нибудь да значит. — она смотрела в лицо матери, пытаясь считать её отношение к ситуации.

— Этот человек знает о твоём сыне?

— Конечно, это первое, о чём я сказала ему, когда почувствовала интерес ко мне. Не хотелось, чтобы он впустую тратил время. — фраза была произнесена с таким жаром, что мать невольно улыбнулась.

— Ты поступила правильно. И если он не пошёл на попятную, для тебя это тоже хороший знак. Но девочка моя, я взываю к осторожности и осмотрительности, один раз ты уже ошиблась. Да, да, конечно, нельзя всю жизнь бояться этого. — заспешила она, увидев, как дочь нетерпеливо поджала губы, готовясь ей возразить. — И если попадается хороший мужчина, готовый принять тебя с малышом, ты должна воспользоваться шансом. Но всё равно, каким бы понимающим он тебе ни казался, разумнее держаться пока на расстоянии, не торопись с близостью.

— Это мне понятно... Но я пришла к тебе сейчас с конкретной проблемой и задала вполне конкретный вопрос: как думаешь, принять его предложение о поездке или нет? Сама я не смогла определиться и спрашиваю твоего мнения. — Гюль нетерпеливо ждала ответа, всё, что до этого говорила мать, она и сама прекрасно знала и выслушивать очередные нравоучения не хотелось.

— Думаю, ты можешь поехать при условии проживания в разных номерах, тем более, насколько я поняла, в этой поездке вас сопровождают третьи лица. По крайней мере, у твоих коллег не будет повода без устали чесать языками. Подобные сплетни тебе совсем не нужны... — и женщина грустно вздохнула.

Желая её успокоить, дочь решила прояснить детали.

— Разумеется, это не путешествие на двоих, его друг навещает свою невесту, которая там учится. К тому же Синан осторожно намекнул, что, вероятно, там они встретятся с их директором, Моник Селен по странному стечению обстоятельств тоже решила провести пару рождественских дней в этом городе. Похоже, невеста господина Ипликчи завоевала её симпатии и, покровительствуя ей, она организовала эту стажировку .

— Полагаю, это даже хорошо, ты увидишь мужчину в общении с другими людьми в неформальной обстановке и сможешь узнать ближе его характер и вкусы. Да и знакомство с той женщиной может оказаться полезным в будущем. Ведь если у вас всё сложится, ты переедешь к мужу в Стамбул, а там и место работы почти готовое. — она слегка улыбнулась. — Твой Синан живёт в квартире или в доме?

— У него свой дом, но я там ни разу не была. — поспешила ответить Гюль.

— Вот и отлично. И для ребенка место найдётся. — удовлетворённо кивнула мать и, услышав приближающиеся мужской и детский голоса, что-то оживлённо обсуждавшие, прошептала. — Давай отцу пока ничего говорить не будем, а то он потребует твоего друга сюда и учинит ему форменный допрос. А мне думается, это преждевременно.

Они понимающе улыбнулись друг другу и взглянули на вошедших.

Продолжая свою учёбу, Дефне совершенно не подозревала о том, что планы многих людей выстраиваются так или иначе, вокруг неё. В середине ноября совершенно неожиданно и без предупреждений приехал Омер, вылетев самым ранним субботним рейсом из Стамбула, в полдень он был уже в Пуатье, а в час дня постучался в дверь её комнаты. Накануне девушка поздно легла спать, засидевшись над заданиями для стамбульского университета, и в этот час едва успела проснуться, она ещё наслаждалась блаженной дрёмой, когда настойчивый стук заставил её подняться, сердясь на незваного гостя, заспанная Дефне чуть приоткрыла дверь и оторопела, увидев на пороге Омера.

Он всю дорогу представлял их встречу, оставив девушку одну в Пуатье, мужчина лишился покоя, дела на работе ещё как-то отвлекали от мыслей о ней, но стоило ему оказаться дома, как ни о чём другом он думать не мог. Конечно, они общались по интернету, переписывались и перезванивались, но тоски по ней это не утоляло, его любовь к Дефне после тех упоительных, страстных ночей окрасилась сильными чувственными нотками. Стоило ему прикрыть глаза, как в памяти всплывали гладкость кожи, запах волос, её частое, прерывистое дыхание и тихие стоны, которые она издавала во время их любовных игр. Это выводило из себя, а если подобные мысли застигали перед сном, ночного отдыха он лишался. Ни рисование, ни спорт, ни поездки в домик матери, ни иные отвлекающие занятия не могли развеять его беспокойства, желание ощущать её нарастало, и когда он почувствовал, что теряет способность здраво мыслить ‒ оказался на пороге её комнаты.

— Ты? — ошеломлённо спросила она, в приоткрытую щель двери.

— Разрешишь войти?

Дефне тут же распахнула дверь.

— Ой... Извини... Конечно, проходи.

