Я забуду тебя завтра...

Глава 13

Грешник

Химия всегда была одной из сложнейших наук в мире. Чтобы постичь хотя бы поверхностные знания о ней, уходят годы, и даже этого мало. Но любая наука всегда давалась мне легко. Однако химия между людьми была не понятна. Почему одних людей тянет к друг другу обоюдно, а других нет? Почему одни пары проживают в согласии и мире, а другие всю жизнь только и делают, что что-то выясняют? Но чего я не делал абсолютно никогда, так это не задавался вопросом каким буду в отношениях. До этого вечера.

Этот странный разговор с Мариной навёл меня на многие мысли, и они мне не нравились. Я знаю кто я. Знаю какой. Ни одна женщина не вытерпит мой хаотичный характер, а эта девочка… Чёрт. Она действительно ищет возможности вступить со мной в связь. Рассматривает меня как партнёра, и… Я идиот, что на мгновение представил подобное возможным.

Эти два дня наблюдал за ней. Пытался уловить хоть намёк на какой-нибудь синдром, но их, чёрт возьми, нет! Их просто нет. Даже психических травм нет после всего, что она пережила. И я этого не понимаю. Неужели у неё настолько устойчивая психика? Ей даже кошмары не снятся, когда я страдаю от них каждую ночь. Я — взрослый мужик, прошедший через жопу жизни, мучаюсь от сранных кошмаров, а юнная и нежная девушка нет. Даже не знаю что из этого наиболее паршиво — то, что я это осознаю, или то, что рад. Рад тому, что её тянет ко мне, потому что она так хочет, а не потому, что с головой проблемы. И в то же время мне страшно, что стоит копнуть глубже в воспоминания последних месяцев и эта самая психика рухнет.

Выход был. Отправить девченку домой под родительское крыло и не портить жизнь, но стоит нам это сделать, как Деды поймут кто их сдает, и в лудшем случае её просто убьют, в худшем… Я даже думать об этом не хочу.

— Ты стал слабым из-за неё. Нужно избавиться от Лебедь.

Я усмехнулся словам Тимура. Да. Я стал слабым. Когда я только вошёл в этот бизнес, сразу понял что движущая сила в нём не деньги. А связи и страх. Я легко избавлялся от проблем и так же легко от людей, но в последний год что-то во мне изменилось. Я стал многое спускать с рук. Упустил момент когда под самым боком появилась крыса. Забыл про того паренька, что усроил мне пажар в самом прибыльном клубе. Дал себе волю почувствовать себя простым сегодня вечером. Пошёл на поводу своих желаний, поцеловав Марину. Дал себе возможность представить, как начинаю новую, совершенно другую жизнь. Вот только девочка тут вовсе ни при чём.

Со мной что-то не так.

— Лебедь нужна мне живой.

— Я имел в виду отпустить. Мы можем за ней наблюдать со стороны. Заодно использовать девчёнку как наживку.

И ты прекрасно знаешь, что у меня нет таких средств. Люди кончаются. Кто-то основательно вырезал всю охрану, где я держал Марину. Кто-то достаточно умелый и быстрый, поскольку действовал один. Три таких умельца, и я хоть армией Республики окружи её, это не поможет. Благо, что я принял совершенно спонтанное решение и увёз сюда.

Признавать, что есть кто-то умнее и ловче тебя не приятно. Но в разы паршиво от мысли, что нас спасла случайность.

— Ты умеешь играть в шахматы, Тимур?

Мой вопрос подверг его в замешательство. Он огляделся вокруг, затем снова посмотрел на меня и покачал головой.

— Жаль. Если бы умел, то понял бы, что для победы одной жертвы мало.

Вечер сегодня чудесный. Весь день светило солнце, и воздух успел прогреться. Завтра утром я планировал отправиться на охоту. Хотел подстрелить дичь или ещё кого. Может быть, зайца, если повезло бы. Да вот только планы сорвали очередным нападением. Пострадало десять человек, но мы отбились. И где находилась Марина знало всего восемь человек. Я, Тимур и шесть моих друзей. Последним я доверял, поскольку они слепо доверяли мне, а значит, вывод сам напрашивается.

— Мне только интересно почему. Я ведь дал тебе всё. Свободу, работу, жилье, деньги. Где я промахнулся?

