Я подарю тебе свое разбитое сердце

Глава двадцать четвертая. Добро пожаловать домой

Полтора месяца спустя.

«Уважаемые пассажиры, мы рады сообщить вам, что наш рейс из Берлина в Сиэтл подходит к завершению. Мы начинаем посадку, и в ближайшие минуты приземлимся в аэропорту Сиэтла. Пожалуйста, убедитесь, что ваши ремни безопасности пристегнуты, а все электронные устройства находятся в режиме полета» — услышали мы по громкой связи голос пилота.

Я повернул голову к окну, рассматривая мрачный город сверху. Милисента сидела рядом и крепко держала меня за руку. На ее лице сияла блаженная улыбка, а глаза сияют как раньше.

— Мы почти дома, — прошептала она.

— Мы почтиу насдома, — подчеркнул я и поцеловал девушку в лоб.

Самолет начало трясти. Вероятно, мы попали в зону турбулентности. Милс резко вдохнула в себя воздух, а затем закрыла глаза. Я крепче сжал ее ладонь в своей, а когда мы опустились ниже и все закончилось, она расслабленно выдохнула. Через двадцать минут наш самолет приземлился в международном аэропорте Сиэтла.

«Уважаемые пассажиры, мы только что приземлились в аэропорту Сиэтла, и я хочу поблагодарить вас за то, что выбрали нашу авиакомпанию для вашего путешествия. Надеюсь, что ваш полет был комфортным и приятным. Пожалуйста, оставайтесь на своих местах до полной остановки самолета, пока мы не сообщим о возможности выхода из салона» — произнес пилот.

Сиэтл встретил нас сильным мокрым снегом, хотя уже наступила весна. Я забрал ручную кладь, и мы медленно направились к выходу. На автобусе мы доехали до здания, там прошли паспортный контроль и проверку ручной клади. Забрали наши чемоданы и направились в зону прилета, где нас ждали мои родители, Стивен и Валери.

Что произошло за эти полтора месяца? Я победил рак. Первые недели после смерти Линды мое состояние не улучшалось. Тогда мистер Бэрроуз решил, что мне следует начать посещать психолога. Я решил не отказываться, потому что потерю близкой подруги я действительно переживал с трудом несмотря на то, что рядом была Милисента. Сеансы с психологом мне помогли. Я смог отпустить Линду, чтобы самому продолжить жить. Как только я принял то, что ее больше нет, мое состояние начало улучаться. Показатели анализов тоже становились все лучше, а когда мой лечащий врач вызвал меня в свой кабинет, он сообщил мне радостную новость: моя борьба окончена.

— Исследования показывают, что уровень клеток лейкемии в вашей крови минимален, и они больше не обнаруживаются в организме. Это означает, что лечение было успешным, и в данный момент вы находитесь в состоянии ремиссии.

Я до сих пор помню то облегчение, которое я испытал, когда услышал его слова. Еще неделю меня подержали в больнице, чтобы точно убедиться, что все хорошо, а затем выписали с наблюдением здесь, в Сиэтле.

Линду мы похоронили через несколько недель после того, как она покинула нас. Мне разрешили на день покинуть больницу. На похороны пришли все ее друзья, которых оказалось всего трое, мы с Милисентой и сотрудники больницы. Другим пациентам покидать больницу было запрещено. Они провели ее в последний путь там, сидя напротив стены памяти.

Когда меня выписали из больницы, я созвонился с родителями и они поставили меня перед фактом, что приедут в Сиэтл, чтобы навестить меня. Это будет наша первая встреча за несколько месяцев и первая встреча их с моей девушкой. Когда я рассказал Милс о том, что мои родители хотят с ней познакомиться, она пришла в ужас. Ходила из угла в угол и накручивала себя мыслями, что может им не понравится, хотя это полный бред. Я точно знал, что они примут ее, как родную.

В аэропорту я предложил Мили съехаться. Ее глаза распахнулись, когда я произнес заветные: «Давай жить вместе». Она выглядела не удивленной, а затем призналась, что Валери проболталась ей еще до моего отлета в Германию. Я тихо рассмеялся, а после прижал к себе девушку, шепча ей на ухо слова любви.

Сейчас мы держались за руки и шли следом за другими людьми, которых так же, как и нас, скоро встретят те, кого мы любим.

