Затемняющая свет

Глава 7

Закончив с документами, пошла отдохнуть — смена еще будет только через несколько часов, так что время есть даже поспать. Обычно некроманты в таком случае уходили домой, а я предпочла переждать здесь. Маленький знакомый диванчик в узкой комнатушке поманил к себе. Я долго не церемонилась и с удовольствием плюхнулась на жесткую сидушки. Уснула сразу же.

— Эй, ну ты и соня, — разбудил знакомый голос. — Давай, поднимайся уже. Твоя смена вот-вот начнется.

Михаил по-доброму потрепал по плечу, и подождав, пока я окончательно проснусь, уточнил:

— Я что-то Люську целый день найти не могу. Ты не знаешь где она?

Я зевнула, лениво потянулась и захлопала сонными глазами.

— Так на банкете уже, наверное. Танцует, разговоры ведет, ну в общем леди из себя строит. А ты что искал-то ее?

— О, даже не подумал об этом, — Михаил озадаченно взъерошил волосы. — А, нет не бери в голову, лучше собирайся, если не решила опоздать.

Я послушно подскочила и помчалась переодеваться. Смена опять предстояла одиночная, зато район знакомый до зубного скрежета. Вот бы в этот раз работенка не пыльной была! Рыска, которая все это время уж слишком тихо себя вела, начала предвкушающе ерзать. Еще бы, скоро я вновь предоставлю огромную площадку для резвого питомца. Уместив непоседу в капюшон, пошла патрулировать.

Приблизившись к кладбищу, достала ручной фонарь и влила немного магии. Тусклый синий свет разрезал непроглядную тьму, озаряя небольшой клочок земли. Рыска тут же спрыгнула, довольно пискнула и насторожилась, словно прислушиваясь. Часто замечала за крысой, как она делала то к чему привыкла: прислушивалась, принюхивалась, пробовала что-то на вкус. Эти абсолютно бесполезные действия остались с ней после поднятия и придавали видимость «нормальной» жизни. Оббежав несколько раз вокруг меня, она устремилась в темноту. Я решила как обычно начать со старой части кладбища, там, где сохранились еще могилы с целыми скелетами в гробах. Жуткое место, где каждое надгробие было целым монументом, который не позволял некромантам так легко добраться до костей.

Сейчас это кажется диким, но раньше не каждый мог позволить себе захоронить предков. Защитные надгробия стоили дорого и были доступны лишь знати. Обычные люди или создавали единую могилу, молясь, что у некромантов никогда не взыграет интерес к упокоенным родственникам, или же сжигали умерших. Кто-то хранил прах предков, а кто-то избавлялся от него, закапывая, либо развеивая. В любом случае, сейчас все сильно упростилось. Во избежание непредвиденных поднятий армии прислужников, стражи распорядились подвергать всех сжиганию. Исключение составляли лишь те, кто подписал добровольное использование очищенного скелета в качестве прислужника. По большей части так поступают некроманты, понимая нехватку подопытного материала у коллег. Маленькие, аккуратные могилы казались уютными и привычными. Их стройные рядки показывали простоту и естественность смерти, не отягощая землю громоздкими нагромождениями.

В старую часть кладбища студенты заходили редко, разве что испытать острые ощущения. Сама атмосфера порой навевала ужас, а кожа то и дела покрывалась мурашками от неожиданного треска или скрипа. Патрулировала я эту часть быстро и с меньшим усердием. Казалось, даже поднятые колченожки опасались забредать туда. А вот Рыска наоборот с особым трепетом расхаживала там, то и дело ныряя во мрак и прячась за плитами.

Пробежавшись по отведенной территории и помахав для приличия фонарем, я с дрожью остановилась у границы с новыми могилами. Это всегда пугающе. Убедившись, что крыса все же соизволила следовать за мной, я отправилась на охоту.