Не отрывая взгляда, мужчина шагнул в комнату и тут же притянул девушку к себе, она была такой тёплой, так умиротворяюще пахла сном, что он пару минут стоял, дыша этим сладким запахом его любимой. Её славная детская пижамка уступила место коротенькой сорочке на лямочках, он просунул под неё руки, голое тело обожгло, Омер спустил бретельки, и сорочка мягким комочком упала на пол у её ног, она порозовела, но не стала ему мешать и смотрела на него особенным, но уже знакомым ему взглядом, ожидая продолжения.

— Жемчужина моя, как я скучал по тебе. — прошептал он, прижав к себе её обнажённое тело.

— Мне нужно в ванную комнату, а ты располагайся. Я сейчас вернусь. — Дефне подобрала сорочку, но одевать не стала, положила её на стул и, чувствуя его взгляд на своём теле, прошла в ванную.

Встав у умывальника, скрестила руки на груди, сердце бешено колотилось, радость, казалось, затопила каждую клеточку тела, и только одна мысль пульсировала в голове: «Он приехал, приехал, сейчас всё начнётся сначала». Она прикрыла глаза, неосознанно наслаждаясь моментом ожидания, потом, словно опомнившись, быстро причесала волосы, почистила зубы и хотя запаха пота не чувствовала, на всякий случай тщательно протёрла тело влажными салфетками.

Обнажённый, он ждал у рабочего стола, разглядывая учебники и книги, которые так и остались открытыми перед сном, почувствовав её в комнате, обернулся, окинул взглядом с головы до ног, и не прикрываясь и не скрывая своего желания, шагнул к ней, Дефне сделала пару шагов ему навстречу, и они оба замерли, соприкоснувшись телами. Омер положил руки ей на плечи и, скользя по телу, нежно очертил его линии.

— Ты великолепна. — пробормотал он. — Такая желанная... Твоя нежная, прозрачная кожа сводит меня с ума. Люблю тебя, нет никого дороже тебя. — наклонился и поцеловал.

Мягкие вначале, губы мужчины вдруг стали твёрдыми и требовательными, они захватили в плен её язык и, нежно подсасывая, углубляли поцелуй. Под их натиском она начала задыхаться, и желание, дрожавшее в ней вначале небольшим угольком, вдруг быстро выросло в пламя. Оно опаляло... Девушка вцепилась в крепкие плечи, чуть прогнувшись назад, потёрлась о него бёдрами и прошептала:

— Хочу тебя... Всего...

Не выпуская её из рук, мужчина двинулся к кровати, она чуть задержалась у выдвижного ящика стола и, вынув оттуда маленький квадратный пакетик, молча протянула ему, улыбаясь, он кивнул и сел на край постели. Дефне стояла перед ним, белея телом под его жадным взглядом, неуверенно придвинулась и положила руки ему на плечи, погладила их, задерживаясь на мышцах. Потом внезапно наклонилась, потёрлась лицом о татуировку, осторожно прихватывая кожу зубами, прикрыв глаза и явно наслаждаясь этим. Он ткнулся лицом ей в живот и зеркально повторил её действия, потёрся лицом, а его губы, целуя и чуть прихватывая кожу, спустились к лобку и ниже. Она глубоко вздохнула и задрожала, вцепилась ему в волосы, желая то ли оттолкнуть, то ли удержать в таком положении, но через пару минут вдруг застонала, вздрогнула всем телом и, обмякнув, склонилась к его плечу. Омер откинулся на кровать, приподнял одну из подушек, чтобы лучше видеть свою возлюбленную, и протянул к ней руки, она помедлила и, улыбнувшись, приняла его приглашение. Они соединились, она двигалась над ним, прогибаясь в пояснице, то наклонялась к нему, застывая и изучая его лицо, словно видела впервые, то вновь отклонялась назад, покачивала бёдрами, сжимая своё нутро, и, совершенно очевидно, получала наслаждение. Он с восхищением наблюдал за ней, раскрасневшаяся, с полуприкрытыми глазами и растрёпанными волосами, Дефне выглядела так соблазнительно и так удивительно двигалась, что сдерживать себя становилось всё труднее. Его ладонь скользнула к промежности, она приоткрыла глаза и закусила губу.

— Да... — низко выдохнула и ускорила ритм движения.

Это яростное соитие закончилось довольно быстро, она вскрикнула, всем телом подалась вперёд, надавив ему на плечи и оставив там полукружия от ногтей. Его ощущения были такими острыми, что он не смог сдержать короткого, рвущегося из самых глубин, почти животного рыка. Они долго молча лежали рядом, мужчина завладел узенькой ладошкой и периодически подносил её к губам,

— Твой последний звук был очень волнующим. — внезапно произнесла девушка. — Мне понравилось.

Просунув руку под плечи, он притянул её к себе.

— А я подумал, что могу напугать тебя. Но ты продолжаешь меня удивлять... Мне кажется, что я живу только тогда, когда я в тебе и чувствую, как ты вся трепещешь. — признался Омер.

Она улыбнулась и продолжила свою мысль.

— Тот звук показался мне таким естественным, даже возбуждающим. — повернувшись на бок, прильнула к нему, уютно устроившись под мышкой.