— А они уже приехали? — спросила Милс, намекая на моих родителей.

— Да, вот они, — я кивнул в сторону небольшой пальмы, которая стояла в центе зала.

— О боже…, — прошептала она.

Стивен и Валери побежали нам навстречу. Девушка сразу повисла на моей шее, чуть ли не крича мне в ухо то, как она рада видеть меня живым и здоровым. Следом она обняла Мили, а я пожал руку Стивену.

— Безумно рад тебя видеть, друг! — произнес друг, хлопая меня по плечу.

— Я тоже, — улыбнулся я.

— Мальчик мой! — сзади друзей я услышал голос матери. — Прилетели! Иди ко мне!

Женщина прижала меня к себе так крепко, как никогда прежде. В последний раз она обнимала меня так сильно, когда умерла Адриана.

— Сынок, как долетели? — отец обнял меня.

— Утомительно, но неплохо, — я улыбнулся. — Мама, папа, это Милисента — моя девушка. Милс, это Орабелла и Армандо — мои родители.

— З-здравствуйте…, — тихо и запинаясь произнесла Мили, чем вызвала у меня слабый смех.

— Девочка моя! — моя мама тут же прижала ее к себе. — Спасибо тебе, что заботилась о нем. Можешь называть меня мамой.

— М-мамой? — девушка опешила.

— В некоторых итальянских семьях раньше было принято, что невестка называет родителей парня не по именам, а как «мама» и «папа», — пояснил отец, а я рассмеялся еще больше, потому что знал, что это неправда.

Вероятно, он просто хотел успокоить ее. Уж слишком она нервничала.

— Что ж, тогда мне нужно время, чтобы привыкнуть, да и я пока что не в статусе невестки…

— Это дело времени! — произнесла Валери.

— Жизнь нас всех научила, что нужно ценить каждый прожитый момент, — добавил Стивен.

— И чего мы стоим? Поехали домой! По дороге все расскажите, — мама взяла меня под руку, и мы направились к выходу из аэропорта.

Этот день обещает быть веселым…

Мы приехали ко мне домой ближе к пяти часам. Погода ухудшилась, но это совсем неудивительно для нашего города. Мы бросили чемоданы в прихожей и сразу пошли на кухню, где на плите уже стоял ужин, приготовленный родителями.

— Напомни мне забрать у них ключи, а то они могут так и ночью без предупреждения заявиться, — прошептал я на ухо Милс, пока она раскладывала лазанью по тарелкам.

— Не говори глупостей. Твои родители очень милые, — девушка улыбнулась.

— Это до тех пор, пока они не начнут доставать нас вопросам, когда они увидят внуков, — я подмигнул ей и, взяв бокалы в руки, пошел в гостиную.

Лицо Гринграсс нужно было видеть.

— Я считаю вам нужно куда-нибудь улететь, чтобы отдохнуть. Стефан, тебе это крайне необходимо. Даже не думай возвращаться к работе в ближайший месяц, — мама грозно посмотрела на меня.

— Работа мне не противопоказана.

— Здесь Орабелла права, сынок, сначала нужно полностью восстановиться.

Я закатил глаза, слушая, как мама снова говорит о том, как важно беречь себя. Она всегда говорит об осторожности, о здоровом питании и регулярных обследованиях. Я понимаю, что она переживает, но иногда мне кажется, что она не понимает: я уже победил. Я боролся с этой темной тенью, и теперь она в прошлом. Каждый раз, когда родители напоминают о болезни, у меня внутри что-то сжимается. Я не хочу жить в страхе, в постоянной тревоге, что рак снова может вернуться. Я выжил, и этот опыт, хотя и ужасный, закалил меня. Я хочу, чтобы они отпустили это. Я хочу, чтобы они видели, что я уже не просто выживаю — я живу.

— Миссис Феррар, Стефан говорил, что вы во Флореции разводите лошадей для скачек, — в разговор влезла Валери, спасая меня от продолжения этих нотаций.

— Этим сейчас занимается Родриго, дедушка Стефана, а у нас своя юридическая кампания.

— Так, наверное, очень красиво.

— Приезжайте летом к нам в гости, — произнес папа.

— Серьезно? — Стивен с Валери переглянулись.

— Конечно.