Завидев нового хромающего друга, Рыска кинулась в погоню, задорно пища. Жертва неудавшегося опыта не оценила порыв дружелюбия и пустилась наутек. Вот так мы, весело играя в преследование, пересекли большую часть кладбища, по пути собирая новых желающих поиграть. Все это было весьма утомительно, ведь, чтобы развеять чужую магию мне следовало подобраться вплотную и влезть в скрепляющие нити. В такие моменты я очень завидовала сильным некромантам, таким как мой брат: даже просто стоя у ворот он бы упокоил всех щелчком пальцев, просто подавив магию студентов.

Собирая косточки очередного развалившегося Рыскиного друга, задумалась, а насколько же сильна мама? Я знала, что она какое-то время практиковалась сама и посещала несколько уроков, но после замужества все ее попытки вернуться к обучению резко пресекались. Может стоило вновь попытаться заговорить об этом с мамой? Даже странно, что такая нелепая мысль сейчас вертелась у меня в голове. Заговорить, а как же! Помню, как раньше вступалась за нее при каждой родительской ссоре, просила поговорить со мной, поддерживала, но чаще всего получала от нее лишь осуждение. На меня смотрели взглядом полным тоски, печали, презрения и зависти. Ольга Бриг — чудесная мать и чуткая жена в глазах общества, дома раскрывалась совсем иной.

— Рыска, веди следующего! — Приказала я, прогоняя мрачные мысли прочь.

Питомец послушно тащила очередное неуклюжее создание, которое и не пыталось сопротивляться. Я уже почти уцепилась за костяную конечность, как вдруг услышала женский крик. На мгновение я замерла, раздумывая стоит ли откликнуться.

— Что я делаю? — Неожиданно задала себе вопрос.

И в следующую секунду, я уже бежала на помощь. О чем тут вообще можно думать? Может в тот день, откликнись кто-нибудь на мой крик, случилось бы все иначе? Я бежала, не разбирая дороги, Рыска едва поспевала за мной.

Еще издалека я заметила женскую фигуру в пышном вечернем платье, осевшую на дороге. Блеклый свет уличных фонарей освещал лишь ее, рядом не видно было никого. Только подбежав к ней вплотную, я сумела разглядеть лицо и нервно выпалила:

— Люська? Ты чего здесь? Что случилось?

Я впервые видела заплаканное лицо подруги, перекошенное от ужаса. Нервно дрожа, она не сразу сфокусировала на мне взгляд, непрерывно смотря вдаль. Лиф платья был слегка разодран, а на плече виднелась неглубокая царапина. Я с нажимом тряхнула подругу, добиваясь ответа:

— Говори, что случилось?

Люська перевела на меня помутневшие глаза и указала пальцем на ближайший переулок.

— Там, там выскочил… А я… Я случайно, — невнятно бормотала подруга, уткнувшись в ладони.

Сотрясаясь от рыданий, она не смогла четко мне рассказать, что же случилось. Я, нервно сглотнув, решила проверить переулок — не зря же бежала помогать. Направляясь к нужному месту, убедилась, что крыса идет следом. Удивительно, но завидев ее, на душе становилось легко и спокойно.

Едва повернув за угол, я оторопела: поднятый скелет, окутанный темно-синей дымкой яростно, размахивал ножом, сражаясь со стражем. Что более неожиданно стражем был господин Солохин. Заместитель истекал кровью, видимо уже пропустил удар, а может и не один, и теперь оказался в затруднительном положении. Кровь из рассеченной брови заливала глаз, застилая обзор. Заклинание для упокоения он не мог сплести под таким агрессивным напором. Яркое свечение то вспыхивало, то затухало в руках у стража.

Я нервничала, понимая, что не способна перехватить управление прислужником, но и, если ничего не сделаю — подвергну господина Солохина опасности. Страшно было даже пошевелиться, ведь раньше я с подобным не сталкивалась. Нет, я конечно противостояла слабым скелетам, но тогда они были мирными, и ничья жизнь от этого не зависела. Шумно выдохнув, я отдала приказ Рыске:

— Твоя цель — рука с ножом. Вцепись и потяни вниз.

