Ян и Инь 3. Свой, среди чужих

Глава 20

От удара моста о стену ущелья, у меня чуть руки из плечей не вырвало. Я лишь чудом удержал в руках верёвку. Но при этом меня начало постепенно тянуть вниз. Камень, в который я упирался ногами, начал сдвигаться в сторону края. Если бы не все усиления тела, я бы точно не справился.

— Акамир! — прокричал я, надеясь на то, что приятель умудрился удержаться и не свалиться в пропасть.

Несмотря на то, что кричал я изо всех сил, не уверен, что он меня услышал. Как назло усилившийся ветер тут же унёс мой крик. Мне оставалось только надеяться на то, что Акамир, если он всё ещё жив и сейчас лезет наверх, сумеет выбраться раньше, чем я буду вынужден отпустить верёвку и позволить остаткам моста рухнуть в ущелье.

Для себя я твёрдо решил, что буду держаться до самого конца. Но, к моему облегчению, мне не пришлось рвать жилы. Окровавленная рука приятеля показалась над краем буквально через десяток секунд. Спустя пару мгновений я увидел шокированное лицо приятеля. Такое ощущение, что он сам не мог до конца поверить, что смог выжить.

— Всё, отпускай! — крикнул он мне, переваливаясь через край и откатываясь в сторону. — Быстрее, он уже рядом!

Я последовал совету приятеля и с трудом разжал сведённые судорогой пальцы. В завывании ветра я явственно различил рычание барса. И это рычание приближалось. Акамир уже вовсю рубил последнюю оставшуюся верёвку.

— Фух! — выдохнул приятель, без сил откидываясь на камни. — Успел.

Вжимаясь всем телом в камни, я выглянул за край и увидел падающий вниз мост. Рядом с ним кувыркаясь летел барс, который так и не успел настигнуть свою добычу. На мгновение у меня мелькнуло сожаление, что такой красивый зверь закончил свой путь таким образом. Не в бою, как того следовало ожидать, а вот так глупо. Мелькнуло, но тут же пропало. Если бы не эта дурная кошка, то ничего этого бы не случилось.

Подставивший нас монгол за это время не успел уползти далеко. Мы без труда его догнали, но убивать сходу не стали. Всё-таки, как ни крути, пока было непонятно, как отсюда выбираться. Никакой нахоженой тропой тут даже не пахло. Поэтому он нам пока нужен.

Пришлось потратить ещё некоторое время на то, чтобы вытащить из него стрелу и перевязать рану. Особо сильно не заморачивались. Остановили кровь, поставили его на ноги и хватит. И пускай он не мог идти быстро, но это лучше, чем нести его.

Дорбуй продержался до вечера. Когда мы остановились на ночёвку, он без сил рухнул на землю и почти сразу же отключился. А на утро он уже не смог встать. Его всего трясло, ноги не держали, кожа по краям раны воспалилась.

Пришлось закидывать его себе за спину и нести.

Проклятье! И так нелёгкий путь усложнился ещё больше. Акамир умудрился найти немного лечебной травы и на привалах мы отпаивали Дорбуя получившимся отваром. Ему ненадолго становилось полегче. Ровно настолько, чтобы указывать направление.

Такими темпами мы шли ещё три дня. Радовало только то, что монгол находил в себе силы справить нужду и закинуть в рот еду. Травы помогали, но не так, как хотелось бы. Хуже ему не становилось, но и лучше тоже. Однако, ничем другим мы ему помочь не могли.

По пути нам повстречалось две аномалии. В одной мы столкнулись с духами-шакалами и изрядно проредили их количество. Хотя их и так там было не особо много. По словам того же Дорбуя, это место периодически подчищалось. Да чего далеко ходить, они сами пару раз сюда заходили, но проходили только по краю, не рискуя соваться в глубину.

У меня после шакалов ещё больше усилился нюх, а Акамир прокачал своего духа. Оказалось, что начиная с уровня полуразумных, духи могли поглощать другие виды, отличные от своего, без риска того, что у них и их носителей начнутся проблемы ментального плана.

То есть нам можно было не опасаться, что Акамир внезапно бросится на меня или нашего проводника. Или что его лис решит проверить на прочность и вкус Иня. Хотя за последнего я вообще не переживал. Медоед отожрался до таких размеров, что я даже не знаю, кто сможет справиться с ним один на один.

