За тридевять земель

Глава 15 Первые следы

Приглядевшись Ваня понял, что на барельефе в гроте изображён вовсе не человек. Гуманоид, очень похожий на человека, но всё же были какие-то неуловимые отличия. Наверное, специалист по анатомии смог бы эти отличия указать и перечислить, но Ваня таким специалистом не был, приходилось опираться на ощущения.

От древнего святилища, а Ваня не сомневался в предназначении грота, веяло пустотой. Примерно как в квартире, из которой съехали люди. Когда-то здесь кипела жизнь, но сейчас люди ушли, вывезли всю мебель все бумажки, весь мусор и даже подмели пол. И в то же время внутри алтаря чувствовалась какая-то энергия. Что-то спало там.

Ваня с Ильмерой подошли к алтарю и вдруг снаружи раздался согласованный вздох:

— Сестра, не ходи, не ходи! Он убьёт тебя на алтаре!

Обернувшись они увидели, что на поляне перед гротом толпятся туманные женские силуэты.

— Да никого я не буду убивать! Честно-честно! — заверил собравшихся мавок Ваня и положил руку на алтарь.

Что-то в камне словно приоткрыло один глаз и скользнуло по нему взглядом: «Чо надо?»

«Летучий корабль.» — мысленно ответил Ваня.

«Общей связи нет.»

«Может помнишь чего?»

«Данных в локальной базе нет. Если всё — я спать. Только не пачкай тут, кровь утилизировать замаялся.»

«Какую кровь?» — искренне удивился Ваня.

Тут ментальный собеседник оживился:

«Да приходят тут всякие, зарежет тут лесную девку и ждёт чего-то. Только проснусь, а уже весь обляпан. Я уж навострился: закачаешь такому в мозги какую хрень покрепче, он и идёт нафиг, а то ведь потом и вторую резать притащится.»

«Это если не дойдёт? В смысле, нафиг.» — полюбопытствовал Ваня.

«Я навострился, у меня теперь все доходят.»

«Ладно, спи, никого резать не буду.»

«Ну хоть один нормальный нашёлся…» — проворчал невидимый собеседник и ощущение присутствия пропало, а Ваня подумал, что первое впечатление его обмануло: это вовсе не святилище, а какой-то древний терминал какого-то древнего Интернета.

— Да, интересно… — пробормотал Ваня, почёсывая затылок. — Сколько ж ересей отсюда по белу свету пошло?…

Обернувшись, он махнул рукой замершим в ужасе мавкам:

— Спокойно, никто никого резать не будет.

После чего обратился к Ильмере:

— Пошли, тут ничего нет.

Правда с местными мавками всё равно пришлось объясняться. Ваня рассказал им суть состоявшейся беседы, после чего они заметно успокоились, но делиться информацией насчёт кровавых жертвоприношений отказывались. Тут Ваню с подругой взяло любопытство и они совместными усилиями таки сумели втянуть у испуганных мавок информацию. Оказывается, когда-то давно пошёл слух, что если на этом алтаре совершить кровавое жертвоприношение — получишь огромную силу, мудрость и всякое такое. Вот и появляются тут время от времени жаждущие великого на халяву. Кто-то приводил жертв с собой, но больше й частью невольными участницами кровавых ритуалов становились местные мавки. А алтарь этот получил название Жаждущего Камня: типа, как только на него прольётся кровь, он её тут же впитывает. Потому, как жаждет. Ну и судьба тех, кто таким образом обретал «силу» и «мудрость» была печальна.

Один тут же, возле грота воздел руки к Небу и произнёс несколько странных слов. И тут же сгорел. Только сандалии остались. Другой вышел на бой с саблезубым тигром. Тигр хорошо пообедал. Третий сквозь землю провалился. Но большей частью народец уходил отсюда с очень умным и возвышенным выражением лица и больше не возвращался.

— Над же, как можно всё извратить… — пробормотала Ильмера.

— Внешне всё так и выглядит, — пожал плечами Ваня. — Но использовать этот камень таким образом подло!

— Использовать? — удивилась мавка.

— А ты думаешь, этот слух пошёл сам по себе? Сдаётся мне, кто-то таким способом утилизирует всяческих городских сумасшедших. Особо упоротых. Но это подло.

