Ян и Инь 3. Свой, среди чужих

Глава 22

Прежде, чем Оюун-ага нас отпустил, пришлось рассказать ему всё, что произошло с нами с того момента, как мы вышли из аномалии. Он внимательно нас выслушал, задавая уточняющие вопросы, и всё это время крутил в руках чёрный медальон. Я уже успел несколько раз пожалеть о том, что взял его с тела убитого монгола.

По итогу, шаман забрал амулет себе, пообещав передать его хану, вместе с рассказом о том, как он попал ему в руки. Для нас это означало то, что мы обрастём ещё большим количеством недоброжелателей, как бы странно это ни звучало. Никто не любит выскочек. И тем более пришлых чужаков, коими мы и являлись.

А вот шаман покажет себя с хорошей стороны. Уверен, что в его пересказе всплывут новые детали, где одной из поставленных нами задач было возвращение этого медальона. Бред? Полный! Но если подать его в обёртке из красивых слов, то может и поверят. А если не поверят, то хотя бы сделают вид. Ведь одно дело наградить русов, которые смогли за короткий срок перейти из разряда радов, в касту дайчинов, и совершенно другое, выдать награду сильному шаману, которого здесь знает каждая собака.

Мы прекрасно понимали мотивы Оюун-ага и то, что хан несомненно одарит его, в том числе своим вниманием. Шаман понимал, что мы это понимаем, но вслух не говорим. Поэтому, со своей стороны, он пообещал, что работа над нашими заказами будет осуществляться в первую очередь.

И опять же, вроде как даровал нам некую привилегию, но вместе с тем, несложно предсказать реакцию простых дайчинов, мелких ханов и глав кланов, когда шаман сдвинет их вниз в очереди. Надо срочно предупредить об этом Алахчита.

Мы покинули шатёр Оюун-ага, и отправились к тому месту, где располагался Алахчит со своими людьми. Как мы уже успели для себя отметить, к Алтан-Сараю согнали не только воинов, но и всех слуг и рабов.

Вот только, когда мы добрались до нужного участка, то не обнаружили там ни Алахчита, ни его людей. Хотя нет, была парочка раненых воинов, которые сидели у небольшого шатра и курили трубку, передавая её по очереди друг другу.

— Уважаемые, а где Алахчит?

Нам пришлось подойти к бойцам вплотную, прежде чем они обратили на нас внимание. С минуту они молча смотрели на нас, после чего на лице одного из них возникло узнавание.

— Это же те русы, которые стали дайчинами, — сказал один из них второму.

— И правда. Я думал они сдохли.

— Эй, мы вообще-то тут стоим и всё слышим, — возмутился я. — Где Алахчит? И где остальные?

— Главы больше нет, он отправился на встречу с предками, — ровным голосом произнёс тот, что сидел справа, и затянулся трубкой.

— Да, как и большинство братьев. Проклятые огоньки! — чуть более эмоционально произнёс второй.

— Расскажите подробней, что тут произошло? С нас мясо из-за Грани! — предложил я.

Мяса, на самом деле, оставалось не так много. Но его надо было срочно съедать. Ещё день-два, и оно просто испортится.

Монголы сперва не поверили, что мы действительно готовы поделиться с ними таким ценным продуктом, но стоило им откусить по первому куску, как их отношение кардинально поменялось. Они накинулись на еду так словно пару дней уже ничего не ели. Хотя, кто их знает, может всё так и было.

Когда монголы утолили голод, сходу ополовинив наши запасы, то рассказали нам грустную историю. При этом, пару раз они чуть не подрались, не сойдясь в некоторых деталях. Но это всё ерунда. Главное, что они сошлись в одном — то, что произошло, было если не полным разгромом, то очень близко к нему.

Оказалось, что хан Цогтгэрэл отправил на Алтан-Сарай большую армию. Они волной прошли по землям хана Сарангэрэла, убивая воинов, женщин и детей. В плен почти никого не брали. Редкие очаги сопротивления тут же подавлялись. Гонцов, которых отправили в Алтан-Сарай, чтобы предупредить хана о нападении, догоняли и убивали.

Но нашлись умельцы, которые всё же добрались до внешнего кольца, где находились рабы и простые воины. Вместе они смогли задержать нападавших, и даже немного проредить их ряды. Только в живых там никого не осталось.

Аджай и Дарбай, как звали последних оставшихся бойцов, были там и сражались вместе со всеми. Но потом их, в составе отряда, отправили в Алтан-Сарай, сопроводить кого-то важного. На отряд напали огоньки и почти всех перебили, но и сами все полегли. Важную шишку убили, но оставшиеся в живых члены отряда всё равно доставили его тело в ставку хана.

Алахчиту и его бойцам просто не повезло. Они нарвались на сильных противников, и их всех убили. Да, они дорого продали свои жизни, но не выжил никто. Аджай вообще заявил, что их всех сжёг какой-то сильный сунсэн. На этом моменте они с Дарбаем чуть не подрались, когда выясняли скольких тот сжёг, и кто его в итоге убил.

