Всё началось с поцелуя

Глава 41. Каждому своё.

Утром Дефне проснулась до прихода Даниэля, ночь прошла без сновидений, или, по крайней мере, она о них не помнила, но едва открыла глаза, как в памяти тут же всплыла вчерашняя, сумасшедшая близость с Омером. Стыд и смятение охватили её при воспоминании о том, что они делали друг с другом на этой кровати. Как она могла пойти на такое, если незадолго до этого считала их отношения законченными? «Да, девочка, ты запуталась до такой степени, что перестаёшь что-либо соображать», — подумала она, хмурясь всё сильнее, села в кровати и, глубоко вздохнув, оглядела комнату, вероятно, пришло время собираться восвояси. Её мысли вернулись к вчерашнему разговору с ним, пусть и в кратком изложении, но история его отношений с Ханде стала ясна. Она понимала, что этим откровением, пусть и запоздалым, он попытался объяснить свою реакцию на её внезапное появление и неслучайно провёл параллель с её чувством к нему, надеясь, что Дефне сможет таким образом лучше его понять.

Девушка помотала головой и поморщилась, смысл его намёка был более, чем прозрачен и, надо признаться, больно царапнул, осознание того, что он использовал её любовь для объяснения, пусть и прошлых, но чувств к другой, раздражил до крайности и без того взвинченные нервы. Она ревновала... Дефне сползла с кровати, опустив ноги на мягкий прикроватный коврик, и застыла, глядя на лучи солнца, отражавшиеся от стеклянных поверхностей окон дома напротив. Чтобы ни происходило в жизни людей, природа жила независимо от них и их переживаний горьких или радостных: времена года, день и ночь сменяли друг друга, солнышко всходило на востоке и заходило на западе, в положенное время шли дожди и падал снег, всё шло своим чередом, и замыслы людей, мнящих себя венцом творения, повлиять на это, к счастью, не могли. Она отпила немного воды и проглотила таблетку, прежде чем закрыться в ванной, после завтрака следовало привести квартиру в порядок и позвонить Даниэлю, чтобы сообщить о своём желании вернуться в общежитие. Но мысли упорно крутились вокруг их свидания, вчерашний круассан превращался в крошки под её беспокойными пальцами, и чай остывал в кружке; щурясь в окно на солнце, согревавшее кожу через стекло, девушка вспоминала слова любви, которые он шептал, и его заверения о том, что та женщина осталась в прошлом. В его глазах отразился неподдельный страх, когда она попыталась снять кольцо, и захват мужских рук был настолько сильным, что её пальцы онемели. Ум и сердце Дефне посылали противоречивые знаки, походя на двух боксёров на ринге, изо всей силы мутузивших друг друга кулаками в слепом желании уложить противника на лопатки. Правда заключалась в том, что любовь к Омеру никуда не делась и, оправившись от шока, громко заявляла о своих правах на существование.

Однако вернуться к прежним отношениям казалось совершенно невозможным, его обман и её раненая гордость щедро приправлялись ревностью, которая, несмотря на данные им объяснения, никуда не собиралась уходить. Девушка оказалась на перепутье, и в данный момент движение в любую из сторон причинило бы ей боль. Возможно, мысль не крушить всё под влиянием эмоций, а поставить отношения на паузу, оказывалась не такой уж и плохой, ей нужно время и спокойное уединение, чтобы понять, как выйти из сложившейся ситуации и, главное, какое направление выбрать.

Ближе к полудню приехал Даниэль и нашёл комнату убранной, а постельное бельё аккуратно сложенным на кровати.

— Тебе настолько стало лучше физически и морально, что ты решила съехать? — недоверчиво уточнил он, подошёл ближе, проверил пульс и осмотрел горло. — Должен огорчить, ты ещё не совсем здорова.

— Я продолжу лечение. — пообещала она. — Сегодня вы с Моник уезжаете, а мне лучше вернуться в общежитие.

— Но ведь причины, по которым ты его покинула, не исчезли. — возразил парень, он смотрел на неё так пристально, словно пытался по лицу прочесть объяснение её внезапного решения. — Скоро Новый год, что ты будешь делать там одна? Или... — его голос стал глуше. — Вы помирились?

— Нет, не помирились, у меня другие планы. — категорично возразила Дефне. — Извини, пока не могу сказать какие, но все эти дни, вплоть до возвращения домой, я обязательно стану держать с вами связь, если, конечно, вы захотите мне писать или звонить.

Даниэль нахмурился и с укором взглянул на неё.

— Теперь ты и от нас таишься? Я думаю, что наилучшим выходом для тебя была бы поездка с нами в Биаритц. Потом мама вернётся в Стамбул, а я провожу тебя в Пуатье, по крайней мере, в эти дни ты не останешься одна.

Она сцепила пальцы и занервничала.

— Послушай, я и без этого чувствую себя просто ужасно, зная как много беспокойства причинила вам. Вы меня здорово поддержали, и я благодарна вам за всё. Я никогда этого не забуду... — выражение лица француза смягчилось, и он сделал жест, означавший «не стоит благодарности», но Дефне продолжила говорить. — Очевидно, я не увижу Моник, пожалуйста, передай ей огромную благодарность. Если честно, я не ожидала от неё такой сердечности. — она вздохнула, посмотрела в окно, потом перевела взгляд на парня, чувства в его глазах отражались слишком ясно, и девушка опустила свои, избегая прямого контакта. — Даниэль, я сама должна справиться с этой ситуацией и придти к окончательному решению.

