Всё началось с поцелуя

Глава 47. Знакомство с родственниками жениха.

Прошло несколько недель с момента возвращения Дефне домой, но ей так и не удалось войти в прежний, казалось бы, такой привычный ритм жизни. Внутренняя отстранённость не исчезала и находила выход в участившихся проявлениях раздражительности, которые не всегда удавалось сдержать. Родные считали, что её плохое настроение обусловлено усталостью от пребывания в чужой стране и нервозностью перед помолвкой а, более всего, предстоящим знакомством с родными Омера, назначенным на первое воскресенье февраля, но она-то знала, что причина лежит гораздо глубже.

Когда девушка встретила непонятную тень в прихожей своего родного дома, в глубине души затеплилась надежда, что связь с семейством де Блосак не оборвалась окончательно, в самом деле, разве расстояния или границы между государствами людей могли как-то повлиять на возможности призраков перемещаться в одно мгновение практически в любую точку. С тех пор, как Дефне обнаружила существование этого странного потустороннего мира, она прочла немало статей и даже пару книг на эту тему, воспринимая представленные там факты с известной долей сомнения, но одно предположение зацепило её очень сильно ‒ территориальность неприкаянных душ, означавшая, что не все призраки могли свободно путешествовать по миру живых, многие были прочно привязаны к месту их земного проживания или смерти, особенно, если та оказалась неожиданной или насильственной. Возможно, она ошиблась, попытавшись вступить в контакт с той странной тенью, возможно, её стоило проигнорировать и не пренебрегать предупреждением Жюстины об опасности взаимодействия с миром мёртвых. Вот только девушка надеялась, что кто-нибудь из близких ей призрачных обитателей Шато последовал за ней, и острое разочарование обрушилось на неё, когда безликая тень вдруг стала таять после её вопроса. Никто из семьи до Блосак не поступил бы так.

Несмотря на смену часовых поясов, биологические часы Дефне, настроенные на парижское время, неизменно поднимали её в семь утра, время, когда она начинала готовиться к занятиям на факультете Пуатье. В Стамбуле часы показывали девять, и к тому моменту дом пустел, новоиспечённые супруги уходили на работу, сестра ‒ в школу, а бабушка либо выходила на рынок за покупками, либо возилась на кухне, но до внучки никаких звуков снизу не долетало.

С Бельгин они увиделись в обед на следующий же день после возвращения из Франции, а до этого Дефне провела часа два в университете, терпеливо ожидая возле кафедры романских языков, чтобы отдать документы о прохождении стажировки. Зимняя сессия ещё продолжалась, и девушка надеялась получить разрешение присоединиться к остальным студентам, ведь все практические работы, задания которых регулярно пересылала подруга, были выполнены, и она захватила их с собой, надеясь обеспечить себе допуск к сдаче отдельных дисциплин. Однако секретарь кафедры, принимавшая свидетельство университета Пуатье о прохождении языковой практики, пресекла всякие фантазии на эту тему, ясно давая понять, что студентке Топал никто никаких поблажек делать не станет, и ей придётся побегать, чтобы согласовать с преподавателями график сдачи зачётов и экзаменов, за которые к тому же придётся вносить дополнительную плату, как за индивидуальные консультации. Поэтому на долгожданную встречу с Бельгин девушка пришла не в лучшем расположении духа, но радость на лице подруги оказалась заразительной и отодвинула на задний план неприятные утренние разговоры. Впрочем, к ним Дефне готовилась заранее, предполагая, что её возвращение всколыхнёт страсти, кипевшие на кафедре в сентябре в связи с неожиданным и совершенно незаслуженным ‒ по мнению отдельных преподавателей ‒ вызовом на стажировку в один из старейших университетов Франции «выскочки Топал».

Стоило ей приблизиться, как Бельгин соскочила с места и крепко обняла её.

— Наконец-то, ты дома! — с энтузиазмом произнесла она, приветствуя широкой улыбкой. Со стороны обычно сдержанной в проявлении чувств девушки такое поведение было необычным и вдвойне приятным.

Они уселись за столик и разглядывали друг друга, не переставая улыбаться.

— Я так рада видеть тебя, мне очень не хватало наших разговоров и твоих взвешенных суждений. Я скучала... — растроганно призналась Дефне. — А учитывая всё происходившее там... — и неопределённый жест рукой закончил фразу.

— Трудно тебе пришлось... Столько разом навалилось... — согласилась Бельгин, в глазах которой сочувствие граничило с любопытством. — Из твоих писем я поняла в общих чертах, что там происходило, но если хочешь поделиться, мне интересно услышать подробности.

Они сделали заказ подошедшему официанту, и, девушка задумалась, с чего начать свой рассказ.

— Знаешь, событий случилось столько, что можно говорить о них очень долго, одним днём мы не обойдёшься. О чём-то я писала, что-то произошло уже позднее. Может, ты станешь задавать вопросы, а я отвечу на них максимально подробно.