В гостиную зашла Милисента. В руках она держала несколько тарелок с ужином, пока я разливал по бокалам вино.

— Я помогу тебе, — произнес я, целуя девушку в щеку.

Зашел на кухню и оперся руками о столешницу, чувствуя недостаток кислорода. После того как Мили вернулась в мою жизнь панические атаки еще ни разу не накрывали меня с головой. Однако это случилось сейчас. В тот момент, когда, казалось бы, уже все хорошо. В глазах начало темнеть я, возможно, я бы потерял сознание, если бы легкие руки Гринграсс не легли бы мне на талию.

— Стефан, тебе плохо? — осторожно спросила она.

— Нет, уже нет…, — я выдавил из себя улыбку, а про себя молился, чтобы из носа снова не пошла кровь.

— Дать тебе водички?

— Нет, уже все хорошо, правда, — я взял ее ладони в свои и поцеловал.

Мы взяли по тарелкам и вышли обратно в гостиную.

Три часа спустя все разошлись по своим домам. Стивен и Валери пригласили нас к себе в гости на выходные, а мама с папой сказали, что завтра уже улетают обратно, потому что послезавтра у них суд с какой-то фирмой. Я сказал, что мы обязательно приедем их проводить в аэропорт.

Милисента, как я и ожидал, очень понравилась моим родителям, что совсем не удивительно, потому что она необыкновенная девушка. Все в ней привлекает окружающих: внешность, ровная осанка, манера речи, спокойствие, ее доброта и внутренние качества, мимо которых невозможно пройти. До Милс я еще никого не знакомил с родителями. В основном потому, что для меня это серьезный шаг, означающий, что у меня не менее серьезные намерения. Да и, честно говоря, я сам прекрасно понимал, что все девушки, которые у меня были, а их было не так много, просто временный вариант, как бы грубо это не звучало. Я никогда не говорил им слова о любви, никогда не клялся, что сделаю им предложение, и уж тем более ни с кем не жил. В моем сердце всегда была Милисента Астрид Гринграсс. Девушка, которая похитила мое сердце еще в детстве. И несмотря на то, что все эти годы я думал, что она предала меня, я не мог перестать любить ее, потому что она была единственной, перед кем я мог быть самим собой.

После гостей мы немного устали. Мили ушла мыть посуду, а я решил разложить вещи из своих чемоданов. Зашел теперь уже в нашу с девушкой спальню и мне резко стало стыдно за то, какой здесь бардак. Еще бы, я же собирал вещи практически второпях, даже не обращая внимание на то, что именно беру с собой. Когда все чистые вещи были в шкафу, а грязные в стирке, взял в руки пылесос. За время моего отсутствия накопилось немало пыли, а если учесть, что пару раз Стивен приходил сюда со своей собакой, можно считать, что пол грязный, как земля на улице.

Уборку мы закончили к десяти часам вечера. Уставшие и практически мертвые мы упали на кровать, крепко сжимая друг друга в объятиях. Милс хихикнула, когда моя голова коснулась ее шеи. Волосы слегка отрасли и теперь вместо лысины у меня неплохой такой колючий ежик на голове. Перед выходом из больницы мистер Бэрроуз уверил меня в том, что волосы отрастут в течение полугода до более-менее нормальной длинны.

— Я так устала, — прошептала девушка мне на ухо.

— Тогда пора спать, — поцеловал ее в висок.

— Сначала душ.

Девушка подошла сначала к окну, приоткрыла его, затем открыла дверцы шкафа, достала оттуда халат и направилась к ванной комнате. У дверей она остановилась и слегка обернулась, устремив на меня свои голубые глаза.

— Присоединишься?

На ее бледных щеках появился пунцовый румянец, который будет умилять меня до конца жизни. Казалось бы, мы вместе уже столько времени, а она по-прежнему стесняется так, словно мы вернулись в самое начало наших отношений.

