Я забуду тебя завтра...

Глава 12

Взрослеть я решила как можно быстрее и в ту же минуту. Но поскольку передо мной был не самый лучший пример всю мою жизнь в качестве моих родителей, черпать необходимые знания решила из книг. Благо тут их просто уйма! Огроимных два шкафа с самым разными жанрамии.

После нашего разговора, Грешник ушёл во двор под предлогом, что ему нужно многое обдумать, и я не стала его останавливать. Не знаю правильно ли я поступила, но воспитание не дало мне иного выбора. В первую очередь меня всегда учили послушанию. Мама часто повторяла, что в опасной ситуации лучше притвориться либо спящей, либо мертвой и соглашаться со всем, но практика показала обратное. И я поняла, что в стрессовой ситуации в меня вселяется сам бес противоречия, ибо будучи затрачённой в подвале, я не помню чтобы смиренно выполняла указания толстяка.

Но! Сейчас другое дело. Моей жизни и свободе ничего не угрожает, а значит и противиться нечему. Научиться бы только терпению. Меня так и подмывало выйти вслед за мужчиной и снова с ним заговорить. Спросить что его гложет, возможно, решить проблему вместе. Эх, где бы мне взять той самой мудрости, которой наделены более опытные женщины.

И тут меня осенило. Бабушка! Как же я раньше об этом не подумала! Моя бабуля, Надежда Николаевна, пережила многое. Она одна из основателей Градсбурга, участвовала в проектах по поднятию целины, а в тридцатилетнюю войну была снайпером! Вот уж кому мудрости не занимать, так это моей бабули! Только как уговорить Грешника отвести меня к ней, ведь бабушка живёт в пригороде Градсбурга? У неё обычный домик, есть свой скот в несколько голов рогатого качества, никакой охраны и даже телефона нет, я уже молчу про сотовую связь. Не то чтобы там было совсем глухо и никакой цивилизации, но в случае чего связаться с кем-либо очень проблематично.

Наблюдая за тем, как Грешник сидит у костра и смотрит на огонь, я всё пыталась придумать как сделать так, чтобы он согласился. Да, мы к чему-то пришли пару часов назад, но к чему? И пришли ли?

Села на диван, хмуро смотря в пустоту перед собой. А ведь не было озвучено каких-либо позиций! Кто я ему? Мы об одном и том же говорили или мой воспалённый мозг принял желаемое за действительность? Есть ли у него вообще какие-либо чувства ко мне? Или это всё из жалости?» Бедная девочка пережила заточение у маньяка, терпела побои, чуть не была убита в лесу, у неё будет нервный срыв, если я откажу». Наверняка, именно так он и думает! Но нет у меня стресса! И я отдаю отчёт себе и своим действиям, но поверит ли он в это? Поверит ли мне вообще кто-либо? Сейчас как? Даже если человек полностью здоров, то и это делают болезнью. Особенно, если это выгодно.

Моя бабуля всегда говорила, что врачам лишь бы вытянуть из людей деньги. Особенно психологам. И теперь я вдруг задумалась, а не решат ли родители упрятать меня в психушку, если кто-нибудь им скажет, что я чем-то «больна»? Нет, намеренно мама и папа никогда не причинят мне вреда, но могут ведь сделать это, думая, что поступают во благо мне. Тем более учитывая обстоятельства.

Теперь возвращаться в родной дом стало в разы неохотнее. Мои родители добрые люди, хоть и требовательные, но очень… восприимчивы. Убедить их в чём-либо не составит особого труда. Я и сама частенько манипулировала ими, чтобы добиться желаемого, а если им попадётся какой-нибудь шарлатан и будет обманом качать из них деньги, доведёт отца до сердечного приступа? Я этого не переживу!

Когда за спиной тихо закрылась входная дверь, я подскочила на месте, сцепив руки в замок. Как же начать? С чего? Он посчитает мой порыв детским капризом. Закусив губу, я наблюдала как цепкий взгляд примечает даже самые мелкие детали. Убранный стол, меня, плед на плечах. Он даже заметил след от моих пальцев на пыльных корешках книг. Удивительно!

— Что-то случилось?

Чёрный как уголь глаза метнулись ко мне. Стало вдруг холодно. Они словно высосали из меня всё тепло. И почему они чёрный? Когда он успел сменить линзы?

— Тебе нужно уезжать.

Как? Почему? Я растерянно огляделась по сторонам.

— Но мы только приехали… Подожди, «мне»?

— Да. Так надо.

Я открыла и закрыла рот. Разум вдруг захлестнула паника. Ехать без него? Ну уж нет!