Я не желала вступать в неравный бой, и уж точно не надеялась чудом одолеть поднятого сама. Следовало просто выиграть для стража больше времени, а там он его и упокоит. Хозяина прислужника не видно, а значит он будет более неуклюж — Рыска сможет вывести его из равновесия, а может и вовсе повалит. И пока он вновь поднимется — будет уже поздно.

План был хорош, вот только в реальности все получилось иначе. Крыса выполнила все в точности так, как и планировалось, но вместо того, чтобы потерять устойчивость, скелет резко развернулся и двинулся на меня, прямо с висящей на кости Рыской. От удивления и нарастающего ужаса, я сначала застыла на месте, а затем неуклюже попятилась и упала на дорогу. Поднятый оказался проворным и легко преодолел расстояние до меня. Господин Солохин ведь заклинание еще не сотворил, да и на нервах сейчас, наверное. Как нелепо! Скелет занес нож надо мной, готовясь ударить. Рыска нервно задергала лапками, мешая ровно держать руку. И только я с ужасом наблюдала за происходящим, не в силах даже пошевелиться.

Раздался глухой треск, свечение и через секунду кости безжизненно повалились на брусчатку. Нож, едва коснувшись щеки, звонко отскочил от камня и отлетел в сторону. Еще какое-то время я бессмысленно смотрела на груду костей, пытаясь прийти в себя. Руки уже привычно тряслись, в горле застыл сдавленный крик, а в мыслях полная неразбериха. Страшно вот так в открытую противостоять поднятым. Какой же невероятной и прекрасной работой я занимаюсь — вмиг расхотелось идти на повышение. Опомнившись, я выцепила из груды костей ошарашенную и истощенную Рыску. Бедняжка испытала шок так близко столкнувшись с заклинанием для упокоения. Хотя оно было направлено и не на нее, но этого было достаточно, чтобы подорвать многолетнюю связь с питомцем. Я бережно положила крысу в капюшон и опасливо покосилась на кости.

Раненый заместитель, пошатываясь, направился ко мне.

— Леди Таисия? — Голос его звучал взволнованно.

— Ты что здесь делаешь? — Бесцеремонно вырывая меня из переживаний, зашипел кто-то над ухом.

Меня резко дернули, заставляя подняться и значительно так тряхнули. Я изумленно уставилась на господина Брелова, желая повторить его же вопрос, но воздержалась. Капитан злобно пыхтел, нервно осматривая меня на целостность. Только убедившись, что в большей степени я осталась невредима, он отступил на шаг и раздраженно запричитал:

— Зачем вообще было противостоять поднятому с твоей-то силой? Как вообще до такого додумалась? Может жить совсем надоело? Он ведь страж — сам бы справился.

Капитан мельком оглядел друга и неодобрительно цыкнул, заметив его состояние.

— С тобой я отдельно поговорю! Засиделся видать за бумажками, раз с простым поднятым в одиночку справиться не в состоянии.

— Форма то неудобная, сам ведь знаешь, — принялся оправдываться господин Солохин. — А я еще и девушку защищал. Вот и пострадал немного.

На запачканном кровью лице заместителя засияла невинная улыбка. Он еще немного постоял, а затем скорчился от боли и быстро лег на дорогу, принимая удобное положение. Я дернулась было к нему, но остановилась, понимая, что помочь ничем не смогу.

— Лекарей вызвать нужно.

— Я уже вызвал, скоро будут здесь, — отозвался капитан, вновь уставившись на меня. — Тебя надо первой осмотреть.

Немного растерявшись, я закашлялась. Сопоставив наше состояние, было очевидно, что помощь нужнее господину Солохину, но Александр это проигнорировал. Я небрежно провела по раненой щеке, смахнув запекшуюся кровь.

— Я в порядке. Ваш заместитель нуждается в осмотре лекарей гораздо больше.

