ГЛАВА ПЯТАЯ

ЭЛИАНА

— Приятно, что в доме наконец-то появилась еще одна девушка, чтобы уравновесить весь этот тестостерон, — говорит Малия, обнимая меня, когда я весело хихикаю. — Эти мальчишки могут иногда надоедать.

У Малии длинные прямые светлые волосы, голубые глаза сирены и кожа цвета слоновой кости. Миниатюрная фигура скрывает то, каким чудовищем она является в океане.

Прежде чем лететь в Сальтвотер-Спрингс, я навела справки о каждом члене команды, и она, безусловно, самая агрессивная в океане. Но, глядя на нее, этого не скажешь.

— Некоторые больше, чем другие, — пробормотала Кайри, оглядывая Зейла.

Кайри высокая, с карамельной кожей и вьющимися каштановыми волосами средней длины, ее лесные глаза добавляют ей красоты. Она замечательная серфингистка, но, кажется, в ней нет той тяги к соревнованиям, которая есть у Малии.

Наблюдая за тем, как они общаются с остальными перед тренировкой сегодня утром, я поняла, что Кайри — полная противоположность Малии во всех отношениях.

Малия очень прямая и честная, тогда как Кайри предпочитает более мягкий подход. Она ходит, уткнувшись носом в книгу, и предпочитает читать молча, а не вступать в разговоры.

Я не могу не заметить, насколько привлекательны все члены этой команды, как будто это обязательное условие — хорошо выглядеть, чтобы присоединиться к ним.

Чувствуя себя неловко, я опускаю рукава и молча изучаю остальных.

— Малия и Коа, — зовет Габриэль, махая им рукой, — идите сюда.

— Фу, — ворчит Малия, опуская свою ярко-розовую доску для серфинга на песок рядом со мной, — почему он всегда ставит меня в пару с Коа? Все знают, что я не хочу иметь с ним ничего общего.

Я наблюдаю, как она быстро подходит к Габриэлю, в то время как Коа, избегающий смотреть в ее сторону, уже там, не сводя глаз с Габриэля.

— У них ведь есть совместная история, не так ли? — рассуждаю я, наблюдая за неловким языком тела, пока они стоят бок о бок, и между ними достаточно места для остальной команды.

Тело Коа напряжено, руки сжаты в кулаки за спиной, ноги раздвинуты. Малия, напротив, стоит так далеко от Коа, как только может, чтобы это не было слишком заметно, скрестив руки на груди.

Он выше ее на полтора фута и великолепен со своими почти черными волосами и серо-голубыми глазами.

— Очень, — говорит Кайри, медленно кивая. — Но не спрашивай ее о нем, она не хочет об этом говорить.

— Как так? — спрашиваю я, переводя взгляд на Гриффина, который увлеченно беседует с Зейлом в нескольких футах от меня.

В глазах Гриффина пустота с тех пор, как Габриэль сказал ему доказать, что он может справиться с базовым серфингом. Должно быть, это неловко, когда ему говорят, что он должен сделать это на своем уровне. Я просмотрела несколько видео на YouTube, снятых фанатами на прошлых соревнованиях, и он хорош.

Действительно хорош. Но Габриэль — тренер не просто так, и, если он хочет, чтобы Гриффин проявил себя, значит, на то есть веские причины.

Словно почувствовав мой взгляд, Гриффин поворачивает голову в мою сторону, и наши глаза встречаются. Он переводит взгляд на мои губы, и я чувствую, как пылают мои щеки от его взгляда.

Нервно закусываю нижнюю губу, его глаза темнеют, пока он наблюдает за происходящим, а затем возвращает их к моим.

— Я думаю, она все еще переваривает то, что произошло между ними, — говорит Кайри, снова откусывая жевательную резинку и возвращает мое внимание к себе.

Габриэль дает свисток, и от его резкого звука я подпрыгиваю.

— Увидимся после тренировки.