— Что ж, раз тебе так станет легче... Конечно... — он пожал плечами, но разочарования в голосе скрыть не смог, вздохнув, подал ей пакет. — Возьми, я купил тебе свежие булочки к завтраку.

— Здорово! Мы можем попить чай в комнате общежития. Что скажешь? — Дефне улыбалась, с надеждой ожидая его ответа.

Ну что он мог сказать, когда она на него смотрела такими глазами?

— Конечно, с удовольствием. Кстати, не забудь забрать лекарства, тебе следует их принимать ещё пять дней.

Через четверть часа они закрыли комнату, отдали ключ соседке, и Даниэль неохотно повёз её в резиденцию.

— Когда вы уезжаете? — спросила она по дороге.

— Вечером. — парень мельком взглянул на неё. — А что? Ты передумала?

— Нет... Я просто хотела позвонить госпоже Селен и поблагодарить.

— Позвони... Она, кстати, ещё не знает о твоём решении. Мне показалось, что мама собиралась тебя навестить, так что твой звонок окажется очень своевременным. — он остановил машину на стоянке, не подъезжая к общежитию близко. — У тебя есть её личный номер?

У неё был только номер рабочего телефона, поэтому девушка отрицательно мотнула головой.

— Вот... — её сотовый звякнул. — Я переслал его, сохрани на всякий случай.

Резиденция казалась нежилой, они никого не встретили по пути, и из комнат, мимо которых проходили, не доносилось ни звука. Не разбирая вещей, Дефне сразу поставила воду для чая и выложила на тарелку круассаны и булочки с корицей, поднесла одну из них к носу, втянула запах свежей выпечки, простонала и благодарно улыбнулась ему.

— Обожаю... Как ты узнал, что они мне нравятся?

— Ты как-то упомянула об этом. — француз смотрел на неё, немного хмурясь, и предпринял ещё одну попытку уговорить поехать с ними. — Послушай, я всё-таки считаю непродуманной твою идею остаться здесь. Во-первых, здесь тихо, как в могиле, студенты разъехались кто куда. Что ты будешь делать здесь одна в четырёх стенах? Во-вторых, ты так хотела избежать встречи с женихом, так зачем нарываешься на неё сейчас?

Девушка не планировала посвящать кого-либо в свои планы независимо от переполнявшего её чувства благодарности к семье Селен.

— Я не останусь здесь одна, поеду к друзьям и останусь у них до начала зачётной недели в университете. — солгала она, избегая его взгляда.

— К друзьям? — недоверчиво переспросил Даниэль. — Ты не говорила о них раньше. Но даже если это и так, ты считаешь, что с ними тебе будет лучше, чем со мной? Чем с нами? — тут же поправился он.

— Дело совсем не в этом. — осторожно начала Дефне, заметив его оговорку. — Я не хочу доставлять вам неудобства. — видя, как он приготовился возражать, подняла руку. — Постой, я объясню... Омер работает под руководством Моник, и в сложившейся ситуации неправильно делать её сторонницей кого-то одного из нас. Он отличный работник, и я не хочу, чтобы симпатия ко мне повлияла каким-то образом на отношение к нему. — хотя в сказанном была доля истины, она сама чувствовала, как неубедительно это прозвучало, но другого объяснения дать не могла.

— Раз ты так говоришь... — с расстановкой произнёс парень, давая понять, что ставит под сомнение правдивость её слов. — Скажи, ты знаешь, что нравишься мне? — его вопрос прозвучал неожиданно.

— Ты много раз давал мне это понять. — слегка покраснев, ответила девушка.

— Я понимаю, что сейчас ты увлечена другим и не готова попробовать выстроить отношения с кем-то ещё. Но прошу тебя иметь это ввиду. — он подошёл ближе и завладел её рукой. — Я бы хотел, чтобы ты подумала о возможности чего-то большего, чем дружба, между нами... Для начала мы сможем чаще общаться, созваниваться, обмениваться письмами, например, и я смогу приезжать в Стамбул.

Она осторожно вытянула руку и посмотрела ему в глаза.

— Ты чудесный, заботишься обо мне, но я думаю, что наши отношения так и замрут на уровне дружеских. Я не могу тебя обнадёживать,..

— Я прошу тебя иметь ввиду мои чувства, только и всего. — Даниэль вновь взял её руку. — Никакого принуждения... Просто я не могу уехать, не сказав тебе этого.

— Я понимаю и совсем не против нашего общения. Дружеского общения. — добавила Дефне.

— Вот и хорошо... Позвони маме и предупреди, что ты уехала из квартиры, чтобы она зря туда не приезжала.

Девушка поколебалась и уединилась в ванной комнате, она почему-то нервничала перед разговором с госпожой Селен и ей было неловко чувствовать на себе взгляд парня. Они просидели за чаем около часа, перескакивая с одной темы на другую, француз ничем более не обнаруживал свой особый интерес к ней, даже не пытался флиртовать, как делал это раньше, но легко общался на дружеской ноге, однако, прощаясь, притянул её к себе и задержал на мгновение в своих объятиях.

— Я напишу. — пообещал он, удержал в обеих руках её узкую ладошку и оставил на ней быстрый поцелуй.