Подруги просидели почти три часа, обсудив многое из того, что Дефне запланировала рассказать о периоде своего пребывания в Пуатье, Бельгин ненавязчиво обозначала интересующую её тему и получала развёрнутый, эмоциональный ответ. Девушка увлеклась повествованием, воспоминания о тех событиях оставались ещё очень живыми и без труда всплывали в памяти. Слишком личные вопросы, касавшиеся подробностей её отношений с Омером, не прозвучали, и подруга чрезвычайно оценила эту тактичность, учитывая, что накануне ей уже пришлось отбивать атаку не в меру любопытной Нихан, обиженной скрытностью Дефне и подозревавшей, что сестра мужа сильно не договаривает. Единственное, о чём девушка умолчала, были её контакты и предполагаемые родственные связи с семьей графов де Блосак, потому и кулон оставался под надёжным прикрытием пуловера.

Когда почти все аспекты пребывания во Франции оказались разобранными, и интерес Бельгин был удовлетворён, настала очередь Дефне задавать вопросы. К тому времени они вышли из кафе и направились к стоянке, где её подруга оставила машину.

— Теперь твоя очередь рассказывать, как ты жила всё это время. Мы столько времени проговорили обо мне, но ты ни словом не обмолвилась ни о себе, ни о семье.

Бельгин пожала плечами и ответила фразой, не предполагавшей дальнейшее обсуждение.

— Да, говорить-то, собственно, не о чем... — но, уже сидя в машине, вдруг изменила точку зрения. — Правда, моя мама решила пойти по стопам твоей бабушки, и в течение пары месяцев на собрания благотворительного общества, которые проходили у нас дома, её приятельниц привозили исключительно неженатые сыновья и племянники, ну, или иные холостые родственники.

Глаза подруги непроизвольно широко раскрылись, и она с недоверием взглянула на говорившую.

— Твоя мама озаботилась поиском достойной тебя партии? А господин Айдын в курсе?

— Поначалу он даже не понял, на что я разозлилась. А я разозлилась, представь себе! — девушка осторожно выезжала со стоянки, ожидая очереди влиться в поток машин.

— И?

— И ничего... Наверняка, после моего резкого отказа участвовать в нелепых смотринах, между родителями состоялся какой-то разговор. У них разные точки зрения на этот вопрос, но судя по тому, что наезды к нам прекратились, слово отца оказалось весомее. — она улыбнулась Дефне.

Та послала ответную улыбку и, помолчав, поинтересовалась:

— Тебе никто не приглянулся? Неужели среди них не нашлось симпатичных, достойных парней?

— Я с ними мало общалась. — тихо ответила Бельгин. — Меня, если честно, бесили их оценивающие взгляды. — вздохнула. — Не ожидала я такого от мамы, она ещё и благотворительностью прикрылась.

Неизвестно почему, но последние слова напомнили Дефне о конверте и небольшом сувенире, который она купила подруге.

— Кстати... — порывшись в сумке, вынула подарочный пакет и вложила в него конверт. — Это тебе симпатичный платочек с символами Парижа, а конверт передай, пожалуйста, господину Айдыну. С огромной благодарностью возвращаю... Я ничего не потратила, но ощущала себя спокойнее, зная, что у меня есть приличная сумма денег на непредвиденный случай.

— Отец не возьмёт назад. — тут же ответила Бельгин и отвела её руку.

— А ты передай... — девушка потянулась назад и положила пакетик на заднее сиденье возле сумки. — На самом деле, я и своих-то денег потратила очень мало, почти все расходы взял на себя Омер, а в Шато мне разрешили пожить бесплатно.

— Удивительно... — откликнулась подруга. — Зная французов, никогда бы не подумала, что они способны на подобную щедрость. Или у тебя там нашёлся тайный поклонник? Признавайся! — прищурившись, она бросила хитрый взгляд на Дефне.

— Я жила в комнате для служащих отеля. — не отвечая прямо на вопрос, заметила та, не особенно надеясь, что такое объяснение окажется достаточным.

— Ну и что? С какой стати тебе вообще её предоставили? — Бельгин чувствовала, что за этим что-то кроется, но так как подруга явно не желала вдаваться в подробности, решила не настаивать и оставить выяснения до следующего раза.

Дефне без всякого перехода вдруг кардинально сменила тему разговора. — Мы пришлём вам официальное приглашение на свадьбу, но уже сейчас предупреждаю тебя, что очень хотела бы видеть всю вашу семью среди гостей.

— Спасибо! Мы обязательно придём, и я отвечаю от имени всех членов семьи. — машина остановилась у дома Топал, но они не торопились расстаться.

— Что слышно в университете? — девушка оттягивала момент возвращения домой. — Я сегодня относила туда документы о стажировке, так мне с радостью дали понять, что намерены максимально осложнить мою жизнь. Например, время, затраченное преподавателями на консультации ‒ если я их запрошу ‒ и на сдачу экзаменов, придётся оплатить.

— Но ты же вроде сделала те практические работы, задания которых я прикрепляла к письмам?

Дефне грустно покачала головой.

— Все до одной готовы, вот только взять их у меня никто не торопится. Говорят, сначала следует составить и согласовать график сдачи зачётов и экзаменов, и только потом обращаться с готовыми материалами к преподавателям или на кафедру.

— Д-а-а... — Бельгин сочувственно взглянула на подругу. — Ну, что ты хочешь... Этого следовало ожидать... Соберись и двигайся вперёд, не обращая ни на кого внимания.

