Зачем смерть давала шанс (СИ)

Глава 43

Начальник вызвал конвой. Антон попрощался и вышел. Его привели в двенадцатую камеру. Как только за ним закрылась дверь, тут же подбежал Шкет с расспросами.

— Слушай, Седой, че там за кипиш был. Кругом крики, Вертухаи бегают по коридорам, у каждой двери поставили по Вертухаю. Мы подумали, что тебя там грохнули.

— Да брось ты глупости нести, просто мы со следаком поговорили на повышенных тонах, вот и все.

— Ладно тебе, не прикалывайся. Расскажи, что там произошло, — начал канючить Шкет.

— Отстань, Мелкий, не до тебя сейчас, будет время, расскажу, а сейчас, сделай лучше чаю, устал я сильно, отдохнуть надо.

Антон сел за стол, обхватив голову руками. Его голова пухла от противоречивых мыслей. Он не знал, что ему сейчас делать, и правильно ли поступил он в этой ситуации. Отвивая мелкими глотками обжигающий чай, он, наконец, успокоился и решил про себя, что поступил правильно. Сейчас он сожалел о том, что потерял много времени, надо было во время задержания бежать. Так он только подставил своих друзей. Теперь их нет, и нужно рассчитывать только на свои силы.

Решение пришло само собой. Нужно бежать при первой же возможности. Решив эту мысль раскрутить на свежую голову, он допил свой чай, лег на кровать и мгновенно погрузился в сон, зная, что в любой момент его чувство самосохранения даст о себе знать.

Вечером во время раздачи ужина его к окошку подозвал Максим. Его лицо было взволнованным.

— Антон Максимович, говорить не могу, но в записке я все подробно написал.

С этими словами он сунул ему в руку записку, окошко быстро закрылось. Отойдя вглубь камеры, ближе к свету, он прочел.

«А. М Я случайно, — слово «случайно» было подчеркнуто два раза, — услышал разговор хозяина и того амбала, который приезжает к нам по поводу тебя. Так вот, из разговора я понял, что тебя уже успели осудить заочно, без твоего присутствия. Теперь на суд можешь не рассчитывать, скорее всего, они дали дело на подпись своему судье, а адвоката, наверное, хорошо припугнули. Срок тебе намотали в 15 лет строгого режима. Этот амбал уговаривал хозяина оставить тебя здесь, в нашей тюрьме, но хозяин не согласился. Этот черт его долго уговаривал, но хозяин сказал, что с тобой много проблем, и ему не хочется больше их иметь, ты и так хорошо здесь нашумел. Он ему сказал, что ты обещал тихо сидеть, но он сомневается, что человек, получивший 15 лет ни за что, тихо сидеть не станет, уж слишком соблазн большой для побега, находясь рядом с таким мегаполисом, как Москва. Он посоветовал перевести тебя дальше от центра, к примеру, на север к какому-то Пал Палычу. Кто это, я не знаю, так же я не знаю, что это за лагерь и где он находится. Амбал немного подумал, а потом попросил у хозяина дня два-три, чтобы уладить кое-какие вопросы. Я уверен, что в ближайшие дни тебя этапируют. Если захочешь что-нибудь передать на волю, стукнешь в дверь, я дежурю до утра. Думаю, что в ближайшие несколько лет мы с вами не увидимся».

Антон прочел записку еще раз, потом подозвал Зуба и дал прочесть ему.

— Да, дела, — со вздохом проворчал Зуб. — А знаешь, Седой, мне кажется, что этот Пал Палыч, это наш с тобой знакомый Завертнев из ИТК-18. Я слышал, что его перевели куда-то на север, вот только не знаю куда. Но это не беда. Тебе записку вертухай передал?

— Да, это очень надежный человек. И делает для меня многое.

— Это очень хорошо в нашем положении. Скажи, а он сможет от моего имени передать маляву на волю по-срочному, так как времени, насколько я понимаю, у тебя очень мало.

