За тридевять земель

Глава 5 Гадючья принцесса

Ваня некоторое время сидел задумчиво и в конце концов потребовал:

— Ты прежде чем в море выходить, предупреди нас. Мы тогда сделаем большую стоянку. И размяться, и еды себе наготовить, чтобы в море не голодать.

— Так до Буяна всего три дня, чего там готовить? — удивилась лодка.

— До Буяна может и три дня, хотя тоже не мало, но куда нас оттуда погонит — никто не знает. И что-то мне подсказывает, что на этом Буяне нет ни гостиницы «всё включено», ни колбасной лавки.

— Ну ты придумал! Колбасная лавка на Буяне! — зашелестела лодка. — Ладно, скажу!

Трапезы с участием Светы быстро стали традиционными, равно как и приглашения для неё поучаствовать в образовательных мероприятиях Виталии. В качестве ученицы, естественно. Даже в лазарете она помогала, правда наотрез отказалась даже приближаться к Роме:

— Ещё не удержусь и придушу ненароком, — заявила она, вызвав злобный взгляд со стороны Вики.

А ещё Вика, не только по заданию старших, но и из собственного любопытства, выспрашивала пленницу об их отношениях внутри этого странного гарема. И однажды вечером ученица целительницы не выдержала:

— Учительница! Я ничего не понимаю! Почему нечисть не сбежала? Её отпустили в лес, но когда этот её позвал…

— Истинным именем, заметь.

— Что?!!!

— Волхв, пользуется служебным положением, можно сказать, — пожала плечами Виталия.

— Ну ладно, призвал истинным именем. Но ведь если верить этой… Свете, он не приказывал ей остаться! Почему она осталась с людьми?

Виталия пожала плечами, и бросила, как что-то само собой разумеющееся:

— Влюбилась, как ты в Ромку. С девчонками такое случается. С солидными дамами тоже, кстати. Ты, между прочим, этот момент запомни, а то все там рассчитывают по магическим воздействиям, как инстинкты сработают, а элементарные вещи не замечают.

— Тогда почему она не пытается выжить конкуренток?

— Тут ещё кто кого выживет, во-первых. Позиция самого парня тоже имеет значение, так, между прочим. Ну и в третьих — девчонки между собой элементарно сдружились.

— И что?

— Да ничего. Всех всё устраивает, прежде всего эмоционально. Если при этом парень никого специально не выделяет, не пытается эксплуатировать и заботится, чтобы девушкам было хорошо — получаем очень устойчивую систему. Клин, конечно, мог создать проблемы, вплоть до распада, но его выявили сразу и они сразу выяснили отношения, так что последствия оказались противоположны задуманным.

Целительница задумалась на минутку и кивнув пояснила:

— Это хороший урок для тебя. Частенько всякие магические и прочие высокоумные расчёты рушатся о самые элементарные обстоятельства, которые лежат на поверхности. Вот должна мавка по всем законам… бла-бла-бла… А она взяла, и влюбилась. А парнишка возьми, да не стал её эксплуатировать. Отнёсся по человечески, а то и сам влюбился. И никуда такая не сбежит. Наоборот, из леса к нему прибежит, если её туда утащат. О таких возможностях тоже надо помнить.

Она посмотрела на молчаливую ученицу долгим взглядом и добавила:

— Боюсь за тебя, милочка, потому что Ромка не такой. Он будет эксплуатировать, как только почует возможность. Может, конечно, последствия прожарки на него повлияют… Тоже случается.

— И что теперь?

— А теперь спокойно, расслабленно, готовим лазарет, чтобы принять целую толпу тяжёлых и ждём гостей. Драконий огонь это серьёзная заявка. Интересно, что у него ещё припасено? Только… очень аккуратно, не афишируем наши приготовления. И, да, надо прикинуть, как усилить защиту лазарета, а то и принимать будет некуда.