С другой стороны, единственными навыками Иня так и остались бешеная регенерация и крепкая шкура. Никакой стихией он так и не овладел. Как и я. Было немного завидно наблюдать за тем, как Акамир формирует из духа огненные наконечники для своих стрел. Или как его клинок наносит духам повреждения, время от времени поджигая их.

На четвёртый день Дорбуй смог идти самостоятельно. По моим подсчётам и впечатлению, нам оставалось пройти не так много. У Акамира было схожее мнение. Он всё чаще и чаще посматривал на нашего проводника. И в этих взглядах не было ни капли добрых чувств. Мой приятель явно решил для себя поквитаться с чуть не угробившим нас монголом.

Тот эти взгляды время от времени ловил и понимал, что за неудавшуюся подставу придётся расплачиваться. Проблема в том, что ничего ценного у него не осталось. Слишком сильно он тогда торопился спасти свою жизнь, раз потерял рюкзак и оружие.

После очередного спуска, деревья поредели, и перед нашим взглядом предстал долгожданный вид. Я сразу увидел заставу. Сложно было не заметить место, от которого поднимался дым. При этом дым был чёрным и достаточно густым. От дров обычно он другой. Хотя, кто знает, из чего они там огонь разводят.

Радостный, я обернулся, чтобы поделиться с Акамиром тем, что только что увидел, но был вынужден сдержаться. В нескольких метрах от нас, на большом валуне, стоял здоровенный баран. От каждого выдоха, из его ноздрей вырывался пар. Он смотрел в нашу сторону, наклонив голову и направив на нас острые кончики своих загнутых рогов. Такие, вполне возможно, смогут и покров пробить.

Но не это заставило меня замереть, а то, что у него, в отличие от обычных баранов, не было шерсти! Словно этого было мало, камень под его копытами постепенно покрывался льдом. А это могло значить только одно, нам попался зверь, который обладал стихией, что делало его в разы опаснее.

— Акамир, не дёргайся! Позади нас странный баран, владеющий льдом.

Приятель медленно обернулся и начал отступать в мою сторону мелкими шагами, не отрывая взгляда от опасного существа. Тот же, в свою очередь, стоял без движения, словно чего-то ожидая. Или кого-то.

Я полностью сосредоточился на странном баране, совершенно упустив из виду Дорбуя. Последний час он шёл еле переставляя ноги, поэтому я даже не подумал, что у него хватит сил устроить нам какую-то пакость.

Я ошибся.

Небольшой камень попал барану прямо в голову. Никакого урона он ему не нанёс, но явно разозлил и вынудил действовать. Зверь помчался на нас, оставляя за собой небольшие островки льда. Его рога засверкали и тоже начали покрываться льдом, как и копыта.

Мы втроём стояли рядом, поэтому он бежал прямо на нас. Я даже не подумал вставать на пути у несущегося животного. Вместо этого я отпрыгнул в сторону, успев заметить, что Акамир поступил точно также.

А вот Дорбуй, даже если и хотел бы последовать за нами, не смог. Нет, он попытался дёрнуться, но не успел. Бесшёрстный баран оказался быстрее. Он протаранил монгола своей башкой и побежал дальше, хрипя от ярости и пытаясь дотянуться до орущей головы.

Кричал Дорбуй. И кричал он от боли. От удара его подбросило вверх и насадило на рога, к которым от тут же примёрз. Выбраться он не мог, не хватало сил. Вдобавок его лицо оказалось прямо перед мордой барана, вынуждая последнего пытаться догнать своего обидчика. Вот только у него ничего не получалось. Как бы зверь не пытался, догнать орущего монгола он не мог.

Ситуация до жути напоминала осла и морковку, только в роли осла выступал изменённый зверь, способный ударом рогов разбивать камни и промораживать насквозь толстые деревья. А в роли морковки выступал мстительный монгол, которому Великие Предки воздали по его заслугам!

Мы не стали ждать и смотреть, чем всё закончится. И уж тем более, никто из нас даже не дёрнулся, чтобы помочь Дорбую, даже не смотря на его призывы и мольбы о помощи. Пользуясь удобным моментом, мы подхватили наши вещи и побежали в сторону заставы, ориентируясь на столб дыма.