— Ну, тогда я должен признаться, что то, как ты чуть не сгрызла мое левое плечо, выглядело также очень эротично. — смеясь, заметил он.

— Прости, я не думала, что тебе так больно. — Дефне приподняла голову и виновато взглянула на него.

— Я пошутил, радость моя. Мне было приятно, неожиданно, да... Но я заметил, что тату на тебя действует особенно возбуждающе. — мужчина повернулся на бок, к ней лицом, погладил по голове и притянул вплотную к себе. — А вот на меня так действуешь вся ты.

Разговоры плавно перетекли в невинные ласки, быстро перешедшие в более смелые, и те закончились вполне ожидаемо. Так, то засыпая, то просыпаясь и лаская друг друга, они оставались в постели до позднего вечера. Пару раз она вспоминала, что катастрофически нарушала скрупулёзно составленный ею план подготовки к успешной сдаче зачётов, но жар его тела, и то, что они делали друг с другом, заставляли эти мысли быстро растворяться в туманной дали.

Именно Омер, проголодавшись, решил, что пора вставать и выехать в город поужинать, потому что в лучших традициях Дефне Топал её холодильник оказался девственно пуст. Они вышли из резиденции и отправились к машине, оставленной на стоянке.

— Неужели это та же, что была у тебя в первый раз? — удивилась она.

— Я и сам поразился этому факту, не исключено, что она встретит меня и в мой следующий приезд.

В этот раз они никуда не торопились, и хотя в «Макдо» толпилась, в основном, молодёжь и припозднившиеся туристы, они нашли спокойный уголок, где не спеша перекусили, нежно глядя друг на друга и улыбаясь каждый раз, когда их руки или ноги соприкасались.

— Ты уедешь завтра? — уточнила девушка и невольно вздохнула.

— В полдень. В этот раз вылетаю из Орли в четыре дня, а в половине десятого приземлюсь в Стамбуле. Жемчужина моя, — мужчина потянулся через стол и приподнял её лицо за подбородок, — не кисни. Увидимся в декабре, я приеду, скорее всего, в рождественские праздники, когда почти весь институт уходит на неделю каникул. А там и ты вернёшься. Уже определила день отъезда?

— Планирую на седьмое или восьмое января, правда, билеты пока не купила.

— Вот видишь, осталось совсем недолго, а за учебными хлопотами и не заметишь, как пролетит время. — он вздохнул, выражение глаз изменилось, в чёрной глубине зажглись знакомые ей огоньки нарастающего желания. — У нас впереди вся ночь и целое утро. Если ты поела ‒ пойдём, только я захвачу тебе что-нибудь на завтрашний день.

По пути они мало говорили, Омер уточнил только, понравился ли Нихан подарок, который передала Бельгин. Девушка рассеянно ответила, что получила от будущей родственницы короткое письмо с благодарностью за браслеты и особенно за деньги, перечисленные Сердару в качестве подарка на их свадьбу, назначенную на конец ноября. У общежития им встретилась Кристиана, несмотря на поздний час она направлялась куда-то с шумной компанией студентов.

— Вы к нам надолго? — спросила француженка у мужчины, приветливо с ним поздоровавшись.

— К сожалению, завтра уезжаю.

Она понимающе кивнула и взглянула на соседку.

— Кстати, минут двадцать назад тебя искал парень, симпатичный такой, вьющиеся волосы. Имени не назвал. — обронила Кристиана с улыбкой.

— Я ни с кем не договаривалась. — удивилась Дефне.

— Он француз, сказал из Биаритца, но по выговору ‒ парижанин. — добавила студентка, потом вдруг её взгляд упал на Омера, и она заторопилась. — Ой, ладно, извините, что задержала... Просто он просил тебе передать, что заходил. — и быстрым шагом пошла к ожидавшим её приятелям.

Девушка внутренне застонала, подумав, что выяснений по поводу внезапного и для неё появления Даниэля не избежать.

— И часто он тебя навещает? — спросил мужчина, убирая съестное в холодильник.

Она подошла и прижалась к его спине.

— Я ни разу его не видела, если бы он приезжал меня навестить, я тебе тот час же сказала бы об этом.

Он вздохнул, прикидывая сказать ли ей о возможном приезде в Пуатье Моник с сыном.

— Ходят слухи о том, что госпожа Селен собралась посетить этот город в рождественские дни.

— Правда? — ей пришлось изобразить удивление, если бы она сейчас сказала ему, что Даниэль написал ей об этом, последовали бы новые вопросы, которые, вполне вероятно, закончились бы ссорой. — Она, наверное, к Ноэми приедет, они, как мне кажется очень хорошие знакомые.

— Возможно. — согласился Омер, хотя придерживался иной точки зрения. — Вот только парень-то здесь зачем?

— А что такого? Сын сопровождает мать, к тому же у него здесь тоже знакомые живут. — девушка пожала плечами и бросила взгляд на кровать. — М-м-м... Что будем делать?