Вика округлила глаза:

— Вы думаете, что Полоцкий может…

— Если сюда припрётся Полоцкий с дружиной, то наши попыхтят, попыхтят и отдадут Свету более-менее мирно. А вот если заявится этот волхв со своей нечистью… может, правда, и ведьма за ним увязаться, но я ставлю на нечисть… так вот, когда припрётся волхв с нечистью, наши начнут воевать. А у него в активе уже есть и драконий огонь, и молнии лично от Перуна, любую защиту сдует и не заметит… А по дороге он ещё заматереет… И кто его чему по пути научит, что подарит, что продаст, а что он сам найдёт, никто не знает. Так что когда начнётся заварушка, ты тут же прятайся, а если окажешься слишком близко к центру — не рыпайся.

Так они и плыли. Ваня, от нечего делать, нарезал ивовых веток и сплёл из них рачню, в результате они целый день ели варёных раков. И вот, как-то вечером, когда он разводил костёр, а Ильмера пошла посмотреть лес на предмет опасности и набрать всяких вкусных травок, на полянку, где они остановились, выползла крупная гадюка. Ваня сразу понял, что это не Ильмера — та в своей змеиной форме вся чёрная, а эта была с классическим ромбовидным узором на спине, и сразу же понял, что это не обычная змея.

А гостья приподнялась на хвосте и прошипела:

— Здравствуй, человек.

— И тебе не болеть, — настороженно ответил Ваня.

— Я дочь змеиного царя.

— И чо?

Кажется, этот ответ, а главное — как он был произнесён, сильно озадачил гостью. Она задумалась не на долго и ответила:

— Я могущественна в волшебстве! Я знаю клады! Я красива! Я буду тебе верна! Пойдём со мной!

— Не, — равнодушно ответил Ваня. — Во-первых, девушка у меня уже есть, целых три. Во-вторых, я тут не просто так, МЫ идём по делу. Нам некогда отвлекаться.

— А в третьих, я ка-а-а-ак сейчас тебе на хвост наступлю! — добавила бесшумно появившаяся с другого конца поляны мавка. — И что же это такое! Всякая встречная нечисть норовит моего парня увести!

Сказав это она демонстративно села рядом с Ваней и поставила на землю котелок с собранной снедью.

— Это не он твой! Это ты ему принадлежишь! Я уведу его с собой и ты освободишься! Почему ты сопротивляешься? — зашипела лесная царевна.

Ильмера только руками всплеснула:

— И почему всем так хочется меня освободить? От чего меня освобождать?

— Человек эксплуатирует тебя! Человек использует тебя!

В ответ Ильмера неожиданно рассмеялась:

— Ваня никогда не приказывал мне как хозяин. Он не держит меня слой, он заботится обо мне, он защищает меня. Когда я раненая истекала кровью, он держал мою рану и лечил меня, когда мы собирались в путь, он забрал в свой рюкзак самые тяжёлые вещи, чтобы мне было легче. Я рядом с ним потому, что сама этого хочу. Потому что мне хорошо с ним и с моим сёстрами. И не тебе решать, оставаться мне с ним или уйти.

А Ваня, поддавшись неведомому импульсу, вытянул руку в благословляющем жесте и произнёс:

— Ты же, змеиная царевна, ещё встретишь человека, которого полюбишь по настоящему. И человек этот полюбит тебя по настоящему. И вы будете жить вместе долго и счастливо.

Белое сияние сошло с его руки и впиталось в змеевну. Та приподнялась повыше, поклонилась и прошипела:

— Благодарю тебя, вещий. А ты, сестра, пойдём со мной. Покажу тебе кое-что.

Она уползла и Ильмера пошла за ней. Встревоженный Ваня хотел было придержать свою мавку, улыбнувшись потрепала его по голове:

— Всё нормально.

И скрылась в лесу. А через несколько минут вернулась, держа в руках ржавый чугунок, прикрытый проржавевшей же и приросшей к нему крышкой. Ваня провёл над ним рукой, прокомментировал:

— Там что-то волшебное… не злое…

Они долго возились с крышкой, но в конце концов ржавчина поддалась и крышка открылась. Внутри и так невеликого котелка лежал свёрток из провощённой холстины, в который были завёрнуты маленькая икона, богато украшенный крест, несколько царских червонцев и… несколько берестяных свитков, исписанных велесовицей. Вот они-то и фонили волшебством. Развернуть их сейчас не представлялось возможным, настолько они высохли и заскорузлели, поэтому Ильмера потратила некоторое время на перекладывание взятых в дорогу специй, которые упаковала в герметичные пластиковые контейнеры.