Дефне улыбнулась ему на прощание, но когда дверь закрылась, тяжело вздохнула: чувства хорошего парня, на которые она не сможет ответить, легли на сердце дополнительным грузом.

В половину седьмого вечера автобус отъехал от железнодорожного вокзала Пуатье и через два часа он остановится в городке Шиссе-ан-Турен, откуда не составляло труда добраться до замка. Она позвонила туда сразу после ухода Даниэля и попала на Николя, администратора, провожавшего когда-то их из отеля и подарившего книгу, которую она так и не нашла времени просмотреть, но собиралась исправить эту оплошность по пути в замок. Мужчина, к счастью, вспомнил её сразу, как только она представилась, до этого Дефне мучительно соображала, как объяснить причину, заставившую её просить размещения в их отеле, и, ничего не придумав, честно сказала, что в силу личных обстоятельствах ей очень нужно укрыться в месте, где её никто не смог бы найти. Без лишних вопросов Николя уточнил сроки пребывания и предупредил, что гостиница сможет предоставить скромный, небольшой номер эконом-класса, включавший только завтраки, остальное питание ей придётся оплачивать самой. Но на большее она и не рассчитывала, ей и без этого крупно повезло, что по непонятным причинам отель соглашался принять её бесплатно на несколько дней.

Девушка достала из сумки книгу с намерением прочесть её от корки до корки, книжица в мягкой обложке была совсем небольшой по объёму и представляла из себя сборник статей, посвящённых истории замка, куда она направлялась, и лицам, обитавшим в нём на протяжении столетий. Полистав её, Дефне поняла, что каждая работа содержала краткую аннотацию и фотографию автора, занимавшегося изучением той или иной темы. Лицо мужчины на одном из снимков показалось её очень знакомым, присмотревшись, она с удивлением узнала того самого Николя, его работа посвящалась семье де Блосак, а вернее, одной из линий многочисленного семейства этих графов, пустивших корни почти во всех регионах Франции. Речь шла о семье, жившей и погибшей в замке во второй половине восемнадцатого века, их постигла участь многих благородных семейств Франции, печально закончивших своё существование в тюрьмах или на гильотинах в период Террора Великой французской революции. Дефне сразу вспомнила о своём сне, том самом, где дама в парике упомянула имя графов де Блосак, назвав её носительницей этой фамилии. Когда, осторожно листая страницы, она открыла вкладку с фотографиями фамильных портретов погибшей семьи, у неё задрожали руки, и глаза округлились от ужаса, лица на двух портретах оказались до боли знакомы, на одном из них изображённая в пол-оборота дама из её снов улыбалась, держа на коленях маленькую собачку, со второго портрета на неё смотрела юная рыжеволосая девушка, чертами лица здорово напоминавшая её саму. От волнения сердце быстро застучало, в испуге она захлопнула книгу и замерла на несколько минут, пытаясь совладать с дрожью, охватившей тело. Хорошо, что соседка сидела в наушниках и, прикрыв глаза, не обращала на неё никакого внимания, мотая головой в такт музыке. Что это за чушь? Нахмурившись, Дефне вновь открыла книгу и уставилась на портрет, не понимая, каким образом лицо, настолько похожее на её собственное, могло оказаться на этой фотографии, а вернее, на картине восемнадцатого века. Под каждым из десяти портретов стояли даты рождения и смерти, последняя у всех была одинакова: февраль одна тысяча семьсот девяносто четвёртого года, у всех, за исключением Дафны, год смерти девушки заменял знак вопроса.

Немного успокоившись, она приступила к чтению, в начале статьи автор, не вдаваясь в подробности, представил графов де Блосак, как одно из самых многочисленных семейств, имевших родственные связи со многими другими дворянскими родами Франции, и Дефне сразу вспомнила их фамильный дом, мимо которого супруги Тушар проезжали в первый же день её пребывания в Пуатье. Замок Шиссе ненадолго стал родным домом для одной из линий этого дворянского рода, Филипп и Жюстина де Блосак имели троих детей, кроме старшей шестнадцатилетней Дафны было ещё двое сыновей погодков на два года младше её, вместе с ними в замке жили родители Филиппа и две его младших незамужних сестры. Из текста следовало, что во время одного из бунтов, сопровождавших эпоху Террора, их буквально растерзала обезумевшая от безнаказанности вооружённая толпа. Ныне тела погибших покоились в родовом склепе на кладбище городка, куда она отправлялась. Избежать расправы удалось только старшей дочери супругов Дафне, которую мать, встревоженная волнениями в близлежащих поместьях, за неделю до ужасных событий отправила под присмотром двух доверенных слуг к родственникам в область, граничившую с Италией. Никаких сведений об её дальнейшей судьбе найти на удалось, по слухам, весть о смерти близких достигла девушку ещё в дороге, добралась ли она до родственников, осталось неизвестным, но в родовой замок графиня никогда больше не возвращалась. Имя Дафны де Блосак упоминалось в некоторых документах и переписке знакомых погибшей семьи, из них следовало, что она нигде не задерживалась надолго и перемещалась из города в город в сопровождении слуги, в последний раз её видели в Италии, далее след девушки затерялся.