— Разве у нас есть выбор? — пробормотал он, чуть наклонился и обхватил её лицо ладонями. — Дефне-е-е... — выдохнул он. — Ты моя, моя и меня просто бесит мысль, что кто-то другой может смотреть на тебя с... с непристойными желаниями.

— Да никто и не смотрит, с чего ты взял. Мне никто, кроме тебя не нужен. — она обняла его за шею и, приподнявшись на цыпочках, осыпала поцелуями лицо. — Вот, я везде расписалась, другие женщины должны знать, что место возле тебя занято.

— Они мне безразличны. — он потянул за край свитера наверх, освобождая её от одежды. — Твоё тело, — его руки скользнули по спине к ягодицам и сжали их, — твой запах, — наклонился к шее и, щекоча своим дыханием, прикоснулся ртом к её основанию, лизнув кожу, — твои губы, — обвёл их контур большим пальцем, — ты вся ‒ это то, о чём я мечтаю и в чём нуждаюсь каждый день. Совсем скоро мы будем вместе. Может, нам приблизить дату свадьбы? Тогда ничто не сможет нас разлучить, и никто не посмеет претендовать на тебя.

Вжимаясь в его тело, Дефне задыхалась и таяла, если бы он предположил ей прямо сейчас узаконить отношения, она не задумываясь, согласилась бы.

— Как хочешь, — выдохнула она, — я согласна.

Не размыкая объятий, он двигал её в сторону кровати.

— Ты моя... — шептал Омер. — Я нашёл тебя и никому не отдам. Помни это...

Но девушка уже мало что слышала, желание горячило кровь, и так как он медлил, она сама начала раздевать его, стянув пуловер и футболку, тут же прильнула к нему, с упоением целуя обнажённое тело, её глаза блестели, дыхание стало частым и неровным. Мужчина погладил её растрепавшуюся рыжую гриву и прошептал:

— Да... Делай со мной, что хочешь, возьми, что тебе нужно. — и отдался её рукам и тому, что она делала с ним.

Продолжая исследовать его тело, Дефне расстегнула молнию на джинсах, его растущее желание было под её ладонью, она чуть сжала пальцы, услышала, как он с шумом втянул в себя воздух, и, взглянув ему в глаза, проговорила:

— Хочу... — но успела произнести только это.

Хорошо, что день отъезда Омера совпал с воскресеньем, заснуть им не удалось, осознание расставания, пусть и короткого, будоражило чувства, оба, словно бы пытались насытиться друг другом впрок, чтобы пережить разлуку до рождественских дней. Уезжая в прошлый раз, он запомнил её чудесной, восхитительной, но неопытной и немного зажатой в интимных отношениях девушкой, что было, впрочем, вполне объяснимо. Тем удивительнее оказалось обнаружить её месяц спустя, жадно ищущей его ласк и с охотой самой их дарящей, правда, в иные моменты он с тревогой спрашивал себя, что вызвало это изменение. Она не просто покорно следовала за ним в любовных играх, но сама инициировала их и стала смелее и настойчивее в выражении своих предпочтений. Возможно, такая быстрая «эволюция» объяснялась врождённой страстностью её натуры, о другом он не мог даже думать.

Прощаясь с ним в этот раз, Дефне держалась лучше, и хотя глаза были на мокром месте, слёзы отчаяния не лились.

— Я позвоню тебе сразу, как приеду и график нашего общения остаётся тот же. — мужчина притянул её к себе и с минуту стоял, впитывая неповторимый запах своей жемчужины. — Люблю тебя, все мысли мои о тебе. Хочу, чтобы во сне и наяву ты видела только меня. — шептал он ей в волосы.

— Но... Так и есть. — удивлённо подтвердила она. — Ты не имеешь права сомневаться во мне.

— Не имею. — согласился он. — Уверен, ты не станешь скрывать от меня, если Даниэль заглянет к тебе в гости.

— Оме-е-ер. — с укором протянула она. — Ну, я всё давно сказала, он только друг. Понимаешь? Друг...

— Уверен, что для тебя это так и есть, но для него...

Девушка прижалась к нему и, поднявшись на цыпочки, закрыла его рот поцелуем.

— Только ты, в моём сердце только ты... — с убеждением произнесла она, не отрывая от него влюблённого взгляда.

Черты его лица смягчились, мужчина улыбнулся, обнял её и, развернувшись, прижал к стене.

— Вот так, так я могу чувствовать всю тебя. — она озорно усмехнулась, обхватила его ягодицы и прижала к себе. В ответ он двинул бёдрами и застонал. — Коварная... — наклонился, нежно поцеловал и, глубоко вздохнув, быстро оторвался от неё, мгновение было видно, как он колеблется. — До встречи и до связи. — проговорил Омер, провёл большим пальцем по её припухшим губам и вышел.

Она осталась стоять у стены и тихонько заплакала, внезапно почувствовав себя одинокой.