— А может и не только сумасшедших… Тех кто ищет чего-то большего, знания, возможностей.

— Как бы не наш контрорден тут отметился… — пробормотал Ваня.

Немного отдохнув, они двинулись к следующей точке. В этот раз переход по лесной тропе прошёл несколько легче, сказалось, что они уже знали чего ждать и морально подготовились. Новый объект оказался заброшенной мастерской бронзовых дел мастера, почти как на Авалоне, только располагался не под дольменом, а в гроте у подножия довольно высокой скалы и сохранилось здесь всего побольше. Не горн даже, а полноценная плавильная печь с трубой из местных камней, идущая вдоль склона, множество тиглей, сложенные в ящики куски руды, обломки бронзовых изделий, куски отливок, уложенные вдоль стен формы, несколько, скреплённые для заливки, стояли возле горна, несколько были отставлены чуть поодаль.

Здесь эскорт из мавок отстал и Ваня с Ильмерой зашли в грот совершенно спокойно. Энергетически здесь было ещё более пусто, чем в гроте с алтарём.

— Давай сюда переберёмся? — предложила Ильмера. — И печка есть, и крыша над головой и со всех сторон прикрыты, надо только на одну следить.

— Подожди устраиваться тут на долго. А особенно здесь. Я таким местам вообще не доверяю.

— Я здесь ничего не чувствую.

— Я тоже, — согласился Ваня, — но почему-то неспокойно.

Мавка задумалась.

— Знаешь… есть что-то… даже не пойму что… И лес вокруг… даже не пойму, что не так, но…

— Вот-вот! — сказал Ваня, внимательно оглядываясь вокруг. И вдруг:

— Дзинь!

— ОЙ!

Во время этого разговора Ильмера медленно обходила мастерскую, рассеянно касаясь пальцами то одного предмета, то другого. И вот очередная закрытая форма, раскрылась с хрустальным звоном и из неё выпал кинжал чёрной бронзы с длинным, чуть короче чем в локоть, волнистым лезвием. Она застыла, глядя на лежащее у её ног оружие. Поддавшись какому-то непонятному импульсу, Ваня взял её за запястье и подвёл руку к древнему, но всё ещё новому кинжалу. Словно во сне Ильмера взялась за рукоятку и тут же вскрикнула, порезавшись о почти незаметный облой. Кинжал выпал, но тут же снова прыгнул к ней в руку. Капелька крови впиталась в металл, а ранка затянулась.

— Что это? — спросила она ошарашенно.

— Ты повторила подвиг короля Артура. Взяла меч из камня.

— Я⁈

— А кто ещё? Правда это скорее кинжал.

— И что теперь?

— Он попробовал твоей крови и, если я правильно понимаю, теперь не дастся никому другому в руки.

— Куда ж его деть-то? — задала риторический вопрос Ильмера.

Она быстро оглядела себя и попробовала убрать кинжал в ножны на голенище сапога. Кинжал и ножны подошли друг другу идеально. И только после этого мавка окончательно вышла из транса, принялась немного обалдело оглядываться:

— Что это было?

— А ты не помнишь? — удивился Ваня.

— Помню, но… всё было как во сне. Я и правда взяла кинжал и порезалась о рукоять?

— Да.

Ильмера посмотрела на ладонь, но там никаких ран не было.

— Что-то здесь не так…

— Думаю, — не очень уверенно ответил Ваня, — что этот кинжал сам выбрал тебя своей хозяйкой. Говорят, с сильными артефактами такое случается.

Больше в грот с остатками мастерской они не заходили, даже перекусывать не стали, чуть-чуть посидели рядом и вернулись в лагерь. В этот раз путешествие по лесной тропе прошло спокойно. Шумы стоны и шорохи вокруг раздавались, но заступить им дорогу никто не пытался.

А у себя в лагере они застали скандал. Леший закинул рюкзаки высоко на дерево, а рядом шумели и возмущались мавки, требовали ещё сладостей. Но леший стоял… как дуб. Непоколебимо. И стоило только нашим героям выйти с лесной тропы, как всё это волнующееся море набросилось на них.

— Тихо-тихо-тихо, сётры! — рассмеялась Ильмера. — Этого вам много нельзя. Будете болеть.

— Ну да! А тебе можно значит⁈

— Мне тоже нельзя, — вздохнула Ильмера.