— Ты толком объяснить не можешь? Зачем тебе это нужно?

— Садись и слушай. Я сейчас составлю подробную маляву о тебе. Пусть твой кореш поедет в Москву, благо здесь недалеко, и отнесет ее по нужному адресу. Адрес в Москве я ему дам. Уверен, что моя малява через час будет в Красноярске у Юриста. Я тебе уже говорил, что Юрист все это время разыскивал тебя. С этого времени ты будешь под присмотром Юриста. Он найдет способ передать в зону весточку о твоем приходе. Пахан, смотрящий на зоне, постарается помогать тебе. Будь уверен, что встретят нормально, в случае необходимость помогут, а то вдруг у кого-нибудь мелькнет шальная мысль посадить тебя на перо. Надеюсь, ты меня понимаешь?

— Так я вроде и сам могу постоять за себя.

— Я знаю, что ты можешь постоять за себя, но пойми, в зоне совсем другой расклад. Зона — это не казарма с солдатами, где ты смог бы свободно себя чувствовать. Лагерную жизнь нужно знать изнутри, а не по учебникам. Там даже авторитетов мочат, так что, осторожность никогда еще не мешала.

— Если ты так считаешь, то я с благодарностью приму любую помощь.

— И еще, — перешел на шепот Зуб. — Я понял, что в зоне ты не задержишься и при первой возможности подорвешься, поэтому я дам тебе адрес Юриста. Постарайся не светиться, а быстро встретиться с ним. Он хоть и не связывается с криминалом, но помощь всегда окажет. Его за это не только братва уважает, но и авторитеты к нему за советом обращаются. Так что, будь уверен, возможностей у него очень много. Теперь ты его подопечный, поэтому тебе в случае необходимости дорога только к нему. Все, не задавай лишних вопросов, я пошел готовить письмо.

Вскоре письмо было готово. Антон тихо постучал в дверь, окошко открылось.

— Антон Максимович, что-нибудь, случилось?

— Максим, нужно кое-что сделать для меня. Я сейчас отойду, а ты поговори с Зубом, он объяснит тебе лучше меня.

Максим несколько минут разговаривал с зубом, о чем-то спорили, но вскоре окно закрылось.

— Вам поговорить захотелось? Целую дискуссию устроили.

— У тебя не парень, а целая находка. Я еще толком объяснить ничего не успел, а он все на лету поймал и начал планы готовить. Я стал уговаривать его, что у нас еще есть время, но он до того за тебя беспокоится, что хочет сделать все сегодня.

— Лишь бы не погорел. Не хватало еще и ему неприятностей.

В полночь, когда наступила полная тишина, окошко камеры открылось и тихий голос позвал Антона. Когда Антон подошел, Максим передал ему маленький листок бумаги, на котором женским почерком было написано:

«Завертнев. П. П. Служит в ИТК- 127\6 на полуострове Канин. Паханом в зоне Буза. Просьба для Зуба, описать все подробности, касающиеся Седого. Остальное беру на себя.

Юрист».

— Ты зачем так рисковал, знаешь ведь, что это опасно для тебя?

— Дядя Антон, все нормально. Мне Зуб сказал, что это молния, вот я и решил поторопиться. Понимаешь, у меня нет уверенности в том, что эти упыри не приедут за тобой завтра с утра. Такой гарантии у меня нет, вот я и принял меры. Когда в караулке никого не было, я позвонил жене и попросил ее срочно придти в наш магазин. Сам отпросился вроде как за сигаретами, мы так часто делаем, в этом нет ничего подозрительного. Я встретился с женой, передал ей записку с номером телефона. Надо знать мою жену. Она как генерал умеет командовать и убеждать людей. Придя домой, она позвонила по телефону в Москву. Уточнив, что у телефона тот, кто ей нужен, продиктовала текст записки. Потом в приказном порядке, как она умеет, приказала связаться с Юристом и в течение часа позвонить ей и дать исчерпывающий ответ. Буквально в течение часа она получила ответ, и не из Москвы, а напрямую от Юриста. Записав все, что нужно, она приготовила мне ужин и принесла мне ужин вместе с запиской. Так что, Антон Максимович, все прошло очень хорошо.