Кайри поднимает вверх большой палец и мизинец, а остальные пальцы складывает, размахивая рукой из стороны в сторону.

Малия подбегает и с раздраженным выражением лица берет с песка свою доску, а затем присоединяется к остальным, и все они бегут к воде с досками под мышками.

Я быстро подхожу к своим камерам, навожу одну из них на ребят, а затем использую вторую, чтобы приблизить Гриффина.

Когда я не наблюдаю его в океане, отвожу взгляд от камеры и вижу, что он застыл у берега воды.

Поза неподвижна, он смотрит вниз на воду, которая окружает его по щиколотку. Я бросаю взгляд на Габриэля, который стоит рядом со мной, и замечаю, что он тоже наблюдает за Гриффином с прищуренным выражением лица.

Когда вижу Гриффина, мне вспоминаются статьи, которые я читала о нем. Его промах во время серфинга, в результате которого он порвал связки и вынужден был пройти шестимесячный курс физиотерапии.

Каким бы раздражающим он ни был, я могу только представить, через какие эмоции он проходит после такого несчастного случая.

С тех пор как я попала в аварию с родителями, никогда не чувствовала себя комфортно в машине. Никогда не стремилась получить водительские права, предпочитая ходить пешком или ездить на велосипеде. Всякий раз, когда у меня нет выбора, кроме как сесть в машину, паника и тревога возвращаются, поэтому я обычно заставляю себя спать во время поездки, чтобы избежать страха. Мои врачи сказали, что это реакция на посттравматическое стрессовое расстройство, так что, наверное, это реакция Гриффина.

Снова навожу камеру на него, уменьшая масштаб, и нажимаю запись, прежде чем направиться к нему.

По мере приближения замечаю, как учащенно он дышит, взгляд по-прежнему сосредоточен на воде перед ним.

Останавливаюсь рядом с ним и тоже смотрю на горизонт.

— Привет, — говорю я, сталкиваясь с ним плечом.

Гриффин смотрит на меня расширенными глазами, и я тепло улыбаюсь ему, делая вид, что не замечаю, что он находится в нескольких минутах от приступа паники.

— Итак, ты пялился на мою задницу на кухне сегодня утром, — хватаюсь за что угодно, лишь бы отвлечь его от паники.

— Что? — спрашивает он, его лицо приобретает темный оттенок красного.

— Я видела твое отражение в тостере, — признаюсь я, и моя улыбка превращается в ухмылку, когда я смотрю на него краем глаза.

Он насмехается, но не отрицает этого, и я не могу сдержать ухмылку на своих губах, так как чувство удовлетворения проникает в меня. Я ему нравлюсь, так же, как и он мне.

— В чем проблема? — жестом указываю на его позицию и воду.

— Никаких проблем, — ворчливо отвечает он, взгляд по-прежнему сосредоточен на большом водном пространстве.

— Тогда ладно. Как насчет того, чтобы запрыгнуть на свою доску и обратиться к своему внутреннему серферу, чтобы я могла сделать несколько твоих фотографий и видео для кампании.

Он хмурится.

— Я не дам тебе контент для этой дурацкой кампании. Я здесь, чтобы заниматься серфингом, а не делиться своей личной жизнью со всем миром.

Медленно киваю, возвращая взгляд к океану.

— Ладно, я уверена, что если мы вместе проведем мозговой штурм, то сможем придумать что-то, что тебя устроит.

— Мы? — насмехается он. — Это твоя работа, а не моя, солнышко.

Я стараюсь не обращать внимания на раздражение, которое испытываю от того, что он называет меня этим дурацким прозвищем. Сосредотачиваюсь на своем дыхании, прежде чем ответить ему.

— Если ты здесь, чтобы заниматься серфингом, Гриффин, то занимайся серфингом, — жестко говорю я.

Разворачиваюсь и начинаю идти обратно к камере, но он обхватывает теплой мозолистой рукой мое запястье и останавливает меня. Поворачиваюсь и смотрю на него, отчего на губах появляется забавная улыбка.