Всё прочитанное было крайне интересным, даже захватывающим, но какое отношение к этой истории имела она? Откуда взялись её странные сны, и почему в них Жюстина называла её Дафной? Может, из-за внешнего сходства она приняла её за дочь? Но разве такое возможно? Чем больше девушка думала об этих странностях, тем беспокойнее себя ощущала, возможно, если бы она взяла на себя труд ознакомиться с этой книгой раньше, то много раз подумала бы, прежде чем выбирать замок местом своего убежища. Однако понемногу любопытство брало верх, ей захотелось узнать больше подробностей об этой запутанной истории с исчезновением рыжеволосой графини и она надеялась, что по приезде сможет увидеться с автором статьи и получить больше информации, или даже попытаться задать вопросы Жюстине, если та вновь появится в её снах.

Автобус ехал на небольшой скорости и, глядя в окно, девушка узнавала городки, мимо которых они проезжали когда-то с Омером, отправляясь в ту памятную поездку по замкам Луары. Она взглянула на кольцо, вспомнив день их обручения и то состояние эйфории и трепетного счастья, охватившие её от осознания, что этот великолепный мужчина действительно любит её, и они могут провести вместе всю оставшуюся жизнь. А что теперь? Всё так быстро изменилось... Сейчас у неё даже нет уверенности, что у их отношений вообще есть будущее. Где он сейчас? Возможно, вернулся в квартиру, думая застать её там, и, наверняка, разозлился, поняв, что она ушла. Дефне включила сотовый, проверила список входящих и обнаружила несколько звонков от него. Может стоит дать о себе знать, незачем ему беспокоиться и сходить с ума от неизвестности, и после небольшого колебания, она отослала Омеру сообщение: «Взяла паузу. Из города уехала, не ищи меня. Свяжусь, когда приму решение». Ответ пришёл почти сразу: «Жаль, что Новый год встречу в одиночестве. Проверяй чаще электронную почту. Люблю. Жду».

Она вздохнула и вспомнила разговор с Моник, состоявшийся перед её отъездом, после телефонного звонка женщина появилась у неё буквально через час, почти сразу после ухода Даниэля. Дефне очень растерялась, когда, открыв дверь комнаты, увидела её на пороге, войдя и оглядев помещение, госпожа Селен улыбнулась.

— Вы неплохо устроились. — заключила она и перевела взгляд на девушку. — Полагаю, вам намного лучше, чем два дня назад, и хотя лицо бледное, но вид вполне здоровый.

— Я и чувствую себя намного уверенней. — немного смутившись, подтвердила девушка. — Проходите, садитесь... Может выпьете чаю?

Моник присела на стул и вновь оглядела её.

— Спасибо, я ненадолго. — помолчав, задала прямой вопрос. — Вы виделись с Омером? — скрывать их встречу не имело смысла, и Дефне подтвердила кивком головы. — Я так и думала, что причина вашего бегства именно в этом, и так как вы планируете уехать, очевидно, цели своими объяснениями он не достиг.

Девушка немного волновалась, перебирая пальцы, лежавшие на коленях, подняла глаза на женщину и честно призналась.

— Моё состояние можно объяснить двумя словами: хаос и смятение. Я не могу склониться ни в ту, ни в другую сторону и просто не представляю, что мне делать дальше и куда двигаться. Одно понятно: как прежде уже не будет.

Мать Даниэля кивнула, соглашаясь.

— Я приехала рассказать вам кое-что из своей жизни, возможно, это заставит вас подумать над некоторыми вещами, прежде чем вы озвучите Омеру своё решение. — заметив её удивлённый взгляд, рассмеялась. — Да, личные откровения между девочками иногда способствуют прояснению запутанных ситуаций. — затем её лицо стало серьёзным, она помолчала, собираясь с мыслями и, глядя перед собой, начала говорить. — Какое-то время после развода с мужем я жила в состоянии жесткой депрессии, его предательство ‒ а я расценивала измену именно таким образом ‒ очень сильно ударило меня. Но как ни избито это звучит: время ‒ лучший лекарь, жизнь столкнула меня с другим человеком. — выражение её глаз изменилось, стало мягким, на губах появилась улыбка. — Мы очень разные, совсем не похожие, и при обычных обстоятельствах наши пути никогда бы не пересеклись. Но произошло неординарное событие, которое свело нас друг с другом. Знаете, в силу разных причин, о которых я говорить не стану, мы почти нигде не появлялись вместе, но рядом с ним я испытывала такой покой, такой восторг... Мне было хорошо, весело, интересно, я и не заметила, как влюбилась... — она вздохнула. — Взрослая женщина влюбилась, как девчонка... И мужчина разделял моё чувство.

— Вы сказали, что никуда вместе не выходили, это потому что он был женат? — тихо спросила Дефне.

— Нет, по другим причинам, тогда он был ещё свободен. Мы редко ссорились, но если это случалось, периоды отдаления длились долго. И причина заключалась в наших характерах, упрямых, я бы сказала, упёртых, независимых, не склонных к компромиссу. И вот, когда однажды мы крупно поругались, уже не помню из-за чего, никто не захотел сделать первый шаг. Очевидно, мы оба держали паузу, выжидая, кто из нас дрогнет первым. Но... Но никто так и не дрогнул. — Моник со значением взглянула на Дефне. — Потом я уехала работать в другую страну и какое-то время спустя узнала, что он женился. Так, для нас двоих все было кончено... — она поднялась со стула и отошла к окну, затем развернулась и взглянула на девушку. — Знаете, несмотря на мою гордость и упрямство, я поняла, что эта потеря оставила в моем сердце огромную дыру, которая никак не хотела затягиваться, саднила и даже кровоточила. А потом, однажды, мы совершенно случайно встретились, чувства вспыхнули ещё с большей силой, нас затянуло в такой водоворот, что выплыть стало практически невозможно. — женщина вытащила из сумки пачку сигарет, достала одну, но вспомнив, что курить здесь нельзя, просто помяла её в руках. — Вот только быть вместе мы уже не могли: он был женат, у него росли дети, я не хотела разрушать семью и оставлять их без отца. Да и он очень любит их, а жизнь со мной сделала бы невозможным их общение.