Услышав благодарное бурчание раненого, я даже обрадовалась и решила вернуться на свой пост. Смена еще не закончилась, а значит следовало продолжить обход кладбища. Обойдя Александра, я замерла: на все происходящее взирала целая толпа, и часть присутствующих были мне знакомы. Нервно хихикнула, увидев разгневанную Анастасию, что неустанно сверлила нас взглядом. Несколько незнакомых мужчин толпились за ней, желая получше рассмотреть произошедшее. Какой-то сообразительный паренек заботливо придерживал растрепанную Люську. А возле соседнего дома, вальяжно облокотившись на стену, стоял Роман Петров и внимательно за нами следил.

Мой стремительный побег провалился — бессердечный господин Брелов схватил за руку и дернул на себя.

— Ты куда это собралась? Я ведь сказал, чтобы сначала лекарям показалась.

— Я смену не закончила, — жалобно лепетала я, стараясь высвободиться из его захвата. — Я благодарна за спасение, но прошу, отпустите!

— Какая смена? Глупостей не говори, — начал снова заводиться капитан. — Ты вообще едва жива осталась. Разве можно так своей жизнью рисковать? Ты ведь всего лишь патрульный!

По телу пробежала мелкая дрожь. Не знаю было ли это от того, что он — страж, или же от подступившей злости и отчаяния. Опрометчивое поведение господина Брелова выглядело неуместно и чрезмерно. Обидно слышать, что ты ни на что не способна, когда вот так примчалась на помощь. Гадкий, неприятный комок раздражения и зависти мне удалось быстро подавить, ведь я четко осознавала последствия. Многие собравшиеся не упустили бы возможность произвести на свет очередной нелепый скандал, куда несомненно вплели и меня. Предвкушая тяжелый разговор с Анастасией, я с вызовом посмотрела на Александра.

— А что по-вашему следует делать патрульному? Мне стоило проигнорировать крик подруги? Или же махнуть рукой на судьбу жениха и пройти мимо?

Странно, но именно последняя фраза произвела больший эффект, и меня наконец отпустили.

— Жениха? — Глухо переспросил Брелов.

Я помялась, понимая, что вряд ли вновь повторю сказанное, ведь на самом деле и не хотела приплетать господина Солохина, просто к слову пришлось. Заместитель тем временем залился смехом, попеременно охая и кряхтя от боли.

— Невестушка, если ты меня так изощренно наказать решила, то лучше бы и вовсе не спасала. Смерть от рук поднятого, она это, по приятнее будет. А капитан ведь не только убьет, он и выходного лишит.

— А ты больно разговорчивый, женишок! — Перебил друга Александр.

Бессмысленный разговор затягивался, формируя в головах, собравшихся еще большое недопонимание. Вытащив из кармана несколько больших упаковочных пакетов, я буквально впихнула их в руку господина Брелова.

— Не понимаю, почему вы не довольны моей помощью. Ваш заместитель жив, я — тоже. Поднятый упокоен и вскоре будет доставлен в отделение. Прошу, не заблуждайтесь, я не пыталась геройствовать или нарочно лезть в схватку с поднятым — просто сделала, что могла, хоть и знала, что будет опасно. Сейчас я патрульный, а не леди Таисия, и потому вам следует воздержаться от лишней опеки.

Отойдя, неожиданно остановилась и добавила:

— Обратите внимание на свою спутницу. Успокойте ее и сопроводите до дома.

Сказанное показалось настолько смущающим, что я поспешила уйти, склонив голову. Поравнявшись с Петровым, услышала его игривое замечание:

— А с вами не бывает скучно!

После пережитого ужасно хотелось отдохнуть, но врожденное упрямство заставило вернуться на смену. Благо подопытных, бродящих по кладбищу, оставалось не так много. Без умелой помощницы все продвигалось медленно и муторно. Под конец я шла грязная, всклокоченная, с саднящей раной на щеке. Настроение было хуже некуда, да и за питомца своего я очень волновалась. Еще никогда она не сталкивалась так близко с заклинанием упокоения, а значит сложно сказать сколько времени понадобится на восстановление.