— Ты немного отвлекаешь, — говорит он, снова притягивая меня к себе, пока наши груди почти не соприкасаются.

Открываю рот, чтобы спросить его, как я могу отвлекать его от своего места на пляже, но ощущение пальцев на моей коже заставляет все мысли испариться в моей голове.

Зрачки расширяются, когда его глаза находят мои губы, и я наблюдаю, как он облизывает уголок рта, совершенно завороженный. Мои щеки вспыхивают, и я снова прикусываю губу, а между ног разливается тепло.

Мне действительно нужно переспать с кем-нибудь, и как можно скорее. Я не могу испытывать такие чувства к человеку, с которым должна работать. Это непрофессионально. Должно быть, это просто все годы подавляемого сексуального напряжения выходят на поверхность.

Он отпускает мое запястье и берет мою щеку в свою ладонь, его большой палец перемещается к моему рту и нажимает на нижнюю губу, оттягивая ее от зубов, прежде чем отпустить с хлопком.

— Прекрати это делать, — говорит Гриффин низким голосом, возвращая свои полные вожделения глаза к моим, когда он опускает руку обратно на бок и отворачивается от меня.

Смотрю, как он заставляет себя идти дальше в воду, запрыгивает на свою доску и гребет так же далеко, как и остальные. Оборачиваюсь и замечаю, что Габриэль смотрит в мою сторону с забавной улыбкой.

— Габриэль, — бормочу я, возвращаясь к штативу, сфокусированному на Гриффине, и настраиваю его на то место, где он находится в океане. — Есть причина, по которой ты так улыбаешься?

Он по-мальчишески смеется.

— Просто приятно видеть, как вы двое хорошо ладите. Я беспокоился об этом, он ведь сварливый ублюдок.

Делаю несколько снимков, как Гриффин гребет руками, мышцы пульсируют при каждом движении, а затем переключаю камеру обратно на запись.

— Залеа предупредила меня заранее, так что я пришла подготовленной, — признаю я, переводя взгляд на него.

— Когда вы успели поговорить?

Он сужает глаза, откидывая голову назад и делает глоток из своей бутылки с водой.

— О, только в этом фанки-баре рядом с отелем, — говорю я, изо всех сил стараясь говорить непринужденно, — сразу после того, как она меня облизала.

Вода брызжет из его рта, как фонтан, и он поворачивает круглые глаза в мою сторону, вытирая рот. Я сильно прикусываю губу, заставляя себя не рассмеяться.

— Что, черт возьми, ты имеешь в виду? Где она тебя лизала?

Мне слишком весело наблюдать за тем, как он волнуется из-за этого, как краснеет его лицо, когда он с ужасом смотрит на меня сверху вниз.

Не в силах больше сдерживаться, я разражаюсь смехом, наблюдая за тем, как пунцовеет его лицо.

— Вы двое занимались сексом?

Он толкает меня.

— Габриэль! — кричу я, прежде чем разразиться еще большим смехом. — Она показывала мне, как пить текилу.

— Значит, она лизала тебя, вместо того чтобы просто сказать, чтобы ты лизала свою чертову руку? — бормочет он, в его словах звучит раздражение.

— Что я могу сказать, я открыла ее веселую сторону.

Пожимаю плечами, возвращая свое внимание к Гриффину, который сидит на своей доске и наблюдает за нами.

— Да, похоже, в последнее время каждая женщина, с которой она сталкивается, открывает ее веселую сторону, — он скрещивает руки на груди и смотрит на Гриффина. — Как тебе удалось уговорить его зайти?

— Я никогда не видела более очевидной смены темы, но позволю себе не согласиться, — поддразниваю я, — он сказал мне, что приехал сюда заниматься серфингом, и я сказала ему заниматься серфингом.

Оставляю без внимания остальную часть разговора.

— Похоже, разговор был ужасно долгим, если это все, что вы двое сказали, — ухмыляется он. — Мне показалось, я видел, как он прикасался к твоему лицу.