В последние месяцы уходящего года время летело очень быстро и побуждало к активным действиям. Новость о том, что заместитель директора обручился со студенткой, проходившей у них стажировку, облетела институт в мгновение ока, к Чичек, больше всех общавшейся с девушками, потянулись жаждущие узнать детали, почти все сотрудники помнили Дефне и не могли понять, как ей удалось растопить сердце «ледяного совершенства» Ипликчи. Мужчины пожимали плечами и посмеивались, девушки злились, не находя в рыжеволосой студентке никаких особенных достоинств, и только Чичек неизменно пыталась урезонить злые языки.

— Ну, что вы пышете злобой? Зачем так говорить о Дефне, не зная её. — повторяла она из раза в раз. — Я общалась с ней довольно плотно в последнее время и скажу, что она очень милая, умная девушка, красивая, между прочим. И вообще, господину Ипликчи виднее, значит в ней есть такие достоинства, о которых вы представления не имеете. — она сказала это по простоте душевной, но лучше бы такая фраза не выходила из её уст, женская половина института тотчас же разнесла её, исказив и придав ей двусмысленность.

До Гюпсе эта новость дошла в тот же день, и хотя Омер раньше говорил ей что-то подобное, правда, не называя имени своей избранницы, теперь она поверила сразу, потому что видела, какими глазами он смотрел на ту студентку. Она связалась со своей приятельницей, преподававшей на курсах во Французском институте, и получила от неё новую порцию ярких сплетен с более подробными сведениями о том, где и с кем её бывший любовник проводил свой отпуск. Мозг женщины очень быстро генерировал «гениальные» идеи, стараниями приятельницы адрес Дефне был у неё на руках, и то, что сама девушка в данный момент отсутствовала, только упрощало задачу, опровергнуть её слова никто не сможет, а она очень постарается посеять в родных этой простушки сомнения в порядочности избранника.

Гюпсе явилась в дом девушки вечером, когда семья собралась за ужином, представилась сотрудницей института, где студентка проходила стажировку, упомянула имя госпожи Селен, и ни о чём не подозревающие люди пригласили её разделить с ними трапезу. Поблагодарив, она села и, придав лицу озабоченное выражение, начала разговор.

— В период практики ваша девочка произвела на нас очень хорошее впечатление. — она улыбнулась Тюркан. — Родители прекрасно воспитали её, вы можете ею гордится.

Пчёлка с удивлением взглянула на женщину, а бабушка с достоинством произнесла.

— Это я вырастила внучку, родители с нами не живут.

Гюпсе смутилась, таких деталей о жизни девчонки она не знала, но так даже лучше, запугать пожилую женщину труда не составит.

— Извините, мы не знали, девушка такая скрытная. — она метнула взгляд в сторону молчаливого мужчины, не совсем понимая, кем он приходится избраннице Омера, и мысленно ругая себя за просчёт: стоило потрудиться и заранее выяснить состав семьи.

— Да, она не любит говорить о себе. — подтвердила Тюркан.

— А собственно, что случилось? — вступил в разговор Сердар. — Стажировка давно закончилась, она уехала учиться во Францию. С чем конкретно вы к нам пришли?

Женщина глубоко вздохнула и изобразила на лице смятение, словно она очень хотела, но не решалась объяснить причину.

— Мне так неудобно начинать этот разговор... Но я хочу защитить вашу девочку от возможных ужасных последствий... Она совсем не знает жизни и мужчин... Мы очень не хотим, чтобы с ней случилась беда.

— Кто мы и какая беда? — на неё смотрели с недоумением.

— Сочувствующие лица. — брякнула она, не найдя лучшего ответа.

— Так что вы хотите? — домашние переглянулись, и бабушка заволновалась. — Как вас зовут?

Проигнорировав вопрос об имени, Гюпсе перешла в наступление.

— Омер Ипликчи, с которым обручилась ваша внучка, очень опасный человек.

При этих словах домашние застыли, а Тюркан нахмурилась.

— Вы про кого сейчас говорите? Про черноглазого начальника? — до неё вдруг только сейчас дошёл смыл сказанного. — Обручилась? Вы что-то путаете... Они поругались перед её отъездом. Как и когда могли обручиться-то?

Гюпсе застонала и с сожалением покачала головой.

— Так вы ничего не знаете? Какой ужас! Ведь он уезжал к ней и пробыл там две недели. Тогда же и обручились, да об этом весь институт знает.

Тюркан взглянула на Сердара, потом на Пчёлку.

— Ты знала?

Внучка испуганно замотала головой.

— Да нет, конечно, я не верю... Если бы это случилось на самом деле, сестра сказала бы мне.

Против ожидания новость не произвела оглушительного эффекта, на который женщина рассчитывала. Бабушка сложила перед собой руки и поджала губы, но ужасаться не собиралась.

— Обручилась, значит... Ну-ну... И молчит... — она кивала головой после каждого сказанного слова, но выглядела... довольной.

Гюпсе взглянула на мужчину, догадавшись, что это брат Дефне, но тот пожал плечами и проговорил:

— Да, вроде он не так и плох, Омер этот. Обручились... Хмм... Что ужасного-то вы в этом видите?

А Пчёлка вообще улыбалась, думая про себя, что её сестра ‒ большая молодец, не упустила всё-таки такого классного мужчину.