— Мне очень жаль. — пробормотала девушка, ошеломлённая такой откровенностью всегда сдержанной госпожи Селен.

— А уж мне-то как жаль. — усмехнулась та. — Но я не для того вам всё рассказала. Потерять любовь, любимого человека из-за того, что сейчас кажется важным, а через год, например, не будет иметь никакого значения, очень легко. В первое время после расставания живёшь и гордишься собой, как же, я не сломалась, смогла уйти и не оглянуться. А потом, в один прекрасный день понимаешь, что тебе до сих пор больно, да так больно, что порой слёзы остановить не можешь, и причина для ссоры уже не выглядит такой значительной. — она медленно прошла по комнате к входной двери и, прислонившись к ней, посмотрела на Дефне. — Раскаяние за поспешный поступок накрывает тебя с головой, но изменить уже ничего невозможно. Я знаю, вы любите его, не ломайте сгоряча то, что дорого, остановитесь и выдохните. Уверена ‒ вам не станет легче, если вы порвёте отношения с Омером, совсем наоборот, боль вернётся, любовь никуда не денется. Просто однажды, загнанная в угол, поднимется в полный рост и заставит вас пожалеть о сделанном. — на её лице девушка увидела столько грусти и боли, что испытала желание обнять её, но не посмела. Моник вернулась к стулу, на котором сидела, потянулась и взяла девичью руку. — Поверьте женщине, которая прошла через подобное, не идите на поводу у обиды, вам следует всё взвесить. Станете ли вы счастливее, зная, что ваши отношения не вернутся, и Омер рано или поздно устроит свою жизнь с другой. И вы станете представлять, как он обнимает её, проводит с ней ночи, делает матерью его детей. А вы... Что станет с вами? Он сглупил с этой первой любовью, но не изменил вам. Я уверена, что вы для него дороже всего, и он пытается заслужить ваше прощение, вернуть вас.

Дефне молчала, затем любопытство взяло верх, и она осмелилась спросить.

— Вы видитесь с тем человеком, с мужчиной, которого любите?

— Время от времени... Украдкой... Я продолжаю его любить, но он каждый раз возвращается в свой дом, который, если бы я слушала своё сердце, мог бы стать нашим. Не повторяйте моих ошибок... — она вновь замолчала, уйдя, очевидно, в свои воспоминания. — Мне пора... Спасибо, что выслушали... Очень надеюсь, это поможет вам. — нерешительно подняла руку и погладила девушку по рыжим волосам, стянутым в хвост на затылке. — Не убивайте вашу любовь, девочка, дайте вам обоим шанс. — сказав это, вышла из комнаты, оставив дверь приоткрытой.

Омер проснулся очень поздно с мыслями о Дефне, ночью ему никак не удавалось заснуть, он долго ворочался, и сон сморил его только под утро. Та безбашенная страсть, которая соединила их накануне, оставила настолько яркие ощущения, что тело горело, а мозг, казалось, плавился при воспоминании о случившемся. Потребность видеть девушку рядом, вдыхать запах шелковистых волос, смотреть в янтарные глаза, делиться с нею мыслями, да, даже просто молчать возле неё ‒ нарастала, тоска по ней становилась нестерпимой и мучительной. Если по итогам вчерашнего разговора она решила взять паузу, то совершенно непонятно, как долго ему придётся сдерживать себя и находиться в подвешенном состоянии, ведь у него самого никаких колебаний в неизбежности их отношений не было. Не вставая с постели, мужчина набрал её номер, но телефон ожидаемо находился вне зоны действия сети, очевидно, Дефне его отключила, не желая общаться. Однако он не собирался плыть по течению, в его голове уже зрел план по скорейшему возвращению возлюбленной в его жизнь и укреплению пошатнувшихся позиций в её сердце, знание её интересов, пристрастий, вкусов и слабостей помогут ему в этом. Воодушевившись, он быстро принял душ, прикидывая возможные варианты их совместного времяпрепровождения, мысль о том, что семья Селен покинет сегодня Пуатье заставляла его улыбаться, Даниэль не мог отнять у него Дефне по той простой причине, что она не любила его, но избавиться от неприязни к французу не удавалось, его присутствие рядом с ней нервировало. Он вновь завоюет свою жемчужину, чего бы это ему ни стоило и не позволит никаким «друзьям» встать между ними!

Завтрак Омер благополучно проспал и решил спуститься вниз пообедать, а затем поехать к ней с предложением интересно провести время, поехав, например, в Фютюроскоп, а может даже, в замок Блуа с ночёвкой, и совершенно неважно, что жить они станут в разных номерах, главное ‒ быть вместе. К тому же мужчина прекрасно осозновал, что в его присутствии девушка быстро теряла голову, в конце концов, он мог бы включить на полную мощность своё мужское обаяние и использовать любую возможность, чтобы приблизиться к ней. На войне, как на войне, все средства хороши! Омер позвонил Синану и, узнав, что они тоже идут на обед в ресторан отеля, поспешил к ним присоединиться, в хорошем настроении и, слегка улыбаясь, он вошёл в зал и тот час нахмурился: Ханде и Фиорелли сидели за столиком у входа. Женщина быстро поднялась ему навстречу.