— Заткнись.

Я чувствую, как мое лицо снова заливается краской.

Он хихикает, и между нами воцаряется комфортная тишина, когда я увеличиваю изображение Гриффина, который наблюдает, как остальные выполняют свои упражнения.

— Почему ты не хотел, чтобы он плавал с остальными? — спрашиваю я, оглядываясь на Габриэля.

— У меня такое чувство, что он будет слишком напуган.

— Чем напуган?

— Падением, — отвечает Габриэль, кивая в сторону Гриффина.

Я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на Гриффина, и вижу, как он отказывается от трех волн подряд, как раз, когда должен встать на свою доску.

На четвертой волне снова пытается встать, но выражение его лица превращается в ужас, когда он в последнюю секунду шатко опускается обратно на доску.

Лицо Габриэля искажается от разочарования, когда он наблюдает за попытками Гриффина, и в конце концов перестает следить за ним, возвращаясь взглядом к Коа и Мэл, которые сминают свои воздушные маневры.

Через пятнадцать минут неудачных попыток Гриффин возвращается на веслах к берегу и направляется прямо ко мне, как только его ноги касаются песка.

Мое сердце начинает колотиться по мере его приближения, пока он наконец не останавливается прямо передо мной, срывая ремешок с лодыжки и отбрасывая его вместе с доской в сторону. Я медленно опускаю камеру на талию и встречаюсь с ним взглядом.

Его брови сошлись вместе, он смотрит на меня с напряженной челюстью. На щеках появился легкий румянец.

— Ты меня отвлекаешь, — обвиняет он, на лице отчетливо читается разочарование.

— Я буквально просто делаю свою работу, — возражаю я.

— Я могу услышать, как ты смеешься надо мной из-за рева волн, — говорит он, понижая голос.

— Что? — я нахмурила брови в замешательстве. — Я не смеялась над тобой, Гриффин. Я разговаривала с Габриэлем, пока записывала тебя.

— Неважно. Твоя работа заключается в том, чтобы убедиться, что мы хорошо выглядим, — заявляет он все тем же опасно низким голосом. — А не фотографировать и записывать нас во время ужасной тренировки.

— Не думаю, что у кого-то еще были ужасные тренировки, Гриффин.

Его глаза слегка округляются, и я клянусь, что вижу, как в выражении отражается обида, прежде чем он снова натягивает свою холодную маску.

— Удали это.

На этот раз я поднимаю обе брови, шокированная его требованием — особенно на глазах у Габриэля, который молча стоит в стороне и наблюдает за происходящим. Снимаю со штатива камеру, с помощью которой снимала Гриффина, и достаю SD-карту, протягивая ее Гриффину.

— Я не собираюсь ее удалять, — говорю я, помахав ею перед его носом. — Ты можешь сделать это сам. Или можешь посмотреть и понять, где ты ошибаешься.

Когда он не протягивает руку, чтобы взять SD-карту, я тянусь вперед и хватаю его за руку. По всему моему телу проходит электрический разряд, начиная с того места, где соприкасаются наши руки.

Бросаю его руку почти так же быстро, как и схватила.

Он растерянно смотрит на свою руку, хмурится, и я, воспользовавшись случаем, опускаю SD-карту в его раскрытую ладонь, после чего засовываю руки в карманы, не желая рисковать и снова прикасаться к нему.

Руки смыкаются вокруг SD-карты, и он возвращает свой взгляд, который больше похож на серый преддождевой океан, в мои зеленые глаза, после чего проходит мимо меня и исчезает в доме.

— Что, черт возьми, это было? — бормочу я, наблюдая, как его спина исчезает, когда он уходит дальше в дом.

— После несчастного случая кто-то очень близкий к нему начал писать личные и обидные статьи в местную газету, — говорит за моей спиной Габриэль. — Я понимаю, что будет нелегко заставить его довериться тебе, но думаю, что из всех присутствующих ты скорее всего сможешь завоевать доверие, поскольку сможешь понять, какие чувства он испытывает.