— Вы все здесь слепые, что ли? — не выдержала посетительница. — Этот человек погубил таким же образом не одну женщину, добивался её любви, спал с ней, а потом, когда она ему надоедала, бросал. Думаете с вашей чистой девочкой он поступит иначе? Думаете две недели там, они за ручку ходят? — эти слова предназначались Тюркан. — Рядом с ней нет никого из взрослых, кто подсказал бы, как правильно себя вести с подобными типами.

— Моя внучка правильно воспитана и не допустит такого поведения. — отрезала пожилая женщина.

— Вы уверены? — усмехнулась Гюпсе. — Как давно вы с ней связывались? Почему же, в таком случае, она не сказала вам, что он приезжал к ней? — увидела, как бабушка забеспокоилась и надавила сильнее. — Уверена, что ваша внучка перед ним не устояла, как бы она к вам беременной не возвратилась.

Тюркан схватилась рукой за сердце, Сердар вскочил и метнулся к ящику стола, высыпал две таблетки из пузырька и, придерживая за плечи обмякшее тело пожилой женщины, сунул ей в рот, Пчёлка тоже вскочила и, сверкая глазами, закричала:

— Уходите! Вы нехорошая, злая! Сестра никогда так не поступит, и Омер никогда не сделает этого с ней. Он любит её, любит по-настоящему.

— Детка, да что ты можешь знать о любви? — с сарказмом произнесла Гюпсе и засмеялась.

На глазах девочки показались слёзы.

— Уходите! — снова крикнула она и сделала шаг к обидчице, казалось, ещё минута и она набросится на неё. — Вы только гадости говорите. Из-за вас бабушка расстроилась... Мы вас не звали! Уходите! — она наступала, тесня её к выходу.

Сердар придержал сестру за плечи.

— В самом деле, вам лучше уйти.

— Он обесчестит вашу красавицу и бросит её. А если и женится, то превратит её жизнь в сущий ад! — выкрикнула она, прежде чем закрыть за собой дверь.

Внуки отвели бабушку в комнату и уложили на кровать, но она никак не могла успокоиться, слова той женщины пробудили в ней давно дремавшие страхи за судьбу внучки, Тюркан плакала, повторяя одни и те же слова:

— О Аллах, Аллах, убереги мою дочку от беды, не дай ей совершить этот поступок, огради сиротку от дурного человека.

Закрыв за собой дверь, Гюпсе облегчённо вздохнула, Омер и Дефне, наверняка, стали любовниками, своим визитом в дом Топал она усложнила их возвращение. Теперь бабушка не даст покоя своей внучке, выясняя детали её встреч с мужчиной, которого она называла черноглазым начальником, а может, и его самого призовёт к ответу. Конечно, он выпутается из этой ситуации, но неприятные моменты ему и его рыжей девчонке обеспечены. Женщина улыбнулась, никто не обвинит её в этом визите, имени они не знают, алиби ей обеспечит мать, а завтра, как ни в чём не бывало, она пойдёт на работу.

В тот же вечер по настоянию бабушки Пчёлка отправила сестре письмо.

Здравствуй, Дефне

надеюсь, у тебя всё хорошо, потому что у нас здесь творится ужасный ужас! Сегодня, когда мы ужинали, заявилась какая-то дама из института, где ты проходила практику. Но имени не назвала! Она наговорила гадостей про Омера, что он женщин делает несчастными, влюбляет их в себя, делает с ними всякие вещи, а потом бросает. И что с тобой он поступит, если уже не поступил, также. Якобы он приезжал к тебе в Пуатье (ведь ты бы сказала нам об этом?), и вы там обручились, и он тебя обесчестил. Вот так и сказала... Бабушка была не против вашего обручения, а потом, как услышала про это, ей стало плохо. Женщину я выгнала, она бессовестная вруша. Ведь всё, что она говорила, это неправда. Так ведь? Бабушка льёт слёзы и требует от тебя поклясться её здоровьем, что ты ничего подобного не делала, я имею ввиду отношения с Омером. Что мне ей сказать? Напиши поскорее ответ.

Любящая тебя сестра.

Дефне получила письмо во вторник через два дня после отъезда Омера, ей не составило труда догадаться, о какой женщине шла речь, несмотря на то, что та не представилась. Очевидно, слухи о поездке Омера в Пуатье вовсю ходили по коридорам института, об их обручении также догадывались и широко это обсуждали, и, наверняка, именно это спровоцировало выходку Гюпсе. Ей пригрозили увольнением за преследование Омера, и она решила ударить его по касательной, найдя жертву полегче, пришла к её родным и, наговорив гадостей, вывалила на них весь свой негатив. И даже если в тех словах была доля истины, раскрывать её никто не уполномочивал, да ещё извращая и опошляя самым постыдным образом. Девушка тщательно подбирала слова, составляя ответ сестре, лгать не хотелось, но и сказать правду она не могла, объявить родным об обручении она планировала дома в спокойной обстановке, и уж никак не в электронном письме, поэтому написала буквально две фразы.