— Ну да! А зачем тогда столько с собой набрали?

— Так мы ж на дальнюю дорогу. Мы за месяц всего две баночки съели, — вступился за подругу Ваня

— Он тебе не даёт вкусняшки⁈ — возмутились лесные девы.

— Сама ем поменьше. Потому что хочу быть здоровой, красивой, стройной. И чтобы детишки здоровые были.

— И людям это тоже много есть нельзя, — влез Ваня, который хоть и любил иногда сладенькое, но всего накала страстей по этому поводу не понимал. — От этого болезнь бывает, очень плохая.

— Ну да! — возмутилась одна из мавок. — Я видела как люди едят сладости!

— А потом болеют. И так, что сладости вообще нельзя, — поддакнула Ильмера.

Но тут Ване пришла в голову идея, как разрешить конфликт:

— Давай раздадим им по конфетке. Думаю, от одной конфетки плохо им не будет.

— У нас на всех-то хватит?

— Если большие, то поделят пополам.

— А я прослежу, чтобы не мухлевали, — проскрипел леший.

Раздача конфет заняла прилично времени, но в результате даже себе немного осталось. Но последнее — исключительно благодаря бдительности лешего, который не сильными, но звонкими шлепками удалял из очереди тех, кто хотел урвать себе вторую порцию. И, надо отдать должное, получив одну конфету на двоих, мавки честно её делили, несмотря на обычную в стае конкуренцию.

Зайдя в покои своей учительницы (а заодно и свои тоже), Вика застала последнюю погружённой в изучение чего-то, написанного в тонкой школьной тетрадке.

— Как дела с твоей новой подружкой? — вроде бы ровным и безразличным тоном спросила Виталия.

Вика на эту шутку традиционно поджала губы, но ответила тоже ровно:

— Она, конечно, стерва, но заниматься с ней продуктивно.

— Да ладно, не дуйся на неё слишком. Как показал опыт той же Светы, даже три девчонки могут ужиться при одном парне.

Вика на это возмущённо засопела, а Виталия только рассмеялась:

— Не пыхти! Как показали последние наблюдения, со Светой Роме ничего не светит, так что он остаётся в твоём полном распоряжении. А дальше всё зависит только от тебя. Скажи мне лучше, что ты думаешь вот об этом?

И она протянула ученице тетрадку которую только что читала. Вика погрузилась в чтение как была, стоя и Виталии пришлось усаживать её за стол.

— Внимательно читай, каждое слово. И думай, — напутствовала она ученицу.

На некоторое время установилась тишина, прерываемая только шелестом переворачиваемых страниц. Наконец Вика подняла глаза, спросила:

— Вы думаете, этот их… который Иван-не-царевич добрался до Буяна?

— Не думаю, абсолютно уверена. Какие из этого следуют выводы?

— Но там же ничего нет!!! — воскликнула Вика.

— Это вам так в ашраме говорили? — удивилась Виталия. — Точно вашего махатму надо гнать! Ну-ка, припомни, что там есть знатного на Буяне?

Вика напрягла память

— Там были Гарафена, царица змей, Алатырь камень, птица Гагана… Ещё Лысая гора. Вроде всё!

— Всё-таки, магическую географию тебе надо повторять. И, насчёт Гарафены с Гаганой: чтобы сущности такого порядка перешли в состояние «были», должно произойти что-то совсем экстраординарное. Так что посвящение на Алатырь камне он получил и Гагана его своим молоком напоила, можешь не сомневаться. И, чтобы сэкономить время: на Лысую гору он тоже лазил. А что это значит?

Оказалось, что конструктивных мыслей у ученицы нет. Дав ей задание тщательно изучить этот раздел магической географии (и ни в коем случае не привлекать к этому Свету!), Виталия, опять же, чтобы не тратить лишнее время, сама озвучила выводы:

— Это значит, что наш волхв уже знает, где мы затихарились. Теперь вопрос: куда он направил свой корвет с Буяна?

— Корвет? — удивилась Вика.

— Плавсредство, сделанное из коры и веток, — отмахнулась Виталия, — или ты думаешь, что водяной смог состряпать для него что-то лучше? Ну так куда его мгла погнать нужда?