В отражении стекла оконной рамы, с помощью которого наблюдал за ним, блеснул пистолет, а следом я услышал щелчок снятия с предохранителя. Сейчас парень наивно полагал, что я в доме один без охраны, а девушка спит в соседней комнате. И эта ситуация настолько банальна, что даже скучно. Меня предал тот, кто должен был чуть ли ни в рот мне заглядывать, а сейчас я у него на мушке. Это настолько абсурдно, что я тихо рассмеялся. Надо же. А я ведь действительно подумал, что всё прочитал. Подарил рабу бесценный дар, научил рыбачить с выгодой, что обеспечу себе верного и преданного до мозга костей человека, но люди настолько тщеславны и меркантильны, что готовы предать любого ради…

Ради чего? Почему? Да какая уже разница. Что бы им не двигало, я не могу его отпустить. Тимур слишком много знал. Даруй я ему свободу и жизнь снова, и пострадают… Пострадает Марина. И только эта мысль снова вернула меня прежнего, но повергла в расстерянность. Почему я чувствую то, что чувствую?

— Думаешь, ты спас меня? Ждёшь благодарности, хренов благодетель? За эти годы я отлично тебя выучил. Ты ничего не делаешь просто так. И дав мне всё это, только поработил. Снова. Избавиться от тебя можно, только убив.

Я усмехнулся, медленно поворачиваясь и упираясь плечом в стену.

— Отчаянный шаг. Даже зная, что не выйдешь отсюда живым, разыгрываешь этот спектакль. Меня всегда впечатляла твоя отвага. Напоминал мне викингов. Знаешь такую расу?

Его ошибкой было не выстрелить сразу, а изменить позу для более удобной стойки. Никогда этого не понимал. Зачем терять драгоценное время на движения, когда вот я, вот он с пистолетом, бери да стреляй? Зачем так глупо упускать момент? Стоит просрать всего лишь секунду, и вот ты уже корчишься на полу со стрелой в кисти.

Как это «стралой»?!

Из спальни вышел довольный собой Волков, вертя в руках мой арбалет.

— Хорошая вещица. Приобрету себе такую, наверное.

Я отпихнул пистолет Тимура пинком к стене и сузил глаза.

— Положи на место. Ему двести восемь лет. Удивительно что он вообще выстрелил.

Господи. И вот с этими людьми я воевал. Как я выжил? И тут же приходит ответ сам собой — случайно.

Волков тем временем садится рядом с моим бывшим помощником и тычет ему в плечо арбалетом, от чего у меня впадают в ступор все мысли. Это же историческая вещь! Как можно так с ней обращаться?

— Слышал? Тебе повезло. Я в голову целился. Ну что? Будем разговаривать или перейдём сразу к пыткам?

— Мне вам нечего рассказывать.

Боль от ржавой стрелы в руке не давала парню говорить. Он то ли шипел, то ли громко шептал, а во мне боролись медик и палач. Одна часть меня желала вынуть предмет из тела, ибо начнётся заражение крови, а вторая часть хотела без разговоров пустить ему пулю в лоб, чтобы… Чтобы побыстрее оказаться в её обществе? Бред какой-то.

— Почему же? Ты можешь облегчить мне задачу и сообщить куда сливал инфу. Мы можем узнать и сами, но так будет куда быстрее и избавит нас от лишних телодвижений. Сам понимаешь, возраст уже не тот.

От удивления у меня чуть глаза на лоб не вылезли.

— За себя говори, Хоттабыч на минималках, — буркнул и повернулся к Тимуру, — но он прав. Ты не значительно, но облегчишь нам раброту. Терять тебе уже всё равно нечего.

Но Тимур не внял нашему предложению. Люди Волкова увезли его в штаб, где точно разговорят любого. С одной стороны мне было жаль что всё так вышло. Я действительно возлагал надежды на паренька. Надеялся заручится этой сраной преданостью, но в практике это оказалось глупой затеей. С другой стороны я лишний раз убедился что людям верить нельзя.

Уже сидя у костра спустя непозволительно долгие три часа, я открыл новую бутылку пива и подкинул дров в огонь. Уезжать отсюда не хотелось. Спокойствие природы умиротворяло, а мне ещё о многом надо подумать. К примеру, где найти нового начальника безопасности? И что делать с Мариной? Последнее настолько будоражило мысли и, чёрт возьми, мою жалкую душонку, что хотелось напиться до свинячих соплей и завалиться спать где-нибудь в кустах, чтобы утром было лишь желание сдохнуть, а не вот это всё. Если с поисками нового помощника я управлюсь за пару дней, то разобраться с Мариной уйдёт в десятки раз больше. И я уже дал слабину. Я поцеловал её. Дал надежду на шанс. Но проблема в том, что только это я и могу дать.

— Рассказывай.

Я не сразу понял, что это было сказано Волковым, который сидел рядом уже… сколько? Минуту? Полчаса?

— Что рассказывать?

— Что с тобой происходит. Ты сам не свой с самого моего приезда.