Он ободряюще улыбается мне, а затем возвращает взгляд своих голубых глаз к остальным членам команды.

— Я не уверена, — тихо отвечаю я себе, пробегая взглядом по окну его спальни, занавешенному черными шторами.

— Тренер, — зовет Малия, подбегая к нам в конце тренировки с полотенцем, обернутым вокруг ее светлых волос. — Команда хочет пойти сегодня на ужин, чтобы отпраздновать возвращение Фина и поприветствовать Элиану в команде.

Она подмигивает мне, поправляя второе полотенце на плечах.

— Отличная идея, — говорит Габриэль, доставая бумажник и протягивает мне черную кредитную карту. — Используй мою карту, чтобы заплатить за всех, но убедись, что они не вернутся пьяными. Тренировка все равно на рассвете, похмелье или не похмелье.

Она целует его в щеку и убегает в дом, а я забираю у него карточку. Наблюдаю, как через несколько мгновений за ней следуют остальные члены команды, поблагодарив Габриэля за хорошую тренировку.

— Позаботьтесь о том, чтобы повеселиться сегодня вечером, вы заслужили возможность оторваться.

— Ты не придешь на ужин?

— О, нет, не в этот раз. У меня сегодня конференц-связь с «Мировой ассоциацией серфинга», — отвечает он, пока мы идем в дом. — Мы планируем кое-что интересное для него.

В доме царит оживление, все борются за то, чтобы успеть принять душ, пока вода еще теплая.

Я поднимаюсь по лестнице в свою спальню и замечаю, что дверь в комнату Гриффина закрыта. Стянув с себя толстовку, смотрю на свое отражение в зеркале. Мой взгляд падает на шрам на груди — единственное физическое напоминание о том, что мне пришлось пережить.

Горе начинает захлестывать меня, и я решаю принять долгий душ. Стояние под горячей водой всегда помогает мне очистить мысли и восстановить эмоции.

Беру полотенце и выхожу в коридор, прохожу мимо закрытой двери комнаты Гриффина, прежде чем войти в ванную. Я закрываю за собой дверь и чуть не падаю в обморок от того, что вижу, когда оборачиваюсь.

Гриффин стоит передо мной в одном лишь полотенце, обернутом вокруг талии, прикрывающем его мужские достоинства.

Мускулистое и подтянутое тело блестит, когда бисеринки воды пробираются по длинному телу к глубокой V-образной линии, а легкий след темных волос исчезает под полотенцем.

— О. Боже мой! — задыхаюсь, прикрывая глаза полотенцем. — Мне так жаль, я не думала, что здесь кто-то есть, — бормочу я в полотенце, мои щеки пылают жаром.

Когда Гриффин не отвечает, я медленно опускаю полотенце и встречаюсь взглядом с его глазами.

С черных волос капает вода, падая на лоб. Ни один мужчина не должен выглядеть так великолепно.

— Я уйду, — быстро говорю я, понимая, что на меня смотрят.

Поворачиваюсь, чтобы выбежать, но порыв ветра проносится мимо моего лица, когда его ладонь приземляется на твердое дерево, снова толкая дверь.

Мое сердце бешено колотится, я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на него, и дыхание перехватывает в горле, когда понимаю, насколько ближе он стоит сейчас, его рука все еще прижата к двери рядом с моим лицом.

Гриффин наклоняется вперед, становясь ниже меня ростом, и заглядывает в мои зеленые глаза.

Взгляд скользит от моего лица вниз, к груди. Он протягивает руку вперед и зачесывает мои длинные волнистые волосы за плечо, обнажая шрам.

Я чувствую себя незащищенной, словно под микроскопом, когда он проводит по нему указательным и средним пальцами, заставляя меня вздрогнуть от прикосновения.

Вижу, что у него на языке вертятся вопросы, но он не задает их, а возвращает взгляд на меня, когда кладет руку на другую сторону двери, задерживая меня на месте.