К тому моменту, когда я вошел в ванную комнату, девушка снимала с себя платье. Жаркий пар окутал пространство, а в ванной набиралась вода. Когда Милисента осталась полностью нагой, она первой шагнула в ванну. Издала тихий вздох, вероятно от того, насколько горячая вода, а затем погрузилась в нее. Я последовал ее примеру, сев позади. Вода вокруг нас была теплой и успокаивающей, создавая атмосферу умиротворения. Я нежно обнял девушку, и она сама притянулась ко мне, опрокидывая голову на мое правое плечо. Половина ее волос была погружена в воду, создавая красивый контраст, а капельки блестели а коже, словно маленькие звездочки. В этот момент весь мир вокруг стал тише. Каждый взгляд Милс, каждое случайное касание кожи делают этот момент бесконечным. Я взял в руки пузырь с маслами и осторожно налил его в воду, которая наполняется нежными ароматами лаванды и розы. Следом я взял в руку гель для душа и вылил немного себе а ладонь, после чего начал скользить пальцами по плечам, груди и животу девушки. Я четко ощущал как дрожит ее тело, как участилось сердцебиение и как прерывисто она начала дышать. Веки были полуоткрыты, а на лице застыла улыбка.

— Не хочу, чтобы этот момент заканчивался, — призналась она, разворачиваясь ко мне лицом.

— Каждый вечер теперь будет таким, — поцеловал ее в краешек губ. — До конца нашей жизни.

Мы соприкоснулись лбами, а через секунду слились в поцелуе. Она придвинулась ближе и теперь уже обхватывала своими ногами мою талию, начиная плавно делать кругообразные движения. Я провел рукой вниз по ее спине, ощущая гладкость её кожи под водой, а затем сжал ягодицу, прижимая к себе еще ближе. Каждое движение приносило нам наслаждение. Милисента обвила своими руками мои плечи, а после с поцелуями начала спускать к шее. Я издал тихий стон, чувствуя, как член, на котором она активно ерзает, становится тверже.

Тело девушки напрягается все больше, и в этот момент моя рука проскальзывает между нами и кончики пальцев начинают ласкать ее клитор.

— Стефан…, — прошептала она.

Я погрузил в нее один палец, затем второй, чувствуя насколько она горячая. Вторая рука легла ей на грудь. Пальцы игрались с ее затвердевшим соском и мне пришло осознание, что того пространства, что у нас есть мне слишком мало. Я хочу видеть ее подо мной полностью голой а кровати, с широко раскрытыми ногами.

— Кончи для меня, Милс, давай, — шептал я ей а ухо.

Мои слова подействовали на нее как сигнал. Я почувствовал, как она начала сжимать свои мышцы, ерзая на пальцах усерднее.

— Пожалуйста, я хочу ощутить тебя внутри, Стефан, молю тебя, — прохныкав произнесла она.

Закусив губу, я поменял нас местами и поставил девушку раком, чтобы она смогла опереться руками о бортики ванны. Провел руками по ее позвоночнику, грудной клетке, животу и остановился на талии, которую я сжал с такой силой, что на ей остались отпечатки моих пальцев. Гринграсс откинула голову назад и в этот момент я полностью погрузился в нее.

— Черт…, — крикнула она, тихо смеясь.

Я понял, как сильно мне ее не хватало. Секс с этой девушкой — это восьмое чудо света, которое предназначено только для меня. Мои толчки становились более грубыми и быстрыми, вода плескалась в разные стороны, выходя за пределы ванны. Наши стоны, всплеск воды и звуки шлепков стали единой мелодией, заполняющей пространство.

— Я почти…, — произнесла девушка, и уже через несколько секунд она рухнула на мои руки, содрогаясь в оргазме.

Чувствуя, как пульсирует ее влагалище, оргазм накрыл меня следом. Я сжал Мили в своих объятиях, вдыхая аромат ее волос, а после поцеловал в висок. Несколько минут она молча рассматривала меня, а затем прикрыла веки и прижалась своей грудью к моей, шепча мне на ухо слова о том, как она счастлива. Пожалуй, я готов делать ее счастливой каждый миг своей жизни.

После водных процедур мы вернулись в спальню. Гринграсс уснула практически сразу, лежа на моем плече. А мне не спалось. Я смотрел в окно, за которым луна ярко освещала улицы ночного Сиэтла. Когда часы показывали два часа ночи, я откинул одеяло в сторону и, стараясь не разбудить девушку, вышел на балкон, чувствуя холодный ветер. Снова шел дождь.

«Я люблю тебя, Стефан. Ты смысл моей жизни» — в голове пронеслись слова Милисенты, которые она сказала мне перед сном.

Я улыбнулся.

Все закончилось. Теперь мы будем счастливы.