Я-то? Я не я, как только уличный котёнок выпрыгнул под колёса моей тачки. Только в тот день я убил около семерых людей. А на следующий день убил папашу того отпрыска, потому что он смел мне угрожать.

— Я в порядке.

Его смешок стал эхом моих собственных эмоций. Ни черта я не в порядке. Я впервые в жизни не знаю что мне делать. Впервые не могу противиться собственным желаниям, хоть и понимаю насколько они глупы, что я должен прекратить это пока не поздно, но не могу себя заставить.

— И как понимаю, причина твоего «в порядке» девчонка.

Волков. Не знаю что меня в нём настораживает больше, его показная глупость или мастерски скрытые способности? Он может играть роль наитупейшего человека на свете, но в то же время собирать и фильтровать информацию, делать правильные выводы и видеть то, что пытаются скрыть. Никто и никогда не воспринимает эту гору мышц всерьёз, почём зря.

— Нет.

Волков усмехнулся и тоже достал банку пива из переносного холодильника. Отпив глоток, кивнул с одобрением.

— Хорошее пиво. Где брал?

— У себя в клубе.

Всегда беру только качественный товар, потому что сам им пользуюсь. Еда, напитки, алкоголь. Наверное, только поэтому санэпидемстанция крайне редко докучает проверками. Чего не сказать о пожарной. Эти вёрткие ужи обязательно что-нибудь да найдут.

— Почему ты выбрал именно Кристину? — спросил, сам не понимая почему.

— Потому что она беременна.

Что я хотел услышать? Что даже Волков может позволить себе отношения? Что даже он умеет любить, а раз он смог, то и я смогу? Бред сивой кобылы.

— Не думал, что ребёнок станет для тебя причиной такого решения. Она моложе тебя.

Влад усмехнулся.

— Мне плевать сколько ей лет. Дело в ребёнке. Мне тридцать восемь. Думать о семье поздно, а он станет моим наследником.

Неожиданно.

— Данилу ты сказал что любишь девушку, — напомнил я о маленькой нестыковке.

— И это правда. Но она меня не любит, а заставить я не могу.

Вот оно что. Брак в наше время не обязательная вещь. Владу будет достаточно и усыновления.

— И ты не собираешься принимать участия в воспитании сына?

— Или дочки. Почему же? Я собираюсь много времени проводить с будущим чадом. И на первое время Кристине придётся жить у меня.

Теперь последние события из жизни друзей стали более ясными для меня. Не скажу что меня это особо волновало, но не переношу когда чего-то не знаю. Информация стоит дорого. А информация о важных людях бесценна. Этому меня научила мать, правда её это не спасло.

— Девушка в безопасности, — дал знать один из людей Волкова.

Я не знал где она. Знал только Влад и люди из охраны, которым он доверял. Так было нужно. Нет, я уверен что даже под пытками не скажу где сейчас Марина, но я решил перестраховаться. Мы сами применяем не совсем гуманные способы выбивание сведений, и я не мог быть уверен что враг не использует те же карты.

Знать бы кто это. Те, под кого мы капаем, или кто-то другой? Слишком уж меня опережают. Что бы я не сделал, какое решение не принял бы, они всегда на шаг впереди. Это раздражало, хоть и привык к конкуренции, но на кону стоят не только человеческие жизни, но и их свобода.

Когда меня стала волновать чужая судьба? Сколько себя помню мне всегда было насрать на других. Я никогда не получал добра от кого бы то ни было и не видел смысла отдавать его самому. Жил по принципу «помоги себе сам» и отлично со всем справлялся. До недавнего времени. Может быть, я просто устал?

Н-да. Копание в себе до добра не доводят. Глядишь, так и диагноз сам себе поставлю.

Диагноз. Снова проскочила мысль о другой жизни. Той, где мне не нужно думать что делать с провинившимися, как избавиться от соперников и заниматься чем-нибудь более спокойным, возможно, начать рыбачить или купить какой-нибудь коллекционный драндулет и остаток жизни его ремонтировать, пытаться заставить ездить… Завести семью.

Чушь. Я и недели не протяну на одном месте. Настороженность двадцать четыре на семь стала неотъемлемой частью моего существования. Мечтать о другой жизни глупо.

— Как дела в «MEDcorporation»?

Я перевёл взгляд на Волкова и пожал плечами.

— Давно там не появлялся. А что?

— В лабораториях нужна помощь. Они думают, что вышли на… не понял на что они там вышли, но лучше тебе туда заехать на днях.