Поднимаю полотенце, чтобы прикрыть шрам. Это то, что я стараюсь скрыть, напоминание о страшном времени в моей жизни, которое я не хочу переживать снова.

Большую часть времени я прячу его, чтобы избежать вопросов, которые возникают при виде шрама. Все всегда хотят знать, как он у меня появился, но я редко готова рассказать об этом. Сегодняшний день — не исключение.

— Нет, — говорит он низким голосом. — Я уйду.

Гриффин встает прямо, руки падают на бока, и он ждет, пока я двинусь с места. Отталкиваюсь спиной от двери и отхожу в сторону, чтобы он мог уйти, его мышцы вздрагивают под кожей при каждом движении.

Когда закрывает за собой дверь, я прислоняюсь к ней.

Это не был его чрезмерный флирт или крайне раздражающая личность, которую я имела несчастье видеть до сих пор. Нет, это была другая, более спокойная версия. Интересно, это и есть тот самый Гриффин, о котором мне рассказывал Габриэль?

Единственный бар в Сальтвотер-Спрингс — «Чокнутый Кокос» — оказался совсем не таким, каким, как я думала, когда Малия сказала, что мы пойдем ужинать.

Я представляла себе хороший ресторан с коктейлем из креветок или лососем в кленовом сиропе, поэтому для бара на пляже я оделась слишком нарядно. На мне черное платье средней длины, полностью закрывающее руки и декольте, а на Малии и Кайри — джинсы и футболка.

Делаю глубокий вдох и отворачиваюсь от них, вместо этого предпочитая оглядеть бар и полюбоваться деревенским интерьером.

Обветренные деревянные полы и стены, увешанные рыбными сетями, буйками и скульптурами рыб, придают ему очаровательную ауру.

Малия и Кайри устроились в одной из маленьких кабинок, флиртуя с двумя слишком мускулистыми блондинами-спасателями, похожими на кукол Кена. Разноцветные подушки и настольные фонарики разбросаны по всем кабинкам, приглашая к общению небольшие компании.

Гриффин, Коа и Зейл собрались за бильярдным столом в дальнем углу бара, верхний свет освещает зеленую войлочную столешницу.

А я сижу в одиночестве, делая вид, что завороженно наблюдаю за тем, как бармен разбирается в бутылках.

Изучив меню, заказываю себе воду и рыбные тако на гриле, скрещивая пальцы на руках и ногах, чтобы вкус не был ужасным.

Непринужденная музыка не слишком помогает успокоить мой дискомфорт, и я бросаю взгляд в сторону Гриффина. Его тело напрягается, когда он смотрит на бильярдный стол, но через пару секунд медленно переводит взгляд на меня, окидывая мое тело жарким взглядом, мои щеки теплеют в ответ.

— Привет милая.

Поворачиваю голову и вижу Кайри, которая подходит к бару и улыбается мне.

— Привет.

Сажусь на табурете лицом к ней.

— Ты всегда более чем приглашена присоединиться к нам в кабинке. Мы как раз разговариваем с местными спасателями, — говорит она, машет бармену и заказывает порцию текилы для своей кабинки, а затем смотрит на меня и тоже заказывает одну.

— О, я не пью текилу, — быстро отвечаю я.

Похмелье, с которым я проснулась на Гавайях после того, как накануне вечером выпила рюмку с Залеей, все еще преследует меня, и я отказываюсь думать о том, сколько часов провела, блюя в унитаз и проваливаясь в сон на кафельном полу ванной. Текила не для меня.

— Это объясняет воду, — Кайри кривит лицо в притворном отвращении. — Итак, я вижу, у тебя много работы с Гриффином.

Она кивает в его сторону, и когда я снова смотрю на него, он, прислонившись к задней стене, опирается руками на свой кий, наблюдая за нами.

— Да, что-то вроде этого, — бормочу я, наблюдая за ним еще мгновение. — Какой он?