— Спасибо тебе, Максимка, за все, что ты для меня сделал, а особую мою благодарность и поклон передай своему генералу. Замечательная у тебя жена, ты очень ее люби, и дай бог вам всего самого лучшего.

— Вы тоже держитесь, я надеюсь на лучшее для вас. А ответ для Юриста пусть Зуб напишет и передаст мне. Я в свободное время отправлю письмом из Москвы.

Окошко закрылось. Антон спросил у Зуба, присаживаясь к нему на кровать.

— Слушай Зуб, а кто такой Буза и что из себя представляет?

— Я его плохо знаю. Встречались мы пару раз, но это все. Знаю, что он младший брат Черепа. Я считаю, что тебе повезло, если к ним в зону попадешь. За помощь, которую ты оказал его брату, он сделает для тебя все. Одно плохо, зона отдаленная, да еще на крайнем севере. Тебе трудно будет побег организовать. Я не слышал, чтобы бежали с тех мест, но все может случиться. Ты парень сильный и выносливый, может получиться. Одно могу сказать, если сорвешься, то обходи стойбища стороной. Оленеводы еще со времен НКВД к зекам неравнодушны. Вычислят, все, считай, пропал, да и оружия у них хватает, и что немаловажно, пользуются они им довольно умело.

— Это я знаю. Ладно, поживем — увидим, может, повезет и представится случай с этапа рвануть. Вот тогда побегаем, может, и в войнушку поиграем, — пошутил Антон.

— Ты как мальчишка все шутишь, а ведь на этапах это тебе не вертухаи. Там псы еще те. Вооружены до зубов, и собаки с ними, да и вообще, спецы в своем деле, надо отдать им должное, работу они свою хорошо исполняют. Ко всему этому и стимул у них хороший.

— Что за стимул такой?

— За каждого беглого, живого или мертвого, им нелегально, но все же хорошие бабки отстегивают. Так что, они еще и рады будут, если кто сорвется. Еще хочу предупредить тебя, они предпочитают бегуна живым не брать.

— Почему это, что приказ у них такой?

— Нет, не приказ, а не гласный сговор. Дело в том, что с живым возни больше, да и риск большой, а за мертвого платят те же деньги, что и за живого.

— Ну что же, будем думать и все взвешивать. Нахрапом на автоматы не попрешь.

— Не огорчайся, Седой, и с этапа люди бегут, и были побеги довольно удачные. Держись, не все потеряно в этой жизни. Ладно, будет день — будет пища. Ты, Седой, лучше расскажи, что там за кипиш ты устроил.

Антон хотел было отказаться, но Зуб настоял, мотивируя тем, что ему надо Юристу отписать все в подробностях. Антон согласился с ним, и вкратце рассказал, все, что произошло на допросе у Березняка.

— Ну, ты точно чокнутый. Они могли тебя запросто шлепнуть, чего уж проще, одна очередь из автомата и твои кулаки не помогут.

— Не так все просто. Они совсем не дураки, и очень хорошо знают мои возможности. Так же понимают, что загнали меня в угол, если я пошел на такие действия. Ты пойми, что даже маленький зверек, загнанный в тупик, бросается на своего врага, совсем не задумываясь одолеет он его или нет. Так было и в моем случае. Они прекрасно понимали, что пока они будут штурмовать дверь, я успею свернуть их бойцам шею. А сделать это я мог в считанные секунды, ведь заложники лежали на полу в бессознательном состоянии и сопротивляться не могли. И еще один немаловажный пункт, они тоже не всемогущи и лишняя огласка им не нужна. Так что, в этом деле я рисковал столько же, сколько и они.

— Ладно, Седой, иди спать, а я пойду отчет составлять для Юриста. Все равно ты мне сон перебил, пойду лучше делом займусь.