— Ты долго спишь, дорогой... Я уже хотела подняться к тебе и разбудить, но Фиорелли меня остановил, предположив, что ты можешь ночевать в другом месте. — игриво прощебетала она.

— Доброе утро и приятного аппетита. — не задерживаясь, мужчина двинулся к шведскому столу, возле которого его друзья выбирали еду.

— Она опять здесь. — буркнул Синан. — Как думаешь, что нужно сделать, чтобы эта акула исчезла с нашего горизонта?

— Всего лишь не обращать внимания. Иные действия она воспримет как вызов и заведётся. Разве ты не помнишь этого? — ответил его друг, улыбаясь Гюль.

— Я не общался с ней так близко, как ты. Мне просто интересно, сколько времени эта женщина собирается тебя осаждать. Это что же... Ты, получается, что-то вроде крепости, которую нужно взять штурмом или измором, значения не имеет.

— Вариант со штурмом не прошёл, значит остаётся осада, а она может быть длительной. — усмехнулась Гюль. — Разве эта женщина не работает? Вы, кажется, упоминали, что она адвокат.

Они направились к столу, и Омер сел спиной к Ханде, не отрывавшей от него глаз.

— Не имею никакого понятия. Меня сейчас занимают совсем другие вопросы. — ответил он спутнице Синана. — Вы что-то запланировали на сегодня?

— Решили посмотреть парк Блосак. Присоединяйтесь к нам.

— Мне бы очень хотелось, но всё зависит от Дефне. — Омер пожал плечами и посмотрел на друга. — Собираюсь после обеда навестить её и предложить прогуляться. Но вы, конечно, не ждите, вполне возможно, она откажется, и на этот случай у меня заготовлено несколько других вариантов.

— Ого... — одобрительно заметил мужчина. — Похоже, ты также осаждаешь неприступную крепость, предусматривая разные способы захвата. Ну, удачи тебе.

Они больше не возвращались к этой теме, когда выходили, столик, за которым сидели Ханде и её друг, оказался пустым, но Омер знал, что это не конец, женщина не сдастся, пока не поймёт, что все попытки обречены на неудачу. Он полагал, что речь о чувствах уже не шла, ей просто нужно было настоять на своём и доказать свою власть над ним.

По дороге к дому Дефне, он ещё несколько раз набирал её номер, но на звонки оставались без ответа, и к домофону в её квартире никто не подошёл. Мужчина встревожился, нехорошее предчувствие овладело им, поэтому, когда удалось попасть в подъезд, он позвонил в соседнюю квартиру в надежде узнать о девушке. Хорошее настроение, с которым Омер шёл к Дефне, его надежды и ожидания рухнули в тот момент, когда ему сообщили, что рыжеволосая иностранка и её молодой человек вернули ключи и уехали часа три назад. Выйдя из подъезда, он остановился во дворе, продумывая свои дальнейшие шаги, вряд ли она вернулась в общежитие, зная, что именно там её легче всего найти, значит, скорее всего, беглянка находится вместе с семьей Селен, и, возможно, они планируют пригласить её с собой в Биаритц на эти последние дни уходящего года. Этот самый нежелательный вариант ни в коем случае нельзя было допустить!

Через десять минут его машина припарковалась возле гостиницы, в которой остановилась Моник, на стук никто не открыл, но когда он спускался, встретил в холле Даниэля, тот, прищурившись, холодно взглянул на мужчину.

— Вы кого-то ищите?

— Свою невесту. Она с Моник?

— Напрасно приехали, её здесь нет. — возразил парень и, обойдя мужчину, направился к лестнице.

Но Омер опередил его и преградил дорогу.

— Соседка квартиры, где Дефне жила, сказала мне, что вы уехали вместе. Так где же она теперь?

— Так вот почему она сбежала... — усмехнулся француз. — Как вы узнали про ту квартиру?

— Какое это имеет значение? — он старался говорить спокойно, все ещё надеясь получить сведения о местонахождении девушки.

— Наверное, никакого... — тут же согласился Даниэль. — Оставьте её в покое, из-за вашей увлечённости той дамочкой она чуть серьёзно не заболела.

— Что это значит? О чём идёт речь?

— О том вечере, когда вы стремглав убежали к своей первой любви. Припоминаете? — сын Моник перестал соблюдать всякое приличие, его лицо исказилось и буквально пылало злобой. — Дефне едва не замерзла на булыжниках во дворе возле дома, потому что потеряла сознание. Полагаю, ваше непозволительное поведение послужило тому причиной.

— Я не знал... — растерялся Омер.

— Где же вам было знать... — слова прозвучали с открытой неприязнью. — Вы мчались на свидание с женщиной, которая мизинца Дефне не стоит. Ей стоит бросить вас, вы не достойны такой девушки, как она.

— Не вам судить. — глухо произнёс мужчина, пытаясь усмирить гнев, вызванный словами и откровенной враждебностью парня. — Хотя, ваши чувства мне очень понятны. Вы влюблены и надеетесь воспользоваться нашей размолвкой, чтобы её заполучить. — он сдвинулся в сторону, давая сопернику возможность пройти. — Не питайте напрасных надежд. Дефне моя... Была, есть и будет...