Один день сменял другой, Дефне вставала рано, много занималась, готовясь к сдаче сессии по графику, который ей после бесконечных хождений на кафедру всё-таки удалось согласовать. С Бельгин они созванивались каждый день и два-три раза в неделю днём выбирались вместе то в кино, то на выставку или просто посидеть в кафе. Ужинала она, как правило, в кругу семьи и оставшееся время проводила с Омером, но иногда он приезжал за ней сразу после работы, они ехали куда-нибудь перекусить, а потом оставались почти до полуночи в его доме, утоляя голод другого рода. Дефне всегда возвращалась домой, зная, что Тюркан не ляжет спать, не дождавшись внучку, женщина неизменно встречала её у порога, неодобрительно качая головой и ворча что-то о потере стыда.

Установившийся ритм жизни быстро стал привычным и понемногу втягивал сопротивлявшуюся Дефне в свою орбиту. Семья собиралась вместе только вечером за ужином, сестра и бабушка накрывали на стол, Нихан отдыхала, после смены в кафе её ноги начинали отекать, поэтому, следуя рекомендациям врачей, она делала специальные ванночки, а перед сном Сердар массировал ей ступни. Судя по обрывкам разговора, прерывавшимся в её присутствии, родственники что-то скрывали от Дефне, и интуиция подсказывала, что речь шла о финансах. Возвратившись, девушка внесла в общий бюджет определённую сумму, достаточную по её расчётом, чтобы обеспечить семью питанием на месяц вперёд. Не считая денег, подаренных брату на свадьбу, её счёт в банке почти не понёс потерь, связанных с пребыванием в Пуатье, напротив, он вырос за счёт стипендии стажёра, ежемесячно пополнявшей его на определённую сумму. Что-то уже было потрачено на сувениры для родных, существовал также долг перед госпожой Селен за общежитие и пару брендовых вещей, купленных в Пуатье, но его девушка собиралась погасить в ближайшее время.

Следуя за своей мечтой, она навела справки о дизайнерских курсах, они стоили немало, к тому же для подачи заявки необходимо было подготовить портфолио своих работ, а потому в ближайшее время ей предстояло навестить своих клиенток и убедить их поработать моделями, либо одолжить вещи для манекена. Одна проблема тянула за собой другую: для качественных фотографий требовался специалист, не просто кто-то, умевший щёлкать фотоаппаратом, но профессионал с хорошей аппаратурой, знавший, как представить объект съёмки в выгодном ракурсе. И как ни противилась Дефне необходимости вернуться к шитью для своих заказчиц с размерами «plus size», понимала, что выхода у неё нет, она не собиралась жить и решать свои финансовые проблемы за счёт будущего мужа, не рассматривая его богатство, как средство достижения своей цели, несмотря на все намёки Нихан, за которой, как она догадывалась, стояли другие члены семьи.

По вечерам пятницы к ним присоединялся Исо, он помогал другу в автомастерской и по-прежнему приглядывал за кафе, собираясь, впрочем, сдать его в аренду в ближайшее время, мужчина прикинул, что гораздо менее хлопотно и более выгодно было бы выкупать освобождающиеся запущенные помещения и ремонтировать их своими силами для последующей сдачи или перепродажи. Когда Дефне спустилась вниз, друг был один за уже накрытым для ужина столом, она подсела к нему и, оглянувшись, тихо поинтересовалась.

— Скажи мне честно, как идут дела в мастерской?

— Неплохо. — ответил Исо и, чуть помедлив, добавил. — Но могли бы быть лучше, если бы Сердар включил мозги и закончил, наконец, курсы, о которых мы говорили ещё до твоего отъезда.

— Как? — возмутилась она и нахмурилась. — Он же сам с жаром уверял меня в их необходимости и даже записался, насколько я помню. Мой брат долг тебе отдаёт?

Исо помедлил.

— Последний месяц пропустил, но это понятно, он решил поднакопить, ведь с рождением ребёнка их расходы возрастут. А мне не к спеху, могу и подождать... — мужчина спокойно пожал плечами, давая понять, что это его не заботит.

Зато Пчёлка, спустившаяся почти следом за сестрой и теперь прислушивавшаяся к их разговору, хмыкнула, сердито сверкнув глазами.

— Брату пора устраивать головомойку, Дефне. Он опять купил Нихан золотые серёжки.

Исо снисходительно улыбнулся.

— Ну, его можно понять, она же беременна, а женщин в таком положении нужно баловать.

Дефне поджала губы, долг брата её совсем не удивил, она только надеялась на благоразумие своей подруги, но видно зря.

— Сколько он тебе задолжал?

— Сестра, не вздумай платить за него... — тут же возмутилась Пчёлка. — Ты не обязана всех содержать. Тебе тоже деньги нужны, ты же замуж выходишь.

— Ей, Дефо, — поддержал её мужчина, он уже раскаивался в своей откровенности, — не бери в голову. Понадобится ‒ я сам разберусь. Процент от прибыли Сердар выплачивает регулярно, а график погашения долга можно и пересмотреть в случае необходимости. Мы же не чужие люди.

Девушка тяжело вздохнула.

— Он, как маньяк, возвращается постоянно к одной и той же ситуации. — услышав голос брата, весело спорившего о чём-то с женой, пробормотала: — Поговорю для начала с Нихан, может, она даже не в курсе его гениальных инициатив.

По тому, какие взгляды бросала на неё бабушка за столом, внучка поняла, что ужин не обойдётся без разговора о ней. Так и вышло... Едва Пчёлка подала всем чай, как Тюркан произнесла:

— Февраль совсем близко, а никаких новостей о помолвке не слышно.