— Он очень сложный и многогранный парень, но, думаю, то, что случилось с ним полгода назад, не помогает, — вздыхает она.

— Что именно случилось? Габриэль упоминал, что о нем писали какие-то личные статьи, но когда я попыталась найти их, то не нашла ничего, кроме очень туманной статьи, в которой упоминался несчастный случай на соревнованиях профессиональных серферов, закончившийся травмой.

— Да, — она кивает. — О нем мало что осталось после того, как Тренер заплатил всем местным газетам, чтобы они убрали все, что касается несчастного случая.

Видимо, это привычка Габриэля.

— В любом случае, — продолжает она, — Гриффин не хочет делиться с нами подробностями того дня, но, судя по тому, что я видела, он был растерян в воде. Он занимался серфингом так, как никогда не занимался.

— И что случилось потом?

— Он пытался поймать огромную волну, возможно, самую большую за всю историю этого пляжа. Сначала у него все получалось, пока его нога не соскользнула, и волна не обрушилась на него сверху.

— Ой, — говорю я, и мурашки ползут по моим рукам.

— О да, — соглашается она. — Волна так глубоко столкнула его в воду, что он утонул. Потребовалось три спасателя, чтобы его реанимировать.

Мурашки ползут по моим рукам, когда она произносит эти слова. Гриффин мог умереть. Этот опыт звучит так травматично, что неудивительно, что он боится падать.

— А потом, когда его отвезли в больницу, обнаружили разрыв связок. Ему потребовалось шесть месяцев реабилитации и физиотерапии, чтобы получить разрешение вернуться и присоединиться к нам. За это время он не позволил никому из нас навестить его.

— Почему?

Она пожимает плечами, глядя на него через мое плечо.

— Никто толком не знает. Ему просто нужно было время, но мы думаем, что это как-то связано с нашим бывшим товарищем по команде и его бывшим лучшим другом, Колтоном.

Бармен приносит поднос коктейлями, и я наблюдаю, как она берет заказанный для меня коктейль и выпивает его.

— Так вот почему Колтон ушел из команды?

— Мы все так думаем, — говорит она, вынимая изо рта дольку лайма.

Я делаю мысленные заметки о Гриффине и решаю попытать счастья и посмотреть, что еще я смогу узнать от Кайри, что поможет мне лучше понять динамику команды.

— А что насчет Малии и Коа? Какими они были до того, как возненавидели друг друга?

Делаю глоток воды, стараясь оставаться невозмутимой.

На ее губах играет ухмылка, когда она откидывает свои длинные вьющиеся волосы на плечо и оглядывается на них. Проследив за ее взглядом, я замечаю, что Коа каждые несколько секунд бросает взгляд на Малию, его грустные глаза наблюдают за тем, как она накручивает свои светлые волосы на палец, разговаривая с одним из спасателей. Прежде чем отвести взгляд, замечаю, как она смотрит в сторону Коа, после того как он отвернулся.

— Они были безумно влюблены. Серф-парочка века, — отвечает она с жалобной улыбкой на губах. — Но, как ты знаешь, около года назад они расстались. Никто не знает, что произошло, и кто принял решение, но по тому, как Коа смотрит на нее, у меня есть подозрение, что решение приняла она. С тех пор они не общались.

— Похоже, в этой команде много секретов, — полушутя говорю я. — Печально, что они так и не поговорили. Похоже, они оба хотят этого.

Кайри пожимает плечами, возвращая свой взгляд к моему, когда берет поднос с напитками.

— Я твердо верю, что, если им суждено быть вместе, они найдут дорогу друг к другу, — поворачивается к кабинке, где сидит Малия. — Присоединяйся к нам позже, если ты не против, — говорит она через плечо, уходя.

Я киваю и смотрю на Гриффина в тот момент, когда он бьет по бильярдному шару.

Смотрит на меня, все еще наклонившись, и темный взгляд его глаз заставляет меня напрячься.

Этот человек сведет меня с ума не одним способом.

Загрузка...