Добравшись до отдела, быстро сменила одежду, и кое-как привела в порядок запутавшиеся волосы. Собранные пакеты с трофеями выгрузила на стол и неспешно внесла в учетную книгу, а затем закинула в ящик для отправки. Какая-то бесконечная работа получалась: мы ловили неудавшихся крысят, паковали, а затем вновь передавали Академии, чтобы их подопытный материал не кончался. На одной из смен мы с Егором сильно возмущались подобной несправедливости и желали прекратить круговорот костей, но быстро остыли, понимая особый энтузиазм отдельных курсантов — сами ведь были такими. Были…Накатили воспоминания, давя тяжелым грузом вины. Будь я более чуткой, сложилось бы все иначе? Только сумела отогнать гнетущие мысли, как внезапно, словно откат, хлынул подавленный сегодня страх. Моя жизнь могла оборваться там, в темном переулке на глазах у подруги и названного жениха. Горько, обидно. Хотелось заплакать и грязно выругаться, но за все эти годы я стала мастером самоуспокоения: прикрыла глаза, привела дыхание в норму и убедилась, что цела и почти невредима. Шумно выдохнув, позволила себе радоваться еще одному прожитому дню. Я уже знала, что тревожащие воспоминания постепенно сглаживались, замыливались и потеряли былую краску, превращаясь в очередную занятную историю.

Покидая отдел со спящей Рыской на руках, я покосилась на заваленный стол напарника. Больше я его не увижу, не выскажу недовольства за опоздание и не посмеюсь над глупой, порой даже ужасной шуткой. Это неправильно и дико. Никто еще не подтвердил смерть Егора, но каждый понимал к чему все шло, и от того становилось гадко, словно мы сами отбирали его последний шанс на спасение.

Устало бредя по темным улицам, освещенным лишь тусклыми фонарями, я мечтала о том, как окажусь дома и буду наслаждаться непередаваемой мягкостью кровати. Невольно вздрагивала, когда густую темноту время от времени разрезали яркие фонари проходящих мимо стражей. Они бодро обсуждали возможность быстрого повышения и тяжелые будни доблестных сиятелей. Бегло взглянув на меня, они продолжили путь, шумно переговариваясь.

Оказавшись дома, я сразу же расслабилась, что было моей ошибкой. Вылетевшая из темноты, взвинченная и растрепанная Анастасия с ходу влепила пощечину. Не ожидав такого добродушного приема, я даже рот от удивления раскрыла.

— Как ты посмела? — Разъяренно шипела сестра, намереваясь отвесить еще один удар, но видимо передумала. — Я ведь сказала тебе держаться от Александра подальше. Он мой, понятно тебе?

Я растерла многострадальную щеку, которая уже второй день получала незаслуженные травмы, и поудобней перехватила крысу — не хватало ее в потасовке уронить.

— Со своим женихом разбирайся сама. Я сегодня слишком устала, чтобы что-то тебе объяснять.

Попытавшись быстро отделаться от сестры, я даже стерпела ее пощечину, и потому надеялась уйти с небольшими потерями, но Анастасия не желала сдаваться. Преградив мне путь, она яростно защебетала:

— Все из-за тебя! Весь банкет, во тьму его, был испорчен из-за тебя! Мало того, что перед Александром крутишься, так ты еще и позор Черновых окрутить успела. Вот увидишь отец тебе это просто так с рук не спустит!

Я притворилась, что осознала всю тяжесть вины, несколько раз покорно кивнула и склонила голову. Анастасия чуть повеселела, предполагая, что упоминание отца окончательно сбило с меня спесь. Скрестив руки на груди, она пренебрежительно прошлась по мне взглядом и ядовито заметила:

— Что ты, что крыса твоя — обе ни на что не способны. Только путаетесь под ногами.