— В самом деле, подруга... — тут же подхватила Нихан. — Мы с бабушкой твоё приданое уже трижды перебрали, а ни ты, ни твой жених ничего конкретного нам не выдали. Даты уже наметили? И где это пройдёт, дома или помещение снимать намерены?

— По датам определились ‒ это будет последняя суббота февраля. А насчёт места проведения, полагаю, следует придерживаться традиции: жених приходит к невесте. Зачем что-то снимать? С его стороны придут только самые близкие, их не больше трёх, а мы все здесь, может только Бельгин подойдёт. Уверена, в гостиной все поместимся.

Бабушка поправила платок и недовольно взглянула на неё.

— Я смотрю, ты совсем не волнуешься.

Дефне сделала несколько глотков чая и спокойно спросила:

— Разве для этого есть причины? Кольца купим в ближайшее время, а угощения можно приготовить накануне.

— Ты, действительно, какая-то вялая. — разочарованно заметила Нихан. — Я помню, что волновалась ужасно, а по тебе и не скажешь, что помолвка на носу. Ты себя плохо чувствуешь?

— Где же ей себя хорошо чувствовать, когда она домой в ночи возвращается, а потом рано встаёт. — не выдержала Тюркан.

— Да, ладно вам. — вмешался Сердар. — Что уж, жених с невестой не имеют право время вместе провести?

— Хмм. — произнесла бабушка и насупила брови. — Хорошо хоть домой спать приходит. Когда он тебя с дедом собрался знакомить?

— В это воскресенье. — она вдруг почувствовала, как кулон потяжелел и, нащупав его пальцами, машинально вытянула наружу.

— О-о-о... — моментально отреагировала Нихан. — Что это у тебя? Ещё один подарок жениха? Покажи!

Дефне потянулась через стол ближе к подруге и чуть приподняла овал, все остальные встали со своих мест и, любопытствуя, сгрудились возле Сердара и его жены. Каждый желал взять кулон в руки, повертеть, провести пальцем по скани, тогда она просто сняла украшение и положила его на стол, чтобы все могли до него дотянуться.

— Какая красота! — восхитилась Пчёлка, осторожно проводя по тонюсеньким переплетённым стеблям растений и обрисовывая пальчиком букву «D».

— Дорогой подарок. — довольно заметила бабушка.

— А внутри фотография Омера? — улыбнулся Исо.

— Нет, мой портрет. — девушка закусила губу, с облегчением подумав, что никто не догадался об истинной ценности фамильного наследия графов де Блосак.

Послышались удивлённые восклицания и требования открыть кулон, ей и самой стало любопытно, что скажут родственники, увидев портрет графини восемнадцатого века.

— Ну... — Нихан первой прервала молчание, рассмотрев миниатюру. — Здесь ты помоложе... А кто рисовал? — и когда Дефне пожала плечами, родственница наклонилась еще ниже и провела пальцем по эмалевой поверхности. — Непонятно... Это металл или что-то другое?

— Ну, ты даёшь... — хмыкнул Сердар. — Это золото, и портрет этот уж точно не на бумаге нарисован.

— На металлической плашке. — заметил Исо. — А затем её обжигали в печи. — взглянул на подругу. — Мне тоже интересно, кто эту работу делал.

Казалось, никто не понял, что на портрете была другая женщина, и только Пчёлка заметила:

— Ты здесь какая-то другая... Не совсем похожа на саму себя. — закрыла кулон, осторожно погладила скань кончиками пальцев и подала овал сестре. — Очень красивая штука и необычная. А портрет с тебя рисовали или с твоей фотографии?

— Если бы с Дефо, она была бы знакома с художником. — резонно заметил Исо. — Наверное, с одной из ранних фотографий, поэтому и выглядит она здесь помоложе.

— Ну, конечно, он же хотел сделать ей сюрприз. — согласилась Нихан. — Только откуда у тебя такая странная причёска?

— Фантазия мастера или заказчик так пожелал. — предположил Сердар.

Бабушка не произнесла ни слова, взглянув на кулон, она вернулась к газовой плите, чтобы заварить свежий чай, и когда все расселись по местам, произнесла.

— Если такие дорогие подарки делает будучи женихом, значит дорожит тобой. Это хорошо, потому что жену станет баловать ещё больше.

— Это значит, что у него деньги есть. — буркнул Сердар и покосился на погрустневшую вторую половину. — Все не могут быть богатыми. Главное не подарки, а любовь.

Дефне поняла, что оплошала, ей стоило хорошенько подумать, прежде чем показывать родственникам дорогую вещь, да ещё и выставлять её подарком Омера. Пусть они и не понимали её истинной ценности, но она представила, как должно быть неудобно чувствовал себя брат, не имевший возможности дарить своей жене подобные вещи. И ей стало ещё неспокойнее при мысли, что, возможно, выплата долга теперь может растянуться на неопределённый срок, если Сердар постарается поднять настроение Нихан, купив ей очередное золотое украшение. Она вздохнула, обвела глазами родственников, и её тело одеревенело: в проёме между кухней и прихожей висела тень непонятного и никем, кроме неё, незамеченного существа. Девушка тут же отвела глаза, приняв решение игнорировать странного призрака, ей следует приложить все усилия, чтобы связаться с Жюстиной, ни с кем другим обсуждать подобные явления она просто не смогла бы.