Я кивнул, пытаясь вспомнить какую цель поставил перед учёными в той компании. Сама лаборатория находилась за пределами города, а в главном офисе располагался лишь центр управления. Когда Захаров попросил стать его партнёром, я рассчитывал что буду заниматься бумажной волокитой, помогу ему на первых парах, а вышло вот это.

Сперва было трудно. Работы великих умов поражали своими масштабами настолько, что даже я почувствовал себя наитупейшим созданием на свете. Но спустя год я научился всему. Формулы, принципы работы, технологии, задумки. Я научился читать самые сложные схемы, но даже спустя столько лет они всё равно находят чем меня удивить.

Наверное, стоит заехать завтра утром, а пока мне нужно выполнить обещание. Я и так потратил больше времени, чем планировал.

Дорога до места, где прячут Марину, заняла ещё больше времени, поэтому лишь под утро я вошёл в квартиру и тут же оказался в объятьях Котёнка. Все эти часы она ждала моего приезда, и мне было это приятно, потому что давало иллюзию преданности. Однако, женщины не умеют быть преданы. За ними всегда нужен контроль, а за восемнадцатилетней девушкой нужен двойной контроль.

Эти мысли ещё раз дали понять, что нужно уйти из жизни Марины. По крайней мере, из её личной жизни, потому что… Потому что так будет правильно. Она молода. Как только она получит желаемую свободу от родительской опеки, ей захочется жить. Клубы, алкоголь, парни. Могу ли я её этого лишить? Смогу ли услышать впоследствии, что это я виноват в том, что она не нагулялась, что потратила на меня лучшие свои годы, когда влюблённость пройдёт? Нет.

— Я так волновалась, — прошептала взволнованно девушка, уткнувшись в мою грудь лицом.

У неё был не маленький ростик. Где-то сто семьдесят пять или сто восемьдесят, но даже он не помогает ей выглядеть менее маленькой и хрупкой.

— Правда?

Она энергично закивала, не заметив скептицизма в моём голосе, а я всё твердил себе два слова: «слишком молода». В ней всё было слишком. Слишком красива, слишком нежна, слишком эмоциональна, невинна. Ещё не испорчена алчностью, завистью, ненавистью. Для неё сейчас всё просто, но на деле всё безумно сложно.

— Тебя так долго не было, а Данила не говорил ничего, — полился потолок её эмоций. — Всё время твердил, что всё в порядке, что просто задерживаешься. — Она подняла на меня лицо и покачала головой. — Я не верила ему.

Чёрт, как же она красива. Я провёл костяшками пальцев по её щеке, упиваясь мягкостью кожи. И тонул в огромных голубых глазах.

Я должен это прекратить. Обязан.

— Ты не должна испытывать ко мне чувств, Марина. Нужно остановиться, пока ещё не поздно.

На мгновение она замерла, переваривая мои слова, а затем снова покачала головой.

— Нет… Нет! Не гони меня! Пожалуйста! Я знаю что я чувствую! Это…

— Проблема в том, что я этого не чувствую.

Наконец-то мои слова достигли цели. Она разомкнула объятья и сделала шаг назад. Щёки залились румянцем, в глазах появилось удивлённое негодование, а затем злость.

— Ты врёшь! Зачем?

Н-да. Не такой реакции я ожидал.

— Марина…

— Нет! Хватит! Я не ребёнок! Перестань так ко мне относиться!

— Я не считаю тебя ребёнком…

— Тогда в чём проблема? И не говори что я безразлична тебе! Это враньё! Возраст мой не устраивает? Или, может быть, ты просто трус?

Н-да, соображалка у неё что надо.

— Что ты несёшь?

— А то, что ты просто боишься позволить себе быть с кем-то! Я знаю всё! Кристина мне рассказала про тебя многое, и знаешь что? Ты просто дурак, а не чудовище. Намеренно окружать себя грязью, считать себя не достойным нормальной жизни… — она снова покачала головой, но уже с осуждением, а я не знал что и сказать. — Ты лучше, чем ты думаешь, Илья. Намного лучше.

Она развернулась и ушла по лестнице на второй этаж, снова давая мне кучу времени и тем для размышлений, но в просторном коридоре появилась виновница этой сцены. Я хотел наорать на неё. Хотел сказать что-нибудь обидное хотя бы, но слова застряли в горле.

— Она права, Илья.

— Кристина…

— Подожди. Послушай. Не важно сколько вам обоим. Она гораздо старше своих лет умом, а вот ты делаешь глупость недооценивая себя и её. Разреши себе быть счастливым, брат. Пожалуйста.

___________

*Имеется в виду поговорка: «Дай голодному рыбу — и ты накормишь его на один день. Дай ему удочку — и ты накормишь его на всю жизнь».