Нападки с оскорблениями прекратились, когда на втором этаже раздался грохот. Я уже было облегченно выдохнула, считая, что на этом мы мирно разойдемся, но сестра резко развернулась, схватила меня за руку и потащила к месту происшествия. Так как моя комната была по пути, то и сопротивляться я не стала.

Мы остановились лишь возле полуоткрытой двери спальни мамы. Взбешенный, трясущий в руках какую-то книгу отец яростно цедил сквозь зубы:

— Ольга, как ты посмела ослушаться меня? Сколько еще прикажешь терпеть твою безмозглость? Хочешь быть полезной? Твоя задача представлять нас в светском обществе, но ты даже на это не способна!

Мама в запачканной ночной сорочке сидела на коленях возле отца, уткнув лицо в ладони. В перерывах между руганью, до нас доносились тихие всхлипы.

— Мало того, что сама бесполезная, так еще и детей воспитать нормально не способна! Для чего я вообще женился на тебе? Где сейчас твой отец, где его связи? Почему он не отвечает мне на письма?

Мама отчаянно вцепилась в штанину отца.

— Сергей, прошу, верни книгу! Ты обещал, что позволишь вернуться к магии, обещал дать свободу! — Ее жалобная мольба то и дело прерывалась всхлипами. — Я сделала все как ты хотел, теперь позволь…

— Нет, — резко и бескомпромиссно оборвал ее отец.

Я почувствовала, как Анастасия все крепче сжимала мою руку, и поморщилась. Не в первый раз я заставала родителей за ссорой и порой даже вмешивалась, но видимо, для сестры это было в новинку. Шок, который Анастасия даже не пыталась скрыть отобразился на ее лице. Картина идеальной и любящей семьи рассыпалась прямо на глазах, стирая фальшивые улыбки и приторную лесть. Не желая больше тратить драгоценное время сна, я дернула сестру за руку, и, освободившись, распахнула дверь. Громкий стук отвлек родителей от продолжительной перепалки, и выдал нас — невольных свидетелей.

Мама тут же поспешила спрятать заплаканное лицо, а отец рассержено швырнул книгу на кровать и зашагал к нам. Анастасия заплакала и кинулась в объятия отца.

— Папа, папочка, не говори так! За что же ты так с мамой? Я так испугалась, что вы все меня предадите, все оставите меня! Вот сестра… Ты знаешь, что, Тая сегодня натворила?

Она подняла свои жалобные глазки и вновь расплакалась. Гнев отца уже всецело был направлен на меня.

— Что на этот раз?

Не знаю к кому конкретно он обращался, но, чтобы перехватить инициативу, выпалила:

— На смене спасла стража, господина Солохина. Капитан Брелов также оказал помощь. Поднятый был повержен и упакован.

Видела, как лицо отца постепенно смягчалось, анализируя сказанное. Анастасия поняла, что ее план рушился и попыталась вмешаться:

— Нет же, нет, она…

Отец не слушал ее.

— Так заместитель сейчас в долгу перед тобой, как и капитан? — Его глаза едва уловимо загорелись.

— Да, — коротко ответила я.

Усмехнувшись, отец бережно погладил по волосам сестру, и совсем не глядя на меня, проговорил:

— Ты устала, ступай к себе в комнату и отдохни.

Уговаривать не пришлось, я тут же развернулась и ушла прочь под невразумительные протесты Анастасия. Лишь раз обернувшись, я увидела, как мама, так и осталась сидеть неподвижно, пряча лицо. Не удивлюсь, если завтра Анастасия первым делом побежит ее утешать, приводя лицемерные оправдания для нынешнего поведения. Но разве это важно?

Следующее утро выдалось еще более тяжелым. Щека заметно опухла и горела. Все-таки следовало уделить ей внимание, прежде чем ложиться спать. Повернулась к шумно сопящей Рыске и улыбнулась. Моя негодница хорошо восстанавливалась, но лишь благодаря тому, что поглотила много моей сила — от того я и чувствовала себя более разбитой.