С тех пор, как его жемчужина вернулась домой, Омер чувствовал себя совершенно счастливым, теперь, когда дата помолвки была озвучена, и месяц бракосочетания определён, в глазах её родственников их отношения получили вполне легальный статус, и если совместная жизнь оказывалась пока под запретом, никто не мог помешать им наслаждаться обществом друг друга. Оставалась, правда, совсем непростая, но обязательная процедура представления невесты трём его ближайшим родственникам, дальняя родня и двоюродная сестра, дочь Неджми и Нериман, в расчёт не принимались, почти все жили за пределами Турции, и даже если бы он выслал им приглашения, не было никакой уверенности, что они приедут на его свадьбу. Более того, мужчина вообще предпочёл бы ограничить знакомство девушки одним человеком ‒ дядей, потому что поведение остальных внушало опасение. Лично для него их точка зрения на связь с представительницей другого социального круга не имела никакого значения, но видеть свою любимую расстроенной или уязвлённой высокомерием тёти или деда он ни в коем случае не хотел.

Ныне здравствующий глава богатого и влиятельного рода Ипликчи когда-то не принял его мать, сочтя простую, хоть и образованную девушку недостойной спутницей своему сыну, возможно, та же участь ждала и его будущую жену. Вот только это абсолютно не трогало Омера, он прочно стоял на ногах, его состояние было достаточным для того, чтобы чувствовать себя финансово независимым, и он не примыкал к компании родственников-подхалимов, рассчитывавших урвать кусок от миллионного состояния эгоистичного пожилого богача, привыкшему к безусловному послушанию. Однако, следовало признать, что каким бы тот ни был, проявлений открытого хамства с его стороны не последует, и знакомство с дедом беспокоило Омера куда меньше, чем поведение бесцеремонной тёти, возложившей на себя миссию найти племяннику подходящую, с её точки зрения, спутницу жизни. Самым раздражающим оказалось то, что она до сих пор не оставляла своих попыток навязать ему очередную девушку их круга, несмотря на его решительный отказ и обручение с Дефне. Именно поэтому он запланировал обставить визит к деду как можно более скрытно, не рискуя повторить семейный обед с участием Неджми и Нериман, ему не хотелось осложнений, а зная характер женщины, её несдержанность и враждебное отношение к его избраннице, мужчина предполагал, что это знакомство может оказаться просто катастрофичным.

Омеру не хотелось обижать дядю, которого он уважал и которому сочувствовал в его непростой семейной жизни, поэтому после некоторого раздумья он счёл правильным изложить ему свои соображения, чтобы избежать недомолвок и обид и, возможно, даже заручиться его помощью в деле обуздания Нериман. Встречу запланировали в гольф-клубе, где Неджми был завсегдатаем, и куда его вездесущая жена, не разделявшая подобного времяпрепровождения, никогда не приезжала. Днём буднего дня посетителей было немного, и племянник сразу увидел мужчину за барной стойкой, тот флиртовал с молоденькой, симпатичной барменшей. Об его слабости к хорошеньким женщинам знали почти все, и несмотря на плотный контроль Нериман, дяде удавалось заводить короткие романы, впрочем, Омер подозревал, что его тётя и здесь держала руку на пульсе и смотрела на увлечения своего мужа сквозь пальцы, если не чувствовала явной угрозы незыблемости своего положения.

Увидев подходящего Омера, мужчина улыбнулся и постучал по свободному месту рядом с собой.

— Привет, племянник! Давно не виделись... Ты нас не особенно балуешь своими визитами, и судя по месту нашей встречи, хочешь поговорить с глазу на глаз.

Омер обнял его и, присев на свободный стул, заказал кофе.

— Да, дело щекотливое, и я рассчитываю на твою помощь.

Кивнув головой, дядя допил виски, бросил взгляд на барменшу и предложил племяннику перебраться за столик, где они могли бы говорить, не опасаясь быть услышанными.

— Если честно, я ждал, что ты свяжешься со мной. — начал он. — Отец звонил и пригласил нас на обед, сказав, что ты приведёшь невесту для представления семье.

— Не-е-ет... — простонал племянник, слова Неджми разом разрушили его надежды благополучно проскочить этот непростой этап начала его семейной жизни.

— Точно так... — подтвердил мужчина, поняв реакцию родственника. — И переиграть или замолчать это приглашение нельзя, потому что разговор состоялся не со мной, а сам понимаешь с кем. — он прервался, когда принесли кофе, взяв за руку официантку и нежно поглаживая её пальцы, попросил: — Цветочек мой, и мне кофе принеси, двойной эспрессо, как я люблю. — проводил девушку мечтательным взглядом, посмотрел на племянника, усмехнулся и, посерьёзнев, сочувственно спросил: — Что станем делать? Я наблюдаю за дражайшей супругой уже пару дней, она точно что-то готовит.