Омер произнёс это, с вызовом глядя парню в глаза, и, развернувшись, вышел из гостиницы, адреналин зашкаливал, сердце стучало, словно молот. Он испытывал досаду от того, что схватился с французом раньше, чем тот дал ему информацию о Дефне, которая вполне могла находится сейчас в этой гостинице. Оставалось одно: связаться с Моник напрямую и выяснить, знает ли она что-то о девушке, но телефон госпожи Селен также не отвечал, и пока оставалась вероятность найти его пропажу здесь и не дать ей уехать в Биаритц с Даниэлем, он оставался в своей машине, припарковавшись на противоположной стороне.

Жак рассеянно перебирал пряди волос Моник, лежавшей на его плече.

— Как ты объяснил дома своё отсутствие? — спросила она, рисуя круги на его обнажённой груди.

— Сказал, что еду на мастер-класс. — он вздохнул. — Ненавижу обманывать.

— У нас всегда есть выход: мы можем расстаться. — глухо проговорила она и отодвинулась от него, благо места на кровати было достаточно.

— Не можем, радость моя, мы ведь уже пробовали, и ничего хорошего из этого не вышло. — он притянул её к себе. — Не отдаляйся от меня хотя бы здесь, ведь теперь мы увидимся снова только в Стамбуле.

— Как дети? — женщина вздохнула и, лёжа на боку, обвила его тело руками.

— В восторге от рождественских развлечений и подарков. — улыбнулся Жак. — Когда ваш поезд?

— Вечером.

— Рыжеволосую малышку берёте с собой? Думаю, твой сын именно этого хочет. — он чуть откинул голову, глядя на её лицо.

— Он ‒ да. Все мои предупреждения пошли прахом, что ж, пусть пострадает, сам виноват. Девушка уехала к друзьям, хочет остаться одна и подумать. — Моник глубоко и прерывисто вздохнула. — Я ездила к ней сегодня, посоветовала не спешить с решением оставить Омера. Знаешь, вспомнила, каких ошибок мы с тобой наделали, и захотела её предупредить.

Мужчина ничего не ответил и тяжело сглотнул.

— Может быть, когда мои дети подрастут... — начал он.

— Не надо... — женщина закрыла его рот ладошкой. — Никто не знает, что будет с нами через год, не стоит заглядывать так далеко. Мы сами виноваты и всё, что у нас есть, это несколько часов, которые мы время от времени проводим вместе. — потянулась за сотовым, который вибрировал на прикроватной тумбочке. — Омер звонит. Наверное, обнаружил пропажу своей девочки. Кстати, Жак, ты ведь нарыл что-то на Ханде?

Он перевернулся и навис над ней, удерживая свой вес на руках.

— Да, документы в конверте, там есть, чем её припугнуть. Судя по всему, дамочка не захочет, чтобы некоторые факты её биографии выплыли наружу, да и сейчас, на её нынешнем месте работы в фармацевтической корпорации ребята обнаружили пару сомнительных сделок с экспериментальными препаратами. — осторожно опустился на тело под ним и прошептал, ткнувшись в шею. — Ты понимаешь, что моё вмешательство незаконно, и я рискую, делая это по твоей просьбе.

— Я не стану пользоваться этим компроматом без крайней необходимости и никоим образом не обнаружу себя. Хочу надеяться, что Омер сам сможет разрулить эту ситуацию, и женщина исчезнет из их жизни. Но если она продолжит досаждать, я найду способ охладить её пыл.

— Понимаю... Я понимаю причины, по которым ты так печёшься о ней. Это из-за нашей неродившейся дочери? — он покрывал её лицо легкими поцелуями. — И всё-таки будь осторожна, Санглам сама адвокат и может попытаться припугнуть тебя преследованием за клевету и разглашение конфиденциальных сведений.

Её губы изогнулись в улыбке, она заставила его перекатиться и оказалась сверху.

— Для обычного повара ты слишком информирован и предусмотрителен.

— Знаю, знаю... — засмеялся Жак. — Твой бухгалтер уже назвал меня шпионом.

— Ну, ты и, правда, бываешь несдержан на язык и делаешь утечку информации раньше положенного срока. — она села и плавными, манящими движениями покачалась на его бёдрах, упёрлась руками в мощные плечи, и её взгляд посветлел. — Я так люблю тебя и так остро чувствую твоё отсутствие, что иногда просто хочется выть.

Большие руки мужчины обхватили её за талию.

— Я люблю тебя, и это никогда не закончится. Наступит день, когда мои дети перестанут нуждаться в опеке, я обеспечу жену, и мы сможем жить вместе, не таясь и не скрываясь. Если потребуется, уедем в другую страну. По-моему, мы сполна заплатили за наши ошибки.

Женщина не возразила, просто наклонилась над ним, чтобы поцеловать твёрдые, так хорошо знакомые ей губы, время, которое они могли провести вместе, быстро подходило к концу, не стоило его тратить на разговоры о возможном будущем счастье, ведь оно могло и не наступить.