— Я без тебя никуда не поеду!

Мне казалось, я заявила это твёрдо, но Грешник лишь усмехнулся на моё заявление и прошёл к паре дорожных сумок у входа на кухню.

— Тебя будет сопровождать моя охрана. Самые лучшие из лучших. Тебе нечего бояться.

Он достал из одной сумки толстовку и спортивные штаны и протянул их мне. Я безропотно приняла вещи, но переодеваться не пошла.

— А ты? Почему ты не поедешь со мной?

— Мне нужно кое-что сделать.

От внезапного испуга голова отказывалась работать. В ней крутилась лишь одна мысль: «Без него я боюсь!». И боялась так сильно, что ноги приросли к месту. Дикий странный страх буквально парализовал меня, пригвоздив к месту.

— Посмотри на меня, Марин.

Я смогла отлепить взгляд от пола, только когда он взял моё лицо в ладони и насильно поднял голову. Сейчас его глаза были серые. Да как так?

— Тебе нечего бояться, слышишь? Всё под контролем.

— Тогда почему ты не поедешь со мной?

Мужчина вдруг тепло улыбнулся и сделал шаг ближе ко мне. Маленький шажок, но такой ощутимый.

— Потому что мне нужно встретиться кое с кем. Мои люди отвезут тебя в безопасное место, а я приеду через несколько часов. Ты поняла меня?

Я закивала, а затем закачала головой.

— Точно приедешь?

— Точно.

Я сделала глубокий вдох, закивала и судорожно выдохнула. Господи, да возьми ты себя в руки! Я не понимала что со мной. Почему мне так страшно только от одной мысли, что его не будет рядом?

— Хорошо. Ладно. — Закивала, пытаясь продавить странные чувства, и зажмурилась. — Я только… Ты… С тобой же ничего не случится? Это всего лишь встреча?

Он отпустил меня, улыбаясь лишь уголками губ, и достал из сумки кроссовки.

— Это всего лишь деловая встреча. Иди, переоденься. Как будешь готова, выходи во двор. Машина уже ждёт.

Так быстро? Уф.

Прижимая к себе одежду, направилась к единственной двери, за которой ещё не бывала. Там отказалась спальня. Широкая кровать, явно ручной работы, а не магазинная, огромный шкаф для вещей, комод с зеркалом и тумба с плазменным телевизором. Вся мебель имела один и тот же узор и сделана из тёмного дерева, что хорошо гармонировало с обоями светлых тонов. Мне всё нравилось в этом доме. И сам дом нравился. Поэтому было так жалко покидать его. Столько книг тут не прочитано.

Я сделав ещё один вдох, стянула с себя платье и сложила его в изножье кровати. Новые вещи подошли замечательно, даже обувь оказалась моего размера, и это заставило задуматься. Меня терзали смутные сомнения, что шмотки куплены именно его подружкой. Или любовницей? Да кем бы ни была эта женщина, она явно не имела к Грешнику никаких чувств, ибо как ещё это объяснить я не знала. Вещи хоть и были спортивного стиля, но чертовки хорошо сидели на мне, подчёркивая мою фигуру. И такие удобные, приятные на ощупь. Мне даже захотелось познакомиться с этой незнакомой лично.

Но вспомнив тот звонок в машине, разбудила в себе ещё одно новое чувство — ревность. Я много читала про это чувство в романах, спутать никак не могу, хоть убейте, и самое паршивое, что ревновать есть с чего. Он вон какой. Красивый, умный, серьёзный. Ещё и важный, раз с ним сам министр обороны ведет дружбу. За ним, наверное, толпы бегают. Как же мне сделать так, чтобы стать единственной для него?

Как же это злит! Мой возраст сейчас во всём проигрывает в борьбе за сердце Грешника! Даже если я смогу заполучить его, как удержать и сделать только моим? Оооох! Как же мне нужен совет бабули!

П стойте! Выходит, я пытаюсь его отбить у другой, ведь так?

Вернувшись в гостиную, чувствовала себя странно. Во мне бушевали сомнения, недовольство собой, страх перед будущими несколькими часами и эта поганая ревность. Хотелось зареветь, разбить что-нибудь или спрятаться куда-нибудь в чулан.

Пытаясь себя понять, направилась к выходу из дома, но вдруг оказалась прижата спиной к стене. Грешник возвышался надо мной, держа моё лицо за подбородок и заблокировав пути к отступлению всем своим телом. На мгновение стало страшно, а потом поняла, что намерения у него совершенно другие и вреда он мне не причинит. Вообще никогда не причинит.