— Я могу перенести визит. — сказал тот первое, что пришло ему в голову, но потому, как Неджми хмыкнул, понял, что это не вариант решения проблемы. Внутри его росло дикое раздражение... Почему он должен бояться ограниченных людей, целью жизни которых является осложнять существование тем, кого они считают ниже себя по причинам известным только им самим. Почему он должен ломать голову над тем, как оградить любимую девушку от глупости людей, ставших по стечению обстоятельств частью его семьи? Впрочем, сегодняшняя Дефне совсем не маленький, испуганный ребёнок, зависящий от чужого мнения, возможно, она и чувствовала неуверенность в начале их отношений, но за прошедшее время многое изменилось. — Что ж, полагаю мы можем ожидать сюрпризов не только от деда, но и от Нериман. Если любой из них позволит себе выпад в сторону моей будущей жены, я просто прерву с ними всякие отношения, и в списке моих родственников останешься только ты, дядя. Ведь ты не откажешься благословить нас во время помолвки?

— Как ты мог подумать такое? — укорил его мужчина. — Я поговорю с женой и предупрежу о последствиях. Она совсем не глупа, и когда дело касается благополучия лично её и нашей семьи, включает разум.

Омер старался не нагнетать ситуацию, но, заехав за Дефне в день знакомства с дедом, честно предупредил о том, что оказанный ей приём может быть не совсем радушным, однако расстраиваться или комплексовать по этому поводу нет оснований, потому что на их отношения это никоим образом не повлияет и никак не отразится на совместной жизни.

— Это из-за моего низкого социального статуса?

— Это из-за их неадекватного восприятия действительности. — тут же возразил он. — Твоя ценность для меня неоспорима, и выбор между ими и тобой всегда будет в твою пользу. Так что, если что-то мне не понравится, мы тут же уйдём. — он взял руку девушки и крепок сжал тонкие пальчики. — Не волнуйся, ты прекрасно выглядишь, и мне, правда, всё равно, что они там себе напридумывали. К сожалению, родственников не выбирают.

Девушка кивнула, мельком взглянув на себя в зеркало, она два дня готовилась к этому событию. Несмотря на все заверения жениха о том, что эта встреча лишь обычная формальность, и точка зрения родни на их брак его не волнует, она хотела бы произвести на них хорошее впечатление, показать себя с лучшей стороны, ведь какими бы ни были эти люди, они останутся на всю жизнь его родственниками, их не так много, и ей совсем не хотелось, чтобы из-за неё отношения между ними прекратились. Для этого визита она выбрала скромную белую блузку и синюю юбку-карандаш чуть выше колена, кроме кулона и кольца Омера на ней не было никаких других ювелирных украшений, неяркий макияж и тщательно уложенные распущенные волосы довершали облик.

Выслушав жениха, она потянулась к нему и легко поцеловала в щёку.

— Не переживай, я, конечно, взволнована, но уверена, что справлюсь с ситуацией. — усмехнулась. — Если бы эта встреча произошла до поездки во Францию, возможно, я паниковала бы, но теперь ‒ нет. — какое-то время она молчала, разглядывая улицы, по которым они проезжали. Стало ясно, что Омер направлялся в пригород, очевидно, глава клана Ипликчи предпочитал зелень и чистый воздух загазованности многомиллионного города. — Кстати, у тебя нет на примете хорошего фотографа? — удивила она его неожиданным вопросом. — Я решилась сделать портфолио своих работ, отобрала самые удачные, на мой взгляд, модели, даже уговорила некоторых заказчиц попозировать в них, правда, пообещав, что лица на фотографиях видно не будет. И теперь мне нужен грамотный фотограф, чтобы всё это отснять наилучшим образом.

— У Нериман кто-то из приятелей делает, по её словам, профессиональные снимки. Хотя его близкое знакомство с тётей оставляет сомнения в его вменяемости. — он хмыкнул и взглянул на Дефне.

— Уверена, что с людьми своего круга, твоя родственница более чем любезна. Полагаешь, уместно будет обратиться к ней с подобным вопросом?

— Почему нет? Ты решила записаться на курсы?

— Да... Даже если сейчас ничего не получится, разумно иметь каталог своих работ. Полагаю, мне придётся вернуться к заказам, и портфолио станет пополняться новыми моделями.

— Это из-за денег? Ты же вроде не собиралась шить? — они остановились у закрытых ворот, Омер набрал код, и створки металлических решёток медленно распахнулись. Машина покатилась по подъездной дорожке к солидному двухэтажному дому из красного кирпича. Но мужчина не торопился выйти, слегка нахмурившись, он развернулся к своей невесте. — Если ты возвращаешься к шитью из-за нехватки денег в семье, я могу помочь.

— Этого только не хватало. Ты вовсе не обязан содержать никого из моих родственников. Да и я сама не собираюсь висеть у тебя на шее. — резче, чем хотела, произнесла она. — Не для того я получала образование... Я привыкла работать и собираюсь делать это впредь, так что предупреждаю сразу: наш брак не заставит меня стать домохозяйкой.

— Ну, разумеется.... Я на это и не рассчитывал. — пробурчал он, открыл дверцу и, обогнув машину, помог девушке выйти, охватывая влюблённым взглядом стройную фигурку.

Дверь им открыл мужчина среднего возраста, его форма говорила о том, что он выполнял функции слуги, прежний дворецкий, знакомый Омеру по короткому периоду, проведённому когда-то в детстве в этом доме, покинул свой пост, чтобы посвятить себя уходу за больной женой. Пару пригласили в гостиную, где родственники ждали их прихода, дед сидел в своём старом, потёртом «вольтеровском» кресле с крыльями, к которому питал настоящую привязанность, супруги Ипликчи занимали разные стороны дивана, мужчины держали в руках стаканы с янтарной жидкостью, перед женщиной стоял нетронутый стакан с водой. При появлении молодых людей, головы повернулись в их направлении, и три пары глаз сфокусировались на девушке. Неджми встал и, улыбаясь, направился к ним.