Омер едва не пропустил Моник, в первое мгновение он опешил, распознав в водителе машины, остановившейся у гостиницы, повара Французского института, тот коротко поцеловал на прощание какую-то женщину, сидевшую рядом с ним, и только, когда эта пассажирка остановилась у входа в отель, глядя вслед уехавшей машине, он узнал в ней госпожу Селен. «Ну и дела...», — потрясённо подумал он, прикидывая, как правильно поступить, окликнуть её сейчас, означало бы дать ей понять, что он видел сцену прощания с Жаком, а делать этого ему не хотелось, в конце концов, чужие тайны следовало уважать. Поэтому мужчина мудро решил выждать несколько минут и позвонить госпоже Моник с просьбой о встрече, не афишируя своего длительного ожидания у гостиницы.

Она ответила на звонок почти сразу и предложила подъехать в отель, пообещав ждать его в баре, через пятнадцать минут Омер нашёл её за одним из столиков с бокалом красного вина, присев напротив, он с минуту разглядывал её и понял, что женщина расстроена, хотя и пытается скрыть свое настроение.

— Потеряли Дефне? Я виделась с ней сегодня в общежитии. — увидела, как он удивлённо вскинул брови и усмехнулась. — А вы думали, что она прячется здесь, и мы планируем увезти её в Биаритц?

— Вы в курсе, что ваш сын влюблён в мою невесту? — ответил мужчина вопросом на вопрос. — Он сообщил мне, что я недостоин такой девушки, как она, и будет лучше, если Дефне меня бросит.

Госпожа Селен отпила большой глоток и кивнула.

— Я сожалею, что он увлёкся ею сверх меры, несмотря на все мои предупреждения.

— Так вы знаете, куда она подевалась. — он был уверен, что Моник знала больше сына о местонахождении его возлюбленной.

— Точно не знаю, она не захотела поделиться этим со мной, а я не стала настаивать. Полагаю, ей, действительно, нужно время. — она наклонилась вперёд. — Послушайте, я пытаюсь ей помочь... Помочь вам обоим... Девочка неопытна, растеряна, обижена. Ей больно... И несмотря на любовь к вам, она может сделать неправильный шаг, поставив точку в ваших отношениях. Поэтому я предложила ей взглянуть чуть дальше сегодняшних событий — женщина поколебалась секунду, но произнесла: — на основании собственного, горького опыта. Я убеждена, что ваше расставание стало бы ошибкой для вас обоих, даже если бы каждый из вас, в конце концов, наладил бы личную жизнь с кем-то другим. — она откинулась на спинку стула и, глядя вдаль, произнесла: — Непрожитая любовь остаётся постоянным спутником на всю оставшуюся жизнь.

По тому, как прозвучала эта фраза, Омер понял, что госпожа Селен сказала что-то очень личное, обнажив частично перед ним своё сердце.

— Вы думаете, она прислушается к вам?

— Я надеюсь, что моя история прозвучала достаточно убедительно. — она перевела на него грустный взгляд. — Мне не известно, где в данный момент находится Дефне, но вам следует набраться терпения. Не отпускайте её совсем, давайте о себе знать сообщениями, может даже, короткими письмами на электронку, если не уверены, что она ответит на звонки. Главное, не опускайте руки и не ставьте вашу гордость выше любви.

— Хороший совет. — пробормотал он.

— Вы планируете встречать Новый год здесь?

— Синан и Гюль остаются здесь. Я пока не решил, присоединиться ли мне к ним или возвратиться в Стамбул. Я так много запланировал на эти дни, учитывая, что мы проведём их вместе, что теперь... — тяжело вздохнув, мужчина махнул рукой, не закончив фразу.

— Мне следует предупредить вас быть осторожнее в ваших контактах с Ханде Санглам. Кроме того, что она поссорила вас с невестой и изъявляет намерение делать это впредь, эта женщина таит в себе много сюрпризов. И не сказать, чтобы приятных... — многозначительно добавила она.

— Вам что-то известно о её жизни? — Омер насторожился, эта фраза из уст Моник, видевшей Ханде впервые, прозвучала странно и встревожила его.

— Что-то известно. — подтвердила та. — Именно поэтому я призываю вас ограничить контакты, даже не столько ради Дефне, сколько ради вас самого. Возможно, ваше воспитание диктует вам быть деликатным с женщиной при любых обстоятельствах, но, думается, это не тот случай. У вас сохранились чувства к ней?

— О, Аллах, нет! — тут же возразил он. — Просто я хорошо её знаю, знал... — поправился он. — Не замечать её поползновений ‒ самый действенный способ убедить Ханде в тщетности попыток вернуть, пусть даже и на время, мои чувства к ней. Мне не хотелось бы быть грубым.

— Что ж, вам виднее. — ответила женщина. — Вот только за этой дамой водятся грешки, о которых вы даже не подозреваете, и если она пойдёт ко дну, потащит за собой всех, кого сможет.

— Это так серьёзно? — мужчина ждал от неё разъяснений, потому что предупреждения прозвучало почти угрожающе.

— Возвращайтесь домой, Омер. — мягко посоветовала госпожа Селен. — Держите постоянный контакт с девушкой, которую любите. Даже если она не станет отвечать на ваши письма, не теряйте надежды. Любовь пробьёт дорогу, и её сердце отзовётся. Вот увидите...

Они молча посидели какое-то время, каждый погружённый в свои мысли, прощаясь, он поцеловал ей руку.

— Спасибо за слова поддержки и за помощь. — увидел, выражение её глаз, и поспешил оставить Моник наедине с её печальной историей любви,