На завтрак спустилась в столовую. Отца за столом уже не было, так как он рано уехал по делам. Мама и Анастасия дружно переговаривались, готовясь к очередному званому ужину. Как же утомляло делать вид, что ничего не замечаешь и не помнишь, будто это как-то способно укрепить нашу семью. Молча поела и, встав, собиралась уйти.

— Уже уходишь? — Сдержанно уточнила мама.

— Да, не хотелось бы опаздывать на работу.

Хоть внешне она и выглядела спокойно, но глаза выдавали обиду. Сейчас ей, наверное, больше всего необходимо было услышать слова извинения, теплые и ласковые, приносящие покой, но не мои.

— Обычно тебе смены ставят поздно, есть ли причина спешить? Ты могла бы больше времени проводить дома, радуя нас общением, — обманчиво ласковый голос мамы сбивал с толку.

Я выдержала паузу, стараясь понять, зачем она вообще затеяла этот разговор. Какой толк начинать все сейчас и с обиды?

— Могла бы, — честно призналась я. — Но я все же пойду.

Опустив глаза, я машинально дотронулась до щеки. Зачем просить о подобном, если не способны проявлять заботу? Анастасия злобно зашипела и принялась картинно высмеивать мое поведение. Я же не сала участвовать в дальнейшем спектакле и покинула столовую.

Четкий ритм шагов и постоянное копошение крысы потихоньку возвращали боевой настой. Окончательно убедив себя, что утро необходимо начинать хорошо, чтобы остальной день заладился, я уже потянулась к ручке, чтобы открыть дверь родного отдела, как меня окликнули.

— Леди Таисия.

Я прекрасно знала чей это голос, и, наверное, от того меньше желал оборачиваться.

— Светлого утра, капитан пятого отдела Брелов, — максимально дружелюбно отозвалась я. — Что же привело вас к нам на сей раз?

Когда я повернулась, он стоял рядом и неловко переминался с ноги на ногу.

— Вы, — начал было он, но в одно мгновение его глаза округлились, а губы нервно сжались. — Я же сказал, что надо к лекарю вас отправить! Как можно так к себе относиться?

Александр тут же полез в карман и, вытащив маленькую баночку и клочок ткани, принялся обрабатывать рану. Это было так неожиданно, что я даже растерялась, и только озадаченно хлопала глазами. Одним четким движение он нанес мазь, а затем легко приклеил туда же ткань. Отойдя от шока, я смутилась и отступила на шаг.

— Спасибо, — пробормотала я, пряча глаза и заламывая руки. — Вы так и не ответили, что привело вас в отдел.

Господин Брелов ответил не сразу, словно пытался правильно подобрать слова, а может и вовсе придумать предлог.

— Я по делу к вашему начальнику ходил, да и к тебе вопросы по вчерашнему имеются. Вот и решил дождаться твоего прихода.

Поздно осознала, что разговаривать возле входа неудобно и собиралась уже предложить капитану пройти в отдел, как вдруг на плечо рухнула чья-то рука.

— Дорогая моя коллега, я смотрю и сегодня к тебе капитан пожаловал, — с усмешкой заметил Чернов, который к моему удивлению явился н работу вовремя. — А могу ли я чем-нибудь помочь доблестному стражу?

Атмосфера тут же изменилась: былая неловкость ушла, уступив место враждебности. Я попыталась скинуть руку некроманта, но потерпела неудачу. Наблюдая как эти двое перекидываются колючими взглядами, я почувствовала себя третьей лишней.

— Ваша бестактность не знает границ, — сухо заметил Александр.

На что Петр только рассмеялся:

— Вы мне льстите, капитан. Так какой повод вы придумали на сей раз, чтобы посетить сестру своей невесты?

На последнем слове Чернов сделал нажим, подчеркивая неуместность нашей приватной беседы. Я раздраженно ткнула некроманта в бок, собираясь высказаться по поводу его бурной фантазии, но господин Брелов меня опередил:

— Какой бы ни был повод, вас, господин Чернов, это не касается. Вам следует отпустить леди, ведь это тоже неуместно.