— Очень, очень рад познакомиться. От племянника слышал о вас исключительно восторженные отзывы. — завладел рукой Дефне и представился. — Неджми, дядя твоего жениха, а на диване сидит моя жена, тётя Омера, Нериман. — его улыбка стала шире, когда он произнёс. — Добро пожаловать в семью.

— Спасибо. — спокойно произнесла Дефне, возвращая улыбку. — Приятно познакомиться... Я также слышала о вас много хорошего. — и посмотрела на других членов семьи, Нериман скривила губы, но ничего не произнесла, а пожилой мужчина смотрел на неё цепким, оценивающим взглядом.

Возникла небольшая заминка, после которой внук шагнул к деду и, повернувшись в пол-оборота к невесте, представил их друг другу:

— Позволь познакомить тебя с Хулюси Ипликчи, главой семейства и по стечению обстоятельств моим дедом. — взглянул на него в упор и сухо произнёс: — Моя будущая жена, Дефне Топал.

Хулюси слегка кивнул головой, девушка отделилась от Омера и, подойдя к мужчине, почтительно поприветствовала его, он ещё раз кивнул и жестом пригласил их присесть.

— Что же, милая девушка, расскажи нам немного о себе. — предложил он после непродолжительного молчания.

Его внук дёрнулся и хотел что-то сказать, но она его опередила.

— Конечно, я с удовольствием представлюсь. Родилась под Манисой, кроме меня в семье есть ещё старший брат и младшая сестра, вырастила нас бабушка, мать оставила семью, у отца второй брак. В этом году заканчиваю бакалавриат, получу право преподавать французский и итальянский языки. Но собираюсь продолжать обучение дальше и поступить на курсы дизайнера одежды. Я шью одежду больших размеров, потому что мне нравится делать «пышек» элегантными и красивыми женщинами. — девушка говорила, не торопясь, не смущаясь, без подобострастия и без вызова, оглядывая по-очереди родственников, слушавших её в абсолютном молчании.

— Где же тебе удалось пересечься с нашим племянником? — не выдержала Нериман. — Судя по всему, круг общения у вас разный.

— В кафе, где после учёбы я подрабатывала официанткой. — улыбнулась она, и в её красивых глаза промелькнула весёлая искорка. — Именно в мою смену у него проходило очередное свидание с одной из претенденток на его сердце. Так и познакомились...

— Удачная получилась подработка. — откликнулся дед.

— Можно и так сказать. — смеясь, подтвердила девушка, она казалась более расслабленной, чем её жених, и причина его напряжения была очевидной.

— Конечно, ещё более удачным оказалось то, что Омер имеет положение в обществе и богат. — не удержалась Нериман.

— Я ценю его не за статус и деньги, ведь жить приходиться не с ними, а с мужчиной. Ваш племянник исключительный, очень порядочный человек. Я просто люблю его, иначе ни за что не согласилась бы выйти замуж.

— Ну, если ты так говоришь... — скривилась женщина, поставив тем самым под сомнение искренность её слов.

Дед встал и, поддерживаемый появившимся словно из воздуха слугой, направился в соседнюю комнату, бросив на ходу:

— Обед накрыт, прошу за стол.

Мужчина занял место во главе, рядом с ним по правую руку сели сын с женой, Омер и Дефне устроились напротив них, слева от главы рода. Судя по взглядам, которыми весь обед буравила её будущая родственница, она ждала, что Дефне совершит какую-нибудь оплошность, а лучше несколько, которые можно было бы использовать ей во вред, но удача отвернулась от Нериман: выскочка из махали не оставила ей ни единого шанса. Сначала за столом царило молчание, прерываемое только звяканьем столовых приборов, Хулюси молчал и никто не осмеливался начать разговор первым.

— Что планируете делать после свадьбы, Дефне? — отпив из бокала, наконец, заговорил дед.

Она взглянула на напряжённого жениха.

— Наша совместная жизнь не изменит моих планов. Закончу университет, найду работу и продолжу учиться дальше.

— А будущий муж с этими планами согласен? — откинувшись на спинку стула, Хулюси смотрел на внука.

— У неё есть мечты, препятствовать не стану, наоборот, поддержу. — ответил Омер и ободряюще улыбнулся ей.

— Говоря об учёбе дальше, собираешься заканчивать магистратуру? — искоса взглянув на жену, спросил Неджми.

— Нет, я имела ввиду другое обучение. У меня неплохо получается конструировать и шить одежду для полных женщин, хочу закончить дизайнерские курсы. — пояснила она.

— Они платные? — вопрос Нериман прозвучал с явным намёком.

— Конечно. Но я шью на заказ и не упускаю другие подработки, так что накопленных денег хватит на их оплату.

— Некоторые современные женщины ведут себя странно. Разве выйдя замуж, жена не должна заботиться о ведении хозяйства и удобствах мужа? Он должен приходить с работы в чистый дом, где его ждёт вкусный ужин, и видеть красивую, ухоженную жену в хорошем настроении. А когда родятся дети, кто же станет заниматься их воспитанием? — женщине очень хотелось поставить на место эту выскочку.