Дорогая Пчёлка,

не принимайте всерьёз слова, сказанные больной женщиной, она, во-первых, не работает в институте, во-вторых, уже который год надоедливо преследует Омера своей любовью. Успокой бабушку, подробности при встрече.

Целую, ваша Дефне.

PS Я до сих пор не знаю даты свадьбы, сообщи и пришли фотографии!

Сообщать Омеру о поступке Гюпсе не стала, не желая расстраивать его, да и что он мог бы сделать. Ей не хотелось давать этой женщине шанс вновь встретиться с ним, даже по такому поводу, возможно, она специально создала эту ситуацию, провоцируя его на разборки, но он не узнает об её позорном визите в дом Топал, по крайней мере, от неё.

Весь ноябрь и декабрь вплоть до рождества студентка Топал интенсивно занималась, готовясь к зачётам сразу в двух университетах, такая загруженность изнуряла, но не позволяла раскисать, и времени для грустных дум не оставалось совсем. Её усилия не пропадут даром, потому что работы, которые предстояло сдать за пропущенный семестр, почти все были уже выполнены благодаря материалам, регулярно присылаемым Бельгин.

В конце ноября она получила долгожданное письмо от сестры с небольшим рассказом о свадьбе брата, к нему прилагалось несколько фотографий

Дорогая сестра,

наконец, два дня назад свадьба состоялась, и, кажется, все вздохнули с облегчением. Сердар выбрал довольно просторное кафе в соседнем квартале, это отдельное здание с большими стеклянными окнами стоит на набережной, думаю, ты его видела и, наверняка, вспомнишь. И хотя места внутри было много, гостей, к моему удивлению, набралось тоже немало, я насчитала больше пятидесяти человек. Половину наших родственников (сужу по тому, что бабушка называла их роднёй) я в лицо не знала, да и они меня тоже, потому что здоровались эти люди только с ней. Мне вот стало интересно, если большую часть родни Сердар вычеркнул из списка, скольких же тогда бабушка их туда вписала? Но у меня есть и другая версия: что она всё равно их пригласила, обманув брата. Ну, это уж пусть они сами разбираются. Отец был со своей женой и детьми, они приехали на два дня и жили в твоей комнате.

Платье Нихан мне понравилось, правда, думаю, на её фигуре другой покрой смотрелся бы лучше. Но меня же никто не спрашивает! Она всем с гордостью называла бутик, где его купили. А по мне, так ты бы во много раз лучше сшила. Сердар волновался, а она просто сияла, ещё бы, столько лет ожидать нашего не слишком сообразительного брата и получить, наконец, желаемое. Но я за неё очень рада и надеюсь, что ей удастся его приструнить. Теперь они живут в его комнате, он переставил мебель и купил новую, широкую кровать. Два дня подряд она вставала очень рано и готовила ему завтрак, а за общим ужином прямо глаз от него оторвать не может. Ну, сколько можно уже! Один большой плюс ‒ она здорово помогает бабушке по хозяйству, сегодня убирала дом и готовила, бабушка при этом кажется немного растерянной, но позиций не сдаёт и учит её делать по-своему. Но Нихан она такая, на неё где сядешь, там и слезешь.

Теперь о подарках... Дарили, в основном, деньги и золото. Я слышала, что часть денег брат собирался отдать Исо. Ну и правильно, пусть сначала от долгов освободятся, а потом копят на что-то. Надеюсь, что Нихан возьмёт бюджет в свои руки, я бы ей посоветовала деньги брату не оставлять. Ну, да она знает, что финансы лучше контролировать самой. А если скоро у нас появится племянник или племянница, денег понадобится много.

Я выслала тебе несколько фотографий. Та, где они ставят свои подписи под документами, мне кажется особенно смешной, у брата такой испуганный вид, словно его арестовали и в тюрьму потащили. Хотя потом он уверял, что был очень счастлив. Что-то не похоже... На другом снимке наши невесть откуда взявшиеся родственники поссорились и, махая кулаками, выясняли отношения. Нихан тогда очень испугалась, а бабушка сказала, что на всех свадьбах такое бывает, когда родные, давно не видевшие друг друга, встречаются, вспыхивают старые обиды. Прикрепила также к письму фотографию отца с семьей, может, тебе будет интересно на них взглянуть. Не удержалась и отправила снимки двух подруг Нихан, ни одна мне не понравилась, особенно та крашеная блондинка вела себя совсем нескромно, по взглядам, которые она бросала на парней, было ясно ‒ ищет себе мужа.

Я сидела с нашими родными из Манисы, все вспоминали тетушку Ёзге.

Кстати, после твоих объяснений по поводу визита той ненормальной женщины, бабушка ждёт тебя с нетерпением, чтобы учинить допрос. Она опять собиралась звонить Бельгин, но я её отговорила, сказала, что не надо позорить честь семьи (ты знаешь, у неё на этом пунктик) и выяснять у твоих подруг такие личные вещи. Ведь если что-то произошло, так всё равно уже не исправить, и чем меньше об этом станут говорить, тем лучше.