Про то, что случилось с рабами, эти двое тоже знали. Дарбай поведал нам, что когда огоньки ворвались в лагерь, большинство рабов попытались сбежать, но их с лёгкостью догоняли стрелы нападающих. Тех, кто решил сражаться, было немного. И среди них был Захар.

Мальчишка, несмотря на свой возраст, не стал молить о пощаде. Да и бесполезно это было. Пленных огоньки не брали. Когда в их загон ворвался отряд воинов хана Цогтгэрэла, Захар бросился защищать свою тётку. В отличие от большинства рабов, у парнишки было оружие. Нож, который я ему подарил ещё в начале нашего знакомства.

Бросаться с короткой зубочисткой на вооружённых всадников было верхом безумия. Даже при желании, мальчишка бы не смог причинить им хоть какой-нибудь вред. И он это прекрасно понимал. Мальчишка не стал атаковать защищённых доспехами воинов, вместо этого Захар полоснул ножом лошадь одного из них.

Раненое животное рвануло прочь, по пути сбив и затоптав несколько рабов. Но далеко уйти не смогло. Захар вложил в свой удар все силы, всю злость и страх, понимая, что это его последняя возможность хоть как-то насолить будущим убийцам. Лошадь истекла кровью очень быстро. Разъярённый хозяин ничем не смог ей помочь.

Такой поступок не прошёл Захару даром. Его не стали сразу убивать. Для начала мальчишке отрезали руку, которую он посмел поднять на священное для каждого монгола животное. Потом его привязали верёвкой к седлу и возили по земле и камням до тех пор, пока он не перестал издавать какие-либо звуки. В конце концов, огоньки просто бросили то, что осталось от храброго парнишки посреди степи.

Я слушал рассказ Дарбая, сжимая кулаки и стискивая зубы. Мне дико хотелось убивать. И огоньков, которые так жестоко обошлись с Захаром, и Дарбая, который с упоением рассказывал о том, как долго продержался стираемый о камни мальчишка.

В итоге, я не удержался и врезал Дарбаю по зубам. С каким-то злым удовольствием я наблюдал за тем, как его губы лопнули, словно перезревшая слива. Капли крови попали на лицо Аджаю. Тот только и мог, что хлопать глазами, не понимая, почему я вдруг ударил его приятеля.

Дарбай же вскочил с земли и, держась за разбитый рот, закричал на меня:

— Ты что творишь? За что ты меня ударил⁈ — при этом второй рукой он шарил по поясу в поисках оружия.

— Обнажишь клинок — умрёшь, — спокойно произнёс я, не мигая глядя ему в глаза.

Не знаю, что он там увидел, может быть моё желание убивать, но тискать рукоять меча перестал. Вместо этого он решил повторить свой вопрос.

— За что?

— За то, что ты посмел пренебрежительно отозваться о том, кто смело пошёл в безнадёжную атаку, даже зная, что за это его будет ждать смерть.

— Ты про мальчишку? Да это же просто раб!

— Захар. Его звали Захар. И у него хватило смелости умереть в бою, как и полагается настоящему воину. В отличие от вас двоих!

У Дарбая хватило ума промолчать, а вот Аджая понесло.

— Ты ударил дайчина из-за какого-то раба? — нахмурился он. — Алахчит зря принял вас к себе. Вы жалкие русы и не заслуживаете…

Его прервал мощный удар в живот. Акамир смог меня опередить. И он явно не сдерживался, когда бил недалёкого монгола. Удар был такой силы, что Аджай рухнул на колени, исторгая из себя всё то, что успел съесть.

— Вы жалкие! — прошипел он, с ненавистью глядя на притихшую парочку. — Не удивительно, что из всех людей Алахчита выжили только вы двое.

Акамир плюнул им под ноги, и мы пошли к куче вещей, которые остались от Алахчита и его отряда. Под молчаливыми взглядами Аджая и Дарбая, выбрали среди уцелевших шатров тот, что был покрепче и мог без проблем вместить нас двоих, и направились к лошадям. Монголы провожали нас удивлёнными взглядами. Они то уже настроились на то, что мы попробуем забрать у них всё самое ценное. Но нам чужого не надо. Своё бы унести.

Останавливаться рядом с этими двумя мы не захотели и решили вернуться к шаману. До вечера мы расчищали один из сожжённых участков, после чего поставили шатёр, поели и завалились спать. Последняя пара недель выдалась тяжёлой, и спали мы очень мало, плохо и редко. Поэтому, я заснул, стоило мне только принять горизонтальное положение.

Шамана мы увидели на следующий день. Мы как раз разминались с Акамиром, когда он вышел из своего шатра и увидел нас. Понаблюдав за нами минут десять, он всё-таки двинулся в нашу сторону.

— Рады приветствовать великого шамана, — произнесли мы, поклонившись ему.

— Выпрямитесь, — довольным тоном произнёс он, видимо в полной мере оценив наше поведение.