Александр разговаривал с некромантом сквозь зубы.

— Ох, да перестаньте, — насмешливо откликнулся Петр. — Позор семьи и позор семьи — что может быть забавнее?

Чернов легко похлопал меня по плечу и заливисто засмеялся. Успокаивающие фразы окончательно перестали действовать, и я начала злиться. Утреннюю планерку заменило вполне занимательное представление, где я вынуждена была участвовать. Я до последнего верила в сдержанность стража, и его способность контролировать ситуацию, но видимо прогадала. Взвинченный Александр, силой выдернул меня из лап некроманта и отчеканил:

— Прекращай нести бред и лучше проваливай отсюда.

Столь жесткий ответ нисколько не раздосадовал Петра, даже наоборот, подстегнул любопытство.

— Ох, все так серьезно?

Я чувствовала себя безмолвной игрушкой, которую перетягивали два ребенка. Окончательно сгорая от стыда и злости, я с силой оттолкнула от себя капитана и выпалила:

— Раз закончили с делами, вам следует вернуться к себе.

Обретенная свобода длилась недолго, так как меня галантно придержали за руку.

— Вы правы. Но я не могу уехать, как следует не попрощавшись.

Александр медленно склонился и поцеловал мою руку. Затем как ни в чем не бывало бросил небрежное прощание остальным и удалился к карете.

Несколько секунд я неотрывно смотрела на застывшую и дрожащую руку. Едкое, липкое чувство расползлось по телу, вызывая нервные мурашки. Я часто задышала, понимая, что вот-вот сорвусь. Чернов потянулся ко мне, желая помочь, но я бесцеремонно проигнорировала помощь и побежала в отдел. На взволнованные оклики Петра, я не отвечала, желая быстрее добраться до необходимой комнаты. Маленькая узкая комнатка с знакомым диваном и небольшим чанов с водой. Подлетев к спасительному чану, я тут же окунула «испачканную» руку в воду и усиленно начала тереть. Страх, раздражение, тревога, гнев — что именно я чувствовала сейчас? Очнулась, почувствовав боль. Я так старалась избавиться от следов, что решила воспользоваться ногтями. Неровные полосы царапин ныли и кровоточили, показывая всю неправильность ситуации. Что я делаю? Разглядывая кровавый рисунок, я пыталась понять, свое состояние. И вроде трясти при виде стражей перестало, но, когда они близко — накрывает тревога. Может, отец прав, стоило чаще сталкиваться со стражами и все бы прошло, само собой.

Провела рукой по щеке, ощущая намокшую ткань. Странно, но я совсем не чувствовала страха, когда Александр позаботился о моей ране, наоборот, стало спокойно. То неловкое чувство благодарности заставляло смутиться и отстраниться. Тогда почему сейчас я так настойчиво избавлялась от следов прикосновения? Подперев лицо рукой, я хотела определить, что же я испытала сегодня.

Дверь с грохотом распахнулась, представив незваных гостей. Дмитрий тут же оказался рядом, а Михаил озадаченно заглядывал в комнату.

— Дима, ты как здесь оказался?

Брат лишь отмахнулся, сославшись на возникшие дела в четвертом отделе. Я нервно поерзала, желая спрятать расцарапанную руку, но получилось в точности да наоборот — привлекла больше внимания. Оглядев незначительную рану, Дмитрий коротко спросил:

— Кто?

Я мялась, спешно придумывая правдоподобное оправдание.

— Так капитан Брелов был последним кавалером, который прощался с настоящей леди.

Ужасно не вовремя вошедший Чернов, разбил все мои попытки сгладить возникшую ситуацию. Дмитрий напрягся, резко выпрямился и пробормотав «понял», ушел. Тяжело выдохнув, я не стала ничего выговаривать добродушным коллегам за их своевременную помощь, так как понимала бесполезность этого занятия.

Утро началось тяжело, но подбадривающий писк Рыски, придавал сил.