Когда наша парочка узнала, что я собираюсь тебе писать, они просили передать большой привет и благодарность за помощь. Твои деньги в значительной степени покрыли расходы на кафе. Бабушка уже второй день ходит по знакомым соседям, которые были на свадьбе, наверное, обсуждают и, судя по тому, какой довольной она приходит, свадьба удалась.

Уверена, когда ты приедешь, тебя также ждёт длительный рассказ об этом торжестве, тогда же и все фотографии посмотришь, я их уже перебросила в компьютер.

Ждём тебя, особенно я, очень скучаю.

Любящая тебя сестра Пчёлка.

Читая письмо Дефне невольно улыбалась, её сестрёнка, несомненно, обладала даром рассказчика, остроумно передавая свои впечатления от увиденного. Она немного напряглась при мысли о неизбежном объяснении с Тюркан по поводу визита Гюпсе, вероятно, придётся частично подтвердить правоту её слов, по крайней мере, в части обручения, ведь скрыть кольцо не удастся, а снимать и прятать его она не хотела.

В начале декабря девушка купила билеты домой, решив ехать дневным поездом до Парижа, а потом лететь тем же рейсом в Стамбул, что и Омер в свой последний приезд. Последний месяц уходящего года она находилась в радостном ожидании, её обучение в Пуатье заканчивалось, и можно было с уверенностью сказать, что студентку из Стамбула ждут хорошие и отличные рекомендации. Небольшие рождественские каникулы она проведёт вместе с любимым и следом за ним вернётся на родину. Но было и грустно покидать Францию, Пуатье, своих одногруппников, вероятно, какая-то частица её сердца останется здесь навсегда, с этим городом теперь её так много связывало: сильные эмоции и важные события в её жизни случились здесь.

Ханде и Фиорелли приехали в город утром двадцать шестого декабря, разместились в гостинице и решили прогуляться по городу, пока он ставил машину на стоянку, женщина прошла к центру и остановилась перед собором в романском стиле. Как ни странно, народу в этот час было немного, только небольшая группа людей стояла метрах в двадцати от неё, они оживлённо что-то обсуждали, весело смеясь. Тембр мужского голоса показался ей смутно знакомым, она вгляделась, лицом к ней стоял... Синан, он, безусловно изменился, но улыбка осталась прежней, рядом с ним невысокая симпатичная брюнетка рассеянно смотрела в её сторону, а вернее всего, в сторону собора. В группе, рядом с женщиной в возрасте был симпатичный парень с вьющимися волосами, их внешнее сходство однозначно говорило о родственных связях.

И те двое... Высокий черноволосый мужчина и хрупкая девушка... Те двое были Омер и его невеста... Сейчас она видела его в пол-оборота, он казался выше, чем она его запомнила, стройный, длинноногий, одет просто, но вещи явно дорогие. Омер обнимал за плечи свою спутницу, та прижималась к нему, и ничего, кроме деликатного профиля и рыжих волос увидеть ей не удалось. Не делая резких движений, Ханде сделала несколько шагов в сторону, чтобы видеть их лица. Омер... Изменился, повзрослел, раздался в плечах, отпустил бороду... Эти детали она охватила одним взглядом, сегодняшний друг юности ей нравился гораздо больше прежнего юноши. Его чёрные глаза с нежностью смотрели на спутницу, он прижимал её к себе, время от времени целуя в волосы. Влюблённый Омер... Когда-то также он смотрел на неё... Женщина невольно вздохнула и перевела взгляд на его спутницу, ничего особенного, одета просто и дёшево, худенькая, в этой ужасной, неизящной обуви она казалась намного моложе его. Лицо... Эта бледная кожа и особого оттенка рыжие волосы... Что ж, есть в ней какая-то утончённость. Но до неё ей далеко! Как мог он увлечься этой девочкой, непонятно... Мужчина что-то шепнул ей на ухо, она бросила на него застенчивый взгляд и покраснела, а он... Он окинул девчушку таким взглядом... Лицо Ханде исказила гримаса, это несправедливо, чем та девчонка заслужила такой взгляд, почему на неё никто так не смотрел, даже мужчина, ради которого она была готова пожертвовать всем.

Она вдруг почувствовала боль, и злость, и зависть. Когда-то Омер принадлежал ей, на неё направлял взгляд, полный обожания, и с ней желал разделить свою жизнь, она приехала сюда, не имея чёткой цели что-то изменить, желая просто посмотреть на парня, в которого когда-то была влюблена. Но теперь... Почему бы не попробовать вернуть своё? Неважно, сколько лет прошло, она была и останется на всю жизнь его первой женщиной, он подарил ей кольцо, они обручились. Разве такое забывается? Интересно, его невеста знает об этом эпизоде из жизни своего жениха? Она достала телефон и, найдя нужный номер, позвонила.

— Фиорелли, ты где? Не надо ко мне подходить, я тебя вижу, стой, где стоишь и ничего не предпринимай. — бросила быстрый взгляд на Омера и медленно направилась в их сторону.