— Это передадим Нестору, — сказал Ваня, заворачивая церковные реликвии в провощённую холстину, в которой они ждали своего часа в чугунке, — а это, — он взвесил в ладони горсть червонцев, — нам на дорогу.

Услышав это Ильмера хитро взглянула на спутника и спросила:

— Интересно, дорогой, а когда мы собирались, ты подумал о том, что в пути может пригодиться что-то типа такого? — она указала на червонцы в руке Вани.

— Конечно, — ответил он. — Во-первых, взял сколько-то наличности. Рублями и на баксы поменял. Во-вторых, попросил Никодима Дмитриевича и купил через него сколько-то золота. Цепочки там всякие, серёжки, и немного слитков по грамму в банковской упаковке. Но, дорогая, судя по ехидству в голосе, ты тоже о чём-то таком позаботилась?

— Ну… в общем, да, — смутилась мавка, — только я через Ягу всё решала.

И они рассмеялись. Неожиданно мавка стала очень серьёзной:

— Когда мы ездили смотреть, куда ЭТИ ушли, я поговорила с сёстрами. На всех, кто из этого чёртова ордена есть особая метка. Теперь всем, кто носит эту метку хода в лес не будет. Постепенно это разойдётся по всей Земле, а может достигнет и волшебных земель. Лес не даст им крова, заведёт в чащу, в болота, перекроет пути во вне, не даст пищи или подбросит яду. Мы, лесная нечисть, конечно, живём как стая, но мы можем и объединиться, чтобы защитить своих. И, кстати, ты теперь тоже не чужой Лесу.

Ваня тоже ответил очень серьёзно:

— Ты кому-то ещё рассказала об этой метке?

— Яге.

— Очень хорошо. И мне покажи, на всякий случай.

Гусь, получивший звучное имя Ансер, вырвался наконец из цепких лапок целительницы и шёл на доклад с мрачной решимостью, ибо был абсолютно уверен: результат проведённой им засады можно считать только полным провалом. Представ пред очи начальства, он принялся докладывать о ходе боя, подробно, чётко и не щадя себя. Закончил он свой доклад словами:

— Да, я понимаю, что фактически погубил группу и не достоин звания рыцаря, но, чёрт возьми! Я не понимаю! Как это получилось?

Омнитуенс встал.

— Брат Ансер! Вам пришлось делать тяжёлый выбор! Бросив остатки группы захвата в бой, вы обрекали их на гибель, но только благодаря этому вам удалось захватить объект и спасти группу резерва. Почему так получилось? Нас с коллегой Сиззлингом уже натыкали носом в наши ошибки, — он тоже не щадил себя, — но вот почему это случилось уже после операции, а не до, в этом я ещё буду разбираться! А сейчас, брат Ансер, на колено!

Сказав это, Омнитуенс протянул руку к стене и один из висящих там мечей прыгнул в его раскрытую ладонь. Он положил меч на плечо Гуся, который с этого момента всегда и везде будет зваться только Ансер и произнёс:

— Брат Ансер! Сим посвящаю тебя в рыцари! А теперь встань!

Ансер, обалдевший и окрылённый, поднялся на ноги:

— Благодарю, архистратиг Омнитуенс!

— А теперь пора приступить к службе и подумать о будущем. Вы единственный рыцарь в этом замке, поэтому берите на себя его охрану и оборону. Что следует учесть: в течение ближайших трёх месяцев велика вероятность появления гостей. По поводу какими путями они могут сюда попасть — проконсультируйтесь у моего коллеги Сиззлинга… и у целительницы Виталии. Удивительно, но в некоторых вопросах она разбирается лучше, чем все остальные, кого я знаю… Что-то не так, брат?

Ансер на это уже совершенно откровенно поёжился:

— Боюсь я её…

— Должен признаться, что я тоже… опасаюсь. Но это не повод пренебрегать таким источником информации. Далее, — тут Омнитуенс понизил голос: — Подготовьте мероприятия по экстренной эвакуации объекта. Ваша деятельность на этом направлении должна вестись так, чтобы не вызвать ненужных вопросов у персонала и охраны. Обсуждать эти вопросы разрешаю только со мной, Сиззлингом и Виталией. Окончательно все мероприятия согласовывать со мной. В этой части задачи ясны?