Тут у Вики возникли кое-какие конструктивные мысли:

— Наверное, пойдёт искать консультанта…

— Правильно. А кто у нас разбирается в областях изменчивой реальности? Ну, в смысле, не у нас. Хотя у нас тоже кто-то разбирается, как выяснилось. Вдруг, неожиданно.

— Не знаю…

— Всего знать невозможно… — меланхолично прокомментировала Виталия. — Особенно в твоём возрасте. Но если исключить совсем уж экзотических личностей, добраться до которых сложнее, чем сюда, остаётся два общеизвестных варианта. Либо плыть по Небесной реке до Ирия, либо до Авалона к Моргане.

— Но ни туда, ни туда добраться невозможно, — констатировала Вика.

— С чего бы? Если ему откроют Врата, а он всё-таки волхв, легко доплывёт туда на подмётках собственных ботинок. А поскольку его корвет делал не абы кто, а целый водяной князь, то и до Авалона он доплывёт. И что нам это даёт? Молчи! Сама знаю, что ничего. И, как ты заметила, ни в одной из земель, за которыми мы наблюдаем, он не замечен.

— Значит его там нет, — констатировала Вика, но учительница её осадила:

— Не замечен! Блокировать мы смогли только Буян и то, как выяснилось, хреново, на Авалон сунулись и такой щелчок по носу получили, до сих пор в ушах звенит. А те же Рифеи… там столько входов и выходов, что надо оборудовать полноценную госграницу. Да и то, найдутся способы перепрыгнуть.

— И что делать?

— Ждать и надеяться, что этот не-царевич всё-таки не загнётся по дороге и припрётся за своей пассией.

— И тогда мы его… — начала было Вика, но учительница на корню загнула её кровожадный порыв:

— И тогда, если ты оказываешься вдали от центра событий — забиваешься в самый хорошо укреплённый угол, сидишь там и не отсвечиваешь, а когда всё закончится — бежишь в лазарет принимать раненых. А если оказываешься в центре событий — поднимаешь лапки кверху и не дёргаешься.

— Почему? — обиженно надула губки Вика.

— Потому, что ты одна из лучших моих учениц и я очень не хочу тебя потерять. И я искренне надеюсь, что этот не-царевич сможет завершить хитрый план Сиззлинга до того, как тот фактически начнётся.

— Почему? — вот тут Вика была искренне удивлена.

— А потому, что у этого плана нет ни единого шанса реализоваться. Слишком долго, слишком сложно. Запомни: слишком долгие планы, как и слишком сложные комбинации всегда проваливаются.

Она посмотрела на ученицу и передразнила:

— А почему? Да потому, дорогая, что всегда есть флуктуации, которые невозможно предусмотреть. Потому, что мир меняется непрерывно и в значительной степени непредсказуемо. Потому, что жизнь извращённее самых больных фантазий. Чем сложнее комбинация, чем больше в ней взаимосвязей, шагов и переходов, тем больше случайностей она ловит. Чем длиннее план, тем больше перемен встанут у него на пути. Непредсказуемых перемен. И, боюсь, если этот волхв не решит нашу проблему в ближайшее время, через год — полтора нам придётся самим думать, как сбыть эту Свету Полоцкому и чем ему за неё приплачивать.

Вика задумалась. Думала долго, но в конце концов выдала:

— Но ведь наше Общество тоже имеет длинную историю, какой-то общий план…

— Уверена? Насчёт плана, с историей, как раз, всё в порядке, — с нескрываемым скепсисом спросила Виталия.

— Ну… — только и смогла выговорить Вика и замолчала.

— Конспирология хороша тем, что позволяет думать, будто хоть кто-то знает что происходит и понимает, что надо делать, — скепсиса в голосе Виталии только прибавилось. Но всё же, она решила не добивать ученицу и выдать толику позитива: — Когда Общество только начиналось, оно было полезно… Да что там полезно! Мы спасли человечество, да и саму Землю как астрономический объект. Отобрали у обезьян гранаты. А народец был реально тупой. Имхотеп со своим IQ в 120 был таким умным на общем фоне, что его богом признали, а ведь сейчас это просто уровень хорошего инженера. Так было пять тыщ лет назад. Представляешь, что было вдвое раньше? И ведь не просто отобрали! Сохранили наследие Древних, изучали, многое поняли, систематизировали.

— Но что же тогда плохо? — возмутилась Вика.