Это в его шатре, будучи там наедине с ним, мы могли позволить себе небольшие вольности, как в плане разговора, так и в плане торговли. Но когда за нами следили десятки чужих взглядов, рисковать так не стоило.

— Я сегодня иду на встречу с Ханом, — для чего-то сообщил он нам. — Когда вернусь, надо будет поговорить. Обсудим, какие вещи я смогу сделать.

— И лук? — не упустил своего Акамир.

— И лук, — кивнул шаман. — Только подумай, нужен ли он тебе? Это довольно сложная работа, так что ещё один я смогу сделать не раньше, чем Три предка умрут и снова возродятся.

Я сперва нахмурился, пытаясь понять, о чём идёт речь, но потом до меня дошло, что Оюун-ага говорил о циклах спутников нашей планеты. Если я ничего не путаю, то их следующее «возрождение» наступит через тридцать-тридцать пять дней. Довольно длительный срок, если так разобраться.

— Это… много, — Акамир пришёл к такой же мысли. — Мне нужен хороший лук. Без него за Гранью тяжело.

— Хороший или превосходный? — усмехнулся шаман.

— Для превосходного будет нужен очень сильный дух, верно? — предположил очевидное Акамир. — Тогда я лучше подожду.

— Мудрое решение. Так и быть, я одолжу тебе неплохой лук. Но за это вы должны будете принести мне ещё трёх духов!

— Трёх? — Акамир на секунду сморщился, но он тут же справился с эмоциями. — Тогда… я, пожалуй, обойдусь без лука.

— Одного, наглые русы, хватит одного! — буркнул шаман. — Но! Чтобы он был сильный!

— Мы сделаем всё, что в наших силах, — заверил его Акамир, который пытался не показать, насколько он доволен.

— Вам повезло, что у хана осталось мало тех, кого он может послать за Грань. Но так будет не всегда. Не забывайте об этом, — предупредил нас шаман и ушёл в сторону шатра хана Сарангэрэла.

После смерти Алахчита, мы, по сути, остались одни. Раньше он занимался вопросами еды и снаряжения, но теперь это всё легло на наши плечи. Пришлось потратить много времени, прежде чем мы смогли пристроить часть трофеев и обменять их на нужные вещи и еду. Уверен, что нас не единожды обманули, но других вариантов у нас пока не было.

Оюун-ага вернулся только с закатом. Он пробежал по нам усталым взглядом, но подзывать к себе не стал. Пришлось нам отправляться в свой шатёр и ждать до утра.

На следующий день шаман позвал нас к себе.

— Хан Сарангэрэл был доволен, что удалось вернуть медальон его сына. Я не стал скрывать, как он ко мне попал. Правда, об этом узнал не только хан, но и все, кто в это время был там.

— А это… очень много людей, верно? — предположил я.

— Верно, юный дайчин. Хан, конечно, сказал мне поблагодарить вас, но многим это не понравилось.

— Кто бы сомневался, — не сдержался Акамир.

Словно нам было мало уже имеющихся проблем, теперь нас попробуют «прощупать» представители разных кланов. И я не уверен, что это «прощупывание» придётся нам по душе.

— Вы отправляетесь за грань через семь дней. Я могу сделать вам вещи вот с этими духами, — он выложил на столик перед собой четыре амулета. — Думайте, что вам нужно.

Обсуждение надолго не затянулось. Духи были не самые сильные, так что ни о каких чрезвычайно сильных вещах речи даже не шло. Хотя я и попросил Оюун-ага сделать мне наручи с духом паука. По словам шамана, он позволит выпускать из предмета тонкую, но крепкую верёвку, с липким концом. Жаль только, что полного заряда будет хватать максимум на десять метров, после чего придётся ждать несколько часов, пока энергия полностью восстановится.

Также мы договорились на лёгкие кожаные куртки, которые он усилит теми самыми странными духами, у которых был крепкий панцирь. Таким образом, наша защита усилится, а дополнительного веса не появится. Мы сможем прыгать и кувыркаться, не беспокоясь что нас проткнёт какой-нибудь острой веткой. Ну, или мечом.

Акамир ещё попросил себе кольцо со слабым духом ящерицы. Всё же у него раны заживают не так быстро, как на мне. Оюун-ага для вида поупирался, попытался набить цену, но в итоге уступил.

Всё то время, пока он занимался созданием снаряжения, мы с Акамиром усердно тренировались, привыкая к своим новым возможностям. Я даже научился вполне сносно пользоваться своими полупрозрачными конечностями, что оказалось довольно сложно. Мозг никак не мог принять тот факт, что у меня теперь их не две, а четыре. Это, если говорить про руки.

Мы не зря тренировались у всех на виду. Я искренне надеялся, что увидев, на что мы способны, большая часть агрессивно настроенных монголов не рискнёт с нами связываться. И, в принципе, это сработало. Рядом с местом нашей тренировки постоянно кто-то находился, но на бой нас никто не вызывал.

Но, к сожалению, ничто не длится вечно. Так, на пятый день, к нам подошла группа из десяти человек, которые явно искали с нами скандала.