— Так точно! Только… А кого нам ждать?

— Скорее всего того юношу, с которым вы уже встречались на большой дороге. И советую отнестись нему со всей серьёзностью. Теперь о вас лично. Надо развиваться, брат! Изучать дела и историю нашего Ордена, учиться понимать своё место в общей работе. Виталия притащила сюда свою ученицу и усиленно её натаскивает, в том числе раскрывает и те вопросы, на которые я указал. Напроситесь к ней на такие беседы, она не откажет. Ну а по поводу вопросов тактики и стратегии — обращайтесь ко мне.

Ещё через пару дней река стала совсем широкой, метров тридцать, и лодка сказала, что завтра уже будет море. А утором они услышали плеск волн и крики чаек. Сколько-то времени ушло на то, чтобы найти достаточно укромное место для высадки, но, благо русло уже ветвилось и удалось выбрать небольшой островок, поросший молодым, а от того густым сосновым лесом. Увы, плыли они всё время на север, обгоняя весну, поэтому и леса постепенно становились всё беднее на съедобную растительность, а воздух — холоднее. Правда сказалось и то, что животный мир в этих краях всё же богаче, чем в обжитой Средней Полосе, поэтому даже на небольшом островке удалось подстрелить пару тетеревов и тощего по весне зайца, про рыбу же вообще говорить можно только словом «изобилие». Но вот вкусных трав и корешков Ильмера почти не нашла, пришлось распаковывать взятые впрок запасы.

Ваня соорудил на песчаном склоне печку, на пример индейской, вокруг неё шалаш, нагрел камней и они организовали там себе баню. Потом Ильмера устроила первые походные пострушки, а Ваня тем временем обежал остров, но больше ничего не подстрелил. Зато рачня принесла хороший улов, который они и сварили на ужин и даже отложили сколько-то в припас. Подумав и прикинув, поначалу решили, что поскольку на Буяне, скорее всего пополнить запасы не выйдет, а куда и сколько придётся плыть после — неизвестно, надо набрать запас дней на десять. Естественно, за один день наловить и набить столько дичи не вышло, поэтому на второй день стоянки сплавали налегке на «большую землю»: поросшие старыми, а от того редкими сосновыми лесами берега неведомой им реки, где добыли себе несколько больше пропитания. Мавка даже умудрилась набрать сколько-то всего на гарнир. Так что к концу третьего дня стоянки припас был в целом готов.

И всё равно, ребят не оставляло некоторое беспокойство, поэтому лодку они спрятали подальше от берега, а спальное место оборудовали в стороне от стоянки с баней и коптильней. А натоптанная дорожка к «спальне»? Так мавка только провела рукой и травы сами поднялись, надёжно пряча все следы. Там, где оборудовали себе шалаш для сна — костра не разжигали, ограничились тем, что поставили палатку со спальниками и, естественно, Ильмера попросила лес сторожить их сон.

— Что бы я без тебя делал⁈ — сказал на эти приготовления Ваня.

— Вот-вот! — щёлкнула его по носу мавка. — Без меня бы ты грязью порос и с голоду помер! А ещё брать меня с собой не хотел!

Оба рассмеялись.

А ночью, в своё дежурство, ближе к полуночи, Ваня почувствовал, что Лес его зовёт. Кто-то был на месте их дневной стоянки. С сомнением посмотрев на арбалеты, он достал обе «Гюрзы», навернул на одну глушитель и разбудил подругу. Та проснулась почти мгновенно, видать Лес предупредил и её, и они, стараясь шуметь как можно меньше, окольным путём двинулись к месту тревоги. А там, где они сегодня весь день коптили рыбу и мясо, тусовались около десятка довольно странно одетых мужиков и две основательные лодки с мачтами и парусом.

— … стояли тут день, может два, основательно. Припас коптили, парились… — говоривший внимательно осмотрел песок возле их шалаша, покачал головой. — Городские, похоже парень с девкой.

— Чего, миловаться приехали? Так мы пособим! — хохотнул один из стоящих чуть поодаль.