Омер ответил за Дефне.

— У каждой семьи есть своё видение этого вопроса. Брак не должен хоронить надежды и планы обоих супругов, у них могут быть разные интересы. В идеале, двое близких людей должны поддерживать друг друга, развиваться и двигаться дальше.

— Мудрость женщины заключается в умении сохранить семью, а обеспечивать её должен муж. — настаивала Нериман. — Два или три образования не придадут привлекательности в глазах мужчины. — и, прищурившись, она впилась в лицо девушки.

В ответ та быстро вскинула брови, но возражать не стала, понимая, что спор бесполезен, и каждая останется при своём мнении, по-видимому, у будущих родственниц не найдётся точек соприкосновения.

Во во время смены блюд, Хулюси вдруг обратил внимание на кулон.

— У тебя очень красивое украшение, девочка. Жених подарил?

Она замялась, решая, какой вариант ответа будет предпочтительнее в данной ситуации, и уже почти решилась выдать версию подарка, но передумала, увидев иронию во взгляде Нериман.

— Нет, господин Ипликчи, это фамильная драгоценность, передаётся по женской линии.

Мужчина удивился.

— Вот как? Можно посмотреть? — и когда девушка, сняв кулон с шеи, передала его через Омера, он одел очки и пару минут с интересом рассматривал овал. — Золото, причём старинное, работа тонкая. — наконец, изрёк он. — Внутри что-то есть? — когда девушка кивнула, удовлетворённо улыбнулся. — Я сразу догадался. — держа раскачивающийся кулон за цепочку, открывать его не стал, но спросил: — Сколько же лет этой штучке?

— Полагаю, больше трёхсот.

Её заявление вызвало бурную реакцию.

— Ого! — удивился дед.

— Можно взглянуть? — Неджми протянул руку за кулоном.

— Какая наглая чушь. — безапелляционно заявила женщина.

— Тётя, осторожнее. — предупредил молчавший до этого времени Омер. — Ты обвиняешь мою невесту во лжи?

— Имею полное право выразить сомнение. — она заёрзала на стуле под внимательным взглядом свёкра. — Хотелось бы услышать фантастическую историю о том, каким образом у турецких крестьян оказалась эта вещица восемнадцатого века.

— Тётя! — повысил голос племянник, и на скулах заходили желваки.

— Могу ответить. — не повышая голоса, заметила Дефне, в отличие от жениха она излучала спокойствие. — Я не сказала, что эта вещь перешла мне от деревенских родственников.

— Вот как... Всё становится только интереснее. — женщина чувствовала приближение скандала и, раскинув паруса, неслась к нему, не обращая внимания на предупреждающее покашливание мужа. — Мы внимательно ждём продолжения сказки... Полагаю, сейчас вы нам поведаете, что являетесь наследной принцессой какой-нибудь исчезнувшей королевской династии. Может даже французской? Кажется, вы ездили туда недавно...

— Прекрати... — прошептал Неджми, видя, что Омер готов взорваться.

— Нет, не королевской. — склонив голову набок, мягко парировала девушка. — Но французской, разделившей печальную судьбу аристократов во времена Террора, если вы понимаете, что я имею ввиду.

Нериман никогда не интересовалась историей и не знала, о чём говорила девушка, зато почувствовала в, казалось бы, безобидных словах плохо скрытую иронию и намёк на её невежество.

— Ну, надо же! Как же нам теперь обращаться к девчонке, выросшей на улице?

— Ваше сиятельство. — совершенно серьёзно ответила Дефне.

— Ну, всё... — Омер встал и потянул за собой невесту. — С меня довольно. От тебя, тётя, наивно было ожидать другого поведения. Очевидно, я нанёс глубокое личное оскорбление, отвергнув всех этих безмозглых дурочек, которых ты ко мне присылала. — взглянул на Неджми. — Я надеялся на твоё понимание… — посмотрел на деда. — Полагаю, ты прекрасно знал, как закончится этот семейный, с позволения сказать, обед. — глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться хоть немного. — Знаете, я обойдусь без вашего благословения и участия в моей жизни. — взяв Дефне за руку, он направился к выходу.

— Омер. — дед повысил голос. — Разве, я чем-то оскорбил твою будущую жену? — перевёл взгляд на девушку. — Я доволен твоим выбором, вернитесь за стол, уйдёт моя невестка, которая в моём доме оскорбила моего гостя.

Нериман испуганно завращала глазами.

— Я, папочка? Но почему? Эта девица, непонятно откуда взявшаяся... Я хотела открыть вам глаза... — несвязно забормотала она.

— Довольно. — пожилой мужчина поднял руку, прерывая поток её слов. — Неджми, проводи жену. Сам, если хочешь, можешь остаться.

Его сын тяжело поднялся и ухватил женщину за локоть.

— Мы пойдём. — проходя мимо молодых людей, задержался. — Омер, Дефне, я прошу прощения за глупость и бестактность жены. — он подтолкнул её вперёд, хотя она, бормоча оправдания, делала попытки повернуться к Хулюси Ипликчи.

Омер взглянул на Дефне, и, прочитав в её глазах согласие, они медленно вернулись за стол.