— Тебя не учили закрывать дверь, когда переодеваешься?

Щеки запылали адским пламенем. Я отлично знала какая у меня фигура. И знала как я выглядела сзади. Да я гордилась собой и своей внешностью всегда! С малых лет не было отбоя от противоположного пола! Но перед ним вдруг стушевалась. Почувствовала себя жалкой и никчемной. Ребёнком.

— Прости, я… я…

Он усмехнулся и покачал головой. Взгляд упал на мои губы, и я это увидела! Нет никаких линз! Его глаза сами меняют цвет прямо в этот момент с чёрного на тёмно-синий! Удивительно!

— Нет, Котёнок, «прости» тут мало.

Мой первый поцелуй… Нет. Мой первый настоящий поцелуй… Настолько настоящий, что мозг взрывается фейерверком эмоций, затапливая полностью, лишая меня хоть какой-либо личности. Весь мир не просто исчезает, становится таким малозначащим и мелким. Этого мира просто больше нет.

Я растворилась в этом поцелуе. Медленном и таком чувственном. Мне казалось, в нём есть всё — требование, наказание, нежность, страсть. Грешник по-хозяйски ворвался в мой рот. Провёл языком по верхнему небу, щекоча его и лаская. Втянул нижнюю губу, слегка прикусил её. А правая рука тем временем пробиралась под кофту, пока левая крепко сжимала мои волосы на затылке. Но я была не против. Мне настолько всё нравилось, что и не заметила как начала стонать и прижиматься к нему, запутываться пальцами в его волосах. Таких мягких и густых. И почувствовала его! Я почувствовала его возбуждение! Твёрдый! Большой! Он упирался в низ живота, будоража остатки сознания каким-то странным интересом и предвкушением! Хотелось потрогать его, рассмотреть.

О Господи! Я хотела Грешника! Огонь желания загорался где-то внутри и расплывался жидким железом по всему телу. В одно мгновение я вдруг стала ощущать себя иначе. Одежда начала мешать, а прикосновений этого мужчины стало так мало. Хотелось ещё и ещё. Больше и больше.

И хотелось чего-то другого. Внизу словно пустота образовалась, которую непреодолимо хотелось заполнить. Она мешала, нервировала, раздражала своим существованием! Я так хочу прикоснуться к нему. Почувствовать его кожу своей. Это желание настолько сильно, что ладошки начинают зудеть! Что со мной? Что происходит? Ловлю его поцелуи с жадностью, дышу одним воздухом с ним, двигаюсь в такт… Это не я. Это кто-то другой. Кто-то лучше, опытнее.

И стону от разочарования, когда вдруг всё обрывается, и я чувствую пустоту рядом с собой. Силы вдруг покидают меня, и если бы не стена, то непременно упала бы на колени. Что сейчас было? Почему он остановился? Смотрю на его спину в негодовании, пытаюсь сказать хоть слово, но только хватаю ртом живительный кислород.

— Иди в машину.

Это было сказано таким ледяным тоном, что я невольно вздрагиваю. Зачем он так? Что я сделала? Пытаюсь хоть что-то произнести, но будто кляп в рот засунули! Буквы просто не идут!

— Марина, иди в машину. Сейчас же!

Снова вздрагиваю и буквально выбегаю из дома. Слёзы жгут глаза. В горле стоит ком. Я не понимаю его! Не понимаю! То он рычит на меня, то весел, то снова рычит! За что он так? Почему?

Не разбирая дороги, сажусь в единственный автомобиль во дворе и только там даю волю слезам. Они душат меня, льются ручьём, который не могу остановить! Душа словно в клочья разорвана! Я совершенно растеряна. Всё же было хорошо! Мы смеялись, шутили, поговорили, он меня целовал! Почему же тогда был так груб? Почему прогнал меня?

В себя я пришла уже когда мы были в пути. За окном снова мелькали деревья, но стояла уже глубокая ночь. В салоне было тихо, и это давило на мозг. Меньше всего сейчас хотелось этой проклятой тишины.

— Куда мы едем? — спросила отсутствующим голосом, хотя мне было абсолютно плевать.

Пусть хоть на живодёрню везут и там по запчастям разберут. Так хоть не буду чувствовать горечь обиды.

— Приедем, увидишь.

И сказано это было вполне спокойно, даже дружелюбно, но этот голос… Я узнала этот голос. Голос чудовища из моих кошмаров. Медленно подняла взгляд на водителя, который был единственным здесь, и почувствовала как холодок пробирается вдоль позвоночника. Это он. Тот, в кого я стреляла. Я вспомнила это.