Крики монгола удалялись всё больше, даря нам надежду, что после того, как он всё-таки разберётся с орущей добычей, баран не решит последовать за нами.

Начался довольно крутой спуск, и нам пришлось постараться, чтобы не преодолеть его на заднице. Трава под ногами скользила, мелкие камешки осыпались, корни словно сами бросались под ноги. Приходилось внимательно следить за тем, куда наступаешь. Ладно хоть стало больше деревьев, за которые можно было придержаться, чтобы сбавить скорость спуска.

Застава оказалась намного дальше, чем мне показалось сверху. Мы добрались до неё, когда уже вовсю наступила ночь. На тёмном небе, закрытом тучами, дыма было не видно. Пришлось идти, полагаясь на нюх. Благо, что у меня, что у Акамира он был довольно острый. И чем ближе мы подходили к заставе, тем больше я убеждался в мысли, что что-то не так.

Как оказалось, горели не дрова, а шатёр, который служил дежурящим здесь монголам жильём. Теперь от него ничего не осталось. Он сгорел дотла, а вместе с ним сгорело всё, что было внутри. Тел, к слову, не оказалось. И это было странно. Куда они могли деться, и зачем им было сжигать шатёр? Вопросы, на которые у нас не было ответов.

Утром мы вышли из аномалии и решили двигаться в сторону той заставы, куда нас привёз человек шамана. Акамир определил направление, и мы побежали. Хотелось побыстрее вернуться в лагерь и отдать пойманных духов шаману, чтобы он сделал Акамиру нормальный лук. Хотя, вернее будет сказать, не только лук, и не только Акамиру. Я бы тоже не отказался от вещей с духами. Надо будет у него узнать, что именно он может сделать и с какими свойствами. А то за время путешествия у меня появилась пара идей, как можно попробовать прикрыть свои слабые места за счёт вещей с духами.

До нужного нам места мы добирались два дня. Можно было бы быстрее, но мы решили не рвать жилы. Мало ли, кто или что нам встретится по пути. Не хотелось бы встречать опасность усталыми и с исчерпанным запасом духовных сил.

Мне этот забег дался легче, чем Акамиру. Благодаря тому, что Инь в своё время поглотил немало духов-лошадей, бежать я мог довольно долго. Выносливости хватало. Заодно, я прямо на бегу тренировался пользоваться своими духовными конечностями. Они оказались довольно грозным оружием, без труда пробивая не слишком толстые деревья, и уже с трудом, но всё же, вонзаясь в камни и оставляя в них неглубокие отверстия.

Есть у меня подозрение, что кожаные доспехи для моих призрачных лап, не станут каким-то значимым препятствием. Возможно даже смогут пробить кольчугу и даже стальные латы. Но тут надо будет уже пробовать. Пока же я учился комбинировать их с обычными ударами, встраивая в свою систему боя.

Когда мы наконец добрались до того места, где вошли в аномалию, то вопросов у меня лишь прибавилось. Кто-то разрушил и сжёг здесь всё, что смог. Для чего — не понятно. Но подошли к процессу уничтожения заставы с огоньком. Как в прямом, так и в переносном смысле. Сожгли даже коновязь, к которой мы привязали своих лошадей, перед тем, как отправиться в аномалию. Коняжек, к слову, не было. Ни живых, ни мёртвых. Может быть наш сопровождающий просто уехал, не дождавшись и бросив нас тут? Если это так, то плохо. С трудом представляю, как мы будем возвращаться в Алтан-Сарай.

От раздумий меня отвлёк оклик Акамира, который искал хоть какие-то следы вокруг заставы. Он стоял около выгребной ямы, куда справляли нужду монголы, которые тут обитали.

Я подошёл к задумчивому приятелю, который сидел на корточках и что-то внимательно разглядывал.

— И что нам делать? — спросил я неизвестно кого, глядя на распухшее тело монгола, который должен был дожидаться нас тут.

Умер он явно не своей смертью. Кто-то чуть не отделил ему голову от тела. Да и в груди зияло несколько глубоких ран.

— Похоже всё-таки придётся добираться до Алтан-Сарая пешком, — произнёс Акамир с грустным смешком.