Все тело горело, и словно разрывалось на части от невыносимой боли. Едва приходя в сознание, надеялась вновь провалиться в забытее, лишь бы избавиться от страданий. Сначала я могла только чувствовать тряску, ну а после разбирала короткие разговоры.
— Ты зачем ее сюда притащил? Самому жить надоело, так меня зачем в это втягиваешь?
Борясь с очередными приступами, я не могла понять кто это говорил.
— Что можешь сделать?
— Еще немного и поднять ее смогу, — говорящий явно нервничал и не желал иметь дело со мной.
— Ерунду не говори и вытащи ее от предков! Или предлагаешь мне ее просто вынести и оставить умирать на улице?
Спор разгорался все сильнее.
— Да что я сделаю-то? Сейчас твоя магия удерживает ее, но стоит отпустить, и она тут же упокоиться. К лекарю бы и нес сразу, зачем только время терял?
— Хватит болтать и принимайся за работу! Где я так быстро лекаря отыщу, а тебя учили этому, так что не отлынивай.
Второй невнятно что-то забубнил и принялся стучать инструментами. Подойдя ближе ко мне, он обратил внимание, что я хоть в частичном, но сознании, так как заявил:
— Тебе совсем ее не жаль? Мог бы хоть усыпить.
Из-за непрекращающейся боли я совсем не чувствовала его прикосновений. Перед тем как отключиться, я успела услышать его голос, полный сожаления.
— Неудивительно, что ты к лекарям не побежал, они бы тебя сразу на кладбище отправили и даже пытаться не стали. Рискованно знаешь ли судьбу вот так испытывать.
А дальше темнота, полная одиночества и сожалений. Некоторая передышка перед очередным невыносимым приступом боли. Перед тем как провалиться в забвение, я успела испытать короткое мгновение спокойствия. Ничего не ощущая, я просила предков дать мне еще время, надеясь, что кто-нибудь да услышит.
Резкий звук бьющегося стекла выдернул меня в реальность, наградив новой порцией страданий. Каждую мышцу сводило судорогой, дыхание то и дело замирало, наполняя грудь тяжестью, казалось, словно в голову вонзили тысячу игл, и теперь попеременно вталкивают их одну за другой глубже. Усложняло положение и то, что невозможно было кричать и дергаться. Вся боль копилась внутри, не имея возможности вырваться. Только обжигающие слезу кричали о боли.
— Ты что творишь? — Прошипел мужчина.
Я слышала голос совсем рядом. Он показался мне уставшим и изможденным.
— Сам-то попробуй работать в таком напряжении! Чего вообще разбухтелся?
— Мои силы на исходе, вот и беспокоюсь, что не успеешь.
— Никто тебя не просил вообще это затевать! Я тебе друг или подчиненный? Замотал уже отправлять по своим поручениям!
— Работай быстрее, а то подохнем все вместе, — он не угрожал, скорее озвучил те последствия, которые ждут их в случае неудачи.
Было странно, но очень приятно слышать дружескую перепалку касательно моего спасения. Тронутая чужой добротой, я расплакалась с новой силой. Теплая, грубоватая рука утерла мои слезы.
— Потерпи еще немного, я заставлю этого неумеху работать усердней. Ты столько держалась, сейчас сдаваться уже просто смешно.
Уставший, но заботливый голос продирался сквозь очередной приступ, даря сладостные мгновения надежды. Нет, это всего лишь сон. Я, наверное, бредила, вот и причудилась забота и тепло. Выгнулась, когда мышцы в очередной раз скрутило. Возможно, все эти разговоры о моем спасении действительно лишь плод моей фантазии, но даже в этом случае — сдаваться не хотелось. Сжав кулаки с той силой, что еще осталась, я отчаянно цеплялась за призрачную возможность выжить. Глупо, но я не готова была вот так умирать.